В Екатеринбурге впервые вынесен приговор за организацию ячейки АУЕ ("Арестантский устав един"). Это произошло спустя меньше месяца после того, как движение было признано Верховным судом России экстремистским.

На удивление реакция прогрессивной общественности, последние годы трубившей на всех углах о катастрофе из-за роста популярности криминальной субкультуры в молодежной среде, оказалась довольно сдержанной. Вместо ожидаемой поддержки государства, которое наконец стало предпринимать жесткие меры по борьбе с опасным явлением, нередко можно увидеть явное неодобрение избыточно суровым решением суда: двое обвиняемых получили реальные сроки — семь лет и три года девять месяцев, а третья — четыре года условно. И все это за такую "мелочь", как ведение интернет-пабликов и продажу товаров с соответствующей символикой. Об этом сказал и один из адвокатов, работавших по делу: "Да, репостили спорный контент, да, продавали мерч, да, они создавали группы в соцсетях, но никак не для подготовки совершения преступлений против сотрудников полиции и ФСБ".

То есть все делали, но на самом деле ничего такого не подразумевали и уж тем более не планировали воплощать в действительность. В конце концов, осужденные — взрослые люди с устроенной жизнью и даже небольшим бизнесом, построенном на основе любимого увлечения. К чему им совершать тяжкие преступления? Они просто реализовывали свое право на свободу слова, предпринимательства и самовыражения. А если аудитория и клиенты, вдохновленные их деятельностью, вдруг займутся чем-то противозаконным, то с них самих и спрашивать надо.

Несколько неожиданно между этими двумя очень разными феноменами, которые в последние годы всколыхнули российское общество, действительно оказалось много общего. И дело не только в том, что главной целью и АУЕ, и "групп смерти" является совсем юное поколение. Не менее важно, насколько похоже развивались — и продолжают развиваться — события вокруг этих тем в медийном и общественно-политическом поле.

Появившаяся и реально набравшая силу социальная проблема в какой-то момент оказалась раскручена в серьезную шумиху, причем в первую очередь антигосударственными силами. Ее главным лейтмотивом стало обвинение в происходящем властей, которые в одном случае неспособны защитить детей от опасностей интернета, а в другом — беспомощны перед нарастающим движением подростковых банд, очарованных уголовной романтикой и терроризирующих иногда целые населенные пункты.

Однако стоило государству приступить к конкретным действиям против возникшей общественной угрозы, на него посыпались упреки в несправедливости и необоснованной жесткости, а также неправильно выбранном векторе действий.

Деструктивные общественные движения сродни дракону, у которого на месте одной отрубленной головы вырастает десяток новых и победить которого можно, только уничтожив саму его суть. А за любыми вредоносными явлениями, объектом которых является юное поколение, всегда стоят взрослые люди с вполне конкретными корыстными интересами. Если "группы смерти" в основном давали возможность своим администраторам самоутверждаться за счет участников, то за аббревиатурой АУЕ скрываются в том числе и банальные бизнес-интересы конкретных людей. Что подтвердило и первое дело против миссионеров криминальной романтики.

И в этом государство получает безоговорочную поддержку большей части российского общества, также заинтересованного уничтожить угрожающие движения и осознающего верность выбранной стратегии действий.

Вот только у сил, бескомпромиссно борющихся с властями, явно свои соображения, и реальная ликвидация АУЕ (как и "групп смерти") вовсе не входит в их приоритеты. Зато успехи на этом пути порождают плохо скрываемое разочарование утратой очередного аргумента для обличения Кремля, ведущего страну к катастрофе.

Ирина Алкснис

11.09.2020

Источник: РИА Новости