Одной из причин, по которым между рядом субъектов Центральной Азии периодически начинаются осложнения, на грани вооруженных конфликтов, остается неурегулированность приграничных вопросов. Причем, очевидно, в определенных кругах существует интерес в поддержании градуса напряженности. На днях EADaily со ссылкой на центральноазиатские ресурсы, сообщило о том, что Узбекистан начал строительство дороги на спорной с Киргизией территории — там, где недавно выставил пограничные посты, что привело к скандалу с Бишкеком. Впоследствии пытаясь выяснить, не обострилась ли ситуация, мы обратились в пограничное управление Киргизии, где сказали, что узбекская сторона ничего на спорном участке не строит. О причинах тлеющих конфликтов, о противоречиях между странами региона по пограничным вопросам корреспондент EADaily попросил рассказать генерального директора Центра «СТРАТЕГИЯ Восток-Запад» Дмитрий Орлова.

— Границы между странами Центральной Азии стали местом постоянных столкновений. За 25 лет странам не удалось завершить процесс делимитации и демаркации границ. В чем причина, почему соседи не могут договориться?

— На сегодняшний день, из всех республик Центральной Азии полностью уточнены только границы Казахстана с Узбекистаном, Кыргызстаном и Туркменистаном. С последним, правда, не до конца решены вопросы водных границ по Каспию, но с сухопутными границами между Астаной и Ашхабадом все решено.

Что касается кыргызско-узбекской и кыргызско-таджикской границ, то тут надо напомнить историю вопроса. Когда Бишкек начинал в разное время пограничные переговоры с Узбекистаном и Таджикистаном, Ташкент и Душанбе одинаково настаивали на том, что делимитация границ их республик с Киргизией должна проходить в соответствии с документами по национально-территориальному размежеванию 1924 года.

— Что утверждал Бишкек?

— По Узбекистану — то, что границу с ним нужно определять по документам паритетных комиссий Советов министров двух республик 1955 года, и описания границы, которое в 1961 году утвердил Президиум Верховного Совета Киргизской ССР. В ситуации же с Таджикистаном, Бишкек настаивал, что границы должны определяться документами паритетных комиссий республиканских Совминов 1958−59 и 1989 годов.

По всей линии узбекско-киргизской границы существует, по разным данным, от 70 до 100 спорных участков на 1378 километрах. До 2010 года работа по делимитации и демаркации границ велась, но потом — остановилась.

Что касается Таджикистана, то по состоянию на 2015 год, на межправительственном уровне была определена общая протяженность его границы с Киргизией в 520 километров. Тогда же договорились, что оставшиеся 55 километров определит топографическая рабочая группа. Остается еще 396 спорных километров.

Разумеется, кроме этих, есть и другие проблемы. Но они, как и любые другие, вполне решаемы при наличии двух составляющих: умения и желания договариваться. Пока этих составляющих нет — регион так и останется конфликтогенным на долгие годы. Приграничные проблемы в Центральной Азии военного решения не имеют. Но никто — ни Россия, ни ОДКБ, ни ШОС, ни ООН, ни ОБСЕ не смогут стать успешными посредниками в решении споров по границам, пока власти в Бишкеке, Душанбе и Ташкенте сами не захотят договариваться.

— Получается, что Россия, приняв Киргизию в ЕАЭС, получила в зоне геополитического влияния тлеющий конфликт. Некоторые наблюдатели уже прогнозируют, что после Карабаха, очередной горячей точкой будет ЦА. Так ли это? И если да, то что станет причиной? Вода, как предупреждал президент Узбекистана Ислам Каримов? Энергетика? Или, может, проникновение через границы экстремистских движений?

— Имеет смысл разобраться, какие вообще причины бывают у конфликтов. Первой причиной конфликта может стать расхождение в интересах. Это когда цели и стремления одного не совпадают с целями и стремлениями другого. Второй причиной конфликта бывает ограниченность ресурсов. Образно говоря, есть некий «пирог», который нужно «делить». Но как это сделать, когда каждый из участников претендует на большую и лучшую часть? Третья причина конфликта — неоправданные и неозвученные ожидания, ну, а четвёртая кроется в эмоциях и личных переживаниях участников. Видим ли мы все эти причины в случае с нерешенными приграничными вопросами Кыргызстана с Таджикистаном и Узбекистаном? Разумеется, если говорить о территориях, воде и энергетике. Переговоры как раз и нужны для того, чтобы устранить все эти причины.

Если же говорить о проникновении через границы боевиков экстремистских групп, то здесь тоже не все так просто. В этом контексте сейчас активно говорят о возможном вторжении запрещенного в России экстремистского движения ИГИЛ в Центральную Азию. Определенная доля правды в этом есть. Но для того, чтобы это вторжение состоялось, более того — было успешным, этому движению надо сначала уничтожить на Ближнем Востоке всех своих врагов. Поскольку врагов у ИГИЛ там много — одни Военно-космические Силы России чего стоят, то вряд ли это движение дойдет до Центральной Азии в ближайшее время.

Другое дело — «питательная среда» для того же ИГИЛ внутри самих стран Центральной Азии. Принципиальное отличие ИГИЛ от всех террористических банд, которые были прежде — упор в ее агитации не на религию, а на социальные проблемы — смотрите, дескать, в каких особняках живут ваши правители, и на каких автомобилях ездят, и в каких условиях живете вы! Ликвидация этой «питательной среды» зависит от двух вещей: эффективности и управляемости силовых структур государств региона и их же социальной политики. Если она будет направлена на улучшение уровня жизни населения, то никакая агитация ИГИЛ не будет иметь успеха. Если же все останется, как есть, то «большого взрыва» в Центральной Азии действительно не избежать. И власти стран региона должны это понимать — хотя бы из соображений элементарного инстинкта самосохранения.

08.04.2016

Источник: eadaily.com