В ходе украинского кризиса позиция российской власти играет важную, иногда решающую роль. В настоящем обзоре предпринята попытка выделить реперные точки официального видения кризисных процессов российской стороной. Критический анализ этого видения намеренно выносится за скобки. Для поиска путей урегулирования большее значение имеет не справедливость или ошибочность официальных российских подходов, а учет их содержания. Соответствие представлениям действующей российской власти о государственных интересах – один из важных критериев жизнеспособности и успешности модели урегулирования, способной вернуть мир на Украину.

История вопроса

Согласно Конституции России (ст. 86а), руководство внешней политикой осуществляет Президент Российской Федерации. Для Владимира Путина политика на постсоветском пространстве всегда имела особое значение – и не только потому, что положение в странах, находящихся в непосредственной близости от России, невозможно игнорировать. Еще в 1994 г. будущий президент отмечал, что в процессе распада СССР «Россия в интересах общей безопасности и мира в Европе добровольно отдала бывшим республикам Советского Союза огромные территории», включая те, которые исторически всегда ей принадлежали. В результате за российскими пределами «внезапно» оказались 25 млн русских, и Россия, по словам В. Путина, «просто не может себе позволить, даже в интересах безопасности в Европе, чтобы эти люди были брошены на произвол судьбы».

Позднее, уже находясь на президентском посту, В. Путин называл крушение Советского Союза «крупнейшей геополитической катастрофой века». «Для российского же народа оно стало настоящей драмой, – отмечал он. – Десятки миллионов наших сограждан и соотечественников оказались за пределами российской территории. Эпидемия распада к тому же перекинулась на саму Россию». По сути, президент рассматривает постсоветское пространство как фрагментированный «русский мир» [1], забывать о котором Россия не имеет права. В первую очередь, это означает потребность в гуманитарной работе на этом пространстве – в распространении русского языка и знаний о русской культуре. Но в постсоветских государствах возможны и кризисные ситуации, и Россия не может относиться к ним отстранено. Региональные кризисы могут перерастать свой первоначальный масштаб и оказывать негативное влияние на глобальные процессы. Так произошло в ходе российско-грузинского конфликта (август 2008 г.) и нынешнего украинского кризиса.

Специфика политического развития Украины давно привлекала к себе внимание ведущих политологов. Так, в работе «Столкновение цивилизаций» С. Хантингтон воспроизвел электоральную карту Украины по результатам президентских выборов 1994 г., отметив географический раскол страны на запад, с одной стороны, и объединенные в то время электоральными предпочтениями восток и центр, с другой. Он также рассуждал о вероятности раскола Украины по этой линии разлома, уделив отдельное внимание опыту крымского сепаратизма 1992–1994 гг. [2].

Для В. Путина взаимодействие с Украиной на высшем уровне началось с общения с Леонидом Кучмой, который победил на упомянутых С. Хантингтоном выборах и находился на президентском посту с 1994 г. по январь 2005 г. В мае 1997 г., еще в период президентства Бориса Ельцина, Россия подписала с Украиной Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве и ратифицировала его в марте 1999 г. С 2001 г. послом России на Украине был политический тяжеловес Виктор Черномырдин, возглавлявший правительство РФ в 1993–1998 гг. Таким образом, вплоть до «оранжевой революции» 2004 г. оба государства в целом сохраняли в отношениях атмосферу, сложившуюся в ельцинскую эпоху. Россия была настроена на продолжение доверительного взаимодействия и в будущем, поддержав по просьбе Л. Кучмы на президентских выборах 2004 г. Виктора Януковича.

Последующие события на Украине – с повторением второго тура выборов – стали для российского руководства большой неожиданностью. С Виктором Ющенко, победившим по итогам повторного второго тура, России было нелегко налаживать диалог. Победа В. Януковича в 2010 г. могла рассматриваться в Кремле как возвращение к норме в российско-украинских отношениях. Менее чем через два месяца после вступления в должность В. Янукович подписал с российским президентом Дмитрием Медведевым так называемые Харьковские соглашения, которые пакетным решением урегулировали вопрос о пребывании Черноморского флота РФ в Крыму и предоставили Украине льготные условия получения газа. В 2012 г. Верховная Рада Украины приняла Закон «Об основах государственной языковой политики», определивший условия использования региональных языков, что в первую очередь затронуло русскоязычное население.

Можно предположить, что при долгосрочном планировании политики в отношении Украины Москва исходила из того, что В. Янукович останется у власти в Киеве как минимум до выборов января 2015 г. При этом допускалась возможность предварительного обсуждения компромиссной кандидатуры преемника в том случае, если снижение популярности не оставит В. Януковичу шансов быть переизбранным.

Обострение противостояния на Евромайдане, в конечном счете, предельно ослабило позиции В. Януковича. Тем не менее соглашение, заключенное 21 февраля 2014 г. между президентом и оппозицией при участии международных посредников, предусматривало компромиссное решение. Однако его соблюдение некому было гарантировать в условиях полного недоверия сторон друг к другу. В. Янукович спешно покинул свою резиденцию, а Верховная Рада посчитала возможным уже 22 февраля объявить о его «самоустранении» от исполнения президентских обязанностей, несмотря на то, что такая процедура конституцией не предусмотрена.

Какую же позицию заняла Россия по этому поводу? В. Путин настаивает на том, что В. Янукович не «бежал», а был вынужден переехать в регион. По его оценкам, при захвате зданий администрации президента и правительства были нарушены условия соглашения от 21 февраля 2014 г. События 22 февраля трактуются российским руководством как государственный переворот, причем возможность конструктивного взаимодействия с новообразованным правительством Арсения Яценюка, по-видимому, изначально расценивалась как крайне незначительная. Кабинет А. Яценюка российские официальные лица назвали «правительством победителей», противопоставив ему концепцию правительства национального единства, учитывающего интересы разных идеологических и региональных групп. В официальной риторике отсылки к нелегитимности киевского правительства сошли на нет после президентских выборов на Украине 25 мая 2014 г. Несмотря на многочисленные претензии к условиям проведения выборов, Россия признала их результаты, создав предпосылки для прямого диалога двух президентов. За неоднократными телефонными переговорами последовала двухчасовая личная встреча В. Путина и Петра Порошенко в Минске, где были согласованы формы диалога между генеральными штабами, пограничными службами, энергетиками и экспертами-экономистами с обеих сторон.

Российские приоритеты

Ссылаясь на использование радикальными группами насилия в борьбе с оппонентами, российское руководство посчитало себя вправе обеспечить условия для скорейшего проведения в Крыму референдума с последующим вхождением Республики Крым и города Севастополь в Российскую Федерацию. Согласно официальной российской позиции, эти действия были предприняты в полном соответствии с международным правом, о чем подробно говорил В. Путин. Передача Крыма из состава РСФСР в состав Украинской ССР в 1954 г., напротив, трактуется как несоответствующая правовым нормам. В то же время при обсуждении данного вопроса сторонники официальной позиции регулярно делают отсылки к нарушениям основ международного права, которые неоднократно допускались странами Запада в случаях, когда это отвечало их интересам.

Помимо языкового и этнического аспектов, связывающих Россию и Крым, президент В. Путин указывал и на значение вопросов безопасности. Состав нового украинского правительства позволял предположить, что одной из его целей рано или поздно станет вступление в Североатлантический альянс. В связи с этим не исключается появление на территории страны объектов противоракетной обороны. О неприемлемости для России участия Украины в НАТО (по крайней мере, ее русскоязычной части) В. Путин давал понять своим партнерам еще на Бухарестском саммите Североатлантического альянса в апреле 2008 г. Помимо прочего, учет интересов всех регионов Украины, на чем настаивает Россия, предполагает, что при сохранении единого украинского государства восточные регионы непременно заблокируют подобную инициативу.

НАТО – военный блок, и, с точки зрения В. Путина, необходимо предотвратить его дальнейшее продвижение к российским границам в силу геостратегических соображений, вне зависимости от намерений альянса в тот или иной момент времени. Европейский союз – интеграционное объединение, взаимодействие с которым может быть взаимовыгодным. На саммите Россия–ЕС в Брюсселе в январе 2014 г., накануне решающей фазы украинской революции, В. Путин предложил обсудить перспективу создания зоны свободной торговли между ЕС и странами Таможенного союза / Евразийского экономического союза. Именно такой российскому руководству представляется идеальная модель участия постсоветских государств в формировании единого пространства от Лиссабона до Владивостока – через присоединение к Евразийскому союзу. Евразийский союз способен защитить их экономики от конкуренции со стороны ЕС, а затем договориться с европейцами на более выгодных условиях, используя совокупный экономический и политический вес евразийских стран.

Вооруженный конфликт в Донбассе усугубил течение украинского кризиса, но одновременно привел к тому, что все большее количество украинских и российских политических деятелей понимают необходимость скорейшего урегулирования, пусть даже не на самых выгодных для себя условиях. Российское руководство формально считает происходящее внутриукраинским делом, что, однако, не означает нейтралитета. В официальных заявлениях регулярно подвергаются резкой критике действия киевских властей и оправдывается поведение повстанцев Донбасса.

Официальные представители России неизменно настаивали на прекращении огня в зоне конфликта и переходе к переговорам, обращая эти призывы именно к Киеву. Тем не менее ввиду радикальных заявлений самих повстанцев, провозгласивших создание независимых «республик» и не скрывавших поддержку со стороны России, отношение российского руководства к целям повстанческого движения нуждалось в пояснениях.

Некоторые пояснения можно найти в обращении В. Путина «к ополчению Новороссии» от 29 августа 2014 г. Действия повстанцев представляются В. Путину успешными и оправданными, поскольку они позволили пресечь силовую операцию Киева, представлявшую «смертельную опасность для населения Донбасса». Говоря о так называемом российском «вторжении» на Украину, президент дал понять, что предлагаемая Россией помощь – это «технические вопросы», тогда как главное – невозможность победить повстанцев военным путем и, соответственно, необходимость переговоров.

Урегулирование

Череда драматических событий лета 2014 г., по-видимому, принципиально не изменила российского видения модели урегулирования украинского кризиса, которая была представлена еще 17 марта 2014 г. Основные параметры модели следующие:

- подготовка федеративной конституции и ее принятие на референдуме;

- закрепление за Украиной нейтрального военно-политического статуса;

- предоставление русскому языку статуса второго государственного, другим языкам – статуса региональных языков;

- расширение полномочий регионов;

- после одобрения конституции одновременное проведение выборов во все общегосударственные и региональные органы власти;

- признание вхождения Крыма в состав РФ;

- гарантирование Евросоюзом, Россией и США государственного строя, суверенитета, территориальной целостности и нейтрального военно-политического статуса Украины.

План, как и ожидалось, вызвал неприятие у украинской стороны. На его полную реализацию вряд ли можно рассчитывать, хотя некоторые параметры могут стать элементами консенсусного решения. Это относится к вопросам о статусе языков, расширении полномочий регионов (об этом говорили и в Киеве) и о нейтральном военно-политическом статусе Украины, являющемся неизменным предметом озабоченности российского руководства.

Появляются и экспертные предложения о возможных моделях урегулирования. Наиболее заметным стал «план Бойсто» из 24-х пунктов, подготовленный российско-американской группой высококвалифицированных специалистов. Разработчики плана предполагают, что Украина будет иметь внеблоковый статус, и считают необходимым сосредоточиться на решении вопросов миротворчества в Донбассе с участием ООН и ОБСЕ, а также экономических проблем. Эти предложения уже стали объектом острой критики со стороны тех, кто полностью поддерживает позиции Киева.

Выдвижение и критика предложений по урегулированию – необходимые шаги по пути, который, в конечном счете, должен привести к компромиссному решению. Нужно отдавать себе отчет в том, что ни одна из сторон не может рассчитывать на полную реализацию своих требований. Украинский кризис не удастся полностью разрешить за месяцы, а, возможно, и за годы. То, что можно и нужно обеспечить в кратчайшие сроки, – прекратить насилие, от кого бы оно ни исходило. В условиях войны никакая дискуссия о политических реформах не будет продуктивной. Покончить с вооруженным противостоянием возможно, в том числе и с учетом предложений «группы Бойсто».

1. О концепции «русского мира» см.: Polegkyi O. Changes in Russian Foreign Policy Discourse and Concept of «Russian World» // PECOB’s Papers Series. 2011 (October). № 16.

2. Huntington S. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. (1996). N.Y.: Free Press, 2002. P. 167.

Сергей Уткин, к.полит.н., заведующий отделом стратегических оценок Центра ситуационного анализа РАН

16.10.2014

Источник: russiancouncil.ru