Весной 2014 года в Афганистане, одном из самых неспокойных государств Средней Азии, находящемся в состоянии гражданской войны с 1978 года, сменилась власть. Споры и скандалы о результатах не утихают и по сей день. Активное участие во внутриполитической жизни страны в разных формах пытаются принять США, Китай, монархии Персидского залива. Но по-прежнему нет гражданского мира, наблюдаются признаки создания параллельной структуры власти с постоянным «перетягиванием каната». Так считает известный советский и российский востоковед, профессор, доктор исторических наук Владимир Пластун, которому мы адресовали наиболее актуальные вопросы о ситуации в и вокруг современного Афганистана.

«Наследник древних империй», «страна гор и легенд» Афганистан переживает очередные потрясения и перипетии в своей и без того непростой и много повидавшей истории. Апрельские президентские выборы-2014 в Афганистане и формирование нового кабинета верховной власти и соответствующих структур не раз оканчивались серий политических скандалов на фоне непрекращающегося противостояния и поиска перемирия с талибами в разных частях страны и за рубежом.

В свете вывода Международных сил содействия безопасности NATO из этого государства к нему наблюдается повышенное внимание из-за океана. В конце февраля 2015 года Кабул посетил министр обороны США, новый глава Пентагона Эштон Картер, рассчитывая на «продолжительный успех» и поиски «наилучших способов решения задачи» по «прочному завершению американской миссии здесь». Уже в конце марта 2015 года новый президент Афганистана Ашраф Гани Ахмадзай и его бывший соперник по президентской гонке, ныне премьер-министр страны Абдулла Абдулла намерен прилететь в Вашингтон с официальным визитом. Одним из главных вопросов станет безопасность. Все активнее распространяются «слухи» о присоединении афганских талибов к «Исламскому государству».

О том, правдивы ли они, есть ли угроза вторжения этих группировок на территорию России, о чем пытаются договориться в Исламабаде официальный Кабул, талибы и Китай, о внутригосударственной ситуации в современном Афганистане, тенденциях отношений с Россией, Китаем и США и о многом другом расскажет известный советский и российский востоковед, профессор, автор более 200 научных и научно-публицистических работ, доктор исторических наук Владимир Пластун, в прошлом - сотрудник Посольства СССР в Демократической Республике Афганистан и директор Советского культурного центра при Союзе советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странам, ветеран боевых действий, награжденный 25 афганскими и советскими орденами и медалями, в том числе - афганским орденом «Звезда» всех трех степеней, медалями «За Отвагу» и «За храбрость».

- Уважаемый Владимир Никитович, в апреле 2014 года в Афганистане прошли президентские выборы. Победил Ашраф Гани Ахмадзай. Каковы приоритетные направления деятельности нового президента, какие шаги он уже предпринял, какое правительство в итоге было сформировано после серии скандалов?

- Существует Декрет президента ИРА (Исламская республика Афганистан) Ашрафа Гани от 14 декабря 2014 года о распределении «ответственности и полномочий» между президентом и главой исполнительной власти (ГИВ) Абдуллой Абдуллой. В документе можно обнаружить положения, противоречащие отдельным статьям Конституции ИРА. Создаётся впечатление, что выполнение декрета ведёт к созданию параллельной структуры и иерархии должностей.

Соглашение между соперниками (Гани и Абдуллой) от 21 сентября 2014 года предусматривало, что президент является главой государства и правительства (так как впервые за всю конституционную историю Афганистана не предусмотрен пост премьер-министра). Президент (по соглашению) также возглавляет кабинет министров, который состоит из президента, вице-президентов, ГИВ, его заместителей, главного советника и министров. В то же время, такие наиболее важные институты власти, как разведка, Центральный Банк включены в список кабинета в качестве подотчётных парламенту, но, кажется, не включены в кабинет министров и, таким образом, оказываются в  непосредственном подчинении президенту. С другой стороны, глава исполнительной власти получил гарантии на включение его в процесс принятия решений, поскольку он и его заместители не только входят в состав кабинета, но и в состав Национального Совета безопасности.

Ещё одна трудность заключается в определении функций Лойя Джирги («Большой совет», всеафганский совет старейшин (представителей), нерегулярно избираемый от этно-племенных групп для решения кризисных ситуаций): в Двустороннем соглашении по безопасности с США (ноябрь 2013) она именуется «консультативным» органом ; в ноябре 2011 называлась «традиционной»; в 2010 – «Джиргой мира». По Конституции, представители, избранные провинциальными советами, должны быть делегатами любой джирги. Но это не было осуществлено ни в 2010, ни в 2011, ни в 2013 годах.

21 сентября 2014 года Гани и Абдулла договорились, что выборы в провинциальные советы будут проведены «как можно раньше». Таким образом, они должны состояться не позднее 23 мая ныншенего года. Но партия Абдуллы настаивает о проведении выборной реформы ещё до начала выборной кампании. Так что, видимо, они будут отложены, скорее всего, до осени 2015 или весны 2016. 

В общем «перетягивание каната» на вершинах власти продолжается.

- Какие взаимоотношения с Россией собирается выстроить команда Ашрафа Гани?

-По сообщениям СМИ на конец февраля 2015 года, во время встречи посла РФ Мантыцкого с вторым заместителем главы исполнительной власти ИРА Хаджи Мохаммадом Мохахиком было выражено намерение российских властей расширить взаимодействие с Афганистаном в целях стабилизации обстановки в регионе.

Следует напомнить, что в рамках двустороннего сотрудничества с 2010 года подготовку в образовательных учреждениях России прошли более 300 афганских полицейских. А по контракту между РФ и США правоохранительные органы ИРА получили 63 российских вертолёта Ми-17.

В ходе беседы Мохахик выразил, между прочим, надежду, что Москва примет меры против угрозы расширения влияния группировки «Исламское государство» в регионе. Как известно в октябре 2014 года появились слухи о присоединении талибов к борьбе за «всемирный халифат», которую ведут боевики ИГИЛ. Члены радикальных исламистских группировок всё чаще дают о себе знать в бывших советских республиках Центральной Азии и в городах России. Они тесно сотрудничают с организациями в Афганистане – это «Исламское движение Узбекистана», «Союз исламского джихада», «Исламская партия Туркестана» и другие.

Только не нужно преувеличивать угрозу вторжения этих группировок с территории Афганистана в Россию, это, скорее всего, головная боль для своих соседей, которым мы готовы помочь. У нас, например, есть 201-я дивизия в Таджикистане, но она не имеет права участвовать в борьбе с контрабандой наркотиков. А уровень наркотрафика из Афганистана не снижается: около 50% наркотиков, потребляемых в России, произведены там. В итоге имеем ежегодную смертность от наркотиков до 60 тысяч человек.

Да, Афганистан сейчас нуждается в экономической помощи, в развитии. Этой стране нужна внешняя поддержка. Экономическое развитие Афганистана выгодно и России. Через территорию ИРА может проходить кратчайший сухопутный маршрут в Пакистан и Индию – перспективным рынкам сбыта. Кроме того, в Афганистане обнаружены богатые месторождения природных ископаемых. В общем, имеется высокий экономический потенциал, который надо использовать.

Однако на сегодняшний день, как полагают некоторые эксперты, пока России лучше сосредоточиться на обеспечении безопасности в Центральной Азии, поскольку это зона наших естественных геополитических интересов.

- Представители движения «Талибан» призывали бойкотировать выборы, была серия взрывов, нападение на представителей тех или иных кандидатов и пр. Как сейчас ведут себя талибы по отношению к новому президенту?

-Появились сообщения о том, что в конце февраля этого года представитель афганских талибов в Катаре Кари Дин Мохаммад прибыл в Пакистан для переговоров с правительством ИРА по вопросам урегулирования мирного процесса.

Интересная деталь –  Дин Мохаммад в ноябре 2014 года возглавлял делегацию талибов в Китай. Министр иностранных дел КНР Ван И посетил Исламабад на прошлой неделе и заявил, что Китай готов содействовать переговорам между талибами и правительством Ашрафа Гани.

- Влияет ли экс-президент Хамид Карзай сейчас на политическую жизнь страны?

- Как известно, бывший президент ИРА официально объявил о своём намерении удалиться от политики, а напоследок «хлопнул дверью», обвинив США и NАТО в убийстве многих мирных афганцев. Однако, думаю, нынешние правители Афганистана будут обращаться к нему и прислушиваться к его советам.

- Есть мнение, что в афганской политической элите нет замены харизме Карзая. Согласны ли Вы с этим? Кого Вы видите в качестве сильного лидера «нового Афганистана»?

- Пока замены, может быть, и нет. Она, в принципе, есть, но никак не проявляется, поскольку обстановка слишком сложная. Многое будет зависеть от итогов переговоров с представителями талибов. Хотя и не всё, так как талибы не представляют из себя монолитную организацию.

- Как Вы оцениваете сегодняшние силы талибов и возможность их захвата власти в стране?

- Неофициальные представители талибов (сторонники) давно присутствуют в парламенте ИРА. В ходе своего первого зарубежного визита в Саудовскую Аравию президент Ашраф Гани достиг договоренности о проведении переговоров с частью талибов, которых называют «умеренными». В этом году президент ИРА планирует досрочное проведение Лойя Джирги, намереваясь подтвердить легитимность переговоров с этой частью талибов и попытаться включить в политический процесс.

Другая часть талибских группировок сейчас финансируется и контролируется в основном из Катара. Эти, скорее всего, будут продолжать вооруженную борьбу с правительством, в основном в южных провинцих – Пактике, Хосте, Пактии, Логаре, Нангархаре.

Всё зависит от баланса сил, который, возможно, проявится после переговоров в Исламабаде, о чём упоминалось выше. Интрига ещё и в том, что там будут присутствовать и представители союзника Пакистана – Китая. Это может привести к положительным результатам. По-моему, экстремистские и террористические группировки сейчас не совсем готовы ни к объединению, ни к серьезным военным действиям по захвату власти в Кабуле.

- Каково сейчас положение в разных частях страны, особенно на юге и востоке, где, как считается, позиции центральных властей не столь сильны?

-Вероятность роста сепаратистских тенденций и образования самостоятельных квазигосударственных анклавов в границах Афганистана, конечно, существует.

Эксперты считают, что она может выразиться в захвате каких-то территорий экстремистскими и террористическими группировками, которые могут формировать собственные органы власти. Мы это наблюдали в ряде провинций на юге и востоке  Афганистана, в частности на северо-востоке (Бадахшан, Тахар, Кундуз) и на северо-западе (Бадгис, Фарйаб, Сарипуль, Джаузджан).

Самостоятельными анклавами, формируемые вокруг авторитетов и/или по этнорегиональным критериям могут стать Мазари-Шариф, Шиберган, узбекская община северо-восточных провинций (Бадахшан, Тахар, Кундуз), исмаилиты Бадахшана, пуштуны северо-запада. Конфигурация может меняться, включая и временные альянсы региональных, этнических и конфессиональных общностей и политических партий.

В этих рамках актуальным остается вопрос о поведении американских и натовских военных контингентов, сохраняющих присутствие. Их оперативно-тактическая задача – поддержание контроля над относительной стабильностью в Кабуле и крупных городах, создавая иллюзию функционирования централизованного афганского государства.

- Как обстоит дело с подписанием соглашения о безопасности между Афганистаном и США (подразумевающее наличие военных баз Штатов), которое не заключил в свое время Хамид Карзай? Будет ли оно в итоге подписано новым президентом?

-Это будет зависеть от многих факторов, как внутренних, так и внешних. Предсказывать не берусь.

- Как России следует сейчас выстраивать отношения с Афганистаном?

- Положительный результат в развитии экономических отношений будет зависеть от совместных действий нашего частного бизнеса и государственных организаций, готовых и желающих работать в Афганистане. Важно также найти точки соприкосновения со странами, которые имеют свои виды в ИРА. Известно, что сейчас в Афганистане активно работают США, Великобритания, Канада. Крупным инвестором стал Китай, ощутимо присутствие Ирана.

Главное – добиться стабилизации обстановки. Я уже упомянул о визите в Пакистан министра иностранных дел КНР Ван И, который пообещал увеличить инвестиции в Афганистан. Далее: Азиатский банк развития принял решение выделить 130 миллионов долларов на строительство железных и автомобильных дорог, Индия расширяет сотрудничество в сфере сельского хозяйства, активно работает в экономике Афганистана Германия. Недавно президент Ашраф Гани интересовался возможностями транспортировки афганских товаров через страны Центральной Азии и через Каспий в Россию и Иран.

Всех сдерживает нестабильная обстановка в отдельных районах Афганистана. Основная проблема – обеспечение безопасности перевозок, а Россия, по-моему, действует вяло. Хотя, конечно, наше экономическое положение оставляет желать лучшего. Но, надо бы брать пример с Китая, который просчитывает риски и опережает конкурентов.

Нина Леонтьева, специально для Бюро информации Notum©

04.03.2015

Источник: notum.info