Талибы в Санкт-Петербурге
Таким образом, создаётся базовая политико-правовая основа для комплексного развития российско-афганских взаимоотношений, что имеет очевидную региональную и в целом геополитическую значимость.
В свою очередь, кабульские власти заинтересованы в восстановлении и развитии афганской экономики с помощью России. Несмотря на номинальные ограничения, они активно развивают экономические связи с Китаем, Ираном, Индией, Пакистаном, Турцией, арабскими странами Персидского залива и Центральной Азии. Многие государства, в том числе Россия и Казахстан, оказывают Афганистану гуманитарную помощь по линии ООН. Казахстан вывел движение «Талибан» из своего террористического списка, чтобы развивать с Афганистаном экономическое взаимодействие, рассказал президент Касым-Жомарт Токаев на встрече со спикерами палат парламентов стран ОДКБ, назвав «активное вовлечение Афганистана в межрегиональные отношения» одной из текущих стратегических задач: «Развитие торгово-экономического сотрудничества с современным Афганистаном важно, и мы думаем, что нынешний режим будет долгосрочным фактором».
Не остаются в стороне и американцы, ещё в 2020 году заключившие с талибами соглашение, означающее его де-факто признание. Согласно некоторым данным, 1 мая 2024 г. там же, где и четыре года назад, в Дохе, прошла встреча представителей Главного управления разведки движения «Талибан» и ЦРУ. Более того, под покровом гуманитарной и финансовой помощи по линии ООН талибы могут получать значительные средства, ежегодные объёмы которых в последние три года, по мнению некоторых наблюдателей, могут быть сопоставимы с вспомоществованием Америки режиму Нетаньяху.
Разумеется, это обстоятельство не отменяет многовекторной политики кабульских властей, заинтересованных в диверсификации источников внешней помощи. Пока ИЭА де-юре признан Китаем, Саудовской Аравией, Пакистаном, Катаром, ОАЭ. Согласно предварительной информации, с осени 2023 г. в Кабуле разрабатывается правовая база по режиму максимального благоприятствования для стран, официально признающих ИЭА и/или развивающих с ним экономическое сотрудничество. Этот правовой режим планируется ввести в действие до конца текущего года, и фактически он уже распространен на Китай, реализующий в Афганистане (не всегда успешно) ряд коммуникационных, инфраструктурных и ресурсных проектов.
Афгано-китайский нефтяной контракт (Кабул, январь 2023 г.)
Ещё в ноябре 2021 г. талибы де-факто поддержали воссоединение Крыма с Россией: «Мы на стороне людей, которые живут в Крыму, и нужно слушать, чего они хотят, потому что люди имеют право голоса. Если люди стремятся жить в России, мы согласны с ними», – сказал представитель ИЭА Забихулла Муджахид. А несколько дней назад советник министра иностранных дел «эмирата» Закир Джалали отмечал достигнутый в последние три года значительный прогресс в отношениях между Москвой и Кабулом. По его словам, возможное снятие российским руководством с «Талибана» статуса террористической организации позволит продвинуть его больше. Афганские чиновники недавно приезжали в Казань для участия в Международном экономическом форуме «Россия – Исламский мир: KazanForum» и вот теперь, как упоминалось выше, приехали по приглашению в Санкт-Петербург.
«Власти Афганистана рассчитывают на сотрудничество с Россией и в сфере добычи металлов», – заявил 15 мая с. г. в ходе форума в Татарстане и. о. министра промышленности и торговли ИЭА Нуриддин Азизи, отметив наличие в Афганистане очень больших запасов «меди и лития, а также других ресурсов, таких как драгоценные камни. Имеется хороший потенциал для добычи этих металлов и минералов, и я надеюсь, что в этой области компании РФ будут инвестировать в Афганистан».
Кроме того, в Казани стало известно о предстоящем открытии в Москве Делового центра Афганистана. А ранее, в сентябре 2022 года, сообщалось о заключении Кабулом экономической сделки с РФ. По данным того же Н. Азизи, «ежегодно Россия будет поставлять примерно 1 млн. тонн бензина, 1 млн. т дизельного топлива, 500 тыс. т сжиженного нефтяного газа и 2 млн. т пшеницы». Немного позднее Замир Кабулов подтвердил, что «сделка по поставкам топлива и зерна между странами одобрена». Ценовые параметры дипломат не уточнил, но отметил, что нуждающиеся в нефтепродуктах, металлах и изделиях талибы «взамен готовы поставлять изюм, лекарственные травы и полезные ископаемые».
Примечательно и то, что по окончании аналогичного форума 2023 г. в Казани Н. Азизи заявил, что страна нуждается в 4 млн. тонн нефтепродуктов ежегодно, при этом «часть из них мы обеспечиваем через Туркменистан и Иран. Но хотим заключить хорошие соглашения с российскими компаниями, в особенности с "Татнефтью"» (1). А совсем недавно с его же слов стало известно и о планах строительства в иранской провинции Герат «на пересечении торговых маршрутов коридора Север – Южная Азия» логистического хаба, через который «Россия и Казахстан могут доставлять нефть в Пакистан и другие южноазиатские страны». По его оценке, первоначальный годовой трафик углеводородов через железнодорожный узел в Герате «может составить 1 млн тонн». Кроме того, заявлено, что Афганистан «надеется вскоре подписать транзитное соглашение с Россией, Пакистаном и Туркменистаном».
Несмотря на кажущуюся экстравагантность подобного рода планов, вполне серьёзные намерения Узбекистана и Казахстана и некоторых других государств Центральной Азии укреплять торгово-экономические связи с Кабулом порождают некоторую надежду на их хотя бы частичную реализацию. Неизбежно возникающие острые вопросы безопасности предполагаемых транспортных маршрутов могли бы решаться, к примеру, в рамках ШОС, однако тесные контакты отдельных фракций талибов с западными и прочими спецслужбами могут как минимум отсрочить реализацию подобного рода планов (о чем в полной мере свидетельствует и незавидная судьба трубопровода TAPI, вокруг которого в своё время также было много разговоров) (информация, которая требует подтверждения - ред.). Помимо деструктивной деятельности террористических группировок, таких как запрещённый в России «Вилаят Хорасан», потенциальным фактором социально-политической напряжённости остаются миллионы афганских беженцев, перманентные этноплеменные и конфессиональные противоречия, подпитываемые западными спецслужбами и т. д. Некоторые аналитические центры предрекают увеличение притока в Афганистан боевиков иностранного происхождения, судя по всему, готовых пополнить террористические ячейки вышеупомянутого «халифата».
В любом случае вполне можно согласиться с профессором Крымского государственного университета имени Вернадского Максимилианом Шепелевым: «…геополитическое значение Афганистана трудно переоценить, и ключевая задача России – не допустить превращения страны в плацдарм для раскручивания антироссийских движений в регионе при поддержке США.
Китай уже признал это государство, развивает с ним отношения и России стоит идти по аналогичному пути. Какой бы режим ни был у власти в Афганистане, геополитическое значение этой страны не изменится».
Как бы ни относиться к нынешним кабульским властям, прагматичный диалог с ними целесообразен и необходим, в том числе и для купирования вызовов и угроз, исходящих из-за Пянджа и Амударьи для России и для государств Центральной Азии.
Примечание
(1) Китай уже участвует в освоении запасов нефти афганского (т. е. южного) побережья Амударьи. По 25-летнему контракту, подписанному в Кабуле в январе 2023 года. В том же регионе страны к концу 2020-х планируется в рамках того же контракта разместить первый в Афганистане НПЗ. Доля Афганистана в этом проекте (по принципу раздела продукции) – 25% с её увеличением к 2033 году до 75%.
Дмитрий Нефёдов
РФ – Центральная Азия – Афганистан: экономическое измерение геополитики
Стабилизация положения в Исламском эмирате Афганистан (ИЭА), имеющем наиболее протяженную границу со странами Центральной Азии – свыше 2200 км, требует принципиально новых подходов к взаимоотношениям с этой страной. Необходимо снять военно-политическую напряженность на столь обширной границе, что весьма важно и для позиций России в регионе.
Нынешние афганские власти развивают экономические взаимосвязи со всеми странами ЦА и с РФ, будучи заинтересованы, прежде всего, в освоении с помощью этих стран крупных запасов разнообразного энергопромышленного сырья. Что, в свою очередь, способствует повышению роли России и центральноазиатских стран в социально-экономическом развитии ИЭА. Сигналы такой политики Кабула проявились и в ходе недавних международных форумов «Россия-Исламский мир» (Kazan Forum-2024) и ПМЭФ-2024.
Стратегически важно, что в Кабуле предпочитают экономическое партнерство со странами, не участвовавшими в многолетней натовской оккупации Афганистана под ширмой «миротворчества». Она, во-первых, почти полностью разрушила оставшуюся национальную экономику, а во-вторых, её сверхзадачей, по замыслу Запада, было превращение страны в плацдарм для всевозможных военно-политических комбинаций против стран Центральной Азии, России, Ирана и Китая.
«Талибан», с 2021 года правящий в Афганистане, числится в ооновском перечне террористических организаций, что продублировано многими другими странами. Соответственно, против талибского Афганистана действуют международные санкции. Но они постепенно ослабевают, чему в немалой степени способствует единая позиция РФ, Китая, Ирана и Пакистана, а также ряда других стран, в том числе центральноазиатских, выступающих за отмену санкций против ИЭА.
С учетом происходящего МИД и Минюст РФ совместно обратились к Владимиру Путину с предложением о целесообразности исключения движения «Талибан» из списка запрещенных в России. Сообщивший об этом спецпредставитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов уточнил, что «исключение «Талибана» перед его признанием обязательно».
В контексте этих трендов политически важно, что в ноябре 2021 г. талибские власти Афганистана признали российский статус Крыма, подтвердив решение прежнего руководства страны от 25 марта 2014 г.
Встречный импульс вскоре проявился со стороны Кабула: советник главы МИД ИЭА Закир Джалали заявил, что «за последние три года между Россией и Афганистаном достигнут значительный прогресс в отношениях» и упразднение статуса террористической организации «устранит последнее препятствие для официальных отношений между странами».
Тем временем Казахстан в конце прошлого года принял решение об исключении «Талибана» из списка запрещенных. Казахстанский президент К.-Ж. Токаев отметил в этой связи, что оно обусловлено «важностью развития торгово-экономического сотрудничества с современным Афганистаном и пониманием того, что данный режим в этой стране является долгосрочным фактором». При этом вовлечение Афганистана в межрегиональные связи находится «среди стратегических задач».
Тем самым создаётся базовая юридическая основа для комплексного развития политико-экономического сотрудничества с Афганистаном. Это важно и потому, что происходит, как известно, активное развитие экономических взаимосвязей Афганистана с Китаем (официально признавшим талибский Афганистан), Ираном, Индией, Пакистаном, Турцией, со многими арабскими странами. А по линии ООН и со стороны упомянутых стран, как и России, Афганистану оказывается разнообразная гуманитарная помощь.
«Власти Афганистана рассчитывают на сотрудничество с Россией и в сфере добычи металлов» – это было заявлено 15 мая с. г. Нуриддином Азизи, и. о. афганского министра промышленности и торговли, на международном форуме «Россия-Исламский мир-2024» в Казани. Отметив, что в его стране очень большие запасы меди и лития (по запасам этого стратегического сырья у Афганистана одно их первых мест в Азии), а также других ресурсов, чиновник высказал надежду, что компании РФ будут инвестировать в Афганистан.
Отметим, что в ходе упомянутого форума было сообщено о предстоящем открытии Делового центра Афганистана в Москве. А еще в конце сентября 2022 года сообщалось, со ссылкой на Н. Азизи, что «Талибан» заключил экономическую сделку с РФ. По данным афганского министра, «ежегодно Россия будет поставлять примерно 1 млн тонн бензина, 1 млн т дизельного топлива, 500 тыс. т сжиженного нефтяного газа и 2 млн т пшеницы». Немного позднее З. Кабулов подтвердил, что «сделка по поставкам топлива и зерна между странами одобрена». Ценовые параметры он не уточнил, но отметил, что талибы «взамен готовы поставлять изюм, лекарственные травы и полезные ископаемые». Эти поставки уже частично осуществляются.
Тем временем в Кабуле с осени 2023 г. инициируют формирование с помощью, прежде всего, России, Казахстана и стран ЦА дополнительного ж/д маршрута восточного сектора коридора «Север-Юг», а именно по действующей магистрали Туркменистан – Афганистан (Серхетабад – Торагунди), далее через Герат, затем юго-западный Афганистан к портам Ирана и Пакистана (Чабехар и Гвадар) на побережье Индийского океана. Проводятся переговоры по этому проекту: по официальным данным Кабула, уже достигнуты договоренности с Казахстаном и Туркменистаном по их участию в проекте. К августу с. г. планируется подписать соответствующее транзитное соглашение с привлечением к нему Тегерана и Исламабада.
В марте Афганистан и Узбекистан договорились о доработке железнодорожного проекта Термез (Узбекистан) – Мазари-Шариф – Кабул (Афганистан) – Пешавар (Пакистан). Будут увеличиваться поставки узбекистанских электроэнергии, зерновой муки, риса, тканей, химудобрений. Дорабатываются проекты по инвестированию в угольную энергетику, стройиндустрию и легпром Афганистана. Афганский вице-премьер Абдул Гани Бародар отметил в этой связи, что Кабул «продвигает внешнюю политику, ориентированную на экономику с приоритетом на региональную взаимосвязанность».
Схожие договоренности весной с. г. достигнуты с Туркменистаном, в том числе о продолжении поставок электроэнергии, продовольствия, медикаментов. С целью обеспечения регулярных поставок туркменского газа с 2025 г. планируется продлить газопровод от туркменского Серхетабада до Герата. Туркменские эксперты приглашены к геологоразведке в афгано-туркменском приграничье. По данным портала «Большая Азия» (9 июня с. г.), «Туркменистан решительно выступает за расширение партнерства с южным соседом как в рамках двусторонних связей, так и в реализации масштабных региональных проектов с участием других государств региона».
В свою очередь, Таджикистан и Афганистан в конце декабря 2023 г. договорились об увеличении поставок гидроэлектроэнергии в Восточноафганский регион и создании новой ЛЭП с юга Таджикистана в тот же регион с участием турецких и/или китайских инвесторов. Тогда же возобновил работу после двухлетнего перерыва 5-й трансграничный оптово-розничный рынок (к югу от Душанбе).
Реагируя на эти позитивные перемены, Кабул с осени 2023 г. разрабатывает правовую базу для установления режима максимального экономического благоприятствования для стран, официально признающих талибский Афганистан и/или развивающих с ним хозяйственные связи. Этот режим фактически уже распространен на Китай.
Вполне можно согласиться с профессором Крымского госуниверситета имени В.И. Вернадского Максимилианом Шепелевым: «Геополитическое значение Афганистана трудно переоценить, и ключевая задача России – не допустить превращения страны в плацдарм для раскрутки антироссийских движений в регионе при поддержке США. Китай уже признал это государство (ИЭА), развивает с ним отношения и России стоит идти по аналогичному пути». Добавим от себя: как и другим странам ЕАЭС и Центральной Азии.
Алексей Балиев