Закон об НКО, выполняющих функции иностранных агентов, вновь потрясает Общественную палату и Государственную думу — теперь по поводу нового определения термина "политическая деятельность".

Предложенное группой депутатов определение политической деятельности четко и ясно исключает из него "благотворительную деятельность, а также деятельность в области содействия благотворительности и добровольчества". Но именно благотворительность вызывает жаркие споры. Дело в том, что на переднюю линию защиты зарубежного финансирования иностранные агенты вывели благотворителей, и в особенности фонды известных артистов, занимающихся лечением детей. На слушаниях в Общественной палате не было представителей ни одной организации из реестра иностранных агентов министерства юстиции — а их там 125. Зато были плотные ряды возмущенных благотворителей, к которым закон не имеет никакого отношения.

Организаторы такого подхода на самом деле используют метод, уже ставший классикой: выдвиньте вперед самых невинных и беззащитных, и пусть государство попробует бороться против них. В западной практике дестабилизации и "цветных революций" это называется "теория милых котят" (the cute cat theory).

Смысл простой. Вместе с провокационным содержанием, например, призывами к неповиновению, размещайте фотографии кошек или любые другие популярные невинные сюжеты, вроде "где купить велосипед в моем районе". Если государство блокирует эти страницы, оно выглядит ужасающе репрессивным — "даже котят подавляет!" и одновременно до смешного слабым — "даже котят боится!".

Автором этой "теории" является Итан Зукерман (Ethan Zukerman), директор Центра гражданских медиа при Массачусетском институте технологий (Center for Civic Media, MIT). Параллельно Зукерман — член "глобального совета директоров" Фондов Сороса, то есть головного управляющего органа всей сети фондов Сороса в мире. Зукерман основательно приложил руку к разжиганию "арабской весны" и с удовольствием делится опытом "интернет-активизма".

На слушаниях в Общественной палате и Государственной думе в качестве "милых котят" были использованы детские благотворительные фонды. Со стороны иностранных агентов это откровенный цинизм и подлость. И вряд ли известные российские актеры, занимающиеся благотворительностью для детей, понимают, какую роль им назначили в этом политическом спектакле.

Такой цинизм гнусен сам по себе. Но есть и более важная проблема по существу. Разговоры про благотворительность — только о ней и писали СМИ — увели внимание от истинных рисков. Из определения политической деятельности были также выведены "здравоохранение, социальное обслуживание и защита граждан, защита материнства и детства, социальная поддержка инвалидов, профилактика и охрана здоровья граждан" и другие важнейшие социальные и общественные сферы.

Кто-то всерьез рассчитывает, что иностранные государства будут искренне финансировать социальную сферу в России? Или кто-то в России хочет сдать ее на откуп зарубежным государствам?

Западные государства, конечно, тратят огромные средства на поддержку социальных проектов в интересующих их странах. Одно лишь Агентство США по международному развитию (USAID) — а государственные агентства по развитию есть в каждой стране-члене НАТО — в текущем году потратит 22,7 миллиарда долларов. До недавних пор Европой и Евразией в USAID руководил Дуглас Менарчик (Douglas Menarchik). Читаем биографию: 26 лет службы в ВВС США, в министерстве обороны отвечал за разработку плана по борьбе с терроризмом, в Белом доме был военным советником вице-президента, ранее преподавал в школе спецопераций борьбу с терроризмом, действия против повстанцев и управление кризисами. В сентябре 2008 года Менарчик посещал в Симферополе родильный дом №2. Искал повстанцев в роддоме? Разбирается в акушерстве? Или посещение роддома служило прикрытием для какой-то другой работы в Симферополе?

На слушаниях в конгрессе США при одобрении на должность в 2007 году Менарчик заявлял: "USAID расширяет сотрудничество с министерством обороны в военно-гражданском планировании, подготовке кадров и операциях для обеспечения оптимального использования инструментов развития в рамках задач национальной безопасности". И продолжал: "Я остро заинтересован в том, чтобы углубить вовлечение USAID в дела министерства обороны. Мы должны координировать наше планирование с целью улучшить безопасность, управление стабилизацией, переходным периодом и реконструкцией".

А глава офиса USAID в Москве Чарль Норт был выпускником Национального военного университета.

Именно такие компетенции, считают в Вашингтоне, требуются для оказания социальной помощи развивающимся государствам. Офис USAID в Москве был закрыт, но не бюджет.

На слушаниях в ОП доходило и до сюрреализма. Глава Совета по правам человека при Президенте РФ Михаил Федотов внес предложение, достойное Михаила Ходорковского: исключить из определения политической три типа деятельности: 1) социально ориентированную деятельность; 2) деятельность по осуществлению общественного контроля; 3) участие в консультативной деятельности органов государственной власти и органов самоуправления.

Общественный контроль над органами государственной власти Российской Федерации за иностранные деньги? Консультирование федеральной власти и самоуправления на местах из западных столиц? В таком случае давайте просто введем внешнее управление, как Киев, и не будем больше лицемерить.

Социальная поддержка в условиях осложнения экономической ситуации и обеднения населения будет обретать все большее значение. Параллельно, невозможность работы напрямую в политическом поле переводит зарубежное финансирование в социальную сферу, а также образование и другие общественные направления. Если во втором и третьем чтениях законодатели не включат социальную и общественную тематику в определение политической деятельности, зарубежные центры получат широкие возможности для дестабилизации российского общества.

Вероника Крашенинникова, МИА "Россия сегодня"

29.04.2016

Источник: РИА Новости

Альтернативная точка зрения:

Шпионы или почти святые: почему депутаты боятся благотворителей?

Споры вокруг новых поправок к закону об НКО (в части определения понятия "политическая деятельность") не утихают. Прежде всего, потому что они касаются благотворительных фондов и тех людей, кто далек от политики и занимается вполне земными делами, — помогают нуждающимся, когда у государства нет на это возможностей или желания.

И вот теперь вдруг выясняется, что представителей крупнейших благотворительных фондов считают чуть ли не иностранными шпионами.

"Руки опускаются, бесполезно что-то доказывать, кому-то выгодно взять под контроль благотворительные фонды, бороться против системы бессмысленно, это тупик…" — подобные реплики я слышала за последнюю неделю от многих благотворителей.

Их настроения понятны: долгие годы работы на благо общества и государства вдруг фактически перечеркиваются несколькими поправками-уточнениями в законе об НКО.

20 апреля Госдума приняла в первом чтении законопроект, который уточняет понятие "политическая деятельность" в законе об НКО. Политической деятельностью предлагается считать (в том числе) публичные обращения к властям и оценку их деятельности, а также изучение общественного мнения.

То есть получается, что работу благотворительных фондов вполне можно назвать "политической деятельностью" и, как следствие, внести их в реестр "иностранных агентов". Ведь многие фонды действительно получают пожертвования из-за рубежа (подробнее об этом — в комментариях благотворителей).

Зарубежная помощь часто приходит, к примеру, от тех россиян, кто уехал жить и работать за границу, но хотел бы помочь своей родной стране, или от граждан ближнего зарубежья — например, в случае, когда помощь нужна их соотечественникам, живущим в России.

Почему благотворительные фонды не хотят быть "иностранными агентами"

Иностранный агент — звучит почти как шпион. Этот термин в России имеет негативную коннотацию: практически предатели, работающие в интересах других государств. Тем более обидно это слышать в свой адрес людям, пытающимся помочь нашим детям, старикам, инвалидам.

"Иностранными агентами" признаются некоммерческие организации (НКО), которые получают финансирование из-за рубежа и занимаются политической деятельностью.

Если НКО не успели или не захотели внести себя в реестр "иностранных агентов" (а большинство благотворительных фондов таковыми себя не считают), то по закону должны последовать крупные штрафные санкции. И далее — внеплановые проверки, судебные иски со стороны Минюста и прокуратуры, и в итоге — приостановка деятельности или принудительная ликвидация в случае неких неоднократных нарушений.

Как Минюст может признать деятельность НКО политической? Формулировки могут быть расплывчаты: например — выявлены попытки "воздействия на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими политики".

Но ведь многие благотворительные фонды как раз и пытаются воздействовать на принятие решений госорганами, привлекают внимание общества к тем или иным проблемам — в сфере здравоохранения и образования, например.

Кому-то такая активность мешает, а кто-то, как новый председатель Центризбиркома Элла Памфилова, готов к сотрудничеству с различными НКО: "Мы сейчас объявили политику открытых дверей".

Почему государство отворачивается от людей, которые ежедневно занимаются тем, что большинство из нас стараются не замечать, — проблемами нуждающихся?

О поправках к закону об НКО ведутся общественные дискуссии, некоторые благотворители надеются, что законодатели их услышат.

Вот что говорят представители благотворительных фондов:

Владимир Берхин, президент Благотворительного фонда "Предание"

Перестать получать "финансирование из иностранных источников" невозможно чисто технически. Мы не можем проверять гражданство наших жертвователей, большинство из них жертвует через интернет — а их десятки тысяч.

Я уже не верю в то, что возможно добиться отмены этих поправок и уточнений. Сколько ни пытались письма писать и в Общественной палате на встречи ходить бесполезно.

Я считаю, что нужно было хотя бы прописать размер и характер иностранного финансирования, которые являются основанием для внесения в реестр организаций, исполняющих функции иностранных агентов.

Нужно возложить на надзирающие органы бремя доказательства — что не только было получено иностранное финансирование, но и политическая деятельность действительно осуществлялась в интересах какого-то иностранного заказчика.

И вообще, политическая деятельность — это то, что связано с получением власти и ее удержанием. Обсуждение или критика работы государственных органов не является политической деятельностью сама по себе. Если мне не нравится, допустим, как работает гаишник, и я об этом высказался — это же не политическая деятельность.

Нюта (Анна) Федермессер, член правления Фонда помощи хосписам "Вера"

Благотворительные фонды ощутили на себе экономический кризис больше, чем кто-либо еще. Резко выросло число тех, кому нужна помощь, сложнее стало собирать средства, многие крупные компании сократили благотворительные бюджеты.

И в нынешних сложных экономических условиях, совершенно неправильно принимать такой законопроект. Это удар, который может просто убить все благотворительные начинания. Это несвоевременно и неправильно.

Сейчас фонд привлекает огромные средства для того, чтобы покупать аппараты искусственной вентиляции легких — чтобы тяжелобольные дети были не в реанимации, а дома. Чтобы у врачей региональных хосписов были машины для того, чтобы приезжать к пациентам и помогать им дома. И так далее. Современные средства приема платежей позволяют любому лицу переводить деньги на счет любой организации. А в кризис фонду важны каждые 10 рублей. И нам совершенно неважно, откуда пришли эти 10 рублей — из Германии, Китая или Белоруссии, если в итоге мы сможем купить противопролежневый матрас или аппарат ИВЛ.

Сейчас фонд, который носит имя Веры Васильевны Миллионщиковой, знают по всей России, уже почти 10 лет он помогает неизлечимо больным пациентам в Калининграде и в Хабаровске. И эту помощь невозможно было бы наладить, если бы фонд не писал бы и не обсуждал так много с чиновниками с каким страданием сталкиваются неизлечимо больные люди и их близкие, если нет обезболивания, если нет возможности получить помощь на дому — и как это можно исправить.

Если документ, внесенный в Госдуму, будет принят, нам придется назваться "иностранными агентами", а это затруднит фонду общение и с благотворителями и с чиновниками, у нас в разы увеличится отчетность. Или нам придется молчать, уйти со всех публичных площадок и рабочих групп, из Попечительского совета при правительстве, который позволяет быстро и эффективно решать проблемы наших подопечных. Если мы прекратим нашу общественную активность — это значит, придется свернуть многие начатые проекты. Это больнее всего ударит по тем, кому и так тяжело — по тяжелобольным детям и старикам.

Пока проект закона еще в Думе, еще не прошел второе чтение, хочется верить, что еще будут внесены поправки — и будут сделаны исключения для социально ответственных организаций, работающих в интересах своих подопечных, наших сограждан, самых уязвимых слоев населения, а также фондов, пациентских и профессиональных организаций.

Майя Сонина, директор благотворительного фонда "Кислород" (помощь больным муковисцидозом)

Я бы хотела пригласить законотворцев посмотреть на нашу работу. Вот просто бы пришли и посмотрели, мы ни от кого не скрываемся. Зашли бы к нашим "благополучателям", посмотрели бы им в глаза. Спросили бы, от чего и как наши подопечные умирают. Поговорили бы с врачами, с их родственниками.
Может быть, тогда законотворцы бы поняли, что занимающимся благотворительностью просто не до госдепов, или к кому они там нас приписывают, от кого мы там получаем печеньки?

Господа, придите и посмотрите на нашу работу. И поймите, что, кроме нас, этой работой никто заниматься не будет. А нас не будет, когда вы обяжете нас быть иностранными агентами.

Мы существуем на пожертвования — например, наш фонд. И это пожертвования не богатых людей, а чаще — от людей со средним достатком. И львиную долю этих пожертвований мы будем платить за бесконечные отчеты? Это невыполнимо. Мы просто погибнем, как фонд с огромным накопленным опытом и знаниями, вся наша многолетняя работа будет растоптана, а наши благополучатели, не получив помощи от государства, выйдут на улицы.

Мы не хотим заниматься политикой, мы предпочли бы быть подальше от нее, а вы вынуждаете нас это делать.

Татьяна Лазарева, член попечительского совета фонда "Созидание"

Работа благотворительных фондов не должна ограничиваться тем, что мы просто получаем деньги у жертвователей и передаем их нуждающимся. За последние годы мы начали создавать собственные интересные программы в сотрудничестве с государством.

Мы обозначаем в прессе свою позицию, свои предложения, популяризируем важные инициативы, выступаем на различных обсуждениях, круглых столах, комиссиях. Мы нередко обращаемся в госструктуры с просьбами обратить внимание на ту или иную проблему.

Вот, например, так называемая "хрустальная болезнь" (генетическое заболевание — когда у человека хрупкие кости) раньше не подходила под государственные квоты. Фонд "Созидание" начал со своей программы помощи "хрустальным людям", вскоре стали проводить различные исследования, болезнь была признана не орфанной, то есть она теперь подходит под квоту, лечение теперь оплачивается государством. А началось это все как раз благодаря активности небольшого фонда.

Или вот еще один проект — "Читающая Россия" — помощь библиотекам в малых городах. Пока это делается на деньги фонда, но вполне может предполагать и создание специальной госпрограммы, а для этого опять же нужно популяризировать эту идею, выступать в медиапространстве, идти на контакт с госструктурами.

Благотворительные фонды не претендуют на то, чтобы заниматься политикой. А теперь получается, что наша обычная работа — это политическая деятельность, и мы становимся "иностранными агентами".

И это не какое-то там страшное клеймо, бывают и пострашнее, хотя отношение у нас к иностранным агентам скорее негативное. Но статус предполагает дополнительные проверки, дорогостоящий аудит, дополнительную отчётность, на всё это уйдут средства, которые могли бы пойти на лечение, кому-то помочь.

Анастасия Мельникова, обозреватель МИА "Россия сегодня"

29.04.2016

Источник: РИА Новости

Tweet