Интервью спецпосланника Президента РФ по Афганистану, директора 2-ого Департамента Азии МИД РФ Замира Набиевича Кабулова каналу Sputnik, полезно для понимания происходящего в Афганистане и особенно вокруг него.

– Недавно прошла конференция по Афганистану под эгидой ООН в Дохе. Вы говорили, что Россия на этой встрече в Дохе будет выводить партнеров на "правильную линию поведения". О чем шла речь? Удалось ли Вам вывести на нее партнеров? И насколько встреча была результативной?

– Ну давайте начнем с того, как это мероприятие проходило. Это не конференция. Это вторая встреча Генерального секретаря ООН со спецпредставителями порядка 20+ стран в Дохе. Формат изначально задумывался генеральным секретарем с целью мобилизовать наиболее влиятельных международных игроков на совместную работу с нынешними властями Афганистана. В этом году ставилось несколько задач. Повестка была обозначена как "пути взаимодействия международного сообщества с афганскими властями". Вот с этого и начались проблемы. Задав такую повестку, мы должны были ожидать участия в этой встрече представителей афганских властей. Но здесь не задалось, потому что секретариат ООН пригласил министра иностранных дел Афганистана не на основное мероприятие, а на "поля мероприятия", как мы это называем. Я был в Кабуле в декабре и позже, однозначно, афганцы говорили о том, что это унизительные условия приглашения. Если международное сообщество хочет разговаривать с нами, они должны пригласить нас на основные мероприятия, чтобы мы могли, во-первых, выслушать позицию отдельных стран, называемых международным сообществом, и изложить свою собственную. Но по непонятным причинам секретариат ООН на это не пошел, и афганская делегация не приехала. Это уже заложило негативный заряд для начала встречи.

Во-вторых, предполагалось на этой встрече обсудить один основной вопрос – целесообразность и назначение так называемого спецпосланника ООН, в задачи которого входило бы возглавить процесс консолидации совместных усилий международного сообщества. Такое решение было принято на основание резолюции Совета безопасности ООН от 29 декабря прошлого года, где СБ поручил генеральному секретарю назначить подобного спецпредставителя. И вот здесь опять началась проблема. Изначально, когда в декабре принимали такую резолюцию, секретариат ООН утверждал членам Совета безопасности, что кабульские власти согласны на такой шаг, то есть на назначение спецпосланника. Это оказалось неправдой. Официальный Афганистан заявил, что нет, они считают, что это решение избыточное и ненужное. То есть резолюция Совета безопасности была принята на фактологически неверной основе. Но формально она была принята. Господин Гутерриш пытался мне объяснить, что он обязан ее выполнять. Мы ему тоже объяснили, что, господин Гутериш, если власти страны, с которой Ваш спецпосланник должен работать, не готовы с ним работать, он не сможет выполнить ваши инструкции. Абсурдная ситуация. Тут много размышлений, я не хочу развивать эту тему, но, в принципе, в таких случаях в любой приличный организации проводится внутреннее расследование. Как так получилось? Вводить в заблуждение членов Совета безопасности – это очень нехорошо.

Второе, этого не было в резолютивной части резолюции. Там каждый раз западники и, ну, и секретариат ООН поднимал вопрос о целесообразности создания некой контактной группы. Исходя из той логики, что 20+ слишком много, надо какую-то компактную группу сформировать, а она, дескать, будет разговаривать с властями Афганистана от имени всего международного сообщества. А какой состав подобной группы? Вы объясните нам логику и цели. Цели нам понятны, а логика, как она будет формироваться? Если речь идет о том, что в этой группе, кроме региональных государств, которые мы считаем наиболее важными и ведущими игроками в так называемом "афганском пуле", туда будут включены американцы плюс западники, то у нас есть серьезные возражения. Мы, как порядочные страны, которые не воруют деньги чужих народов, не можем работать в одной команде с американцами, которые совершили такой акт. Поэтому сначала они должны в полном объеме вернуть все национальные авуары Афганистана, а это $7 млрд, плюс с процентами выходит под $8 млрд, а когда они вернут, мы готовы будем рассмотреть возможность работы с американцами в одной команде. Все это разговоры проходили накануне на полях встречи. Американцы почувствовали, что ситуация накаляется, и попросили меня и моего китайского коллегу о встрече. Я им объяснил прямым текстом несколько условий. Во-первых, США и все их подельники по НАТО должны признать свою ответственность за ту ситуацию, до которой они довели Афганистан, и взять на себя основную долю расходов мирового сообщества по восстановлению этой страны. Во-вторых. Безусловно и незамедлительно вернуть национальные авуары ЦБ Афганистана. Не американцам решать, как руководство другой страны будет распоряжаться своими национальными резервами. И третье, немедленно разблокировать банковские транзакции для перевода средств в Афганистан афганским банкам как государственным, так частным, потому что от этого страдают афганские предприниматели. Они, стремясь наказать талибов, наказывают весь афганский народ и афганский бизнес. Более того, они наказывают все учреждения ООН, которые не в состоянии оплачивать расходы по содержанию своего персонала в Афганистане, по другим видам жизнедеятельности. Вот такая ситуация. Я все объяснил американцам прямым текстом. Все эти разговоры мы перенесли потом на пленарное заседание, где изложили эту позицию. Вот, собственно, поэтому результата никакого и нет. Когда генеральный секретарь понял, что ситуация складывается таким образом, он сказал, что будет продолжать обсуждение двух тем: спецпосланника и малой контактной группы уже на площадке Совета безопасности.

– Замир Набиевич, а какие сейчас есть эффективные механизмы по афганской проблематике, площадки и форматы?

– Мы рассматриваем как наиболее эффективную площадку "Московский формат". Последний раз мы собирались в сентябре в Казани. Сложилась традиция собираться осенью, поэтому мы это держим в своих планах. Вторая группа, в которой мы также активно участвуем, так называемый механизм стран-соседей Афганистана плюс Россия. Это два формата, они региональные. В этом для нас принципиальная значимость, и, между прочим, это добавление, я это сказал еще раз американцам, чтобы они имели это ввиду, что доминирующую роль в выстраивании линии международного сообщества на афганском направлении должны и будут играть региональные государства. А они со своими западными сателлитами, пожалуйста, могут к ним присоединяться, но будут работать по плану, который выработают регионалы вместе с Афганистаном. Вот эти два формата для нас представляются наиболее эффективными и перспективными.

– Мы сейчас наблюдаем, несмотря на все сложности, которые есть в плане вопросов признания и так далее, регулярные визиты афганских властей в соседние страны, а также визиты иностранных бизнесменов, представителей власти в Афганистан. То есть там довольно-таки активная идет жизнедеятельность, так скажем. В том числе и российские бизнесмены и представители власти. Скажите, пожалуйста, как вот вы сейчас видите развитие российско-афганских торговых экономических отношений? Каковы их перспективы на ближайшее обозримое будущее?

– Перспективы, они, в принципе, гипотетически хорошие. Между прочим, товарооборот между Россией и Афганистаном под $1 млрд. Это больше, чем у Афганистана с Пакистаном, что уже говорит о заинтересованности афганского бизнеса в работе с Россией на нашем рынке. Однако для того, чтобы это сотрудничество приобрело более широкий размах, надо решать целый ряд проблем и главное - это даже не безопасность или ее недостаточность в Афганистане, а отсутствие у нынешних властей Афганистана четко выверенной системы работы государственных органов Афганистана по содействию иностранному бизнесу. Наш российский бизнес должен быть уверен в том, что, если он будет инвестировать во что-то в Афганистане, то его инвестиции не пропадут, а будут приносить прибыль, иначе это бессмысленно. Вот это надо довести до ума афганским властям. Во всех остальных случаях перспективы очень хорошие, потому что Афганистан - удобная транзитная страна, кроме того, что сам Афганистан может быть заинтересован в целом ряде бизнес-проектов в Российской Федерации. И транзитное выгодное положение, выход в Пакистан, к его портам Карачи и Гвадар. Перспективы есть. Вопрос заключается в том, что нашему рынку нужно из Афганистана, ну, кроме известных сухофруктов и кандагарских гранатов в сезон, наверное, есть и другие виды. Я не специалист. Это пусть профильный наш бизнес, как государственный, так и частный, сам для себя определит. Что касается номенклатуры товаров, в которых нуждается Афганистан и Российская Федерация, он стабилен и известен - это нефтепродукты разного вида, стройматериалы, металлоизделия, которые необходимы для строительства и многих других текущих потребностей. На это все есть большой спрос. Логистика в целом тоже работающая - через Узбекистан, сухопотно - порт Термез, через Туркменистан, Кушка и другие проходы. При желании можно было бы использовать эти возможности шире. Насколько мне известно, как российские, так и другие логистические компании, которые возят фурами товары и грузы, возобновляют и активно используют афганские транзитные дороги через Туркменистан, далее в Пакистан, ну и далее, куда им надо. Это потенциальные возможности, которые афганские власти должны расширить и где-то раскрепостить, чтобы любой бизнес чувствовал себя уверенно. И, заметьте, последние многие месяцы, если не год, я не слышу жалоб от бизнеса на террористическую угрозу, даже на бандитизм на дорогах. Руководство Афганистана навело какой-то порядок.

– Вы сейчас про террористическую угрозу сказали. Мой вопрос будет касаться заявления министра обороны Сергея Шойгу. Он буквально позавчера сказал, что на 15% выросла угроза ИГ (группировка, запрещенная в РФ) в Афганистане за последний год. Талибы это отрицают. Вчера Муджахед заявил, что эти заявления безосновательны и могут нанести ущерб по двусторонним отношениям. Почему такие разночтения в оценке ситуации, как вы считаете? И чем обоснован такой рост? Вообще откуда ноги растут в этой ситуации?

– Вам уместнее обратиться в Министерство обороны, чтобы они разъяснили, что имел в виду министр обороны, а не мне. Что касается ИГ и его активности при внешней спонсорской поддержке с целью усилить свои позиции в Афганистане, это мы видим. Нынешние власти болезненно относятся к таким фактам, считая, что ИГ не представляет для них угрозы, но реалии показывают иное. Это же самое ИГ часто атакует и организует теракты на афганской территории. Может быть, не в таких крупных масштабах, как это могло бы быть с учетом военного потенциала игиловцев на афганской территории. Это, видимо, потому что ИГ в Афганистане не заточено против Афганистана. Оно заточено против Центральной Азии, против Китая, в союзе с "Исламским движением восточного Туркестана", против Ирана частично и против Пакистана, в первую очередь, светского режима в Пакистане. Может, поэтому оно себя так активно и широко не проявляет, поскольку накапливает силы для "работы" на этих направлениях. Но опять-таки, я не раз это говорил, что только талибы делали максимум, что могли, для того, чтобы снижать потенциал игиловцев, за что им отдельное спасибо.

– Уже долгое время глава Комитета палаты представителей по иностранным делам Майкл МакКолл требует от госсекретаря Энтони Блинкена предоставить документы по выводу американских войск из Афганистана. У них там препирательства идут. Думаю, вы наблюдаете, конечно же. Он обещает привлечь Блинкена к ответственности. В Госдепе заявляют, что предоставили полные данные. Вот как вы думаете, что могут скрывать вообще в Госдепе?

– Вы видели, каким образом происходил вывод американских войсках из Афганистана. То, как это было организовано, и какая накануне была подготовка, само по себе говорит, что ошибок было много. И это говорит о том, что совершенно не предвидели, на мой взгляд, по крайней мере, очевидные вещи, которые могли произойти, и многие ошибки. Я вижу абсолютный непрофессионализм. Это относится не только к Госдепартаменту, это относится и к Пентагону, который должен был заниматься эвакуацией в первую очередь. Оба хороши в этом вопросе. Потом я читаю очень многие обвинения, в том числе в США, что вот, дескать, Дохийская сделка, она ослабила союзников США и открыла дорогу талибам. Ну, это странно. Вы ее заключали. Но если вы так ее составили и согласились, подписали, так о чем вы теперь говорите? Главной ошибкой США было то, что они не смогли заставить свою марионетку Ашрафа Гани признать эту сделку и пойти на формирование коалиционного правительства, пока он еще был у власти. Только исходя из этого Россия поддержала Дохийскую сделку в резолюции СБ ООН. Мы исходили из того, что США должны решить этот вопрос со своим "клиентом". Тогда, может быть, события развивались бы несколько иным образом, а не таким авральным бегством. Поэтому здесь вопросов много к тем, кто планировал этот вывод. Пусть разбираются со своими ошибками.

– Постепенно в Афганистане открывают посольства. Означает ли это движение к признанию?

– Ну, гипотетически, конечно. Чем больше стран проявляют заинтересованность, поддерживают прямые дипломатические отношения с властью, то, разумеется, создается необходимая критическая масса для того, чтобы мировое сообщество в целом или частями признало действующую власть.

– А Россия будет какие-то шаги делать в этом направлении или пока еще не время?

– Россия уже делает. Может быть, первая сделала шаг в этом направлении, сохранив свое посольство в Афганистане, которое функционирует в полном объеме, поддерживает тесный контакт с афганскими властями, конечно, с оглядкой на возможные террористические угрозы, как раз со стороны ИГ, в первую очередь, потому что нам известно, что игиловцы заточены на теракты как против российского посольства, так и против других дружеских нам государств.

– Есть такое мнение, которое часто высказывают эксперты, что США поспешно бежали из Афганистана, поскольку готовились к событиям на Украине, а после окончания СВО они туда вернутся. Вы, как считаете, возможен такой вариант?

– Я считаю, что это за уши притянутая попытка задним числом что-то оправдать и объяснить, довольно неуклюже. Поскольку я был свидетелем, а в некоторых случаях и соучастником этого процесса формирования взаимоотношения с тогда еще оппозиционными талибами. Мы уже тогда понимали неизбежность ухода американцев из Афганистана. Об этом мне лично говорил ещё до подписания Дохийского соглашения Залмай Халилзад, который по поручению своего руководства прибыл в Москву и попросил нашего содействия в плавном осуществлении такого вывода. Мы согласились на условиях, что к этой работе надо обязательно подключить представителей Китая. Американцы сходу поддержали эту идею, китайские коллеги тоже. Мы также предложили обязательно подключить к такой группе Пакистан и Иран. Ну, дальше вы помните, Иран не захотел быть в одной команде с США, поэтому приходилось работать без него, но при активном участии Пакистана. Так что нет, это все притянуто задним числом к ситуации, которая была иной.

– Что может заставить коллективный Запад осознать, что регион и мир в целом давно изменились и диктовать правила игры по старым канонам, т.е на их условиях, уже не получится?

– Мы так много сейчас говорим о специальной военной операции на Украине. Поражение на Украине коллективного Запада поможет им лучше осознать изменившийся мир.

Источник: