Испокон веков на территории Кыргызстана мирно сосуществуют представители разных религиозных традиций. Интересно, что даже в новейшей истории страны, насыщенной самыми ужасными событиями, не замечено фактов сколько-нибудь серьёзной межконфессиональной розни. Фактор насилия в религиозной сфере включается лишь тогда, когда право решать, каким религиозным течениям здесь место, а каким – нет, отдаётся непосредственно государству. В этой связи важно понять, в какой ситуации находится религия в нашем светском государстве, в своё время ратифицировавшем все возможные конвенции по защите гражданских прав на хранение религиозных убеждений. 22 мая прошла научно-практическая конференция «Религиозная ситуация и межконфессиональный диалог в Кыргызстане».

Нурлан Арипов, отдел аналитики Государственной комиссии по делам религий в КР:

В государстве, где отсутствует идеология, религия в той или иной мере начинает принимать на себя роль морального стержня, на котором держится современное общество. Значительно возросло влияние религий и в нашей стране. Почти 20 лет независимости в Кыргызстане религия развивалась стихийно, поэтому на сегодняшний день мы имеем на своей территории организации псевдорелигиозного характера, которые рекомендуются на ликвидацию экспертами-религиоведами и критикуются представителями мировых религий – Духовным управлением мусульман Кыргызстана и Русской православной церковью в частности. Сегодня Государственная комиссия по делам религии КР ставит перед собой цель обеспечить мир и порядок в области религии  путём достижения толерантности и веротерпимости среди верующих. По нашим данным, в настоящее время в стране насчитывается порядка двух тысяч исламских организаций – 67 из них не подчиняются ДУМК в принципе. 371 объект религиозного назначения прошёл на сегодня учётную регистрацию. Все они имеют свидетельство, позволяющее проводить религиозную деятельность на территории КР. Подпольную деятельность ведёт религиозно-экстремистская организация  Хизб  ут-Тахрир, Джамаат салафитов, Исламская партия Туркестана (бывшее Исламское движение Узбекистана). Проповедническую деятельность осуществляют Таблиги Джамаат, миссионерство которых во многих регионах вызывает недовольство местного населения: сами миссионеры, как правило, недостаточно владеют канонами ислама и бесцеремонно вторгаются в частную жизнь людей. Решением Комитета секретарей Совета Безопасности ОДКБ от 9 декабря 2010 года организация «Таблигий Джамаат» и «Салафия» внесены в перечень организаций, считающихся экстремистскими и террористическими в государствах-членах ОДКБ. Судами разных инстанций на территории КР запрещена также деятельность следующих террористических и экстремистских организаций: Аль-Каида, Движение Талибан, Исламское движение Восточного Туркестана, Курдский народный конгресс, Организация освобождения Восточного Туркестана, Хизб ут-Тахрир Аль Ислами, Группа джихада, Исламская партия Туркестана и недавно, решением Свердловского районного суда от 22 февраля и Бишкекского городского суда от 11 мая 2012 года – Церковь объединения Муна.

Отдельным элементом, негативно отражающимся на религиозной ситуации в целом, является стихийный выезд граждан республики в зарубежные религиозные учебные заведения по частному приглашению. Ни в ГКНБ, ни в МИДе, ни в МВД нет точных сведений о количестве наших граждан, получающих религиозное образование за рубежом за исключением неполного списка, имеющегося у нас. По этой причине невозможно определить место и качество такого образования. Большая часть преподавателей и руководителей,  действующих на территории КР исламских институтов и медресе,  являются выпускниками теологических факультетов вузов Кыргызстана, арабских стран, Турции и Пакистана. Надо отметить, что исламские вузы и медресе до сих пор не могут пройти лицензирование в Министерстве образования и науки – из-за отсутствия закона о религиозном образовании. В связи с этим выпускники таких заведений не могут получить дипломы государственного образца.

Закон «О свободе вероисповедания и религиозных организациях КР» является достаточно либеральным: он не может воспрепятствовать проведению учётной регистрации на основании запрета той или иной организации за рубежом. Однако мы не можем не учитывать характер многих из них. К примеру, Сайентологическая церковь, Ахмадийское мусульманское общество запрещены судами многих стран как псевдорелигиозные и сектантские организации, которые вносят раскол в общество и угрожают общественному порядку, государственной безопасности. У нас деятельность религиозной организации «Сайентологическая церковь» была приостановлена с отзывом свидетельства об учётной регистрации в 2011 году. Одной из важных проблем исламской конфессии  является присутствие общества «Ахмадия», члены которого позиционируют себя как праведные мусульмане. Решением Всемирной лиги мусульман и фатвой ДУМК КР эта организация признана враждебной традиционному исламу как еретическое течение и деструктивная секта. Негативная оценка со стороны мусульман-суннитов в дальнейшем может привести к появлению напряжённости в религиозной среде. Ахмадийская мусульманская община была зарегистрирована в КР ещё в 2000 году в качестве миссии зарубежной религиозной организации и ежегодно проходила перерегистрацию. Но в 2011 году Госкомиссия по делам религии отказала ей в этом. Начался судебный процесс по иску Генеральной прокуратуры КР о запрете ахмадийской общины.

Одной из проблем, требующих особого внимания, является сегодня также так называемый процесс «прозелитизма» - обращения верующего из одной веры в другую. Это обусловлено тем, что в северной части республики, где компактно проживают представители исламской конфессии, периодически возникают конфликты, связанные с переходом представителей титульной нации в другие религии, а также проблемы, связанные с захоронением прозелитов(местное население противится их захоронению на местных кладбищах). Одной из причин перехода является социальная уязвимость граждан, за оказываемую им финансовую поддержку начинают посещать объекты религиозного назначения.

Согласно данным Госкомиссии по делам религии, ежегодно регистрацию и перерегистрацию проходят около ста миссионеров исламского, христианского и других направлений. В последние годы свою деятельность осуществляют различного рода сектантские организации, которые прикрываются благотворительными фондами, обучающими программами. Подпольно ведут религиозную деятельность Международное общество сознания Кришны, Культ Шри Чинмоя, Долнара Ханон и учение «Фалунгунь». Дополнительно хотелось бы сообщить, что нами в адрес Президента республики внесено предложение о создании органа в рамках ШОС – Совещания руководителей по делам религии. Имея такой инструмент, участники Организации заполучили бы возможность свободного обмена информацией о религиозной ситуации в странах и законодательных проектах, направленных против религиозного экстремизма и об опыте создания экспертных религиоведческих советов. 

Назира Курбанова, Институт гуманитарных наук Кыргызского Государственного университета имени И. Арабаева:

Основная причина наших проблем в религиозной сфере – это законы, регулирующие эту сферу. В 1991 году, когда принимался закон «О свободе вероисповедания», мы сделали прыжок от тоталитарной атеистической модели к либеральной. Либеральная модель – это замечательно, но разве не нужно было учесть исторические, культурные и традиционные условия? От атеистического прессинга мы перепрыгнули к вседозволенности. Религиозная жизнь текла в условиях самоустранёности от этого процесса государства. Это создало огромное количество проблем. К 2008 году государство опомнилось и приняло другой закон, недовольство которым сегодня выражают многие и многие религиозные организации. В то же время отсутствует  концептуальная стратегия религиозной жизни на перспективу. В Госагентстве по делам религии наблюдается большая текучесть кадров. Что касается борьбы с экстремизмом, то тут, к сожалению, государство применяет только силовые методы и на идеологическом уровне ничего противопоставить не может. На самом деле, ислам в Кыргызстане должен быть кыргызским. Это не значит, что мы будем проводить ревизию догматов. Просто всё в исламе должно ложиться на существующие национальные традиции – с учётом светского характера государства. Нужно разработать и принять Концепцию религиозной политики, Закон о религиозном образовании. Государству и религиозным организациям нужно наконец сесть за стол переговоров и оговорить проблемы, которые надо решить сообща – для того, чтобы направить религиозную жизнь в конструктивное русло.

Индира Асланова, кафедра ЮНЕСКО по изучению мировой культуры и религий КРСУ:

В глобализирующемся мире уже сложно встретить страну с монорелигиозным населением. Встаёт вопрос: как реагировать на эту новую реальность? В данном контексте на первый план выходит понятие «религиозного плюрализма». Хотелось бы отметить, что под ним подразумевается не просто факт религиозного многообразия, а активное принятие этой данности и нахождение платформы для совместных действий. Это – второй шаг, который должен последовать за культивированием толерантности. Есть три условия, при которых религиозный плюрализм становится возможным: отделение религии от государства, свобода вероисповедания и наличие продуманной государственной политики. Первый закон «О свободе вероисповедания» принимался с опорой на либеральную модель, характерную для Соединённых Штатов Америки. Отличие закона 2008 года в усложнённой системе регистрации (если раньше требовалось 10 человек, то сейчас – 200) и запрете на прозелитизм и распространение религиозной литературы в общественных местах. Если говорить о плюрализме, то наблюдаются две оппозиционные реакции: традиционная (рассматривает религиозный плюрализм как опасность для общества) и либеральная (смотрит на религию как на частное дело гражданина). У нас основными источниками опасности считаются некоторые протестантские деноминации, новые религиозные течения и «импотрируемый» ислам. Всё это обусловлено страхом перед чем-то новым и боязнью потерять собственную идентичность. Мы анкетировали 200 студентов из пяти вузов, и на вопрос, должно ли государство регулировать религиозную сферу, почти 80% дало положительный ответ. При этом к нетрадиционным религиозным течениям отрицательно относится 50% опрошенных, но более половины не может отличить традиционные движения от новых. Дальнейшее развитие плюрализма в Кыргызстане зависит от того, научимся ли мы преодолевать страх перед «чуждыми» воззрениями и смотреть в будущее.

Чей прозелитизм настойчивее?

Под словом «прозелитизм» понимается стремление распространить свою веру. Другими словами – проповедническая деятельность. Устрашающий оттенок этому иностранному слову придаёт не его прямое толкование, а контекст, в котором оно употребляется в «Законе о свободе вероисповедания». «По этому закону религиозные организации, зарегистрированные в КР, имеют право на миссионерскую деятельность – но следом идёт запрет на прозелитизм «в ненадлежащей форме». Что под этим понимается – юристы ответить не могут. Так что тут всё относительно. Интересно, что такой статьёй в «Законе о вероисповедании» мы обязаны «Свидетелям Иеговы» с их практикой проповедовать от двери к двери», - говорит Индира Асланова. Руководитель общественного фонда «Открытая позиция» Дмитрий Кабак также указывает на противоречивость означенного закона. По мнению эксперта, ни один юрист и специалист по правам человека не может эффективно оперировать такими понятиями, как «духовная безопасность», «религиозный радикализм», «настойчивый прозелитизм», «деструктивная секта», пока им не будет дано адекватное определение. «В отсутствии правил  возникает возможность для субъективного толкования», - считает он. «Запрещаемый государством «религиозный радикализм» не имеет юридического определения. Введение и определение понятия прозелитизма служит для установления запрета на «настойчивые действия, направленные на обращение верующих одних конфессий в другие». При этом Закон 2008 года не даёт определения «настойчивости» и предоставляет возможность любого субъективного толкования, но именно за «настойчивость» лица виновные в обращении в другую веру должны понести ответственность», - сообщается в исследовании «Свобода вероисповедания в Кырыгызской Республике: обзор правового обеспечения и практики», вышедшем под эгидой фонда «Открытая позиция» в конце прошлого года.  

Как выясняется, даже термин «религиозное объединение» входит в противоречие также с гражданским законодательством, которое использует по отношению к такого рода организациям термины «ассоциация» или «союз». Но главная проблема даже не в этом, а в том, что Кыргызская Республика, принявшая международные стандарты свободы вероисповедания ещё в 1994 году, только в 2010-ом закрепила соответствующие права непосредственно в Конституции – однако ещё ни один закон или подзаконный акт не был приведён в соответствие с этим конституционным положением. «Согласно международным стандартам, групповая религиозная практика может осуществляться как с созданием юридического лица, так и без него. У нас же регистрация обязательна. В то же время, сам её механизм работает со скрипом. К примеру, за период с 2008 года (когда был принят действующий закон «О свободе вероисповедания») по настоящее время не была зарегистрирована ни одна религиозная миссия», - сообщает Дмитрий Кабак.

В то же время для многих экспертов «деструктивный» и «секта» - вполне реальные понятия. «На сегодняшний день такие деструктивные организации, как Церковь Муна и Церковь Сайентологии  демонстрируют тенденцию к объединению и кооперации. Они используют такие инструменты влияния, как международные организации. В скором времени ожидается сильнейшее давление на Кыргызстан. Поэтому, если говорить о псевдорелигиозных движениях, мы не должны на кого-то давить – лучше действовать в рамках информационной политики», - заявил 14 марта нынешнего года в эфире телеканала «Эхо Манаса» директор Центра «Религия, право и политика» Кадыр Маликов.   «Государство должно занимать нейтральную позицию и признавать равенство всех религиозных организаций перед законом. Если оно будет отдавать приоритет одной-двум организациям, это будет провоцировать конфликты», - считает юрист  Алмаз Эсенгельдиев.

Вне официальных рамок многие эксперты предполагают, что государство намеренно избегает внесения изменений в местами абсурдный Закон «О свободе вероисповедания»,чтобы иметь возможность для манёвра в нужный момент. Когда подогретая патриотическими лозунгами публика требует с кем-то разобраться, её желание лучше удовлетворить – таков превентивный механизм, с помощью которого наши политики научились сдерживать лавину общественного  гнева. Вот как всё работает: мы выгоняем из Кыргызстана мунитов или сайентологов – и народ успокаивается. А в следующий раз из тех же соображений безопасности можно будет ещё кого-нибудь «прикрыть». Схема проста. «Настойчивый прозелитизм» и «религиозный радикализм» в этом смысле удобны, потому что градация настойчивости и радикальности условна настолько же, насколько и пресловутый «межконфессиональный диалог». Но можно ли выйти за рамки этой условности – большой вопрос.

Иосиф ИЛЛАРИОНОВИЧ  

28/05/2012

Источник:  http://www.polit.kg/newskg/395