На днях произошло событие, которое обещает быть переломным в отношениях между Афганистаном и Пакистаном.

Впервые глава Высшего совета улемов Пакистана Алам Тахир Ашрафи выступил в поддержку начала переговоров афганских властей с талибами. Такое же громкое заявление прозвучало из уст председателя провинциальной ячейки исламистской политической партии Пакистана «Джамаат-и-Ислами» профессора Ибрагими. Два года назад эти религиозные деятели открыто поддержали афганских талибов в их борьбе против кабульского режима и возглавляемых НАТО Международных сил содействия безопасности ISAF. Тогда в интервью афганскому телеканалу «Толо» Алам Тахир Ашрафи заявил, что пакистанские улемы и духовенство считают законным проведение терактов, совершаемых в Афганистане, пока там присутствуют американцы. «Мы просим Америку покинуть регион с тем, чтобы он стал мирным»,- отметил он. Сегодня видный религиозный деятель Пакистана ратует за мир, забыв о ранее выдвигаемых им призывах к джихаду.

Такой поворот событий заставил политически грамотных афганских наблюдателей загудеть как разбуженный улей. В поисках ответа на вопрос, в чем тут дело, они разделились на оптимистов и пессимистов. Оптимисты считают, что такая метаморфоза произошла благодаря энергичным действиям нового афганского президента Ашрафа Гани, который сразу же после прихода к власти пять месяцев назад взял курс на мирный внутриафганский диалог, сформировал основанное на принципах доверия правительство национального единства, заявил о верности своим обещаниям, отказался от тайной дипломатии. Все это не осталось незамеченным в Пакистане, где теперь заявляют о своей готовности к установлению добрососедских отношений с Афганистаном. Пессимисты же (они в основном из команды бывшего президента Хамида Карзая), ссылаясь на свой тринадцатилетний опыт взаимоотношений с Пакистаном, считают, что подход руководства этой страны к Афганистану всегда был, мягко говоря, негативным, о чем не осведомлены оптимисты в силу отсутствия у них достаточной информации. Пессимисты убеждены, что улучшение отношений с Пакистаном не только не гарантирует решения накопившихся за долгие годы сложных проблем, но и чревато многими опасностями. Они полагают, что Пакистан может хорошо относиться к Афганистану лишь в том случае, если Кабул в своей внутренней политике будет двигаться в фарватере Исламабада. Будет просить у него совета по поводу того, как строить свои отношения с Индией и даже с Америкой, если, наконец, променяет свои тесные связи с Индией и даже Америкой на дружеские отношения с Пакистаном и Китаем. Только после выполнения этих условий Исламабад протянет соседу руку дружбы.

У оптимистов и пессимистов противоположные точки зрения и по вопросу о талибах. Некоторые находят их «хорошими», то есть такими, кто обнаруживает религиозное благочестие, кто сражается с иностранными солдатами, но не нападает на афганцев, кто вершит быстрый и справедливый суд. Им не нравятся пакистанские талибы и Талибан, связанный с наркотиками. Они не любят «Аль-Каиду», но они не приравнивают Талибан к этому движению, в котором ведущую роль играют арабы.

Близки к ним и те наблюдатели, которым нравилась безопасность, которую обеспечивала власть Талибана, в отличие от хаоса в период с 1992 по 1996 г., когда враждующие группировки моджахедов, сражаясь за столицу, открывали на ее улицах беспорядочную стрельбу из минометов, швыряли ракеты и гранаты. Тогда погибло около 50 тыс. жителей Кабула.

Первые, ссылаясь на якобы высказывания умеренного представителя талибов в представительстве Катара Каладина Мохаммада, считают, что Мулла Омар дал своим людям указание вступить в контакт с властями в Кабуле и определить дату начала переговоров. Их оппоненты расценивают эти сообщения как слухи и не более того. Ибо, по их мнению, официальные сообщения могут исходить только из уст «пресс-секретаря» Муллы Омара Забиуллы Моджахеда или из официального сайта талибов. Есть и такое мнение, что Мулла Омар физически немощен, а в его окружении царят разногласия, что и умеренные, и непримиримые, и крайне радикальные талибы причастны к наркоторговле.

Афганские наблюдатели не едины и в том, что касается влияния Пакистана на талибов. Одни заявляют, что талибы, как и «Джамаат-и-Ислами», находятся под полным контролем пакистанских военных и Межведомственной разведки (англ. Inter-Services Intelligence, ISI). Другие, напротив, считают, что они совершенно самостоятельны и не только не подчиняются им, но и находятся в конфронтации с ними. Не однозначны позиции афганских наблюдателей в отношении мировоззрения талибов. Некоторые находят их «хорошими», то есть такими, кто обнаруживает религиозное благочестие, кто сражается с иностранными солдатами, но не нападает на афганцев, кто вершит быстрый и справедливый суд. Им не нравятся пакистанские талибы и Талибан, связанный с наркотиками. По их мнению, талибы в полной мере заслуживают доверия и справедливы. Они взимали налоги на урожай деревенских хозяйств и за проезд по дорогом — но не требовали взяток. Другие признают, что в более широком плане прав женщин талибы виновны в превращении афганских женщин в граждан второго сорта. С точки зрения других, несправедливо говорить о том, что женщин угнетали исключительно талибы. Жестокое обращений с женщинами имеет долгую историю во всех общинах Афганистана, и среди хазарейцев-шиитов, и среди северных таджиков, и среди пуштунов-суннитов.

Если спросить у афганца «Кого ты ненавидишь больше всего?», то он ответит — «Пакистан». Нет, не Америку, а именно Пакистан. И это будет правдой. В стране, где на улицах полно пакистанских грузовиков, прибывающих сюда с продуктами питания, инструментами, лекарственными препаратами, текстилем, электроникой, а из телевизора вещают пакистанские каналы, вещают о «мире», «стабилизации», «гуманитарной миссии», об Аллахе и месте человека под ним, понимают, что Пакистану не нужна стабильность в Афганистане. Каждому афганцу понятно — экспортирует Пакистан не только картошку. Пакистан — это война. Такие вот заклятые друзья…

Борис Саводян, эксперт по Афганистану

12.03.2015

Источник: ИА REGNUM

Афганистан-Пакистан. Опасный баланс

Во внешнеполитической сфере Ашраф Гани уже обозначил ясный контраст со своим предшественником – он пытается улучшить отношения с Пакистаном, сбалансировав тем самым афгано-индийское партнерство, последовательно выстраиваемое Карзаем. Хотя такой шаг афганского президента обоснован серьезно изменившимися реалиями внутри и вовне Афганистана, укрепление связей с Пакистаном не гарантирует решения всех проблем, создавая целый ряд дополнительных угроз.

Пожалуй, главное изменение в мировой политике, заставляющее Гани пересмотреть внешнеполитический курс страны состоит в смещении приоритетов Запада – от афганских проблем к борьбе с "Исламским государством". Такое изменение приоритетов происходит на фоне сворачивания американского военного присутствия в стране. Если ранее критики этого сворачивания, например, сенаторы и конгрессмены-республиканцы в США могли указать на то, что уход США из Ирака обернулся появлением "Исламского государства", следовательно, и уход из Афганистана чреват проблемами, то сейчас внимание международного сообщества и американской публики все больше сосредоточено непосредственно вокруг борьбы с "Исламским государством". Тут уже не до Афганистана…

Главным предлогом для обоснования ухода западных сил из Афганистана было появление дееспособных афганских силовых структур. Правда, всегда существовали серьезные сомнения в боеспособности этих сил. Теперь ограниченность возможностей афганской армии факт общепризнанный. Если ранее Вашингтон, чтобы избежать лишней критики и разговоров, засекретил собственные данные об афганской армии, то в последнее время под давлением общественности Пентагон признал, что число афганских военных в прошлом году настолько снизилось из-за потерь и дезертирства, что сравнимо с численностью сил в августе 2011 года. То есть, за последний год было утрачено даже во многом формальное увеличение численности армии за последние три с половиной года.

Без поддержки Запада и в условиях такого сокращения собственных сил Гани вынужден искать союзников в регионе. Избранная в качестве союзника при Карзае Индия может помочь только в ограниченной степени. Сегодня у Индии хватает собственных проблем, да и у власти там находятся националисты, даже к мусульманам-соотечественникам, мягко говоря, настроенные не всегда тепло.

С Пакистаном ситуация другая – постоянно появляется информация, что Исламабад готов сегодня помочь Гани даже заключить мир с афганскими талибами. Выросшую сговорчивость последних, по всей видимости, можно объяснить тем фактом, что сворачивание иностранного военного присутствия в стране ставит под сомнение их претензии на борьбу с иностранными захватчиками. Получается, что воюют они сегодня главным образом с соотечественниками-афганцами. Если учесть влияние Пакистана на афганских талибов, то очевидно, что Исламабад может серьезно помочь Гани.

Однако политика улучшения отношений с Пакистаном чревата другими проблемами как для администрации Гани, так и для международных отношений. Главная из этих проблем состоит в том, что между официальным Кабулом и талибами едва ли возможны какие-либо долгосрочные и конструктивные договоренности. Сегодня понятно, что западный, точнее говоря, американский проект создания в Афганистане шаблонной западной демократии потерпел провал. Конечно, это неудивительно – в Афганистане нет для такой демократии условий, слишком отличается история страны от западных государств. Однако после свержения средневекового, дикого и фундаменталистского режима талибов современный Афганистан прошел большой путь, талибы же остались там, где были. Следовательно, для того, чтобы принять современный Афганистан им нужно изменить свои воззрения. В противном случае, никаких устойчивых договоренностей между ними и официальным Кабулом быть просто не может. Для подлинного национального примирения талибам нужно сделать серьезный цивилизационный скачок. Без подобного скачка наивным было бы представлять, скажем, какое-то "коалиционное правительство" с участием талибов. А без подлинного национального примирения любые договоренности лишь тактическая пауза для талибов, которые рано или поздно продолжат борьбу за свержение нынешнего режима в Кабуле.

Следующая проблема – реальные цели Пакистана. Что нужно Исламабаду? Послушный Афганистан? Статус региональной державы? Для этого и многого другого Пакистану нужно будет продолжить сотрудничество с талибами. Афганская версия последних для официального Исламабада неопасна, однако есть талибы и пакистанские. Программа у них простая – религиозно-фундаменталистская. Если, благодаря пакистанскому влиянию, усилятся их афганские соратники, общими усилиями талибы двух стран могут серьезно дестабилизировать ситуацию и в Пакистане, который, между прочим, является ядерной державой.

Перспективы роста регионального влияния исламистов рано или поздно заставят вмешаться США. В очередной раз встанет вопрос подлинного содержания и крепости пакистано-американского союза. Вашингтон все никак не может найти оптимальный формат своих отношений с государствами региона – необходимо сотрудничество всех видов, прежде всего, экономическое с Индией, однако недопустимо портить отношения и с Пакистаном, за плечами которого маячит Китай.

С позицией Пекина также не все ясно. Конечно, Пакистан – давний партнер, но в условиях роста активности исламистов в китайском Туркестане едва ли Китай будет удовлетворен ростом влияния исламистов и в Афганистане, а такой рост влияния, судя по сегодняшней ситуации, станет неизбежным результатом заключения Кабулом договоренностей с талибами.

Таким образом, намерение Гани улучшить отношения с Пакистаном, хотя и объяснимо, чревато многими опасностями. Очевидно, что у афганского президента самые серьезные намерения. Например, стало известно, что он даже распорядился отправить афганских офицеров на подготовку в Пакистан. (При Карзае афганцы готовились в Индии.) Однако кому будут лояльны эти офицеры? Как отнесутся к курсу своего президента афганцы, многие из которых считают Пакистан заклятым врагом? Чем такой курс обернется в международных отношениях? Сумеет ли Гани сохранить самостоятельность от Исламабада? Ответы на эти и многие другие вопросы пока не просматриваются…

Николай Пахомов, политолог.

10.03.2015

Источник: afghanistan.ru