Большой шум на Западе вызвало недавнее высказывание спецпредставителя президента России по Афганистану, директора департамента Азии МИД РФ Замира Кабулова. 19 апреля он заявил, что Россия готова перестать считать «Талибан» террористической организацией, если тот выполнит условия национального примирения. В частности, будет способствовать прекращению войны, порвет с «Аль-Каидой».
По мнению Кабулова, сейчас «программные установки» талибов изменились, поэтому пересмотр их статуса стал возможен. «Они станут одной из политических сил Афганистана, которая будет иметь право на существование и признание», — пояснил дипломат, заметив, что решение все равно остается за местным правительством.
Отметим, что особую пикантность ситуации придает тот факт, что слова спецпредставителя президента РФ по Афганистану прозвучали на фоне устроенного в тот же день «Талибаном» теракта в квартале Кабула, на территории которого расположены посольства и штаб-квартира миссии НАТО. В результате атаки погибли не менее 28 человек, а ранены оказались более 300.
Такое резкое изменение взгляда России на статус движения не могло не остаться незамеченным в мире. Глава пресс-службы госдепартамента Соединенных Штатов Джон Кирби немедленно заявил, что позиции РФ теперь «почти идентичны подходу» США к движению «Талибан». В частности, он отметил, что США считают, что подход России способен «продвинуть вперед политический процесс в Афганистане». Однако, подчеркнул Кирби, наиболее важны в этом плане усилия, предпринимаемые президентом и премьер-министром Афганистана Ашрафом Гани Ахмадзаем и Абдуллой Абдуллой. Кроме того, он исключил возможность переговоров с той частью талибов, которые, по их собственному признанию, пытались организовать убийство госсекретаря США Джона Керри во время его визита в Афганистан 9 апреля.
Стоит заметить, что Замир Кабулов и раньше делал заявления, которые вызывали большую шумиху в мировых СМИ. Например, он говорил о наличии у РФ контактов с талибами и о том, что интересы «Талибан» в плане борьбы с «Исламским государством» в Афганистане «объективно совпадают с нашими». В ответ в самом движении «Талибан» тогда заявили, что не обсуждают с Россией вопросы борьбы с ИГ и не нуждаются в помощи.
Напомним, что 28 декабря британские журналисты заявили о якобы секретной встрече в Таджикистане президента РФ Владимира Путина с одним из лидеров движения «Талибан» муллой Ахтаром Мансуром. В Кремле опровергли эти утверждения. Впрочем, как в самом «Талибане».
Как расценивать заявления спецпредставителя президента России по Афганистану? К чему может привести деление исламистов на «хороших и плохих», как это принято в Америке?
Директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семён Багдасаров считает, что с России давно пора начать работать с «Талибан».
— После того, как талибы в 1996 году взяли власть в Кабуле, первым решением покойного ныне муллы Омара было «изгнание из страны афганских арабов». Но после того, как стало ясно, что им не особо хотят оказывать поддержку (а деньги-то нужны), талибы начали сотрудничать с Усамой бен Ладеном… Кстати, сразу после начала операции западной коалиции против талибов в 2001 году, мулла Омар предлагал России и странам Центральной Азии наладить сотрудничество. Он обещал, что «Талибан» не будет вмешиваться в дела центральноазиатских стран, главная его задача — «изгнать оккупантов» из страны.
Поэтому нам уже давно пора пересмотреть свою позицию в отношении движения и начать с ним работать. Для нас главное — предотвратить расползание ИГ из Афганистана в страны Средней Азии.
Однако я согласен не со всеми условиями, которые сейчас наша сторона выдвигает, чтобы перестать считать «Талибан» террористической организацией. А именно — прекращение войны и принятие Конституции Афганистана. Не надо лезть во внутренние дела и потворствовать проамериканскому правительству Афганистана! Я вообще уверен, что через несколько лет талибы снова придут к власти. Так, 16 марта на заседании Совбеза даже глава миссии ООН по содействию Афганистану Николас Хейсом заявил, что главная задача правительства национального единства в 2016 году — «выжить».
Что касается разрыва с «Аль-Каидой», то талибы действительно должны официально заявить о прекращении контактов (хотя есть группы талибов, которые даже и сегодня вступают в боестолкновения с отрядами «Аль-Каиды»).
Заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин говорит, что отношения «Талибана» с ИГ, такие же, как у ИГ с «Аль-Каидой».
— Они, так сказать, борются за звание самого радикального радикала среди исламистов. Именно поэтому талибы так не любят ИГ (по крайней мере, старая их часть). Низовые организации тяготеют к «халифату», поскольку он все-таки более успешный конкурент и там, главное, больше денег. Вроде бы на фоне ИГ «Талибан» кажется меньшим злом, но от этого он злом быть не перестает.
Ясно, что ситуация в Афганистане идет отнюдь не к мирному строительству и стабилизации. В этом смысле лучше бы стравить ИГ и «Талибан» на территории этой страны. Ведь такая война стала бы фильтром от проникновения боевиков в страны Средней Азии. Но это — идеальный вариант.
Политолог Дмитрий Верхотуров полагает, что целью заявления спецпредставителя президента о наличии контактов с «Талибаном» было прощупывание позиции движения на предмет его поворота против отрядов «Исламского государства».
— В экспертной среде распространена точка зрения о том, что «Талибан» и ИГ — соперничающие между собой группировки. Но надо учитывать нынешнюю раздробленность «Талибана». Есть факты того, что некоторые представители движения довольно тесно сотрудничают с ИГ и в ряде провинций даже помогают «халифату» укрепиться.
Замечу, что «Талибан» отказался от ведения переговоров с Кабулом. Таким образом, стратегия американцев об изменении статуса движения (в ее пользу высказывался Кабулов) при всей ее привлекательности неосуществима в ближайшем будущем. Другое дело, что некоторые союзные «Талибану» группировки можно привлечь к программе примирения. Например, Исламская партия Афганистана Гульбеддина Хекматияра первой откликнулась на призыв правительства к мирным переговорам. Также наверняка готов к диалогу лидер кветтинского «Талибана» мулла Ахтар Мансур (речь идет о т.н. старом «Талибане» со «столицей» в пакистанской Кветте). Но вот диалога с центральными организациями, которых активно используют внешние силы, диалог вряд ли получится. Кроме того, нереальным кажется и сценарий признания «Талибана» кабульским правительством.
— Последнее время «Талибан» постоянно заявляет о том, что его действия не выходят за рамки Афганистана и что движение не угрожает соседним государствам, — замечает директор Центра изучения современного Афганистана Омар Нессар. — На этом фоне в стране появляется филиал ИГ, который постепенно набирает мощь, в первую очередь благодаря наличию финансовых ресурсов. Причем «халифат» открыто говорит о том, что его цель — Средняя Азия. А учитывая тот факт, что в его рядах не так много афганцев, то все говорит в пользу того, что у ИГ в самом Афганистане целей нет. Просто исламисты рассматривают страну в качестве своего опорного пункта в регионе.
Конечно, в такой ситуации «Талибан» для РФ и других стран кажется более «привлекательным» игроком, тем более что он конфликтует с ИГ. Однако его поддержка может стать ловушкой. Во-первых, если проанализировать действия талибов в 90-х годах, то можно смело сказать, что они мало чем отличаются от действий ИГ. Во-вторых, нет никаких гарантий, что «Талибан», воспользовавшись ситуаций и получив поддержку, потом не начнет массово захватывать провинции. В-третьих, движение сейчас крайне неоднородно.
То, что у России есть контакты с «Талибаном» — это совершенно нормально: у многих стран есть каналы взаимодействия с движением, в какой-то мере даже можно говорить о соперничестве. Однако контакты должны быть направлены только на одно — заставить «Талибан» легализоваться, войти в политическую систему, отказаться от насилия, разорвать свои связи с иностранными террористическими организациями. Оказывать помощь талибам — крайне опасный шаг.
Директор аналитического центра Института международных исследований МГИМО (У) МИД России Андрей Казанцев и вовсе говорит, что слова спецпредставителя президента РФ по Афганистану Кабулова СМИ часто вырывают из контекста и вольно трактуют.
— На самом деле Россия никакую ставку на «Талибан» не делает, о чем у нас последнее время многие говорят. Смысл прошлых и нынешних заявлений Кабулова заключается в следующем. В переговорный процесс с талибами были вовлечены только четыре стороны — дипломаты Афганистана, Пакистана, Китая и США. А Россия имеет контакты с «Талибаном». Правда, только по одному конкретному вопросу — борьба с «Исламским государством». Но Кабулов тогда не имел в виду, что «Талибан» рассматривается РФ как надежный партнер в борьбе с ИГ. Собственно, ответ талибов на заявление Кабулова тогда и показал, что никаким партнером для России движение не может да и не хочет быть.
Что касается изменения статуса «Талибана», то в принципе это укладывается в заявления представителей других государств, которые вели долгие переговоры с движением. Суть их в том, чтобы каким-то образом вписать талибов во внутриполитические афганские процессы, поскольку в движении сейчас есть совершенно разные группы с точки зрения градуса экстремизма. А поскольку такие попытки предпринимали США, Пакистан и Китай, то почему бы и России не предпринять подобные действия?
Но не следует преувеличивать эти попытки диалога, мол, Россия о чем-то договаривается с талибами. Ничего подобного. Наша сторона прекрасно понимает, что в реальности представляет собой движение. Во-первых, оно не едино и с какой из частей можно выстроить конструктивный диалог - совершенно непонятно. Во-вторых, с «Талибаном» вообще еще никому не удавалось договориться — даже пакистанцам, чья межведомственная разведка (ISI) в свое время и создавала движение на территории Пакистана.
Таким образом, речь идет только о том, что Россия, как и другие страны, пытается вычленить разумное крыло в «Талибане», но пока это очень плохо получается.
Антон Мардасов
20.04.2016
Источник: svpressa.ru
Афганистан следует признать приоритетом России. Сенатор Игорь Морозов о модальностях политики России в отношении Кабула
Афганистан... Вновь, через много лет я на земле этой древней страны с очень гостеприимным, добрым, но измученным десятилетними войнами народом.
Здесь хорошо помнят, что в 80-е годы была война, но даже в это время шурави строили школы и больницы, поставляли продовольствие и медикаменты и создали Афганистану армию с современным вооружением и боевой техникой.
«Ну а что сейчас?» — не успокаиваются и старые друзья, и бывшие моджахеды. Американские войска со своими союзниками находятся в Афганистане больше 15 лет, но мир не наступил. Безопасности для населения нет, война продолжается, люди гибнут, национальная армия по указанию командования США передала советскую боевую технику и стрелковое вооружение Международным силам содействия безопасности, а нового — натовского стандарта — так и не получила. Вот и воюй с талибами... Вот если бы Россия помогла, как раньше, поскольку на американцев надеяться не приходится...
Разговор на эту тему продолжился в парламенте страны. Наши коллеги были более откровенны и достаточно настойчивы. Они подчеркивали опасность, которую несут талибы и джихадисты ИГИЛ для интересов России в Средней Азии. Движение «Талибан» имеет тесные связи с исламистскими движениями в Узбекистане и Таджикистане. В случае прихода к власти оно способно быстро раскачать политическую ситуацию в этих странах, да ещё заодно прихватить и Туркмению. ИГИЛ же прямо нацелено через среднеазиатские республики на Россию. В этой связи, подытоживает первый заместитель председателя верхней палаты парламента Эзадияр, правительственная армия почти без бронетехники и артиллерии воюет сегодня за безопасность северных соседей, вот почему руководство страны так настойчиво добивается у России военно-технической помощи.
Встречи в правительстве показали, что страна пытается выйти из многолетнего системного экономического кризиса, но без помощи внешних доноров это невозможно. А они уже есть! Это США, Япония, ЕС, Германия... Кроме того, китайские инвесторы несколько лет назад вложили $3 млрд в ГОК Айнак и активно осваивают крупнейшее в мире месторождение меди. Турки претендуют на строительные и энергетические проекты, Индия занимается мелиорацией и другими сельскохозяйственными проектами. Нет пока только России, сетуют государственные мужи на официальных переговорах и неформальных встречах...
И это правда. Мы ушли из Афганистана, оставив экономику в работающем состоянии, а также добрую память о шурави, несмотря на девятилетнюю войну. Сейчас, вспоминая все самое хорошее в российско-афганской истории, они просят нас вернуться или хотя бы обратить внимание на истерзанные бесконечными конфликтами народ и страну.
И это дорогого стоит, если посмотреть на Афганистан с точки зрения нашей безопасности. За последние 15 лет с момента вторжения США эта страна превратилась в наркопроизводящую фабрику. По данным Управления ООН по наркотикам и преступности, в Афганистане производится 90% опиума, поступающего на мировой рынок, а объемы героина выросли за этот период в несколько раз. И от этого страдает в первую очередь Россия. Следующий вызов — это ИГИЛ. Если «Талибан» борется с иностранным вмешательством и, будем надеяться, не выйдет за границы страны, то ИГИЛ — прямая угроза России, и то, что боевики уже среди нас, видно по последним разоблачениям ФСБ в Москве, Екатеринбурге и Дагестане. Значит, нельзя терять время и, учитывая сирийский опыт российских ВКС в сочетании с филигранной работой нашей дипломатии в Женеве и Нью-Йорке, следует так же профессионально, шаг за шагом создавать систему безопасности Российской Федерации на дальних подступах, прямо заявляя западным партнерам о наших национальных интересах в этом регионе.
Первые ориентиры уже обозначились. Официальный визит в Афганистан делегации межправительственной комиссии (МПК) в марте 2016 года показал готовность российского бизнеса участвовать в энергетических проектах, связанных с реконструкцией ГЭС «Пули Хумри», ТЭС в Мазари-Шарифе, сооружением каскада ГЭС «Сароби-2» мощностью 180 МВт и строительством новой ГЭС «Баг-а Дара». Руководитель МПК статс-секретарь Минэнерго Юрий Сентюрин проинформировал афганскую сторону о желании российских компаний инвестировать в сферу железнодорожного строительства и создание троллейбусных сетей в Кабуле и Мазари-Шарифе. Не было забыто и сельское хозяйство.
Нельзя забывать еще один аспект важного сотрудничества с Афганистаном. Это программы устойчивого развития ООН и других доноров, включая Россию. Мы так и не научились на международном уровне участвовать в тендерах, а главное — выигрывать в них. К сожалению, межведомственная борьба блокировала специально созданное для этого агентство «Россотрудничество», и оно не стало оператором даже российских программ помощи развития в третьих странах. А в Афганистане у нас появляется шанс взять реванш за потерянное время и серьезно заявить российские компании при строительстве железной дороги и нового тоннеля через Саланг, на восстановление ирригационно-оросительной системы в провинции Нангархар и многие другие проекты международного развития, в которых наша страна еще в 60-е годы прошлого столетия была бесспорным лидером.
И в завершение о «мягкой» силе, о которой в последнее время мы так много говорим.
Индия построила великолепное современное здание и подарила его парламенту Афганистана. Вся элита сразу же заговорила о друге-Индии, и она получила «зелёный» свет ко многим инвестиционным проектам в провинциях Фарах и Герат. Турция строит в Мазари-Шарифе мечети, школы, колледж, дороги и жилые здания. Французы, немцы и китайцы строят школы по всей стране и учебные корпуса в Кабульском университете для изучения соответствующих языков, направляют перспективных студентов в свои страны для подготовки будущей элиты. На этом фоне диссонансом выглядит решение Минобрнауки сократить квоты госстипендий для афганских студентов на 30%.
России необходимо как можно скорее открывать центр науки и культуры, построенный в прошлом году, и запускать в нем работу: делать его доступным для афганской молодёжи, возродить встречи с выпускниками советских и российских вузов, организовать курсы русского языка, привлечь специалистов из института им. Пушкина, РУДН, МГУ для методических занятий с преподавателями-русистами и завалить факультеты русского языка в афганских университетах, колледжах, школах учебной литературой и мультимедийными материалами. И это будут первые шаги «мягкой» силы, свидетельствующие о возвращении России в Афганистан всерьёз и надолго!
Игорь Морозов, член комитета Совета Федерации по международным делам
05.04.2016
Источник: izvestia.ru