Всерьез оценивать содержательные итоги прошедшего в Швейцарии «мирного саммита» по Украине – занятие даже более бессмысленное, чем само это мероприятие. Видимо, поэтому большинство комментаторов считают, что встречу в отеле «Бюргеншток» надо рассматривать исключительно в общем контексте западной политики, которая нацелена не на решение задач, а на то, чтобы впечатлять, создавать нужные образы. Так что единственное, что может быть сравнительно ценным, – это гносеологическое значение всего действа. Наши навыки понимать международную политику ограничены опытом прошедших двух столетий, когда она была наименее гибкой за всю историю. И это совершенно естественно для человеческой природы. 

Однако в кризисные моменты рассуждать, опираясь на имеющийся опыт и проводя аналогии с событиями прошлого, совершенно бессмысленно. А сейчас мы переживаем именно такой исторический поворот. Но было бы ошибкой думать, что неспособность познать реальность в известных категориях означает отсутствие у этой реальности содержания. В конце концов, история показывает: даже самые нелепые внешнеполитические решения всегда вели к изменениям, имевшим большое значение для развития отдельных стран и мира в целом. Иначе говоря, саммит в Швейцарии – это неплохой «срез» современного состояния мировой политики, анализ которого важен для более адекватного ее понимания. 

Любая критика, даже в форме злорадства, – это продукт наших неоправдавшихся ожиданий. Удовлетворение, с которым наблюдатели отмечают, что число подписантов итогового документа швейцарского форума ограничилось «обычными подозреваемыми», лишь отражает их искаженные представления. Во-первых, относительно могущества США и их реальных интересов. Во-вторых, по поводу роли дипломатических дебатов вообще в то время, когда соотношение сил держав выясняется в военно-технической плоскости. Тем более что провал попытки союзников киевского режима организовать для него сравнительно внятную глобальную поддержку совершенно не означает облегчения стоящих перед Россией задач. Как на полях сражений, так и на дипломатическом фронте.

Сейчас мы смеемся над неряшливостью американской дипломатии и нелепостью заявлений их ближайших союзников. И небезосновательно. Складывается впечатление, что США вообще «слили» всю эту конференцию еще до ее начала. На нее не поехал действующий президент Байден. А его заместительница Камала Харрис провела там лишь несколько часов, оставив потом вместо себя совершенно несчастного помощника по вопросам национальной безопасности Салливана. Серьезная работа с колеблющимися странами, похоже, вообще не велась. В Швейцарии, например, не было посланцев части маленьких государств Тихого океана и Карибского бассейна. Не было и представителей тех правительств Афганистана или Мьянмы, которых мировое сообщество все еще считает легитимными.

Другими словами, американцы отнеслись к форуму спустя рукава. И теперь стоит серьезно подумать о том, как вообще вести дела с США, когда они окончательно расстались с идеей добиваться целей при помощи мобилизации мирового общественного мнения. Вашингтону, похоже, совершенно безразлична его репутация в широком смысле этого слова: американцы больше не видят ее в качестве инструмента для решения внешнеполитических задач. Ну, собрали всего 77 голосов в пользу и так кастрированного текста финального коммюнике, и что с того? Такой противник России намного более опасен для человечества, поскольку теперь уж точно ничем не ограничен. Но в тоже время он может оказаться готов заключать соглашения, когда мы будем убедительными в военном смысле. Для России это еще значит, что широкая поддержка наших действий также мало повлияет на тех, поведение кого мы стремимся изменить. И сколько бы стран Россию ни поддержало, это никак не повлияет на решения ее противников.

Да, наименее интересно и убедительно выглядели лидеры европейских государств. Бывшие континентальные «гранды» – Германии, Франции или Великобритании – пример государств, уже ничего не решающих, но продолжающих что-то делать. Например, поставлять Киеву вооружения и деньги, необходимые для поддержания лояльности силовиков и чиновников. Именно с такой Европой России и Китаю, нравится нам это или нет, придется иметь дело, не рассчитывая на вероятность ее стратегического «прозрения». А та чушь, которую несли президенты Польши или Финляндии, – отражение их реального содержания, то есть всего, на что они могут быть способны в политике. Это также весьма познавательная информация для тех, кто думает о возможности компромисса с европейцами.

Да, высказанные некоторыми представителями мирового большинства идеи выглядели достаточно взвешенными. Слишком содержательными, если учитывать контекст, в котором они были высказаны. И поэтому закрадывается вопрос о том, насколько адекватно уважаемые гости из Саудовской Аравии или Эмиратов оценивают положение дел в мире. Складывается впечатление, что для держав, настроенных по отношению к России конструктивно, форум имел большее политическое значение, чем для его организаторов. Они были единственными, кто отнесся к этому сборищу всерьез.

В том, что касается значения дипломатических мероприятий вообще, то здесь мы тоже имеем дело с неоправдавшимися ожиданиями. Ведь сравнительно серьезное отношение к «саммиту мира» в России и Китае связано, как думается, с искаженными представлениями о том, зачем такие встречи нужны. Но можно предположить, что для противников России будет иметь значение не результат, а процесс. Они прекрасно понимают в массе своей, что конфликты с участием великих держав не заканчиваются на больших конференциях.

Любые соглашения, даже самые торжественные, обычно фиксируют достижения сторон на поле боя.

Резюмируя, можно сказать: форум в Швейцарии показал, что международная политика в существенной части своей действительно перешла в новую реальность. И то, что по меркам прошлого кажется нам полнейшей нелепицей, теперь останется здесь на неопределенно долгое время. Тон в изменениях по-прежнему задает Запад, и при этом его некомпетентность служит важнейшим фактором мировой политики. России нужно учитывать положение дел у своих исторических противников. Мы же не можем их всех уничтожить, в конце концов.

Тимофей Бордачев, д.полит.н., научный руководитель ЦКЕМИ НИУ ВШЭ, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай», член РСМД

Источник:

Швейцарский саммит по Украине: Москва перехватила повестку

В Швейцарии завершился саммит высокого уровня по миру на Украине. Цель Киева и его западных партнёров состояла в максимально возможном привлечении к саммиту незападных стран мирового большинства. Такой шаг позволил бы показать, что в обсуждение мирных планов без участия России вовлечён широкий круг участников.

С самого начала было очевидно, что «план Зеленского», фактически подразумевающий возвращение к статус-кво 1991 года, вряд ли будет взят за основу столь широким кругом участников. Тем более что ряд стран (включая КНР) саммит проигнорировали, а другие участники (включая Индию) не подписались под итоговым документом. Однако поддержка хотя бы некоторых положений могла бы показать, что отдельные пункты плана находят отклик, а значит, дальше можно ставить вопрос о продвижении других пунктов. Частично эти задачи были выполнены.

В итоговый документ саммита вошли пункты о ядерной безопасности, включая призыв к передаче контроля над Запорожской АЭС Украине пусть и при координирующей роли МАГАТЭ. В документ включили также вопросы продовольственной безопасности и обмена пленными. Впрочем, данные пункты есть не только в «плане Зеленского», но и, например, в 12 пунктах об урегулировании украинского конфликта, которые ранее предлагал Китай. То есть речи о продвижении только лишь украинских предложений в итоге не идёт. Швейцарский документ призывает вовлечение в диалог «всех сторон», намекая на участие России.

Таким образом, саммит без России как бы санкционирует подключение Москвы в уже существующий формат, но созданный без её участия. На этом достижения украинской дипломатии заканчиваются, и с учётом ряда дополнительных факторов выглядят они весьма скромно.

Накануне саммита Москва перехватила информационную повестку. Президент России Владимир Путин предложил свою схему завершения конфликта. Главное условие — вывод украинских войск с территории четырёх регионов (ЛНР, ДНР, Запорожская и Херсонская области), которые, согласно Конституции России, входят в её состав. Очевидно, что киевскими властями такая формула принята в настоящий момент не будет. Новый российский план даже характеризовался зарубежными наблюдателями как ультиматум. На деле он представляется весьма сбалансированным, если не умеренным. Российский лидер сигнализировал о том, что Москва не включает в вопрос об урегулировании, например, изменение территориальной конфигурации других регионов Украины. Между тем основания для выдвижения таких условий существуют. В их числе создание «санитарной зоны» для пресечения обстрела территории России, в том числе приграничных городов, со стороны украинской армии. В теории создание такой «санитарной зоны» могло бы идти вместе с возможным продвижением российских войск, например, в Харьковской области.

Иными словами, предложения российского лидера явно не являются максимальной запросной позицией. Более того, Владимир Путин дал понять, что в дальнейшем планка требований будет повышаться.

Этот сценарий вполне вероятен, особенно в случае успехов российских войск. Предпосылки к таким успехам есть. Российская армия явно перехватила инициативу и наращивает давление на всей линии фронта, расширяя его на новых направлениях. Важным является и то, что российские предложения явно выглядят более близкими к текущим реалиям, нежели «план Зеленского».

Свою роль сыграло и то, что Владимир Путин раскрыл суть предложений о безопасности в Евразии. Ранее идея в общем виде озвучивалась в послании президента Федеральному собранию. Её контуры более ясно стали проступать в ходе визита министра иностранных дела России Сергея Лаврова в Китай, а затем и визита в КНР президента России. Вместе с тем оставалось немало вопросов о конкретном наполнении идеи. Выступая в МИД России, президент Путин дал ряд новых пояснений. Среди них открытость системы для всех участников, включая европейских, исключение из неё внерегиональных игроков, в том числе США. Можно сколько угодно рассуждать о том, что данные предложения вряд ли будут приемлемы для Вашингтона и его европейских союзников. Важно то, что Россия выступает с собственной инициативой, предлагает систему, в которой будет реализован принцип равной и неделимой безопасности. И здесь к украинскому конфликту российские предложения имеют прямое отношение. Европейская система безопасности принцип равной и неделимой безопасности обеспечить не смогла. Прямым следствием её дефектов стал украинский конфликт. Его вряд ли удастся решить только лишь соглашением об отношениях России и Украины. Список вопросов куда длиннее и требует создания новых правил игры для всех региональных сил. Они и могут быть закреплены в новой системе безопасности. Понятно, что она должна выстраиваться на базе Устава ООН. Но опыт показывает, что Устав может трактоваться по-разному, заводя в тупик любые переговоры. А значит, требуется более точная система координат, которая выстраивалась бы на основе Устава, но исключала бы манипуляции с его трактовками применительно к конкретным вопросам безопасности в Евразии. Швейцарский саммит констатировал необходимость выполнения Устава ООН. Российские предложения предполагают создание новой системы безопасности.

В сухом остатке: итогом саммита в Швейцарии стал невнятный документ, в котором фактически нет алгоритма решения конфликта на Украине. Беспомощность коммюнике, вероятно, стала ещё одной причиной, по которой от него и от самого участия в саммите дистанцировались крупные игроки — зачем расходовать политический капитал на заведомо бесплодную инициативу? Россия, напротив, выступает с конкретными и внятными предложениями. Их реализация вряд ли возможна здесь и сейчас. Но сам факт формирования ориентиров и повестки на будущее можно записать в российский актив.

Иван Тимофеев, к.полит.н., генеральный директор РСМД, член РСМД

Источник:

Так называемый "саммит мира" оставил всех при своих

Завершилась целая серия крупных политических мероприятий, в центре которых украинский кризис. Вслед за конференцией по помощи Украине в Германии и встречей в верхах "Группы семи" в Италии прошел так называемый "саммит мира" - большой сбор в Швейцарии, который давно готовили по инициативе Киева и его западных патронов. Последнее - наиболее интересно, поскольку представляло собой попытку выйти за рамки привычного круга заинтересованных в украинской позиции и привлечь страны незападного мира. Интриги добавило пространное выступление в МИДе президента России, прозвучавшее в канун собрания в Бюргенштоке.

Если отложить в сторону пропагандистские эффекты и оценочные суждения, звучавшие в эти дни в изрядном количестве со всех сторон, конференция в Швейцарии подтвердила сложившееся уже довольно давно положение вещей и оставила всех при своих.

О переговорах, которые предусматривали бы какие-то уступки, говорить никто не готов. Владимир Путин изложил российскую позицию, понятно разъяснив, что стоит за формулировкой "с учетом сложившихся реалий", которая звучит из Москвы уже давно. Подробное напоминание о жестах, которые Россия была готова делать на предыдущих этапах (отвод войск, оставление территорий и пр.), имело целью сообщить, что этого больше не будет. А путь к прекращению противостояния лежит теперь через подобные действия противной стороны. Последняя ни о чем таком даже заикаться не хочет, соответственно, разговора нет.

Западное сообщество консолидировано, ни Венгрия, ни Турция нарушать гармонию не стали (не тот повод, да и не обязывает ни к чему). Вообще, все заявления последних дней и недель - только о безграничной поддержке Украины и об изыскании средств. Пока что в качестве волшебного эликсира выступили проценты с замороженных российских активов, все ужасно обрадовались, договорившись об их конфискации. Теперь деньги, выделяемые Киеву, предполагают покрывать за счет этой ренты. Правда, обещанные суммы и ожидаемые доходы как-то не очень совпадают, но, видимо, будут стараться расширять облагаемую базу.

В последнее время стало заметно, что Соединенные Штаты, кажется, вполне осознанно, оставляют Европе возможность выступать на авансцене, оставаясь слегка в тени. И оценивая перспективы. Программу-минимум Конгресс США выполнил, разблокировав зависшую на несколько месяцев помощь. Санкции против России вводят размеренно, не торопясь. Солируют же руководители ЕС и НАТО, ну и отдельные европейские страны, клянущиеся, что ни шагу назад. Европа только что имела возможность протестировать собственную политическую прочность на общеевропейских выборах, результат в западноевропейских государствах не вдохновил. Теперь помимо извечного страха "вот придет Трамп и все испортит" появились опасения, что будет, например, во Франции.

Очень иронично, что наиболее уверенно себя чувствует Италия, где политическая лихорадка, экономические проблемы и постоянная шаткость правительства - норма. Но как раз сейчас считавшийся крайне правым кабинет, который, впрочем, легко адаптировался к мейнстриму, смотрит на коллег в соседних странах с чувством превосходства.

Незападное сообщество в лице, прежде всего, стран БРИКС, как и прежде, не собирается следовать в западном фарватере, придерживается отстраненной позиции, но и ссориться ни с кем не хочет. У крупных стран Глобального Востока/Юга все взвешенно: участие в конференции на каком-то официальном уровне - реверанс США сотоварищи, уклонение от подписания коммюнике - реверанс Москве.

Стоит отметить важный нюанс. Текст декларации, которую предложили к подписанию, максимально ужали и выхолостили (особенно по сравнению с изначальными намерениями Киева), цель понятна - получить подписи как раз-таки мирового большинства, не отпугнуть. Темы продовольственной и атомной безопасности, уважения территориальной целостности и обмена удерживаемых лиц - вроде бы приемлемые для всех. И все же единства не получилось, практически все значимые страны Глобального Юга/Востока воздержались. Секрет не том, что все они поддерживают Россию, тут как раз много нюансов, а в нежелании быть использованными для реализации западного сценария. Это накопленное чувство, которое лишь в малой степени связано с собственно украинским конфликтом, а отражает опыт мировой политики.

Китай, решивший не присутствовать вообще, стоит особняком. Не только и не столько по причине особых отношений с Россией, но, прежде всего, потому, что оценивает свои вес и влияние уже достаточными для того, чтобы не участвовать в чужих мероприятиях по ключевым вопросам, а организовывать свои собственные. Чего, кстати, можно ожидать в обозримом времени - Пекин дает понять, что примеривается к неким инициативам.

Если суммировать последние события, обмен разнообразными "формулами мира" на данном этапе к миру отношения не имеет. И содержание мероприятий, якобы ему посвященных, совершенно не в том. Можно пытаться вычитать из них сигналы, чем все сладострастно занимаются, но смысл в этом минимальный. Когда и если дело дойдет до подлинной заинтересованности в какой-то сделке, публичных сигналов слать никто не будет, займутся кулуарно. Но этого пока даже в проекте не намечается.