Премьера телевизионного фильма «Ukraine: Les Masques de la Revolution», снятого французским режиссёром Paul Moreira и вызвавшего громадный резонанс, состоялась во Франции 1 февраля 2016 года. Фильм очертил для своего зрителя проблему незаконных вооружённых формирований на Украине и, главное, дал понять, что история украинских боевиков берёт начало на Евромайдане.

С самого первого дня майданный протест имел две стороны. 

Лицевой стороной было выступление граждан, недовольных коррумпированной государственной властью и желающих подписания Соглашения об ассоциации с ЕС, которое, как обещали украинские политики, гарантировало безвизовый режим и повышение социальных стандартов. Пасторальная картинка Майдана была заранее тщательно спланирована и предназначалась, в первую голову, для европейцев. В Европе должны были увидеть красивое лицо Майдана. Вдохновлённую «европейским выбором» молодёжь. Окрылённую демократией интеллигенцию. Возмущённых коррупцией «простых тружеников». Зачарованных размерами европейских пенсий стариков. В этой части Майдан был грандиозным шоу для жителей Европы.

Однако для запланированной смены режима этого потенциала протеста было недостаточно. Организаторы Майдана и не рассчитывали, что мирные граждане возьмутся за оружие. Задача была иной: при помощи средств массовой информации рассказать европейцам красивую сказку жестокого и алчного правителя, окружившего себя верными псами-полицейскими, под дубинками которых корчится в муках прекрасный, но глубоко несчастный украинский народ.

…Вот молодые красавицы в вышиванках и веночках угощают милицию домашними пирожками и слезно просят «любить, а не бить». Вот плохонько одетый старик нацепил на голову кастрюлю – его уверили, что милиция получила приказ стрелять по безоружным людям. Вот крепкий мужичок с казацким чубом гордо демонстрирует боевые ордена и медали – он воевал в Афганистане, а теперь здесь, на Майдане, «следит за порядком». Вот музыкант, играющий на пианино прямо на улице. Пробирало до слёз, до рыданий даже. 

Таким видел Майдан европейский зритель в сюжетах CNN, BBC World, Euronews. Так Майдан выглядел в европейских газетах. Свободолюбивый украинский народ против безжалостного диктатора, погрязшего в коррупции. Народ, рвущийся припасть к истокам европейских ценностей и жаждущий одной судьбы с народами стран Европейского союза.

Оборотную сторону Майдана Европе не показывал никто. Только немногие журналисты на протяжении последних двух лет решились рассказать европейцам правду о событиях на Украине. Среди этих немногих – и Paul Moreira.

Правда очень не походила на сказку. Оборотной стороной Майдана были боевики. Те самые «маски революции». Они и обеспечили успех государственного переворота. Люди в масках действовали с самого начала беспорядков. Вооружённые цепями и дубинами, они стаями набрасывались на милиционеров, отставших от своих сослуживцев, сбивали их с ног, жестоко избивали. Жгли их коктейлями Молотова. Захватывали здания.

18-19 февраля 2014 года по Киеву прокатилась волна убийств сотрудников милиции. Судя по точности выстрелов – в голову и шею, на стороне Майдана к этому времени уже действовали снайперы. И сколько бы украинские политики ни рассказывали, что якобы простые люди, защищая себя, вынуждены были на Майдане вооружиться, эти рассказы - ложь. Все милиционеры были убиты профессионально - наёмными убийцами.

К моменту переворота (18-21 февраля 2014 года) Майдан уже полностью сформировал вооружённые отряды: «сотни самообороны», «Правый сектор», группировка С14 (боевики партии «Свобода»), Социал-националистическая ассамблея, «Патриот Украины», «Белый молот», бригады ОУН, УНА-УНСО и другие группироваки. Кроме того, с декабря 2013 года в Киеве действовали крымско-татарские «воины джихада», только что вернувшиеся из Сирии. 

Участники этих формирований были рассредоточены в санаториях под Киевом и в отелях, расположенных поблизости от центральной площади Независимости. Достаточно вспомнить, как боевики «Правого сектора» выносили из отеля «Днипро» зачехлённые снайперские винтовки, которые представили изумлённой прессе как «музыкальные инструменты».

В огромном здании, расположенном прямо на Майдане – в киевском Доме профсоюзов, целые этажи были заняты вооружёнными людьми. Вход на этажи блокировала охрана, тоже вооружённая.

Оружие, по данным украинского МВД, хранилось везде: в Доме профсоюзов, в захваченном здании Киевской государственной администрации, в отелях и санаториях, где проживали боевики. Большое количество оружия поступило на Евромайдан после того, как в западных областях Украины были разграблены милицейские склады и склады воинских частей. Координатором боевиков Майдана был его комендант – Андрей Парубий, который после переворота стал руководителем Совета безопасности Украины, а нынче является первым заместителем главы украинского парламента.

«Самооборона», на первый беглый взгляд, была вооружена самодельными дубинками, переделанным под боевое травматическим оружием и ракетницами, а средствами защиты служили деревянные щиты и пластмассовые строительные каски. Однако эта картинка работала только на камеру, дабы создать впечатление очень уязвимого протеста, когда народ вынужден защищать себя сам подручными средствами. В тени оставались огнестрельное оружие, отравляющие вещества, взрывчатка, бронежилеты, топоры, гранаты. У боевиков «Правого сектора», например, была отличная армейская экипировка, включая бронежилеты высокого класса защиты.

По сводкам МВД, за время Евромайдана получили ранения более 1200 милиционеров, причем более 600 – до начала «горячей» фазы переворота. После первой же попытки штурма администрации президента на Банковой 1 декабря 2013 года были госпитализированы 124 сотрудника правоохранительных органов с травмами разной степени тяжести, пятеро из них находились в тяжёлом состоянии.

«Неизвестные снайперы», которые действовали на Майдане, стреляя по сотрудникам милиции 20 февраля 2014 года из здания консерватории, расположенном прямо на площади, где и проходил протест, тоже находились под командой Андрея Парубия. По завершении стрельбы на поражение группа примерно из двух десятков человек спокойно покинула здание консерватории. При себе у снайперов были контейнеры для переноски оружия.

После того как переворот стал свершившимся фактом, Киев и прилегающие к столице области содрогнулись от террора боевиков Майдана. Начались беспорядочные нападения на милицию и мирных граждан. Народный депутат Геннадий Москаль в конце февраля 2014 года называл майданные «сотни» бандами преступников, имеющими на вооружении обрезы и автоматы Калашникова. Эти бандформирования занимались разбоями, грабежами, они останавливали автобусы, требуя от пассажиров сдать деньги и ценности «на революцию», а в случае отказа применяли насилие.

Киевляне вынуждены были собственными силами патрулировать свои жилые районы, поскольку милиция не могла больше защищать население – события на Майдане снесли не только украинскую власть, но и украинскую систему охраны общественного порядка.

Победили «маски революции» – боевики с топорами и автоматами. «Мы здесь власть!» – гордо чертили они на фасадах столичных зданий.

7 апреля 2014 года в связи с протестами граждан против нового режима, начавшимися в Харькове, Луганске, Донецке, Одессе, исполняющий обязанности президента Украины Александр Турчинов объявил о создании «антикризисного штаба» и проведении «антитеррористических мероприятий». Спустя неделю появился указ о введении в действие решения Совбеза Украины о начале «антитеррористической операции» с привлечением армии. Однако Конституция Украины это прямо запрещала. Понадобилась новая картинка для европейцев – картинка «народной войны» с «террористами» Донбасса. И эта картинка появилась.

На протяжении полутора месяцев боевики Майдана превратились в «добровольческие батальоны». Одновременно был развернут мощный волонтёрский сектор с крупнейшими центрами в Киеве и Виннице. Самыми многочисленными и хорошо вооружёнными формированиями стали батальоны «Донбасс» (более 600 человек), имени Кульчицкого (более 500), «Айдар» (более 500), «Днепропетровск» (более 400), «Днепр-1» (4000), «Днепр-2» (более 400), «Азов» (более 500), «Киевская Русь» (два батальона численностью более 500 и более 450 человек), «Золотые ворота» (более 300 человек). Кроме этого, несколько тысяч человек составляли Добровольный украинский корпус (ДУК) «Правый сектор», а еще несколько тысяч вошли в состав батальонов, бригад, рот и групп с низкой или вообще не установленной фактической численностью (от 30 до 1000 человек).

Один из центров управления и снабжения батальонов находился в Днепропетровске. Организацией войны с Донбассом и «зачисткой» территорий Донецкой и Луганской областей, а также Днепропетровска и Запорожья от «сепаратистов» занимался олигарх Коломойский, двигавший на украинской шахматной доске отряды боевиков, которых он же и содержал.

Очень скоро вооружённые «добровольцы» стали участниками скандалов, связанных с похищениями людей, жестокими расправами, мародёрством, захватами промышленных объектов. Усугубляло их положение дезертирство с фронта и откровенное нежелание подчиняться командованию АТО. Из Европы всё чаще стали раздаваться призывы распустить и разоружить незаконные вооружённые формирования.

Киев, не решаясь распустить пропитанные «духом  Майдана» бандформирования, предпринял ряд шагов с тем, чтобы, с одной стороны, создать видимость законности, с другой – избавиться от постоянных обвинений в сотрудничестве власти с нацистами и уголовниками.

Во-первых, большинство батальонов были формально зачислены в состав милиции и армии. Это не изменило ситуации по сути – как и прежде, боевики подчинялись только своим командирам и хозяевам, но теперь у каждого из них были удостоверения  милиционера или военнослужащего украинской армии. При этом почти все региональные формирования, ставшие в одночасье милицейскими, числились патрульными, но фактически были нацелены на выполнение боевых задач в зоне «антитеррористической операции».

В то же время власть так и не смогла найти управы на «Правый сектор», батальон ОУН и батальон имени Дудаева, которые отказались подчиняться МВД и ВСУ и до сих пор действуют исключительно от собственного имени.

Общее количество вооружённых боевиков в этих батальонах по сей день остаётся неизвестным. В прессе можно отыскать данные о 44 формированиях, встроенных в ВСУ, 32 – в МВД и трёх – не подконтрольных властям. Кроме этого, в зоне АТО и за ее пределами действуют десятки групп, бойцы которых – ряженые «участники АТО». Все в камуфляже, с шевронами каких-нибудь «Полтавских скифов» или «1-й штурмовой». С оружием в руках. Просто банды.

Во-вторых, Киев предпринял несколько попыток ликвидировать наиболее одиозные батальоны «Азов», «Айдар», «Торнадо», «Шахтёрск», «Чернигов». Так, перед батальоном «Золотые ворота» была поставлена задача уничтожения боевиков «Азова», за которыми тянулся длинный шлейф особо тяжких преступлений и слава нацистов. Однако надежды на то, что нацисты перестреляют друг друга, провалились.

«Милицейский» батальон «Шахтёрск» просуществовал четыре месяца и был расформирован. Стало невозможно скрывать, что костяк «Шахтёрска» составляли уголовники, приговорённые к большим срокам заключения за разбои, грабежи и изнасилования. Правда, после расформирования боевики «Шахтёрска» перетекли в «милицейские» патрульные роты «Торнадо» и «Святая Мария». Там же оказались и экстремисты из украинской партии «Братство», запрещенной в Российской Федерации. Позже была расформирована и рота «Торнадо» – за совершение тяжких преступлений. 

Военный прокурор Украины Анатолий Матиос  заявил в интервью, что «Торнадо» – это бандитская организация, которая терроризировала жителей Луганской области. По его словам, когда потерпевших освободили после четырёх месяцев пребывания в застенках у «Торнадо», «это были тени, а не люди, они боялись всего… это были полностью разрушенные личности». 

Отпетый уголовник – командир «Торнадо» получал милицейские удостоверения как минимум дважды:  первый раз в батальоне «Шахтёрск», второй – в роте «Торнадо». Остаётся добавить, что в прежние времена, до Майдана, он занимался тем же самым, чем и на Донбассе со своим батальоном, – разбоями по предварительному сговору группы лиц. Пять раз привлекался к уголовной ответственности.

Всего в патрульной роте «Торнадо» бесчинствовали пятьдесят ранее судимых за тяжкие преступления боевиков. Все они числились милиционерами. В ответ на обвинения военной прокуратуры в адрес министра МВД Украины Авакова в том, что милицейское ведомство закрывает глаза на  состав вооруженных формирований, тот отмахнулся – мол, не было времени на проверки биографий боевиков. «А что, тогда были другие варианты? Аккуратненькие и неторопливые?» – возразил Аваков. Вариантов не было. «Революции достоинства» нужны были бандиты и убийцы. И только после того, как они выполнили поставленные перед ними задачи, они стали мешать.

Не однажды пытались новые власти распустить батальон «Айдар», головорезы которого, только по официальным данным прокуратуры и полиции, совершили десятки преступлений – вооруженные похищения людей, грабежи, убийства, бандитизм, нападение на предприятия и отдельных лиц вне зоны АТО и в самой зоне, разбой, вооружённые захваты чужого имущества (данные МВД и прокуратуры). За полгода войны на Донбассе, к середине октября 2014 года, бойцы «Айдара» успели совершить 57 уголовных преступлений, 31 из которых – тяжкие и особо тяжкие. Все преступления совершались в корыстных целях. Не на передовой.

Головорезы «Айдара» в ответ на угрозы расформирования каждый раз обещали устроить вооружённый мятеж в столице – и власть из страха перед международным скандалом отступала, силясь упечь за решётку наиболее дерзких преступников из «Айдара» или хотя бы отобрать у них милицейские удостоверения. К началу 2016 года 54 айдаровца, по утверждению военной прокуратуры, были привлечены к уголовной ответственности. Еще часть преступников перетекла в другие батальоны или просто сбежала с оружием.  Как и в скандальном «Торнадо», 15 боевиков которого находятся в розыске.

А остатки «Торнадо» штурмуют суд, где в закрытом режиме, дабы не вызывать взрыва в СМИ, слушается дело «побратимов», которым грозит 15 лет лишения свободы.

В-третьих, Киев пытался «утилизировать» батальоны, заставляя их воевать. Однако особенность «добровольцев» состоит в том, что они действуют, как им вздумается, не подчиняясь командованию АТО.

Так, батальон «Днепропетровск», который был включён в состав ВСУ и участвовал в убийстве мирных граждан и сотрудников милиции Мариуполя 8-9 мая 2014 года, в массовом порядке дезертировал с фронта, причем с оружием в руках. 

Четверть батальона «Киевская Русь», выведенного из зоны АТО в октябре 2014 года, не вернулась в строй. Именно этот батальон регулярно обстреливал Киевский район города Донецка. Ещё на этапе формирования «Киевской Руси» батальон состоял из «добровольцев», прошедших где-то школу снайперов и отлично владеющих оружием. Однако в условиях ожесточённых военных действий, после боев под Дебальцево в сентябре 2014 года, настроения «патриотов» круто изменились.

«Больше месяца батальон находится на ротации, бойцы получили отпуска, из которых, к сожалению, вернулись не все. Некоторые начали «косить» от дальнейшей службы. Так поступили примерно 25 процентов бойцов. Есть и такие, кто после отпуска просто исчезли и мы до сих пор не знаем место их нахождения…» – рассказал журналистам командир «добровольцев».

«Днепр-1», наиболее мощный из всех существующих на Украине батальонов, в январе 2015 года отказался, как и «Правый сектор», участвовать в боях за Донецкий аэропорт. «Правый сектор» вообще отказался воевать под командованием ВСУ. Численность боевиков «ПС», выполняющих боевые задачи, остаётся тайной. Спикерами ДУК называются разные цифры – от 600 до 1000 человек, один-два батальона, притом что у «ПС» таких батальонов порядка двадцати. Остальные заняты «мирными политическими акциями по всей Украине», а ещё – стычками с гражданами и перестрелками с милицией в Закарпатье.

Боевики «милицейского» батальона «Киев-2» сбежали из-под Дебальцево. Батальон «Прикарпатье» в полном составе удрал из-под Иловайска. Одним словом, «утилизация» «добровольцев», задуманная властями, не удалась. 

Вооружённые боевики берегут свои шкуры. Впереди на Украине ещё так много интересного, им ли погибать на фронтах?

В-четвёртых,  киевские власти пытаются упечь в тюремные камеры хотя бы тех, к кому имеет претензии прокуратура, и тех, кто слишком уж неприлично демонстрирует приверженность «идеалам Третьего рейха».

Однако и здесь всё непросто. На Украине до сих пор не вынесено ни одного судебного решения по громким преступлениям с участием боевиков «Правого сектора», «Айдара», «Шахтёрска», «Торнадо», С14, «Киева-2». Не получили правовой оценки и издевательства над священнослужителями, чинившиеся боевиками батальонов «Днепр-1» и «Донбасс». Кто-то невидимый, но всесильный блокирует судебные приговоры.

Боевики со своей стороны осаждают суды и требуют отпустить на волю преступников, которых называют «политзаключенными». 20 февраля 2016 года они собирают в Киеве вече в защиту «побратимов».

Возможно, сборище батальонов, приуроченное ко второй годовщине украинского вооруженного переворота, – это реакция на заявленный несколькими днями раньше антиправительственный митинг радикалов «Свободы». Конкурирующие вооружённые формирования играют мускулами, шантажируя власть возможностью ещё одной революции – неистовой и кровавой. 

Режим страшится любого политического кризиса, который мгновенно вызовет вооружённое противостояние политических группировок и их хозяев олигархов, управляющих «масками революции». Спланированная инкорпорация вооружённых формирований в состав армии и полиции не удалась, а тем временем министр МВД Украины Арсен Аваков открыто шантажирует президента Порошенко, заявляя, что в случае отставки правительства новому милицейскому министру будет сложно найти общий язык с вооружёнными формированиями, поскольку-де отношения с командирами боевиков строились «на неформальной основе».

Сегодня украинские незаконные вооружённые группировки требуют «неформальных отношений» с государством. Решающее испытание сил приближается…

Арина Цуканова

16.02.2016

Источник: Фонд стратегической культуры

Tweet