В связи с приходом движения «Талибан» к власти в Афганистане российское руководство продолжает артикулировать свою позицию на этом направлении. Выступая во Владивостоке перед школьниками, президент Владимир Путин назвал главной ошибкой многолетней миссии США в Исламской Республике неумение учитывать исторический контекст. Москва же сейчас пытается противопоставить американскому опыту свою собственную стратегию. Опрошенные эксперты убеждены, что вслед за фокусировкой за ситуацией в сфере безопасности у российской стороны может возникнуть и интерес к укреплению своих экономических интересов. Но в перспективе.

Путин привел свои оценки результатов двадцатилетней американской миссии, отметив, что все это время разные администрации в Вашингтоне предпринимали попытки «цивилизовать людей, которые живут там», но в действительности стали «внедрять свои нормы и стандарты жизни в самом широком смысле этого слова, в том числе и в политической организации общества». «Результат? – задался вопросом российский лидер. – Одни трагедии, одни потери и для тех, кто это делал, для Соединенных Штатов, и тем более для тех людей, которые живут на территории Афганистана. Результат нулевой, если не сказать в минус все пошло». Причину Путин видит в сознательном отказе от учета особенностей страны.

«Если кто-то в отношении кого-то что-то делает, то он должен исходить из истории, культуры, философии, в самом широком смысле жизни этих людей, должен подходить с уважением к их традициям, – пояснил глава государства. – Надо понимать, что извне навязать невозможно ничего. Ситуация должна созреть. А если кто-то хочет, чтобы она зрела быстрее, качественнее, надо помогать людям. Да, можно и нужно это делать, но это нужно делать цивилизованным способом, аккуратно, поддерживая положительные тенденции, не спеша». По его словам, без учета всех этих факторов, в том числе исторического характера, сделать чего-либо позитивное, добиться чего-то позитивного практически невозможно. Конечно, мы должны учитывать это прежде всего для себя.

Обезопасить союзников

Ясность в контуры российской стратегии, долгое время двигавшейся в сторону прагматизма по отношению к талибам, внес министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, выступая перед студентами и профессорско-преподавательским составом МГИМО. «После выхода натовских войск из Афганистана для нас самое главное – обеспечить безопасность наших союзников, центральноазиатских государств, – пояснил он. – От этого зависит напрямую безопасность южных рубежей РФ. Очень надеюсь, что вместе мы сможем договориться о таких внешних шагах, которые будут способствовать созданию внутри Афганистана условий для формирования по-настоящему общенационального руководства. Мы в этом направлении сейчас активно работаем».

Впрочем, несмотря на позитивные сигналы, исходившие от российской дипмиссии в Кабуле в первые дни прихода талибов к власти, директор второго департамента Азии МИД РФ и спецпредставитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов поспешил нейтрализовать все спекуляции о возможном признании новых властей в Исламской Республике российским руководством и исключением группировки из черных списков. «С этим никто никуда спешить не собирается. Признание или непризнание будет зависеть от поведения новых властей», – подчеркнул спецпредставитель.

Однако окончательные оценки афганской ситуации со стороны Москвы и ее союзников по ОДКБ будут сформулированы позже. Как объяснил Лавров на пресс-конференции по итогам переговоров с главой МИД Армении Араратом Мирзояном: конкретные подходы в рамках ОДКБ будут сформулированы к встрече в верхах, которая состоится в середине сентября в Душанбе. «Эта тема также обязательно будет обсуждаться и на саммите Шанхайской организации сотрудничества, который пройдет там же в столице Таджикистана вслед за саммитом ОДКБ», – добавил шеф российской дипломатии.

Экономические интересы

В разговоре с «Афганистан.Ру» научный сотрудник Института востоковедения РАН Омар Нессар отметил: если удастся локализовать нестабильность в Афганистане, то страна станет интересной с экономической точки зрения для региона. «Афганистан может превратиться в мост, связующий Центральную Азию с Южной, – обратил внимание аналитик. – В этом заинтересованы Китай, Узбекистан, Туркмения, Пакистан и Иран. Интерес вызывают и природные ресурсы Афганистана». Примечательно, рассуждает эксперт, как за две недели поменялась позиция КНР: сначала в Пекине требовали инклюзивную администрацию, потом – справедливую. Это, допускает Нессар, говорит, что, вероятно именно Китай станет одним из первых государств, которые признают новую администрацию в Кабуле, где доминирующую роль сыграют талибы.

«Считается, что именно Китай может получить наибольшую выгоду от стабильного Афганистана, планируя проложить нефтепровод из Ирана через Афганистан. Безусловно Россия заинтересована в стабильном Афганистане, из которого не будет исходить угроза союзникам Москвы по ОДКБ, однако я не вижу экономических интересов России в Афганистане».

С тем, что пока ключевая задача и основной приоритет России – обеспечение и Центральной Азии, и, соответственно, безопасности российских рубежей, согласился старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислав Притчин. «В условиях отсутствия инфраструктуры, наличия кадров, элементарного электричества для освоения месторождений серьезных предпосылок для экономических интересов нет, – отмечает аналитик. – В случае же если будут запросы от нового правительства, если будут созданы подряды, тогда да, конечно, в таких условиях Россия будет готова рассмотреть экономические возможности под гарантии безопасности». Однако эксперт отмечает, что это уже будет часть более общей стратегии.

Подходы России и Китая

«И Россия, и Китай не первый раз используют политику взаимодействия с самыми жесткими лидерами, – пояснил профессор Школы востоковедения НИУ ВШЭ, врио директора Института Дальнего Востока РАН Алексей Маслов. – Напомню, что это Россия и Китай поддерживали рациональные отношения в одно время и с Саддамом Хусейном, и с сирийским руководством. Здесь в данном случае ничего нового нет. Но есть несколько важных новшеств. И Россия, и Китай сейчас заявляют, что для них самое главное слово – это «стабильность». Причем, Китай поставил сначала стабильность, потом инвестиции». Получается, по словам эксперта, что если талибскому руководству неоткуда брать деньги для восстановления хозяйства, если они хотят что-то сделать, Китай может явиться если не спонсором, то по крайней мере инвестором.

«Однако Китай сказал, что пока не будет обеспечена безопасность проектов, в том числе проектов по меди или проектов прокладки дороги, ни о каких инвестициях речи не пойдет, — отметил Маслов. – Поэтому сейчас у талибского руководства будет сложный выбор: либо продолжать довольно нелицеприятную политику на афганской территории с установлениями нового законодательства, либо стараться действовать максимально мягко, ровно насколько, насколько это позволяют шариатские законы, и при этом не испортить свой имидж. Хуже будет другое – если Китай и Россия, например, отворачиваются от Афганистана, то мы получаем проблемы».

По словам эксперта, сейчас у Афганистана есть трудности и с поставками, и с производством продовольствия. «Несмотря на то, что ведутся боевые действия, нужно понимать, что есть и болезни: нужна медицинская помощь, – рассуждает Маслов. – Если ее не будут оказывать, это будет первая катастрофа. Вторая катастрофа – это миграция Афганистана в сторону максимально фундаменталистской политики. Наверное, это будет началом инфильтрации наиболее фундаменталистских форм ислама на территорию Китая как минимум и на территорию всей Центральной Азии. Грубо говоря, дурной пример заразителен в том плане, что если группа исламских лидеров захватила власть на территории одной страны, то это психологически может перекинуться и на территорию Синьцзяна, и на Центральную Азию».

На этом фоне, заключает аналитик, из нескольких зол Россия и Китай выбирают меньшее.

Игорь Субботин

03.09.2021

Источник: «Афганистан.Ру»