Новомодные методички «войн XXI века» ставят во главу угла «психологические операции» — любые действия, бьющие не по складам противника, не по казармам с живой силой и не по промышленным мощностям, а по мозгам населения. Инновационность состоит не в методах как таковых — военной пропаганде столько же лет, сколько и самой войне, — а в широте применения этих методов. В воскресенье, 23 июня, мы стали целью грандиозной психологической атаки, чей масштаб выходил далеко за пределы нанесённого ею фактического урона. Она проходила в два этапа.
Сначала в полдень Севастополь подвергся ракетной атаке. Удары американскими ATACMS с кассетными боевыми частями не редкость для Крыма в последнее время. Силы ПВО в меру своих возможностей защищают полуостров, но, увы, стабильные 100% эффективности работы противовоздушной обороны возможны лишь в выдумках киевских медиавоителей. Вот и сейчас: 4 из 5 ракет были сбиты, да и пятая отклонилась от курса. Результатом этого стало попадание осколков по городскому пляжу Учкуевка, что на северной окраине города. Выходной жаркий день — пляж был полон. В результате попадания пострадал 151 человек и погибли четверо, двое из которых — дети. Следует отметить, что сведения о работе ПВО и отклонении ракеты ВСУ от цели опубликовало Минобороны: в очередной раз открытость информации не позволила врагу трактовать её недостаток выгодным для себя образом, так что объявленный траур и выражения солидарности со всей страны не несли в себе оттенка столь любимых информационными паразитами возмущений и негодований. Конечно, совсем без этого не обошлось: блогеры, кормящиеся на дешёвом желании возмездия у аудитории, прицепились к тому, что наши официальные лица впервые прямо обвинили в атаке США. В самом деле, разведка, целеполагание и оборудование были американскими, лишь нажавшее на кнопку копытце (да и то — не факт) было украинским. «И где же ядерный удар по Вашингтону?» — в гневе вопрошали сторонники немедленных эмоциональных реакций. Но к вечеру они оказались забыты.
Потому что вечером случилась атака на Дагестан. Называть её терактом, несмотря на официальную классификацию, не совсем правильно — как и массовое убийство в «Крокусе», это был полноценный акт войны, выходящий за пределы действий сумасшедших одиночек и даже организованного насилия различных террористических структур. Скоординированное нападение на Дербент и Махачкалу имело целями синагоги, церкви и посты ДПС. В Махачкале нападавших было четверо, в Дербенте — двое. В результате нападения были убиты двадцать человек, из них - пятнадцать сотрудников полиции, включая начальника отдела полиции расположенного рядом с Дербентом города Дагестанские Огни, а также два человека в дербентской церкви — протоиерей Николай Котельников и охранник Михаил. Тем же вечером оба города были перекрыты на въезд и выезд, в ходе продолжительных перестрелок нападавших ликвидировали, а в селе Сергокала был задержан отец двух убийц, по удивительному совпадению оказавшийся главой района.
Вечером в день двойной атаки включилась срочная антикризисная машина околоофициозной пропаганды. Разумеется, её работа касалась не удара по Севастополю — какой спрос с ВСУ, кого удивить подлостью украинских ракетчиков? Да и заявление Минобороны про отклонение ракеты от курса нивелировало урон от психологической атаки, готовой в ином случае нарисовать образ вездесущих убийц. Нет, антикризис касался атаки на Дагестан. Тут же полились сведения о том, что убитый охранник храма был мусульманином (по имени Михаил, да), поднялся лепет о том, что подобными действиями нас не удастся разобщить, а лишь объединить, волной пошли обвинения проклятых англосаксов, чьи спецслужбы вооружили добрых и хороших исламистов, обучив их и направив против иноверцев. И ладно бы люди, которым по долгу службы положено проговаривать очевидные вещи, будь то муфтий Дагестана, Патриарх Московский или же президент Федерации еврейских общин, но разговоры про попытки нарушения межконфессионального мира завели и те, от кого требовались важные наблюдения, выходящие за пределы официального нарратива про мир и межконфессиональное согласие.
Следует проговорить несколько моментов, ведь игнорировать их — лгать самим себе и открывать шею для ножа очередного врага.
Во-первых, подонки действительно были обучены. Все их действия выдавали знание нюансов городского боя, всё — от захвата машины ППС вплоть до постоянного сканирования местности — показывало, что это не фанатики-джихадисты, ищущие доблестной смерти за веру, как бы они ни пытались притвориться такими, расписывая двери синагоги номерами сур и аятов Корана. Это военные, чья подготовка была заточена на боевые действия в городских условиях. Несложно представить, что предполагалось следующим пунктом плана этой скоординированной атаки: уход в горы, а потом, может статься, и переправа через границу с Азербайджаном, откуда старанием ассоциированных с Турцией (и, как следствие, с британской разведкой) структур к нам регулярно ползёт различная дрянь, вдохновлённая речами прячущихся там от российского правосудия проповедников.
Во-вторых, разумеется, в подготовке атаки такого масштаба и такой продуманности принимали участие иностранцы, но о лежащем в основе любой враждебной нам диверсионной деятельности английском подходе важно помнить главное: они предпочитают пользоваться возможностями, а не создавать их. Ячейка бойцов вражеской армии созревала в селе Сергокала под тёплым крылом главы Сергокалинского района Магомеда Омарова. Двумя ликвидированными нападавшими в Дербенте, что где-то в 80 километрах езды от Сергокалы, были двое сыновей Омарова. Село с населением в 9 тысяч человек стало ареной ещё одной перестрелки тем же вечером — как сообщают местные источники, вызванной арестом главы района. Возникает ощущение, что кто бы ни планировал этот теракт на самом высоком, семантическом и символическом уровне, не только подгадал произошедшее к святому празднику Троицы, но и выбрал для базирования блатных свиней именно Сергокалу не просто так: это родина лейтенанта Нурбагандова — того самого, кто перед расстрелом породил культовую фразу «Работайте, братья!».
В-третьих, благостные речи о том, что общие беды лишь способствуют сплочению, разбиваются о суровую реальность общественной реакции дагестанской молодёжи: если убийства и перестрелки с полицией всё же вызвали неодобрение, то под постами о пожарах в церкви и атаке на синагогу можно встретить залайканные комментарии одобрения и шутки про непотушенные свечки.
Прошлой осенью, когда на погром в аэропорту Махачкалы федеральная власть отреагировала мягким осуждением и небольшими административными сроками для немногих наиболее отличившихся искателей евреев в турбинах самолётов, мы писали, что виной всему околонулевой уровень информационной гигиены толпы неприкаянных юнцов, чьё воспитание было отдано на откуп полупреступной среде, а моральными авторитетами которых являются одноклеточные блогеры-борцы, разжегшие тот погром и не понёсшие никакого наказания. Сейчас в патриотической публицистике можно встретить мнение, что слишком мягкие действия государства тогда посеяли ветер, а кровавый хаос вечера 23 июня 2024-го — буря. Нет, уважаемые, буря, тщательно подготавливавшаяся долгие годы, ещё впереди, а осознание масштабов бездействия, выходящего далеко за пределы вялой реакции на октябрьский махачкалинский погром, ещё далеко. До созревания плодов вражеской пропаганды, чьи семена проросли в глупости и трусости национальной политики в регионе, пройдёт ещё много времени, но чем дальше, тем более разрушительными и кровавыми будут эти плоды.
Рассматривая атаки 23 июня в комплексе, нужно понимать, где и кто наш враг. Украина, несмотря на жизнеподобные трепыхания, держащийся фронт и пополняемые бригады, уже обречена: в перспективе десятилетий эта территория не имеет ни демографических, ни экономических перспектив. Другой вопрос — угроза внутри наших границ. Тот самый лепет про разобщение и нарушение согласия имеет под собой рациональную основу: опаснее всего ситуация, когда враг не отделён линией столкновения и не носит при себе «вiйсковий квиток» с трезубцем, а уже находится в наших границах, пользуется покровительством высокопоставленного отца и обучен городскому бою. Лучшая почва для взращивания таких врагов — среда, поощряющая глупость, вражеская пропаганда под видом религиозных проповедей, звёздные блогеры-идиоты, призывающие незрелую публику на защиту Палестины в махачкалинском аэропорту, и нерешительность властей.
Илья Титов
Салафитские мечты Дагестана: через 25 лет на Кавказе опять убивают во имя Аллаха
Вторая чеченская война прошла от Грозного до Ведено, но началась на родине имама Шамиля в Дагестане. Горные села Карамахи и Чабанмахи бомбили как оплот исламского терроризма.Через 25 лет дагестанские салафиты совершают ритуальное убийство и нападения на церкви и синагогу. И где в этом случайность?
Sleepless in Махачкала
Описание произошедшего в самом большом городе Дагестана — Махачкале, где живут 600 тысяч человек, и третьем по численности Дербенте с населением 125 тысяч поражают своей скупостью и даже схематичностью.
Неизвестное количество террористов, которые уместились в две машины — «Фольксваген Поло» и старую «Ладу» — подожгли две церкви и синагогу, жестоко убили священника, застрелили, правда, не без собственных потерь, 20 милиционеров и росгвардейцев и уехали, оставив длинные пробки на выезде из Махачкалы. Ни сколько террористов участвовали в нападении 23 июня, что знали и чего не знали спецслужбы республики и федерального центра, откуда у нападавших оружие — власти хранят молчание.
Единственное, что в республике говорят: теракты были хорошо спланированной операцией. Однако и перед вчерашним террором было много сигналов, которые власти игнорировали. Антисемитский марш дагестанцев за далеких палестинских единоверцев и захват местного аэропорта, произошедшие полгода назад, генерал Росгвардии и глава республики Меликов всеми силами пытался представить как акцию поддержки, немного вышедшую из берегов, а религиозную составляющую беспорядков закамуфлировать.
Нападение на две церкви, хладнокровное убийство священника и поджог синагоги, а также суры на стенах для тех, кто еще сомневался, говорят о том, что на Кавказ через 25 лет вернулся исламский терроризм.
Отцы и дети
Исламский фундаментализм появился на Кавказе не вчера и не вдруг. Пока была сильна центральная власть в Советском Союзе, а скелет государства назывался «КПСС», Дагестан изображался как образец многонациональности под солнцем юга с черной каспийской икрой на столе.
Салафизма в республике также не было. Когда людям разрешили исповедовать веру, жители республики исповедовали типичный для Кавказа ислам — шаффиитский мазхаб в рамках суннизма, поясняет историк Алексей Макаркин. Ваххабиты, или, правильнее, салафиты, появились позже, когда центральная власть слабела, что началось в первую чеченскую войну и в полной мере проявилось во второй.
Генерал-майор ФСБ, генерал-лейтенант милиции в отставке, генерал-лейтенант полиции Александр Михайлов, занимавший в то время должность начальника Управления информации МВД, а затем бывший руководителем Управления правительственной информации РФ, бывал в Карамахи и Чабанмахи, оплоте ваххабитов перед второй чеченской войной: "Там, действительно, два ваххабитских села, которые объявили суверенитет, выгнали оттуда местную власть. Конечно, это представляло очень серьёзную угрозу, потому что это было такое ваххабитское гнездо. Мы туда ездили, нас не хотели пускать местные начальники, потому что они считали, что это очень опасно".
Александр Михайлов и тогда не верил, что людьми в тех отдаленных селах двигал ислам. Это был оплот для боевиков, которые приходили под ваххабитскими лозунгами. Генерал считает, что ваххабитов, как таковых, было не так много, это была оболочка, мотивация для того, чтобы войти в сёла на Северный Кавказ, где есть представители этой конфессиональной принадлежности:
"Ну какой ваххабит Басаев? Он Коран в руках держал? Или Удугов с Радуевым*? Им нужна была эта оболочка, потому что на Кавказ пришли действительно ваххабиты, наёмники. И они, кстати, там воевали, пока деньги не кончились. Когда деньги закончились, и наёмники все исчезли. Что мы имеем на Северном Кавказе, всегда связано с тремя вещами: деньгами, властью и силой. Деньги дают власть, а власть даёт силу,"- задаётся вопросами А.Михайлов.
Другие эксперты не отрицают, что деньги, власть и сила связаны между собой, но такая аргументация не отвечает на вопрос: почему в Дагестане ситуация повторяется уже второй раз. Одной архаикой, которая поднята светскими властями как флаг по всей стране, призывы к женщинам рожать и не высовываться, превратившие половину населения на Кавказе в послушных марионеток, одетых в хиджабы, новый всплеск ваххабизма объяснить трудно. Здесь есть сочетание нескольких обстоятельств.
Алексей Макаркин на вопрос, почему в Дагестане опять полыхнуло, отвечает так:
"Потому что подросли дети. Военные действия были 1999 году, ровно 25 лет назад. Начались они в августе 1999 года. Были два села Карамахи и Чабанмахи, но в явном меньшинстве. Они исповедовали салафизм. Потом там было подполье, состоявшее во многом из людей, которые были на стороне салафитов. Проблема в том, что это уже молодые люди, которые не были в сознательном возрасте 25 лет назад. Там было, конечно, не только эти два села. Подполье было, в основном, за счёт людей, которые симпатизировали салафитам. Даже после разгрома салафитов в Чечне в Дагестане они оказались намного более живучими. Эксперты говорят, что в республике они действовали еще и 10 лет назад".
Новый раскол элит
Для дагестанских элит бомбометание по горным деревням и наличие в них ваххабитов оказалось шоком. По инициативе глав общин создавались отряды самообороны и ополчение, не дожидаясь команды из центра. Власть и деньги республики консолидировались перед лицом новой опасности.
25 лет, прошедшие с тех пор, привнесли много внутриэлитных конфликтов в Дагестан. Экономика республики остается одной из самых слабых в стране. Федеральный центр шлет уже второго генерал-губернатора, но ни один из местных конфликтов не решается. Это ведет к новым разломам. Прошлый раскол проходил также по линии элит, аутсайдеров среди салафитов было очень немного, указывает Алексей Макаркин.
"Не сказать, чтобы раньше среди террористов были только аутсайдеры. Недавно была такая экзотичная история, что приговорили к пожизненному заключению виновного в пособничестве террористам бывшего начальника райотдела милиции, фамилия его Исаев. Его обвинили в том, что он пособничал взрывам в метро в 2010 году. Его признали виновным только в прошлом году. Но такого, чтобы несколько молодых людей из значимой семьи, семьи главы района, такого давно не было. И это уже влияние не старых салафитов, которые давно разгромлены, а уже ИГИЛ, который был в «Крокусе»".
Птица Феникс для молодежи
ИГИЛ для мусульманской молодежи продолжает оставаться точкой притяжения. Почерк террористов, совершивших теракты в Дагестане, близок к ИГИЛу.
"Этот кошмар оказался привлекательным для части молодёжи, потому что она хочет простого, ясного, радикального и без интеллектуальных усилий для себя решения", — объясняет эту тягу Алексей Макаркин.
Выражаясь современным языком, ИГИЛ — это своего рода беспредельщики. Они не признают мазхабов и продвигают идеи, которые подкупают людей своей простотой.
"Любой из 4 мазхабов основан на очень серьёзных трудах богословов, трудах по исламскому праву и требует многолетнего изучения. ИГИЛ предложил очень простой вариант — не надо учиться. Зачем изучать особенности вероучения, когда нужно просто представить себе, что весь мир — враги, а только маленькая группа является носителями истины. Если весь мир — враги, всех надо убивать, в том числе, мусульман, принадлежащих к другим течениям, и христиан, и иудеев. Люди ощущают, что они могут достичь истины очень легко. И ты — избранный. Они, по сути дела, сконструировали систему, которая очень удобна", — описывает популизм на крови историк.
Навстречу «Вилаят Кавказ»
Поздно вечером после теракта «Вилаят Хорасан» (террористическая организация, запрещенная в РФ) опубликовал реплику в интернете, рассказывает политолог Андрей Серенко. Они поздравили «наших братьев с Кавказа» с началом действий.
"Идёт раскрутка нового бренда. Они этот бренд обособляют, но надо понимать, что без участия «Вилаята Хорасан»не обошлось, потому что, во-первых, они презентуют коллег. Агентство «Амак» участие не обозначал. А Агентство «Амак» — это большой ИГИЛ. Они не подтверждают, не опровергают. Они молчат. Такое бывает, пару дней молчат, потом выдают.
Но «Вилаят Хорасан» отреагировал сразу же. По нашей информации от источников, они сначала лета, с первых дней июня, начали собирать через крипторесурсы пожертвования для «Вилаята Кавказ». Они выступают в роли сборщиков денег, в роли пиар-агентства. Сегодня «Вилаят Кавказ» представляет собой филиал Вилаята Хорасан".
По мнению экспертов, пока у «Вилаята Кавказ» нет ничего, кроме боевиков. Но целых 8 часов они воевали с силовиками в Махачкале и противостояли им: "Их основная задача — убивать неверных, их надо убивать, а не контролировать территорию. Сейчас им помогают, но предполагается, что со временем они станут самостоятельными".
Цель ИГИЛа, говорят эксперты — не захват территорий, а собирание дани для следующих терактов, убийств и нападений. Как отличаются их цели, так же отличается эстетика тех же ваххабитов конца 90-х или, например, талибов. Как ни ужасно это звучит, молодым мусульманам во всем мире понятен язык, на котором с ними разговаривают эти посланцы ада.
ИГИЛ умеет сложные идеи объяснять простым языком. Если вы посмотрите на эстетику, которую они создали, видеоряды, оранжевые робы для казнимых, парады в чёрных одеждах сотен боевиков, которые маршируют под определённую музыку — это завораживающая эстетика для молодых мусульман. Видеозаписи казней у талибов — это забивание петуха в колхозе. Это бойня, эстетика мясокомбината. Видеозаписи казней ИГИЛ — это жуткое зрелище, но оно абсолютно завораживающее, с точки зрения внешнего вида, для очень многих, — говорит Андрей Серенко.
В той конструкции власти, которая построена на Кавказе, единственный, кто понял, как противостоять ИГИЛу в плане пиара, это Рамзан Кадыров. Остальные живут глубоко в 19 веке, что делает молодежь Кавказа еще более уязвимой.
Исламский террор в Дагестане показывает еще одно неприятное явление для местной и федеральной власти, считает Алексей Макаркин:
"Пока центр силён, никаких аналогов Карамахи и Чабанмахи, салафитский плацдармов, не будет. Если центр начнёт слабеть, всё выйдет наружу. Что там будет и с ИГИЛом, никто не может предсказать. Но то, что ИГИЛ попробует этим воспользоваться, нет сомнений. И Афганистан они влезли, когда был слабый центральный режим, которому, по сути, не подчинялась глубинка. Тем более, это всё не контролировали американцы.
Сила власти — это не только количество людей с оружием, но и новый социальный договор внутри элит. В Дагестане его как не было, так и нет. Как следствие, вера в «лучший» ислам проходит по семьям — как у бывшего главы Сергокалинского района Дагестана Магомеда Омарова. Из 8 детей двое стали террористами и были расстреляны. И вся семья знала о том, что они «другие». И сколько еще таких семей в республике?
Елена Петрова, Татьяна Свиридова
Квантовые эффекты терроризма
Когда говорят, что у террористов нет национальности и религии, это относится к настоящему, но у них были (!!!) и национальность и религия до того, как встали на этот путь. Необходимо выяснить, в какой момент времени произошёл сбой в воспитании, и вчерашние дети стали выродками и террористами, чтобы предотвратить подобное. Нужно чётко понимать, что произошедшее не имеет отношения к традиционному исламу и культуре народов Северного Кавказа, но вину за «не уследили» и «не досмотрели» снимать нельзя, нужно проверять на халатность. Если же выяснится, что подобное стало следствием «семейного воспитания», то это должно проходить по статье соучастия.
Необходимо чётко отделить и законодательно запретить радикальные исламистские секты и течения не по организационным признакам, а по содержанию проповеди. В первую очередь речь про салафитов, которые ведут активную и полную «арабизацию», уничтожая любые традиции и культуры, насаждая исламистский вариант радикального протестантизма, аналог «Свидетелей Иеговы» (запрещены в России). В своё время в Чечне это разделение провёл Ахмад Кадыров, теперь это нужно делать по всей России. Не должно быть ситуации, когда в мечетях одни салафиты из Средней Азии, муфтии и имамы жмурятся от радости на камеру, а местные татары, башкиры и т.д. чувствуют себя там чужаками.
К традиционному исламу эти террористы имеют такое же отношение, как Ватикан и Стамбульский патриархат к христианству – когда-то были. Все трое стали инструментами глобалистов, утратили духовную составляющую и играют полностью чужую игру. Много забавных ситуаций, когда латентные русофилы, гетеросексуалы и поклонники Владимира Путина, обвиняют Россию в плохом отношении к разным извращенцам. Особенно умилил рейтинг, где мы самая негативно настроенная к ним страна Европы. В таких случаях хочется сказать – спасибо! Будем стараться никому не отдать это честно завоеванное последнее место в рейтинге.
Вот так и здесь, читаешь высказывания стамбульско-финского архиепископа и складывается впечатление, что это написано каким-нибудь либеральным западным специалистом и/или он является заказчиком. В таком случае присутствует явная недоработка, нет возмущения про неприятие экуменизма и недостаточную гибкость по отношению к разным запрещённым у нас движениям. Для сравнения, вот это настоящий православный священник – отец Николай из Махачкалы, Царствие Небесное…
Противостояние России и Запада стало катализатором многих процессов, своего рода эффектом наблюдателя, неопределённость оказалась утрачена, если ранее можно было думать, что Стамбульский патриархат одновременно жив (православный) и мёртв (глобалистский и экуменистический), то стало однозначно ясно – мёртв. Будущего у него нет, как и у всех с ним связанных, но кого интересуют люди и структуры прошлой эпохи, которые ещё не поняли своего состояния в историческом процессе.
Практически 30 лет Казахстан ставили в пример успешного развития для всей Средней Азии, но сейчас ситуация ровно обратная, даже события января 2022 г. не заставили осознать проблемы. Нельзя заигрывать с радикалами, это про исламистов, нельзя позволять глобалистам всех мастей наращивать влияния, это про ТНК, англосаксов, исламистов и заигрывание со Стамбульским патриархатом, нельзя пакостить России, которая единственная может защитить от салафитского взрыва в Средней Азии. Последнее про целый спектр, начиная от экономики, заканчивая украинизацией общественной сферы, реформы языка и попытки расколоть Православие в Казахстане.
И, да, сейчас наша армия в рамках СВО борется с такими же щупальцами глобалистов, что сознательно бьют из современного оружия по местам отдыха гражданских людей, представьте, что бы было, если бы не сбили, спасибо, ребята, вам…
Андрей Школьников
Tweet