Голландцы проголосовали против Украины не потому, что они больше любят Россию, а потому, что не видят между ними особенной разницы, кроме той, что одна неготовая к жизни в единой Европе страна от них изолируется, а другая навязывает себя, а свое население обманывает обещаниями членства.

Голландскому референдуму против ассоциации Украины с ЕС не сразу придали значение: придумали его какие-то маргиналы из оппозиции, правые популисты, путинские друзья, позвали голосовать против уже принятого правительством решения – пить боржоми после драки. Не сразу сообразили, что демократия – это не идеология («мы против России за свободу»), а состояние. После проигранного референдума президент Порошенко первым делом выразил надежду, что голландское правительство проигнорирует волю народа во имя европейских ценностей. 

А ведь сразу было понятно, что все серьезно. Голландия не Швейцария, там не принята прямая демократия: последний референдум был 11 лет назад, в 2005 году, по такому важному вопросу, как новая Конституция ЕС. Референдумы в Нидерландах организуют не власти, а граждане, вот они по призыву двух оппозиционных партий за шесть недель и собрали четыреста с лишним тысяч подписей вместо нужных трехсот тысяч – необыкновенный уровень активности по такому маловажному для их каждодневного существования поводу, как ассоциация очередной соседней страны с Евросоюзом. Техническому соглашению о торговле, которое есть у ЕС с Тунисом, Марокко, Египтом или Ливаном, а на днях вступило в силу с Косовом, откуда сейчас толпы беженцев, замаскировавшихся под сирийцев. Уж при таком-то списке чего переживать, но нужные для кворума тридцать с лишним процентов – а это больше 4 млн голландцев – пришли голосовать, и 62% оказались против. Что же было бы, если бы вопрос стоял о настоящем членстве Украины в Евросоюзе. 

Малые голландцы

Все соображения о маргинальности референдума c самого начала полностью противоречили голландскому жанру и пейзажу. Это в живописи есть малые голландцы, а в политике их нет. Голландская политика даже от других старых демократий отличается тем, что основана на максимально возможном общенациональном консенсусе. Хотя прошедший референдум называется консультативным, премьер-министр Рютте, министр иностранных дел и представители партий парламентского большинства заранее объявили, что в случае кворума примут итоги референдума и не пойдут против воли избирателей, и после голосования еще раз это подтвердили. Именно так и произошло во время предыдущего референдума в 2005 году: он тоже был консультативным и тоже проводился по уже принятому правительством проекту общеевропейской Конституции, но 60% проголосовали против (как до этого во Франции), и единая Конституция ЕС с тех пор больше не обсуждается.

В нынешнем случае итог будет означать, что парламент, скорее всего, вынесет на голосование законопроект об отмене или приостановке ратификации Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС, а правительство предложит Евросоюзу пересмотреть условия соглашения – раз его отвергли голландцы, значит, в нынешнем виде его оставлять нельзя. Без одобрения всеми странами-членами оно не будет считаться вступившим в силу и с ЕС в целом, хотя отдельные страны могут исполнять его положения. Разумеется, парламент может большинством продолжить ассоциацию, однако на такой очевидный разрыв с настроениями собственных избирателей за год до всеобщих выборов (в 2017 году) голландские партии пойдут только под очень сильным внешним давлением, на которое теперь вся надежда.

Референдум действительно придумал Герт Вилдерс, глава Партии свободы, тот самый, который оскорбил соответствующие чувства фильмом «Невинность мусульман» и шумно борется против миграции. Однако он запустил процедуру вместе с Социалистической партией, а это бывшие голландские коммунисты, которые теперь за все прогрессивное, включая права тех же мигрантов: так что получилась удивительная совместная инициатива «фашистов и антифы».

Друзьями Путина их тоже не назовешь. Накануне референдума голландский суд заставил убрать с транспорта плакаты, на которых Вилдерс целуется с Путиным. Поцелуй, однако, не только не имел места в действительности, но и невозможен – не только потому, что Герт Вилдерс осуждал присоединение Крыма к России, но и потому, что он и его партия столь же шумно борются за права ЛГБТ, а Пим Фортёйн, чьим наследником Вилдерс себя считает, и вовсе был открытым геем. Так что, по действующим у российских политиков понятиям, лучше поцеловаться с диетическим Тимуром из дальневосточного заповедника, чем с этим. 

Вилдерс – представитель не классических, а новых европейских крайне правых, а они отличаются от старых тем, что их программы прихотливее и сочетают консервативные и националистические элементы с самыми что ни на есть прогрессивными и либеральными. Например, тот же Вилдерс – противник кошерных и халяльных боен, а экологи были одними из главных агитаторов против соглашения с Украиной. Единственный неизменный пункт программы новых правых – антиэмигрантский – толкуется не в расовом или еще каком неприятном ключе (опять же, заместитель у Фортёйна был из африканцев), а как вынужденная нетерпимость во имя толерантности. Мы против мигрантов и некоторых восточных европейцев потому, что нам приходится быть негостеприимными, чтобы защитить европейские ценности, – например, права женщин, геев, атеистов и вообще ту высокую степень эмансипации личности, которой и угрожают своими порядками приезжие и недостаточно готовые к членству в ЕС народы.

Архаическая эстетика украинской борьбы за свободу с ее бесконечным камуфляжем, знаменами, огнем и прочим мечом на шевронах, отчасти объяснимая реальной военной угрозой, тоже пугает европейцев, хотя цифры подушевого ВВП, который опускается на африканские уровни, пугают их еще больше. 

Случилось вот какое недоразумение. Украина шла в сторону Европы как молодая современная сила, заслон от архаической России, но, с точки зрения многих западных европейцев, она сама – крайний представитель восточноевропейской архаики, от которой надо защитить старую Европу, и в этом отношении для них нет разницы между Россией и Украиной, в которой депутаты тоже скорее поцелуются с козлом Тимуром, чем примут навязываемый ЕС закон о равенстве, а во Львове, самом европейском городе страны, какие-то трудные подростки на глазах у полиции разгоняют соответствующий скромный марш. То, что деньги Порошенко и друзей Путина обнаружились накануне в одном офшоре, тоже не добавляет контрастности пейзажу.

Конечно, в отличие от России на Украине хотя бы не принимают законов о неравенстве, но еще поэт Тарковский писал, что этого мало. Но ведь Вилдерс и союзники организовали референдум по украинскому вопросу, а граждане их поддержали не потому, что как-то особенно не любят Украину, а Россию любят больше нее, а потому, что Россия не идет в Европу, не напирает, не настаивает на своих европейских перспективах, не требует подписать с ней ассоциацию, не рассуждает о будущем членстве и не обещает его своему народу, не рассказывает западноевропейским родственникам, как сильно они там без нее тоскуют и совсем заждались. Наоборот, она изолируется, огрызается и всячески подчеркивает отличия. А значит, все эти русские с их архаикой не собираются завтра к нам всенародно приехать, подселиться, отнять рабочие места и насадить нравы, а украинские собираются и, чего доброго, насадят и отнимут, как уже делают магрибские, а их политики будут заседать в наших парламентах, а в комнатах – комиссары. По отношению к России существует проблема военной безопасности, по отношению к Украине – гражданской обороны. 

В самой агитации противников соглашения собственно антиукраинского было меньше, чем евроскептического и граждански сознательного: хватит там бюрократам в Брюсселе за нас решать, с кем мы будем жить. Логика же голосовавших на референдуме голландских обывателей, в частности, такая: Вилдерс оказался прав, когда пугал нас мигрантами из мусульманских стран (Брюссель-то и Кёльн рядом), может быть, он прав и тут? 

Переоценка ценности

Украинское общество и его сторонники в Европе недооценили референдум и переоценили соглашение об ассоциации. Соглашение трудно было не переоценить, во-первых, потому, что оно по стечению обстоятельств оказалось символом сопротивления собственному непопулярному правительству и давлению России, а подписанное после Майдана стало еще и оправданием большого количества страданий, утрат и потерь. 

Однако даже лояльная Украине, но пунктуальная Би-би-си подавала событие как голосование по поводу «соглашения, устраняющего барьеры в торговле между Украиной и ЕС». Собственно говоря, один из аргументов организаторов референдума в этом и состоял: украинская власть переоценивает соглашение об ассоциации, врет своим гражданам и нам, что это первый и важнейший шаг к Европе.

Говоря это, украинские власти не имели в виду ничего дурного: они хотели ободрить население и продемонстрировать европейцам, что с энтузиазмом готовы двигаться по выбранному пути, но этим энтузиазмом многих испугали. 

Украинские политики решили, что можно немножко преувеличить ради хорошего дела, забежать вперед и европейцы не заметят или промолчат. Кто-то действительно промолчал, но кто-то заметил, и этого оказалось достаточно. Сложно строить собственную европейскую политику на легком и в целом безопасном, но все-таки обмане Европы. Вернее, обмане на виду у Европы, надеясь, что европейцы не заметят или не подадут виду, ведь все ради благой цели – оторваться от России и прийти к ним. Однако сама цель для Европы по-прежнему неочевидна, и легкий обман, который был задуман как стимул, при такой расстановке мебели немедленно превращается в серьезное препятствие. 

Европейцы чувствуют главную проблему украинской политики на западном направлении: Европа мыслится как место, в которое нужно прийти, к которому нужно присоединиться, а не как состояние, которого нужно достичь внутри. 

Кроме того, правда состоит в том, что европейская семья не чувствует себя без Украины неполной. Как она, по большому счету, не чувствует себя неполной без Турции, России или даже уже достигшей членства Румынии. Если бы за восточными границами Украины не было России, вопрос о присоединении к Европе, скорее всего, сейчас вообще бы не обсуждался. 

Лечение порезов

Наличие России, особенно нынешней воинственной России, помогает этот вопрос поставить. Однако неверно представлять себе, что европейская политика крутится вокруг Путина и что борьба с Путиным и его напористой Россией – такой товар, который европейцы купят в любой ситуации за любые деньги. Этот товар сам по себе, не обменивается на членство. 

Возможное членство Украины в ЕС подается как преодоление внутриевропейского раскола. Однако раскола между Европой и Украиной никогда не существовало. Действительно важное для Европы врачевание ран, действительно искреннее братание всегда проходят по линии прошлой или возможной войны. Именно так проходило братание сначала внутри Западной Европы – по линии фронта бывших мировых войн, а потом между Западной Европой и Восточной – по линии фронта холодной войны и потенциальной третьей мировой.

Следуя этой логике заживления фронтовых шрамов, следующее братание, которое будет иметь действительно серьезное историческое значение для Европы, должно состояться между Европой и Россией или вовсе поверх новой линии цивилизационного конфликта – через Средиземное море.  

Украина в этом отношении попала в серую зону, в промежуточное пространство. Она и не Россия – старый враг, с которым пока не произошло окончательного примирения, оно все еще отложено на лучшее будущее; и не Восточная Европа, с которой примирение уже произошло. А значит, императив к преодолению раскола не так силен. Следуя изначальному миротворческому импульсу европейского единства, любая прибавка к единой Европе должна уменьшать сумму вражды на континенте. В случае с Украиной, которая пока первым делом несет туда свою вражду с Россией, это очевидно не так. 

Если принимать всерьез мысль, что новую Европу создает преодоление старой вражды и что оно происходит поверх линии прошлой или возможной войны, то действительно важным для Европы событием будет, конечно же, украинско-российское примирение, а не украинско-голландское, которое ничего не врачует и не преодолевает, о чем голландцы и дали понять. 

Александр Баунов

07.04.2016

Источник: carnegie.ru