Всю прошедшую неделю в северной провинции Фарьяб сторонники маршала Дустума протестовали против назначения нового губернатора, президент Ашраф Гани активно формировал очередной Высший госсовет, Пакистан огрызнулся в ответ на обвинения Мохиба, а Кабул обратился за поддержкой к Пекину.

Дустум поднимает людей

На прошедшей неделе на севере Афганистана набрало силу противостояние сторонников маршала Дустума и нового губернатора провинции Фарьяб Дауда Лагмани, который не так давно был назначен президентом Ашрафом Гани.

До Лагмани пост губернатора три года занимал Накибулла Файк, который в апреле был снят с должности, и вскоре ему было предложено место сенатора в верхней палате парламента. По данным СМИ, маршал Дустум, который пользуется серьезным влиянием на севере страны, предложил на эту должность Мурада Али Мурада, бывшего заместителя начальника штаба армии. Однако президент не принял это предложение, и был назначен Лагмани. После чего в Фарьябе начались протесты.

Для начала новому губернатору не дали приземлиться в аэропорту Маймене — столицы Фарьяба. Протестующие заблокировали не только аэропорт, но и вход в несколько государственных учреждений. На улицы вышли тысячи человек, среди которых были замечены и вооруженные бойцы НИДА — партии Народного исламского движения Афганистана, которую возглавляет Дустум. Лагмани ни с чем вернулся в Кабул.

Однако через некоторое время он все же оказался в Маймене, но приземлился уже на территории военной базы министерства обороны — в буквальном смысле слова, десантировался. Военные выделили ему кабинет для работы.

Протестующие снова вышли на улицы. Во вторник, 18 мая, они перекрыли доступ по крайней мере в пять правительственных учреждений, в том числе в администрацию провинции, департамент по делам женщин, департамент труда и департамент общественных работ. Представитель Дустума заявил, что «если афганское правительство не выполнит законные требования жителей Фарьяба, то возможно, протесты станут шире», — и пригрозил заблокировать вообще все государственные учреждения. И уже на следующий день, 19 мая, протестующими был закрыт вход в департамент образования.

20 мая представители партии НИДА пригрозили, что демонстрации начнутся еще в шести провинциях на севере и северо-востоке Афганистана, если Арг (президентский дворец) не удовлетворит требования народа в отношении нового назначения. «В настоящее время организовываются более широкие протесты за пределами города Маймене и всей провинции Фарьяб», — сказал представитель Дустума.

В пятницу, 21 мая, протестующие вышли с лозунгами о создании нового федерального правительства на севере и северо-востоке страны. Наблюдатели уверенны, что эти заявления отвечают запросам НИДА и самого маршала Дустума, хотя официально лидеры партии пока подобных требований не озвучивали. В тот же день протестующие открыли доступ в больницы и важные государственные офисы, хотя один из протестующих пообещал, что они могут, «если понадобится, залить дороги своей кровью».

В субботу, 22 мая, протестующие подошли к армейской базе, на территории которой уже неделю, как в осаде, работал новый губернатор. Некоторые были одеты в саван. Демонстранты попросили военных передать Лагмани, что если он не покинет провинцию, то протест усилится. «Либо наш лидер, либо саван. Мы готовы защищать своего лидера до последней капли крови», — сказал журналистам один из демонстрантов. «Ашраф Гани должен действовать, исходя из требований народа», — добавила другая.

Как протестующие объясняют свои претензии к новому назначенцу? Они говорят, что Лагмани ничего не знает о провинции Фарьяб, ни ее истории, ни географии, потому что сам он родом из восточной провинции Лагман и в Фарьябе никогда не работал.

Но инсайдеры и наблюдатели уверены, что истинная причина волнений — в попытке Арга принимать управленческие решения по северу, игнорируя маршала Дустума и его окружение. Президент не стал советоваться с Дустумом ни при увольнении Накибуллы Файка, ни при назначении Лагмани, и это вызвало серьезное недовольство в окружении маршала. И даже назначение Файка сенатором не успокоило сторонников Дустума.

Источники, близкие к лидерам НИДА, говорят, что несколько крупных политиков, в том числе глава Высшего совета по национальному примирению Абдулла Абдулла и бывший президент Хамид Карзай, решили стать посредниками в нарастающем противостоянии Дустума и Гани. Абдулла Абдулла, давний соперник и антагонист Ашрафа Гани, косвенно поддержал Дустума, заявив, что озабочен ростом нестабильности в провинции. «Мы должны воздержаться от шагов, которые наносят удар по национальному консенсусу и поддержке властей со стороны населения», — говорится в заявлении офиса Абдуллы. Протестующих поддержал бывший лидер моджахедов Мохаммад Исмаил Хан, который назвал назначение Лагмани «большой ошибкой». «Назначение в провинции не должно вызывать гнев людей или протест», — сказал Исмаил Хан.

В Арге, однако, пока не спешат идти на уступки. В середине недели там заявили, что новый губернатор назначен для проведения реформ, а сейчас предпринимаются усилия по нормализации ситуации в провинции. В администрации президента также подчеркнули, что согласно законам страны, губернаторы назначаются главой государства.

Возможно, для усиления позиций НИДА на переговорах в субботу помощник Дустума заявил: «Идет работа по формированию комиссии или общественного совета, следующий этап — народ Фарьяба выберет своего губернатора».

Противостояние местного населения и назначенного Кабулом чиновника свидетельствует о масштабной системной проблеме. Сепаратистские настроения серьезно усилились после 2014 года – попытки не подчиняться решениям центра уже были в Бехсуде, Балхе, Бадахшане и других провинциях. Нынешние протесты актуализируют вопрос о необходимости административно-государственной реформы.

Новый Высший госсовет — пока никто ничего не понял

Противостояние Гани и Дустума — не единственная внутриполитическая проблема Арга, президенту не удается прийти к компромиссу не только с маршалом, но и с другими политиками. Начавшееся на прошлой неделе формирование очередного Высшего совета по мирному процессу пока пробуксовывает.

Напомним, что в середине мая президент заявил, что в новый совет войдут 25 человек. Еще до того, как определить полномочия совета и даже его название, Гани уже вел переговоры об участии в нем с бывшим президентом Хамидом Карзаем, с Абдуллой Абдуллой и другими политиками. С президентом встречались глава партии Исламский союз Афганистана (ИСОА) Абдул Расул Сайяф, возглавляющий одну из фракций партии Исламское общество Афганистана (ИОА) Атта Мухаммад Нур, лидеры Партии исламского единства народа Афганистана (ПИЕНА) Мохаммад Мохаккик и Мохаммад Карим Халили. Источники сообщали СМИ, что президент предложил Фазеля Фазли, руководителя своей администрации и «серого кардинала» Арга, на пост главы секретариата совета.

На прошедшей неделе дело формирования совета не сильно продвинулось. В СМИ всю неделю появлялись сообщения со ссылкой на источники, что политики продолжают спорить о роли совета, обсуждая это не только с президентом, но и друг с другом. Остается непонятным, будет ли новый совет руководящим или консультативным органом, каковы будут его полномочия, насколько решения этого совета будут обязательны для правительства и президента. Звучит и вопрос, войдет ли в совет Абдул Рашид Дустум.

20 мая заместитель главы Высшего совета по нацпримирению Асадулла Саадати подтвердил, что правительство и политические лидеры продолжают обсуждения структуры и полномочий Высшего государственного совета. По его словам, политики и партии хотят, чтобы Высший госсовет мог бы принимать решения по вопросам политики, в том числе внешней, и безопасности, — т.е. по всем вопросам, представляющим национальный интерес. «Все партии хотят, чтобы это был орган, принимающий решения», — сказал Саадати. Вопросы, чем совет будет отличаться от правительства, от Высшего совета по национальному примирению, потребуется ли для исполнения решений совета одобрение парламента, будет ли у президента право вето — пока остаются без ответов. Единой позиции пока не сформулировано ни по одному из этих вопросов.

Так, по мнению Саадати, «правительство должно определить, какая партия или движение могут с ним тесно сотрудничать». Тут же пресс-секретарь фракции партии ИОА, которую возглавляет Салахуддин Раббани, заявил, что «учитывая текущую ситуацию в стране и деятельность г-на Гани, любой совет, созданный под руководством нынешнего правительства, не будет принят большинством политиков и общественных деятелей».

21 мая Исмаил Хан, бывший лидер моджахедов, поддержал создание Высшего госсовета и заявил, что «если будет достигнут консенсус, «Талибан» с такими людьми согласится вступить в диалог». И добавил: «Компетенции членов госсовета могут быть очень полезны для правительства».

Но несмотря на то, что функционал нового Высшего совета до сих пор не определен, всю неделю шел серьезный торг, кто войдет в этот новый орган — и на каких условиях. При этом количество членов совета тоже до сих пор остается неясным. Если раньше называлась цифра 25, то теперь говорят о 18-ти.

Источники «Афганистана.Ру» полагают, что Гани намерен увеличить число своих сторонников в составе совета. На последнем совещании по поводу совета присутствовали советник по нацбезопасности Хамдулла Мохиб и руководитель администрации Фазель Фазли, и инсайдеры рассказали, что Абдулла Абдулла был этим очень недоволен и покинул встречу. Позже экс-президент Хамид Карзай и лидер партии «Хизб и-Ислами» Гульбеддин Хекматияр тоже дали понять, что состав, предложенный Гани, их не устраивает.

22 мая, в субботу, журналисты ТОЛОnews опубликовали утвержденный правительством список из 18 членов Высшего госсовета, в него вошли 14 мужчин и 4 женщины. По данным журналистов, кроме Ашрафа Гани, в совет вошли Абдулла Абдулла, Хамид Карзай, Абдул Расул Сайяф, Гульбеддин Хекматияр, Мохаммад Карим Халили, Салахуддин Раббани, Мохаммад Мохакик, Абдул Рашид Дустум, Ата Мохаммад Нур, Мохаммад Сарвар Даниш, Мир Рахман Рахмани, Фазель Хади Муслимьяр, Хасина Сафи, Фавзия Куфи, Хабиба Сараби и Фатима Гайлани.

При этом информации о полномочиях совета так и нет, как нет и точного ответа, согласны ли все названные политики реально войти в этот совет и работать в нем — и на каких условиях. Так, согласно источникам, Хекматияр настаивает, чтобы в совете было меньше людей, и у совета должны быть полномочия принимать решения. Никто не уверен, будет ли Дустум принимать участие в заседаниях, а если решения совета будут носить рекомендательный характер, то многие, а не только Хекматияр, не станут тратить свое время на эту работу.

При этом в Арге заявили, что список еще не окончательный. Представитель пресс-службы Гани заметил, что до сих пор идут обсуждения, и на основе этих консультаций и «будут предприняты дальнейшие шаги».

Напряжение между Гани и первым вице-президентом

В списке совета нет ни Хамдуллы Мохиба, ни Амруллы Салеха — первого вице-президента. Некоторые наблюдатели предполагают, что последнее время между Салехом и Гани, возможно, возникла напряженность. Первый вице-президент не был замечен ни на церемонии намаза в честь мусульманского праздника Ид-аль Фитр в президентском дворце, где собиралась вся элита, ни на нескольких мероприятиях, где Салех должен был присутствовать по протоколу.

Инсайдеры не исключают, что Салех таким образом дает понять, что недоволен смягчением позиции Ашрафа Гани в вопросе освобождения заключенных талибов.

Напомним, что «Талибан» требует освободить 7000 своих заключенных из афганских тюрем, исключить лидеров движения из санкционных списков ООН — и выставляет это в качестве условий для возвращения на переговоры. Ранее Кабул уже отпускал 5000 пленных по требованию «Талибана», и после, как неоднократно заявлял Салех, многие из них возвратились на поле боя. Салех называл освобождение этих пяти тысяч «ошибкой» и утверждал, что Арг никогда больше не пойдет на подобный шаг. Слова Салеха всегда воспринимались как выражение официальной позиции Кабула.

Однако в мае президент Ашраф Гани дал интервью немецкому изданию «Шпигель», в котором допустил новое освобождение талибов: «Если это принесет мир, я готов их отпустить», — сказал он. Инсайдеры тоже подтвердили, что в окружении Гани обсуждается возможность освобождения в обмен на подписание мирного соглашения с «Талибаном».

Эта неожиданная готовность Гани идти на уступки ударила не только по репутации Салеха как непримиримого борца с талибами, но и по репутации Арга как государственного института с единой жесткой позицией. Тайный торг, который, видимо, ведет президент ИРА, идет вразрез с публичными заявлениями первого вице-президента, и это может свидетельствовать о расколе в ближайшем окружении Гани — если, конечно, не видеть в этом намеренную игру дворца на повышение. Тем более ходят слухи о скором визите Гани в Вашингтон — и «ястребы» в окружении президента, которые придерживаются жесткой позиции по отношению к талибам, опасаются, что в Штатах Гани окончательно позволит себя уговорить — вопрос, на каких условиях.

Пакистан отвечает на обвинения

На прошедшей неделе афганский посол в Исламабаде Наджибулла Алихейль был вызван в МИД ИРП, где ему вручили ноту протеста в связи с «необоснованными обвинениями» в адрес Пакистана. Речь идет о резком выступлении советника по национальной безопасности Хамдуллы Мохиба в провинции Нангархар: он обвинил Исламабад в агрессивных действиях и желании расширить свою территорию при помощи «Талибана». Мохиб обращался к местным жителям ярко и провокативно, говорил, что пакистанская разведка их не пощадит: «Все, что они (ISI) говорят и обещают, — это ложь. Все, чего они хотят — это принести вас в жертву в своей войне».

Слова эти были сказаны через несколько дней после визита в Кабул главнокомандующего пакистанской армией генерала Камара Джаведа Баджвы, который провел переговоры не только с президентом Ашрафом Гани, но и с начальником генштаба вооруженных сил ИРА и главой Высшего совета по национальному примирению. Переговоры явно не удовлетворили Кабул, и Мохиб высказал то, что не мог себе позволить сказать вслух президент.

Напомним, что в мае в Кабул зачастили делегации из Пакистана, которые обещали вернуть талибов за стол переговоров, и Ашраф Гани не забывал повторять, что мир в Афганистане зависит от вовлеченности в процесс Исламабада. После визита Баджвы Ашраф Гани приветствовал позицию Пакистана, который выступил резко против талибского исламского эмирата, однако не забыл упомянуть, что именно Пакистан поддерживает талибов, там базируется руководство движения, через Пакистан идут финансовые потоки «Талибана» и проч. Гани призвал Европу повлиять на Исламабад — возможно, даже с помощью санкций.

И вот в понедельник, 17 мая, послу Афганистана вручают ноту протеста, а МИД Пакистана выпускает пресс-релиз, в котором обвинения афганского руководства названы «безосновательными». «Пакистан выражает свою серьезную озабоченность по поводу недавних безответственных заявлений и безосновательных обвинений афганского руководства, — говорится в заявлении. — Все беспочвенные обвинения подрывают доверие и отношения между двумя братскими странами и игнорируют конструктивную роль, которую Пакистан играет в содействии мирному процессу в Афганистане».

На следующий день Мохаммад Ханиф Атмар, глава МИД Афганистана, заявил на пресс-конференции, что в ходе визита пакистанской делегации в Кабул достигнут ряд договоренностей по вопросам мирного урегулирования. При этом он подчеркнул, что Кабул не поверит ни в какие обязательства, пока эти договоренности не будут реализованы. О каких обязательствах идет речь, не разглашается.

Его пакистанский коллега Шах Махмуд Куреши, выступая в парламенте своей страны, также не обошел стороной вопрос претензий Кабула. Куреши эмоционально и риторически попросил президента Гани решить, чего же он хочет от Пакистана. «Я хочу спросить президента Афганистана Ашрафа Гани: с одной стороны, вы просите Пакистан о помощи, а с другой — ваш сотрудник выдвигает обвинения против Пакистана и критикует пакистанские учреждения. Ради бога, чего вы хотите? Мы хотим мира, мы хотим дружбы, мы хотим стабильности, мы хотим региональных связей, мы хотим экономического сотрудничества, мы хотим двусторонней торговли, мы хотим сместить геополитику в сторону геоэкономики. А чего хотите вы? Принимайте решения, решайте!» — заявил глава МИД Пакистана.

Инсайдеры, которых «Афганистан.Ру» попросил пояснить причину провокационных заявлений Мохиба, не исключают, что советник по нацбезопасности хотел таким образом притормозить мирный процесс. «Возможно, предпринимаемые Исламабадом шаги для ускорения мирного процесса не совсем вписываются в повестку Кабула. Поэтому намеренный жесткий наезд на Исламабад и должен был привести к ухудшению отношений, а это, в свою очередь, — к замедлению Пакистаном своих действий», — сказал инсайдер.

В пользу этой версии говорит и сопоставление заявлений Гани и талибов, которые были сделаны в те же дни, что и дипломатическая перепалка Кабула и Исламабада.

18 мая официальный представитель «Талибана» Мохаммад Наим заявил, что талибы готовы возобновить переговоры в Дохе, — правда, больше не сообщил никаких подробностей. Наблюдатели предположили: талибам дали понять, что вопрос с освобождением 7000 пленных будет решен положительно.

В тот же день президент Ашраф Гани заявил, что афганское правительство готово к борьбе против «Талибана» после полного вывода иностранных войск, и дал понять, что ключом к мирным переговорам будет признание талибами выборности как главного принципа будущей политической системы Афганистана. Понятно, что в этом контексте будущей войны разговор об освобождении пленных талибов выглядит неуместно — а требование признания выборов и вовсе ставит переговоры в тупик: талибы неоднократно заявляли, что не откажутся от идеи установления в Афганистане исламского эмирата.

Тем временем напряженность на границе с Пакистаном возросла. 23 мая пакистанские СМИ сообщили, что «террористы из Афганистана через международную границу открыли огонь по военному посту в Северном Вазиристане. Пакистанские войска ответили, как подобает».

Кабул ищет поддержки Пекина

Сильнейшим игроком, влияющим на ход мирного процесса после ухода иностранных войск, мог бы стать Пекин — если бы решил принять в происходящем более активное и публичное участие. И Кабул последнее время пытается упрочить отношения с Китаем — глава МИД Китая Ван И провел телефонные переговоры со своим афганским коллегой Ханифом Атмаром, а затем — с советником по нацбезопасности Хамдуллой Мохибом, причем МИД Китая пояснил, что разговор Ван И с Мохибом был проведен по просьбе последнего. Наблюдатели полагают, что включение Мохиба в дипломатический процесс может косвенно свидетельствовать о передаче важных вопросов внешней политики, связанных с безопасностью, под контроль советника президента.

Как сообщает МИД Китая, в разговоре с Атмаром министр Ван И сообщил, что «Китай продолжит поддерживать афганское правительство, играющее ведущую роль в процессе установления мира и примирения в стране», что необходимо «способствовать плавному переходу ситуации в Афганистане, чтобы избежать возрождения террористических сил». По словам Ван И, «Китай поддерживает все стороны в Афганистане», что нужно продвигать и дальше переговоры, шаг за шагом, ставя мир на первое место. «Все стороны должны сохранять терпение и добрую волю, стремиться остановить насилие и прекратить огонь, а также создать благоприятную среду для мирных переговоров», — сказал китайский министр и пообещал, что КНР «будет и впредь играть конструктивную роль в продвижении процесса мира и примирения в Афганистане».

Официальные сообщения о разговоре Ван И с Хамдуллой Мохибом довольно скупы. Однако Ван И, согласно релизу китайского МИДа, сообщил Мохибу, что КНР «придерживается принципа невмешательства во внутренние дела других стран в своих отношениях с Афганистаном» и «поддерживает все стороны в Афганистане в поиске широкого и всеобъемлющего политического соглашения мирными средствами». При этом Ван И отметил, что «односторонний вывод войск США на решающем этапе процесса внутреннего примирения внес неопределенность в развитие ситуации в Афганистане», но подчеркнул, что мир отвечает фундаментальным и долгосрочным интересам ИРА, и Китай «готов содействовать внутренним переговорам между различными сторонами в Афганистане, включая создание необходимых условий для переговоров в Китае».

Мохиб, в свою очередь, заверил Ван И, что Афганистан «твердо поддерживает Китай в защите своего суверенитета и территориальной целостности и решительно борется со всеми формами терроризма, включая Исламское движение Восточного Туркестана, готов к дальнейшему углублению сотрудничества с Китаем в борьбе с терроризмом и безопасности».

Напомним, что в прошлом году в Афганистане была задержана группа так называемых «китайских шпионов»: СМИ сообщили, что группа, связанная с китайской разведкой, организовала в Кабуле якобы фальшивую ячейку ИДВТ, чтобы заманивать в нее уйгурских боевиков. В громком скандале, который был очень неприятен Пекину, были замешаны сотрудники пакистанской разведки, — но историю постепенно удалось замять.

О том, что оба разговора были чрезвычайно важны для Кабула, говорит и тот факт, что через несколько дней после этих переговоров заместитель министра иностранных дел Афганистана Мирваис Наб встретился с послом КНР Ван Ю, чтобы еще раз поблагодарить Китай за сотрудничество в мирном процессе.

На западе тоже обратили внимание на дипломатическую активность Китая. Там отмечают, что за последние годы Пекин уже наладил контакты с «Талибаном», расширил военное сотрудничество с Пакистаном и начал переговоры с Кабулом об экономическом включении Афганистана в проект «Один пояс — один путь». Наблюдатели намекали на возможное военное присутствие Китая на территории Афганистана, но пока эти слухи не подтверждаются. В мае в Китае прошел саммит министров иностранных дел в формате «Центральная Азия — Китай», и на встрече с министрами Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана Ван И затронул проблемы Афганистана, призвав страны ЦА координировать свои действия в афганском примирении. На этом саммите Ван И сформулировал и позицию Пекина по будущему государственному устройству Афганистана: Пекин считает, что будущая структура управления должна соответствовать национальным особенностям страны, а не копировать иностранную модель, и Кабулу необходимо сформировать политические механизмы, гарантирующие участие всех этнических групп и партий в будущей политической жизни.

Ханиф Атмар после разговора с китайским коллегой подчеркнул, что стороны достигли договоренности в вопросе поддержки Китаем сил безопасности ИРА. Будет ли это означать, что Пекин возьмет на себя часть финансирования сил безопасности ИРА, — неясно, но Кабул явно ищет поддержки Китая. Опрошенные инсайдеры не исключают, что среди участников «тройки» Кабул сделал ставку именно на Пекин. Америка уходит, Россия может считаться заинтересованной стороной — Москва неоднократно выражала поддержку позиции талибов, отчасти в пику Вашингтону, — а Китай традиционно демонстрирует равноудаленность от всех сторон конфликта. «Из публикаций по итогам последней встречи «тройки» в Дохе можно было сделать вывод, что «тройка» обсуждала возможность смягчения санкций ООН в отношении талибов. Вероятно, в сложившейся ситуации Кабул попытается с помощью Китая тормозить этот процесс», — говорит инсайдер.

К слову, более активное привлечение Китая, возможно, не вызовет резкой реакции России. На прошедшей неделе президент РФ Владимир Путин сказал, что Россия и впредь будет «поддерживать прямые межафганские переговоры по вопросам национального примирения, в том числе по линии Шанхайской организации сотрудничества». Это заявление было сделано Путиным во время церемонии вручения верительных грамот, в которой участвовал и посол Афганистана в Москве Саид Таиб Джавад.

24.05.2021

Источник: «Афганистан.Ру»

Tweet