Клаус Шваб решил, что пришло время ему уходить. 86-летний бизнесмен швейцарского происхождения покидает пост исполнительного председателя Всемирного экономического форума (ВЭФ), элитной связующей социальной группы, которую он основал в 1971 году, написал британский портал Un Herd.
Более 50 лет Шваб руководил развитием огромной бизнес-империи, стоимость которой в 2022/23 году (это последний временной отрезок, за который у нас есть годовая отчетность) составила 345 миллионов фунтов стерлингов. В неё входит проведение ежегодных форумов, которые в Давосе организуются в январе, а также родственные организации, такие как Global Shapers, Young Global Leaders и Schwab Foundation Social Entrepreneurs. Последняя может похвастаться «более чем 500 центрами». ВЭФ – это и мозговой центр, и разветвленная сеть эрзац-общественных организаций.
Определяет публичный имидж Шваба именно Давосский форум в родной Швейцарии. В 2004 году социолог и политолог Сэмюэл Хантингтон ввел термин «давосский человек» в своем эссе «Мертвые души: денационализация американской элиты». Хантингтон имел в виду общность, которая была «утонченной, городской и универсальной в своих взглядах и этических обязательствах», обозначая корпоративного лидера эпохи глобализации. И никто лучше Шваба не умел эксплуатировать тщеславие и неуверенность современного корпоративного лидера.
Как и любой владелец хорошего ночного клуба, Шваб понял, что иллюзия повышенного спроса порождает еще больший спрос, поэтому он искусственно создал дефицит: ограничил количество компаний, которые могут принять участие в Давосском форуме. Неудивительно, что руководители таких компаний в восторге от посещения этого швейцарского курорта. Само их присутствие в Давосе на форуме свидетельствует об их «сочувствии и чуткости», заявляет экономический обозреватель The New York Times и автор книги «Давосский человек» Питер Гудман.
Для левых, как и для Гудмана, «давосский человек» – это неолиберальное пугало, чья жадность открыла двери для популистов вроде Дональда Трампа. Для консерваторов – «капитализм заинтересованных сторон» Шваба подрывает и рынок, и функционирующую демократию. А с ростом социальных сетей Всемирного экономического форума стал подпитываться аппетит к теориям заговора. Однако в последние годы, особенно после финансового кризиса 2008 года, творение Шваба стало страдать от кое-чего худшего: своих собственных противоречий.
«Капитализм заинтересованных сторон» – это уже не случай, когда обнищавшие и обделенные некоммерческие и неправительственные организации прижимаются носами к стеклу, надеясь попасть за стол заседаний совета директоров. Сейчас хвост виляет собакой. Доноры-миллиардеры, такие как Майкл Блумберг и Крис Хон, обеспечивают неиссякаемый приток средств. На смену CSR (корпоративной социальной ответственности) пришло ESG (экологическое социальное управление), которое отныне ранжирует и оценивает поведение корпораций. Мнение таких людей, как Ларри Финк из Blackrock, который контролирует 10,5 триллиона долларов активов, имеет большое значение, а руководители компаний живут в страхе перед капризными решениями ESG.
Тем временем сеть аналитических центров ВЭФ занимается разработкой инициатив и технократических решений: появляются «наборы инструментов» и «приборные панели». Хотя они, несомненно, заслуживают одобрения Шваба, дипломированного экономиста и инженера, в широком мире они же практически не находят отклика. Главной целью Давосского форума является ответ на рост социальных медиа своим собственным вирусным контентом, призванным стимулировать дискуссии, но в итоге ВЭФ напоминает эпатажного шоумена, отчаянно нуждающегося во внимании.
Великая перезагрузка – самый известный пример. Но когда вы в последний раз слышали, чтобы кто-нибудь хотя бы упомянул о «Четвертой промышленной революции»? Показателем того, что оказаться в центре внимания теорий заговора может быть вредно для корпоративной репутации, является то, что в последнем документе ВЭФ об «альтернативной белковой пище» ни разу не упоминаются насекомые. Смена ежегодной тематики отражают растущее самосознание. В прошлом году это была тема «Сотрудничество в раздробленном мире», а в 2024 году – «Восстановление доверия».
В этом году 40% мира голосует на выборах, и многие избиратели, к ужасу Шваба, скорее всего, выберут консервативных или правых кандидатов. Поскольку «Давосский человек» отступает, самое время уйти в тень и оригинальному человеку из Давоса.
Станислав Стремидловский
Всемирный экономический человек-загадка
Клаус Шваб, основатель и руководитель едва ли не самого престижного международного собрания — Всемирного экономического форума. 85-летний миллионер — один из самых влиятельных людей на свете. Кто-то даже считает его если не главой «мирового правительства», то как минимум его серым кардиналом. Биография господина Шваба, в зависимости от настроения человека, ее рассказывающего, как опровергает, так и подтверждает это представление.
Клаус Шваб — человек контрастов. В личной жизни он обыватель. Таких, как он, любят высмеивать в скетч-шоу: женился на собственной секретарше, весь бизнес передал одному из ближайших кровных родственников, легко может уволить сотрудника за то, что тот занял его парковочное место.
В общественной жизни он — человек, верный своим идеалам, которые, кажется, совершенно противоречат образу его жизни и образу его бизнеса. Достаточно сказать, что своим духовным наставником мультимиллионер Клаус Шваб считает бразильца Элдера Камару — умершего в 1999 году многолетнего архиепископа Олинды и Ресифи и одного из самых известных сторонников «теологии освобождения», или «католического социализма».
В светской жизни он, конечно, один из ярчайших представителей высшего общества. О вечеринках в его доме (лучше сказать, дворце) в Цюрихе ходят легенды.
Но прежде всего и главным образом Клаус Шваб — человек, более полувека назад придумавший и с тех пор полностью контролирующий, вероятно, самый продуктивный формат взаимодействия бизнеса, власти и гражданского общества. Он — «акула» и «комбинатор». Это он превратил свое главное детище в мерило того, кого относить к элите бизнеса и политики, а кого — нет. И ровно по той же причине самого Шваба считают чуть ли не главой тайного «мирового правительства».
Сын инженера и ученик Киссинджера
Родословную и детство Клауса Шваба кто-то назовет банальными, кто-то — скандальными. Будущий «глава всемирного правительства» родился в семье швейцарского инженера Ойгена Шваба в 1938 году. Семья в то время проживала в Германии, в городе Равенсбург, где Шваб-старший работал управляющим местным заводом швейцарской компании Escher-Wyss & Cie.
Компания была важным поставщиком вермахта, а уж для ядерных амбиций Третьего рейха — и вовсе ключевой. Турбины, изготовленные компанией, обеспечивали работу единственного на всей подконтрольной нацистам территории Европы завода, способного вырабатывать «тяжелую воду». Сведений о том, что Ойген Шваб был в какой бы то ни было степени сторонником нацистов, нет. Но в том, что он закрывал глаза на порядки в Третьем рейхе, нет никаких сомнений. Вполне возможно, что таким образом он оберегал свою семью. Известно, что его жена, мать Клауса, находилась под наблюдением гестапо и ее даже вызывали на воспитательную беседу: в вину ей поставили то, что со своими мужем и сыном она говорила на швейцарском диалекте немецкого.
Третий рейх пал, когда Клаусу Швабу было семь лет. К этому времени семья периодически переезжала из Германии в Швейцарию и обратно. Так что в первый класс Клаус пошел в одну из швейцарских школ, а диплом о среднем образовании он получил в родном Равенсбурге.
Образование Шваб продолжил в Цюрихе, в тамошнем Технологическом институте. Затем — экономический факультет Университета Фрибурга и, наконец, поездка в Америку, в Гарвард. В тамошней Школе государственного управления имени Джона Ф. Кеннеди его профессором был сам Генри Киссинджер. Через него Шваб свел множество полезных знакомств, например с выдающимся экономистом Джоном Гэлбрейтом.
Автор главного клуба по интересам
После обучения в США Шваб вернулся в Европу — со связями и убежденностью в том, что европейским компаниям, если они хотят оставаться в бизнесе, нужно перенимать американские правила менеджмента. Но на то, чтобы убедить в своей правоте европейских бизнесменов, Швабу потребовалось примерно пять лет.
В 1970 году он отправил заявку в Европейскую комиссию на получение гранта для проведения в Давосе Европейского симпозиума по менеджменту. Заявку очень скоро одобрили. Возможно, не без помощи гарвардских друзей. Имена Киссинджера и Гэлбрейта открывали многие двери. Помогло и то, что к этому времени Шваб не был уж совсем незаметной фигурой. Он был топ-менеджером старой компании своего отца, Escher-Wyss. Благодаря отцу же он был на хорошем счету у Германской инженерной федерации.
Симпозиум открылся в январе 1971 года и оказался до неприличия успешным, учитывая тот факт, что его организатор был еще и самым молодым его участником. Клаусу Швабу было тогда всего 33. Главным событием симпозиума было выступление на нем Джона Гэлбрейта.
Формат мероприятия с тех пор не менялся. Каждый год была некоторая общая тема форума, были специально приглашенные звезды, всегда — первой величины. Такими были, к примеру, Вернер фон Браун, создатель германской и американской ракетных программ, и Аурелио Печчеи, итальянский промышленник, публицист и, что самое главное, основатель Римского клуба. Особое внимание уделялось и отбору участников мероприятия. Приглашения как тогда, так и сейчас отправлялись исключительно главам крупнейших компаний мира, политикам рангом не ниже члена правительства, самым видным финансистам и самым известным общественным деятелям. Приглашения были и остаются строго именными без права передачи. И если поначалу кто-то из приглашенных мог себе позволить ответить отказом, то со временем таких «отказников» становилось все меньше.
Постепенно официальные мероприятия форума — публичные выступления и панельные дискуссии — уходили на второй план, уступая место банкетам и приемам, устраиваемым корпорациями-участниками, на которых так удобно встречаться и договариваться о личных встречах вне рамок официальных мероприятий. Для постоянных участников форума стало даже некоторым правилом соревноваться в том, кто меньше посетит официальных мероприятий и больше — неофициальных.
Это вовсе не означает, что Всемирный экономический форум в Давосе (так его переименовал Шваб в 1987 году) окончательно превратился в закрытый клуб. Организаторы любят говорить о достижениях.
К примеру, ставят себе в заслугу падение режима апартеида в Южной Африке. Ведь именно в Давосе в 1992 году подали друг другу руку Нельсон Мандела и последний белый президент ЮАР Фредерик де Клерк. В 1994 году там провели переговоры Ясир Арафат, лидер Организации освобождения Палестины, и Шимон Перес, тогда — министр иностранных дел Израиля. Наконец, в 1996 году, как уверены в ВЭФ, именно в Давосе был поставлен крест на возвращении к власти в России коммунистов. Геннадий Зюганов был в том году одним из гостей форума. По словам Маши Левинсон, одного из директоров форума, «многие члены российской делегации, особенно из бизнес-среды, были крайне обеспокоены популярностью Зюганова и вероятностью его победы… Они решили действовать, использовав свои финансовые возможности для помощи… Ельцину. Эта неписанная… договоренность стала известна как "Давосский пакт"».
«Мистер Давос»
Рост значимости форума, однако, вовсе не означал, что Клаус Шваб потерял над ним контроль. Официально ВЭФ — неправительственная организация с советом директоров, который и решает все вопросы, связанные с проведением форума, приглашением гостей и определением повестки дня. Однако, говорят многие люди, непосредственно знакомые с положением дел, все 35 лет существования форума все вопросы в конце концов решались так, как хотел лично Клаус Шваб. Так было, например, в 1974 году, когда Шваб решил, что пригласит в качестве главного спикера Элдера Камару. Многие члены совета директоров выступали против приглашения «марксистского попа» на саммит деловой элиты мира, но Шваб решил иначе, и Камара выступил в Давосе.
Шваб, кроме того, превратил ВЭФ в источник извлечения прибыли как для своей организации, так и для себя. Он без лишней скромности привязал свою зарплату к зарплате генерального секретаря ООН и получает примерно $400 тыс. в год. ВЭФ оплачивает все его транспортные и иные расходы, связанные с исполнением его обязанностей. Он же потратил почти $80 млн на покупку земли в Давосе, включая участок, соединяющий резиденцию Шваба со штаб-квартирой форума.
Членство в ВЭФ, в интересах соблюдения элитарности, ограничено 1000 крупнейших мировых компаний, каждая из которых платит $39 тыс. в год за право называться членом форума и еще $20 тыс.— за участие в ежегодном мероприятии в Давосе. У ВЭФ существует программа спонсоров. К примеру, автомобили для его участников предоставляет Audi, она же предоставила и огромные скидки для самого Шваба и членов его семьи. Резонно предположить, что такая же схема действует и в случае с остальными спонсорами.
Членские взносы и плата за участие в заседаниях — не единственные и не главные источники его дохода. У некоммерческой организации есть целая сеть коммерческих проектов, созданием и управлением которых занимается Ганс Шваб, племянник основателя форума.
Среди главных коммерческих подразделений чаще всего называют World Link Communication Development AG и Global Event Management. Первая была создана непосредственно форумом, а второй форум предоставил половину ее уставного капитала. В настоящее время совладелец Global Event Management — крупнейшая во Франции медиакорпорация Publicis. Фактически в своих коммерческих проектах ВЭФ (и, значит, Шваб) выступает в качестве венчурного капиталиста, инвестирующего в самые разные сферы. В частности, ВЭФ вложил, по некоторым данным, $5 млн в стартап Advanced Video Communications, который был потом продан публичной технологической компании USWeb Corp, как утверждается, за $16 млн.
Коммерческая деятельность ВЭФ и Шваба не нарушают никаких законов, однако для многих выглядит как минимум как некоторое кумовство. Та же Global Event Management, управляемая Гансом Швабом, с момента своего создания имела контракт на организацию всех мероприятий форума. Говорят, что обрадованный успехом бизнеса Клаус Шваб пообещал племяннику 5% от доходов компании. Когда Ганс попросил вписать это положение в контракт, Клаус якобы только махнул рукой: «Мы же семья!» Впрочем, когда Ганс попросил в итоге выплатить ему те самые 5%, Клаус отказался, заявив, что это будет не очень хорошо выглядеть.
Финансовая непрозрачность — не единственная проблема, являющаяся прямым следствием того жесткого контроля, который Шваб осуществляет в отношении своего детища.
В последние годы становится все более публичной и неприятной дискуссия о том, кто возглавит ВЭФ после смерти Шваба. В том, что он (а значит, и правление) считает свою должность пожизненной, кажется, никто не сомневается. Не далее как в начале года группа бывших и нынешних сотрудников ВЭФ сообщила британской The Guardian о своем неприятии того, что Шваб единолично управляет организацией и нисколько не думает о своей смене.
Всемирный экономический заговорщик
Микровосстание в ВЭФ по уровню скандальности не идет ни в какое сравнение с самым главным скандалом, разразившимся вокруг Шваба. Мифы о том, что ВЭФ — ширма для «тайного мирового правительства», а Шваб — его глава, ходили давно. Но главный из них появился относительно недавно. В середине 2020 года свет увидела очередная книга Клауса Шваба «Великая перезагрузка», написанная совместно с французским экономистом Тьерри Маллере. Одновременно с этим ВЭФ представил «Инициативу большой перезагрузки». Идея Шваба и ВЭФ состояла в том, что пандемия COVID-19 предоставила планете шанс перестроить жизнь и экономику, сделав ее более устойчивой, усилить ее сопротивляемость и, наконец, решить те проблемы, которые мир не мог решить ровно из-за того, что у него не было времени на паузу и размышление.
Сторонники же теории заговоров увидели в этой программе совсем другое. По их мнению, «Великая перезагрузка» — план Шваба, направленный на установление нового мирового порядка, искусственное сокращение населения планеты (через программу обязательных вакцинаций) и так далее.
Швабу припомнили все. И то, что его отец работал на нацистов, а следовательно, сам Клаус — нацист. И то, что сам Шваб родился в нацистской Германии и, следовательно, впитал нацистские идеи об управлении миром. И то, что Ойген и Клаус Швабы, пусть в разное время, работали на Escher-Wyss, помогавшую двум авторитарным режимам (нацистскому и южноафриканскому в 1960-х годах) развивать свою ядерную программу. И приглашение Аурелио Печчеи, которому приписывают идею искусственного уменьшения населения мира. Правые с удовольствием говорили о том, что Шваб, несмотря на свои миллионы, коммунист, потому что был дружен с архиепископом Камарой, левые припоминали ему учебу у Генри Киссинджера.
Сотни тысяч человек самого разного статуса, уровня образования и влияния считают Шваба олицетворением «мирового правительства», а сама эта теория заговора, в отличие от многих других, не считается какой-то уж слишком маргинальной. Во всяком случае, среди публичных ее сторонников есть уважаемые граждане и политики. Один из них, член Палаты общин канадского парламента Пьер Пуальевр, представил свою петицию «Остановить Великую перезагрузку», которая достаточно быстро набрала почти сто тысяч подписей.
Шваб, очевидно, посчитал ниже своего достоинства отвечать на эти обвинения. В конце концов, это он уже несколько десятилетий определяет, кто — элита, а кто — маргинал.
Андрей Келекеев
Tweet