Весь 2023 год прошел в напряженной явной и скрытой схватке за геополитические симпатии в развернувшемся глобальном противостоянии Запада и России. Мы не сомневаемся, 2024 год также будет жарким в регионе, где сталкиваются сразу несколько концепций будущего мира.

Пуп Земли

Данный подзаголовок мы используем без всяких иронических коннотаций: 2022 и 2023 годы оказались для Центральной Азии знаковыми в том смысле, что местные столицы за все годы своего независимого существования не испытывали на себе столько внимания центров глобального влияния, сколько за эти два года, последовавшие с начала российской СВО. Как мы уже сказали, нет никаких сомнений, что 2024 год окажется не менее урожайным на интриги, комплоты и заговоры различных групп влияния вокруг древнего Мавераннахра и сопредельных территорий. Центральная Азия – это узел, который связывает Юг и Север, Запад и Восток Евразии, именно поэтому здесь никогда не будет спокойно.

Давайте посмотрим на шахматную доску и проследим за партиями игроков, начиная с Запада. США и ЕС ведут здесь активную игру, используя и крупные фигуры, и пешки, коих в регионе у них предостаточно. Ходы делаются по разным направлениям, но мы бы выделили наиболее важные: вмешательство во внутриполитические процессы стран региона через сеть НПО и СМИ, контроль над стратегическими важными отраслями (прежде всего речь идет об углеводородах) и давление на элиты государств Центральной Азии в поддержку антироссийских санкций.

Слабое звено

По всем этим направлениям у западников есть как успехи, так и неудачи. Наиболее прозападная страна региона сегодня – это, вне всякого сомнения, Казахстан, в котором и на уровне информационно-общественного и элитарного дискурса побеждает западная повестка, и это отражается и на внутренней, и на внешней политике Акорды. Западникам, прежде всего американцам, удалось зачистить медиа-поле республики от любого «постороннего» влияния, посему на все процессы, проистекающие вокруг Казахстана, Астана смотрит через западные окуляры. Отсюда и подогрев русофобских, а также синофобских настроений, которые, между тем, пока не переливаются через край, сдерживаемых сложной эквилибристикой Токаева. При этом сам Токаев не производит впечатление константы. У него явно нет контроля над всеми элитными группами, да и имеющийся контроль кажется весьма условным в свете продолжающейся подковерной борьбы за власть с кланом бывшего президента – пусть никого не смущают снесенные прижизненные памятники. Складывается ощущение, что у посла США Розенблюма на местах, в акиматах, больше влияния, чем у людей Токаева; последнего, судя по всему, такой расклад либо устраивает, либо он просто исчерпал возможности по установлению контроля.

Вообще вся ситуация в Казахстане производит впечатление какой-то временной, межеумочной, готовой накрениться либо в одну, либо в другую сторону. Впрочем, внешние игроки практически не оставляют Астане выбора сторон: это либо еще более ярко выраженный западный крен, либо некое подобие фундаментализма с ощутимым привкусом Анкары. И то, и другое означает только одно – продолжающееся отчуждение Казахстана от России, а в перспективе и от Китая, что в свою очередь приведет в обозримой перспективе к разного рода гибридным конфликтам. Данная ситуация тем более опасна, учитывая 7 тысяч километров ничем не защищенной границы с Россией. Через которую уже теперь, к слову о западном влиянии, не проходит значительная часть грузов, поскольку Казахстан – один из региональных лидеров по исполнению антироссийских санкций.

Торг уместен

Узбекистан, в отличие от Казахстана, пытается проводить чуть более разумную внешнюю политику, пусть и замешанную на пресловутой «многоветкорности». И визит Мирзиёева в Москву, и его поездка в Пекин подтверждают готовность Ташкента к компромиссам со странами, от которых целиком и полностью зависит экономика республики. Напомним, что именно Китай и Россия являются главными внешнеторговыми партнерами Узбекистана. Эти же страны обеспечивают и львиную долю инвестиционных потоков в республику. По словам экспертов, с которыми автор материала встречался в Ташкенте, в стране, конечно же, есть серьезная прозападная группа влияния, но она несколько ограничена в своих действиях интересами бизнеса, который связан с Россией и Китаем, но никак не с Западом (ни одной западной страны нет даже в пятерке стран-торговых партнеров Ташкента). Более готовыми к компромиссам и здравому смыслу узбекистанскую элиту делает и афганский фактор. В отличие от того же Казахстана, где Афганистан воспринимается, скорее, в качестве некоего дискурсивного вброса со стороны русских, жупела, которого полагается бояться, но бояться не стоит. Географическая близость Узбекистана и Афганистана, а равно весь комплекс проблем с этим связанный, начиная от разных форм радикализма, заканчивая насущными вопросами, связанными с контролем и использованием гидроресурсов, делают Ташкент более вменяемым в вопросах безопасности и сотрудничества с Москвой.

Что касается западного давления по поводу поддержки Узбекистаном санкционного режима, то, мы полагаем, и здесь Ташкент смог найти какой-то компромисс. Мы помним громкий эпизод с заводом Ахангаранцемент, попавшим под западные рестрикции, но этим пока все и ограничилось. Это заставляет нас сделать вывод, что на какие-то уступки Западу Ташкент все же пошел, при этом, правда, выторговав себе право вести дела с Россией в тех объемах и по той номенклатуре, по которым удалось договориться.

Санкции объединяют

Парадоксальным образом у западного блока получается - со скрипом, с оговорками, но получается – навязывать санкционный режим против России странам Центральной Азии. Мы говорим «парадоксальным», потому что именно Россия является или главным экономическим партнером всех пяти стран региона, или делит лидирующее место с Китаем. То есть США и примкнувший к ним ЕС, являясь экономическим карликом в отношениях с центральноазиатскими республиками, часто не входя даже в десятку главных внешнеторговых партнеров, при этом обладает достаточным влиянием для того, чтобы интенсифицировать тему антироссийских санкций в регионе. Понятно, что ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе не строят иллюзий и прекрасно понимают, что речи не может идти о полном прекращении или даже значительном сокращении торговых отношений между Россией и странами региона, но удивителен (на первый взгляд) сам факт того, что, обладая столь ничтожным экономическим весом, Запад смог в принципе навязать антироссийскую санкционную повестку Астане, Ташкенту и Бишкеку.

Происходит это по двум причинам: во-первых, благодаря системной работе американцев по наращиванию влияния в регионе и «покупке» местной элиты, во-вторых, по причине отсутствия такой же работы в регионе со стороны России. Относительно России продолжает работать концепция «Анаконда», то есть постепенное удушение ее по всему периметру границ, а также выдавливание России из всех сфер, имеющих тот или иной интерес для Москвы. Эта работа ведется даже в тишайшей Монголии, где английский язык уверенно теснит русский, что уж говорить о такой геополитической меже, как Центральная Азия.

Мягкотелая Первопрестольная

Москва, будучи чрезмерно занята на западной контуре, пропускает мимо ушей огромное количество сигналов, говорящих об ослаблении ее влияния в регионе. Россия своим бездействием или травоядно-беззубой позицией ставит себя в глупое положение мальчика для битья, а не великой державы. В сущности, на Россию могут «рычать» даже самые мелкие клерки из президентских дворцов региональных столиц – Москва либо не отвечает вовсе, либо отвечает настолько вяло и маловразумительно, что лучше бы и не отвечала. Никто не говорит о том, что «белый царь» должен доставать хлыст, но показывать зубы он периодически должен, если, разумеется, желает сохранить толику влияния в регионе.

Пока же Россия не смогла ни сформировать пророссийскую элиту внутри регионального политического класса, ни донести до имеющейся элиты тот факт, что в позиции «Россия – страны Центральной Азии» именно последние нуждаются в Москве по преимуществу, а не наоборот. Москва – это экономика, инфраструктура и безопасность. Ни один из этих очевидных козырей не используется Кремлем для упрочения своих позиций в регионе, как бы ни утверждали обратное оппоненты русских. Для наглядности просто представьте себе ситуацию, при которой российский лидер приезжает в одну из центральноазиатских столиц, чтобы презентовать пророссийскую политическую партию в местном парламенте. Не представляете? А Эрдогана, презентующего «протуранскую» партию, например, в Жогорку Кенеше? Уже можно представить, не так ли.

Не чучелом, так тушкой

Однако вернемся к сравнительно успешной западной операции по навязыванию санкционной повестки странам Центральной Азии. В первой части публикации мы говорили о региональном лидере по антироссийским санкциям – Казахстане, а также о гораздо более взвешенном Узбекистане. Давайте посмотрим на Бишкек. Отметим, что Кыргызстан довольно долго держался стойким оловянным солдатиком и обходился без какой бы то ни было публичной артикуляции в поддержку западной санкционной политики.

Словом, долгое время Кыргызстан успешно делал вид, что не понимает, что от него хотят западные партнеры, однако, у партнеров, видимо, кончилось терпение, и они надавили на политическую элиту республики, значительная часть которой любит проводить свои парламентские каникулы в США. 7 декабря министр иностранных дел Киргизии Жэнбек Кулубаев сообщил, что страна будет соблюдать западные санкции против РФ. Мы охотно допускаем, что это заявление было в том или ином виде согласовано с Москвой, но заявление Кулубаева публично и бьет по престижу Москвы, а договоренности с Кремлем, если они имели место, кулуарны, и это престиж никоим образом не спасает. Да, в практическом плане торговля России с Кыргызстаном продолжится, поток трудовых мигрантов не иссякнет, но в дискурсивном плане Москва, конечно, терпит неприятное поражение. Не считаем возможным что-либо советовать Кремлю, но полагаем, что в данной ситуации уместнее было бы переводить диалог – корректный, но жесткий – в общественное пространство.

Теперь к Ашхабаду. Долгое время Туркменистан считался самой закрытой страной региона. О беломраморных и никем не заселенных многоквартирных дворцах Ашхабада слагались легенды, напоминающие сказки Шахрезады. И обыватели, и часть экспертного сообщества привыкли считать страну аналогом Северной Кореи в степях Центральной Азии. С юмором воспринимали странности политического и экономического уклада государства, но в общем были спокойны относительно чужеземного влияния на правящий клан. Однако правящий клан дает второе и третье поколение, гораздо более открытое веяниям современной политической моды, генератором которой по-прежнему остается Запад. Не успели мы и глазом моргнуть, а американцы уже высаживают свой десант в Ашхабаде.

И казалось бы, ну привезли-то очевидную дичину: зеленую энергетику, программы лидерства для молодежи, помощь в формировании устойчивой бизнес-прослойки, етс. По здравом размышлении правящий туркменистанский клан должен был гнать американцев толстыми томами ниязовской «Рухнамы» сразу до аэропорта, но нет… Мы видим серьезные риски в ползучем проникновении американской мягкой силы в республику: Туркменистан, условно говоря, совершенно не пуган, не имеет иммунитета и не прошел такую «вакцинацию» Западом, как, например, Бишкек, который именно в силу этой «вакцинации» и начинает сейчас, пусть и нерешительно пока, но показывать западным НПО зубы. Ашхабад просто не будет знать, как вести себя с американскими гостями. Думается, что Москва должна помочь в этом вопросе дружественной республике – подсказать алгоритмы.

Федор Кирсанов

Источник: