Орудие слабых – такое определение терроризма сегодня безнадежно устарело. Слабыми и бедными могут быть исполнители, но не организаторы: Усама бен Ладен родился, как известно, в одной из самых богатых и влиятельных семей Саудовской Аравии и был мультимиллионером. Слабость – не причина терроризма, а его следствие: Израиль, Испания, Ирландия и, конечно же, Россия могли бы развиваться более динамично, если бы не становились мишенью постоянных террористических атак. Однако в будущем даже единичные теракты могут иметь разрушительные экономические последствия. А чтобы от них защититься, придется применять такие меры безопасности, цена которых сопоставима с возможным уроном. Похоже, что мир оказался в ловушке...

Затяжная война против экономики

Государство Израиль на передовой борьбы с террором практически с момента основания. И его пример наглядно демонстрирует, во сколько обходится терроризм, перерастающий в постоянную войну. Целью оценить этот ущерб задался Дотан Персиц из Тель-Авивского университета. Его расчеты охватывают часть второй интифады с конца 2001 по конец 2003 года (фактически же вторая интифада продолжалась до начала 2006-го). Полученные им данные впечатляют: не будь трех лет террора, в 2003-м подушевой ВВП Израиля был бы выше на 8,6%, а доход среднего израильтянина – на 12,2%. Ломать – не строить: по заключению Дотана Персица, на полное восстановление после каждых трех месяцев интифады нужно четыре года мира. Длительные террористические кампании меняют и структуру экономики. «Влияние террора на инвестиции кажется незначительным, но оно характеризуется «долгой памятью» и имеет существенный кумулятивный эффект для экономики, – отмечает эксперт. – Палестинский террор увеличил долю потребления и государственных расходов – и сократил долю инвестиций и торгового баланса в ВВП».

Россия борется с терроризмом не так долго, как Израиль, но и не так эффективно. В северокавказских республиках от рук боевиков ежедневно погибают пять-шесть сотрудников правоохранительных органов. Такую статистику осенью 2010 года привел глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин. На прямой экономический ущерб от таких действий накладываются некоторые «национальные особенности».

«Заливая потенциальный пожар деньгами, Москва сама закрепила такую практику, когда регион почти ничего не зарабатывает, однако элита живет прекрасно, – рассуждает эксперт Московского центра Карнеги Николай Петров. – Это воспринимается ею как еще один вид платы за лояльность». О кортеже из автомобилей Porsche самого лояльного из кавказских лидеров – Рамзана Кадырова – уже ходят легенды. «Пороки российского общества на Кавказе усилены в разы. Там полно экстремистов, которые ведут очень мощную идеологическую обработку. Чтобы победить террористов, надо решить социальные проблемы – прежде всего речь о безработице и зашкаливающей коррупции», – уверен глава правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов.

В бюджете 2010 года дотации пяти северокавказским республикам составили 60 млрд рублей, из них половина пришлась на Дагестан. Это не запредельный показатель (например, в Якутию перечислено и вовсе 40 млрд), но здесь нужно учитывать еще и федеральные целевые программы. На развитие Чечни было потрачено 15 млрд рублей, Ингушетии – 1,5 млрд, еще 4,3 млрд прошли по общей ФЦП «Юг России». Кроме того, строительство будущего туркластера на Кавказе оценивается в 450 млрд рублей. Правда, бюджетных тут будет только 60 млрд – остальное, по задумке, должны обеспечить частные инвесторы. Не исключено, что перед Олимпиадой 2014 года власти кавказских республик попросят увеличить финансирование – скажем, для обеспечения безопасности. «Решение о проведении Олимпиады в непосредственной близости от Северного Кавказа я считаю очень большой ошибкой. Это сильно поднимает ставки и способствует дальнейшей эскалации терроризма. Чем ближе 2014 год, тем податливее станет Москва в части финансирования. В такой ситуации уничтожать экстремистское подполье просто невыгодно», – продолжает Николай Петров.

Точечные политические удары

10 марта 2004 года премьер-министр Испании Хосе Мария Аснар пребывал в отличном настроении: на предстоящих через три дня парламентских выборах его Народной партии прочили убедительную победу. Но 14 марта все пошло наперекосяк: большинство в парламенте набрали социалисты во главе с Хосе Луисом Сапатеро, который и по сей день возглавляет правительство. Что же изменилось всего за три дня? 11 марта стало черной датой в истории Испании: в утренний час пик исламские террористы взорвали четыре переполненные людьми электрички, убив 191 человека и ранив более 2 тыс. Прежде правящая Народная партия на долгие годы ушла в оппозицию. Случившееся тогда – это крупнейший теракт в континентальной Европе со времен Второй мировой войны, прямой ущерб от которого составил примерно 212 млн евро, или 0,03% ВВП страны. Львиная доля затрат пришлась на компенсации раненым и семьям погибших.

Взрывы в Лондоне прогремели 7 июля 2005 года – на следующий день после того, как британская столица была объявлена местом проведения Олимпиады-2012. И, что главное, в первый же день работы саммита G8, проходившего в шотландском городке Глениглс. Ответственность за 52 убитых человека и около 700 раненых, как и в Мадриде, взяла на себя одна из ячеек «Аль-Каиды». Эксперты сходятся во мнении, что атаки замышлялись как удар по «Большой восьмерке». Проходи саммит в другой стране, террористические акты, возможно, произошли бы там. Но, вероятно, сыграли роль и результаты недавних выборов: правительство Тони Блэра выступало за войну в Ираке. Однако лондонские взрывы мало повлияли на политический курс: британский военный контингент пребывал в Ираке вплоть до окончания войны, а в Афганистане остается до сих пор, являясь вторым по численно сти после американского. Прямой ущерб от терактов был примерно таким же, что и в Мадриде, – 300 млн фунтов стерлингов, или 0,02% ВВП. Но плюс к тому большие потери понесла туристическая отрасль: администрация Большого Лондона оценила их в 540 млн фунтов.

«Одиночные теракты, как в Лондоне или Мадриде, не оказывают глобального влияния на экономику, – делают вывод авторы доклада «Негативное экономическое влияние терроризма и способы минимизации последствий», подготовленного при участии Еврокомиссии. – Единственная атака, которая произвела громадный эффект, – теракты в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года».

Рекорд 9/11

Захват самолетов обошелся «Аль-Каиде» относительно недорого: по подсчетам экспертов, террористы потратили около 500 тыс. долларов – это всего 1,5% их годового бюджета. А один лишь прямой материальный ущерб от атак 11 сентября Международный валютный фонд оценил в 21,4 млрд долларов. Если же брать общие потери США, то они приближаются к 100 млрд: это всевозможные компенсации и то, какой вклад в экономику могли бы внести жертвы теракта, останься они в живых.

Последствия этого удара распространились далеко за пределы Манхэттена и Вашингтона. Некоторые отрасли вообще изменили свою структуру, причем в мировом масштабе. Первым делом люди стали бояться летать в самолетах. Объемы авиаперевозок из Европы в Америку после атак рухнули на 40%. Общий убыток 280 компаний, осуществляющих регулярные рейсы, по данным Международной ассоциации воздушного транспорта (IATA), в 2002 году достиг 11,7 млрд долларов. Именно то гда началась экспансия авиакомпаний-лоукостеров: низкие тарифы пересиливали страх перед полетами. На фоне общих потерь этот сектор демонстрировал уверенный рост. Вслед за традиционными авиаперевозками «просел» и туризм. Если в 2000-м мировой рынок туризма вырос на 8,4%, то в 2001-м – на какие-то 0,2%. В 2002-2003 годах он и вовсе ушел в минус – на 0,6 и 0,5% соответственно. Также пострадали страховые компании. Они были вынуждены выплатить порядка 40 млрд долларов. Причем две трети этих потерь пришлись на перестраховочный бизнес. Требования к крупнейшим европейским игрокам, Munich Re и Swiss Re, составили 2,4 и 2,3 млрд долларов соответственно. Эксперты отмечают, что именно 11 сентября стало переломным моментом, после которого стремительный рост перестраховочного бизнеса сильно замедлился.

Впрочем, были и те, кто выиграл от терактов. В первую очередь компании, связанные с военными заказами США. Если в 2001 году страна потратила на оборону 367 млрд долларов, то в 2002-м – уже 422 млрд. Войны в Афганистане и Ираке гнали эту цифру выше и выше. К 2011-му она почти достигла 1 трлн долларов. Этот факт послужил пищей для ума многих сторонников теории заговора. Одна из самых известных историй такого рода изложена американским журналистом Майклом Муром в фильме «Фаренгейт 9/11». В нем рассказывается, в частности, о международном инвестиционном холдинге Carlyle Group, в совет директоров которого какое-то время входил будущий президент США Джордж Буш. Именно этому холдингу принадлежала корпорация United Defence – крупнейший оборонный подрядчик американского правительства. В четвертом квартале 2001 года его выручка выросла на 62%, причем 472 млн долларов пришли из Пентагона. Примечательно, что среди бенефициаров Carlyle Group автор фильма упоминает ряд арабских магнатов, в том числе родственников террориста номер один – бен Ладенов, одну из богатейших семей Саудовской Аравии. По версии Мура, Джордж Буш был хорошо знаком с ними.

О возможной связи террористов с финансовыми кругами США говорит оживление на биржах за несколько дней до 9/11. В 20-25 раз выросли объемы торгов на понижение акций компаний American Airlines и United Airlines (именно их самолеты оказались захвачены). Специально созданная Комиссия 9/11 расследовала этот факт, но официального подтверждения так и не нашла.

Многие уверены, что истинной причиной войны с Саддамом Хусейном было давление на президента лоббистов американских нефтяных компаний, которым очень хотелось получить доступ к богатым черным золотом месторождениям Ирака. Впрочем, эта теория опровергается практикой. В далеком 1972 году Хусейн национализировал Iraq Petroleum Company, ранее принадлежавшую Exxon, Mobil, Shell, Total и BP, перекрыв Западу доступ к нефтяной промышленности. Углеводородные месторождения Ирака до сих пор остаются в руках правительства, теперь уже нового. Время от времени оно устраивает тендеры для международных компаний, но американцы, в отличие от российского ЛУКОЙЛа, пока не выиграли ни один из них.

И все же, как бы цинично это ни звучало, теракты 11 сентября не только не снизили ВВП США, но, по сути, вывели страну из стагнации, начавшейся еще раньше.

В течение первых трех кварталов 2001 года ВВП снижался, а в четвертом резко пошел вверх. Три дня после терактов ФРС ежедневно вкачивала в рынки по 100 млрд долларов дополнительной ликвидности. И одновременно снижала ставку рефинансирования. 6 ноября 2001-го данный показатель достиг исторического минимума с 1961 года – всего 2%. Инфляция на тот момент составляла 2,6% – фактически рынок получил отрицательные проценты по кредитам. «Атаки, конечно, имели разрушительный локальный эффект, – отмечает экономист, автор доклада «Экономические эффекты 9/11: ретроспективная оценка» Гейл Макинен. – С другой стороны, они же обеспечили рост экономики США в конце 2001 года. И огромную роль здесь сыграла правильная политика ФРС».

Этюд в ядерных тонах

Пример 11 сентября разрушает привычную логику, при которой политические цели достигаются одиночными терактами, а длительные периоды террора подрывают экономику. Эффект 9/11 превзошел самые смелые ожидания «Аль-Каиды». Поэтому события того дня проливают свет на возможную тактику террористов в будущем. Выбор идеального оружия для подобных акций очевиден – это оружие массового поражения. Джордж Тенет, занимавший в 2001-м пост директора ЦРУ, говорил о ядерной бомбе в руках террористов как о своем главном ночном кошмаре. Он считал, что овладеть таким оружием – главная задача, которую поставили себе «Аль-Каида» и ее последователи после 11 сентября. А противодействие этим стремлениям в своей книге «В центре шторма» называл гонкой против времени.

После 9/11 в Соединенных Штатах предпринималось множество попыток установить возможные объекты террористических атак и оценить потенциальный ущерб. Группа специалистов из национального исследовательского центра рисков и экономического анализа последствий терроризма CREATE при Южнокалифорнийском университете рассчитала ущерб от возможных ударов «грязными» бомбами по Лос-Анджелесу. «Грязная» бомба отличается от ядерной тем, что при ее срабатывании не происходит атомного взрыва – вместо этого радиоактивные материалы выбрасываются в окружающую среду и заражают прилегающие территории. По данным CREATE, попадание такой бомбы в центр Лос-Анджелеса привело бы к ущербу в 6 млрд долларов. А вот удар «грязной» бомбы по портам Лос-Анджелеса и Лонг-Бич оказался бы еще более чувствительным. В этом случае экономика лишилась бы 49 млрд долларов – это в 2 с лишним раза больше прямых потерь от 9/11.

Исследовательская компания Abt Associates пошла дальше. По заказу Министерства транспорта США она рассчитала экономический ущерб от ударов небольшими атомными бомбами мощностью порядка 10-12 килотонн. Один-единственный такой теракт в крупном морском порту США унес бы от 50 тыс. до 1 млн жизней, уничтожил бы собственность на сумму от 50 до 500 млрд долларов, а для торговли обернулся убытками в размере от 100 до 200 млрд долларов. На фоне этих оценок меркнут даже последствия 11 сентября.

Оперируя столь страшными цифрами, властям легче объяснять законодателям и налогоплательщикам необходимость все новых трат на безопасность. По данным Abt Associates, введение систем тотальной проверки входящих грузов в 100 крупных портах Америки стоит около 10 млрд долларов. Но это лишь малая часть расходов: по мере ужесточения проверок, таможенных и визовых режимов глобальная экономика теряет свое главное достижение за последние полвека – гибкость и открытость. Эксперты ОЭСР отмечают, что с начала 1980-х мировой бизнес научился работать, держа в запасе меньше товаров: логистика за это время стала быстрее и надежнее. В результате объем товарных запасов в странах ОЭСР сократился с 25 до 15% ВВП. Выгода очевидна: у компаний появляется больше свободных средств, растут инвестиции в новые технологии. Но ограничения ради безопасности могут свести эту тенденцию на нет. По оценке ОЭСР, возврат к объему товарных запасов уровня 1990 года потребует 300 млрд долларов и еще 75 млрд в виде дополнительных логистических расходов. Эти затраты уже сравнимы с потенциальным ущербом от таких страшных терактов, которых планета пока не знала и, будем надеяться, не узнает никогда. Но есть ли иной выход?

Наталия Телегина, Антон Попов

01.07.2011

Источник: http://rbcdaily.ru/magazine/trends/562949988486556