Индию называют самым «проигравшим» актором в регионе в контексте перехода власти в Афганистане в руки Талибана.  Как в Нью-Дели видят перспективы взаимодействия с новым «пуштунским» правительством Афганистана, и с кем Индия может сблизиться для укрепления своих позиций – рассказал руководитель Группы Южной Азии и региона Индийского океана Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО РАН Алексей Куприянов.

– Как исторически формировались отношения индийцев с Афганистаном, и какую роль в этой истории играет Пакистан?

– Индия и Афганистан долгое время принадлежали к единому культурному и экономическому пространству. В 1893 году между Британской Индией и Афганистаном была проведена линия Дюранда, а после 1947 года пуштунские территории, которые находились к востоку от линии Дюранда, вошли в состав Пакистана.

Линия Дюранда – неразмеченная индо-афганская граница, установленная в 1893 по соглашению Мортимера Дюранда, секретаря по иностранным делам англо-индийского правительства, с эмиром Афганистана Абдуррахман-ханом. Афганское руководство до сих пор не признаёт её в качестве официальной границы.

С одной стороны, это дало Пакистану мощный рычаг влияния на происходящие в Афганистане события, а с другой – обеспечило постоянную головную боль в виде пуштунского сепаратизма. Индия всячески поддерживала идею независимости или, в крайнем случае, автономии пуштунов и сохраняла очень тёплые отношения с афганскими правительствами.

В 2001 году индийцы встретили входящих в Афганистан американцев с радостью. В последующие годы Индия гуманитарно и экономически помогала правительству в Кабуле, при этом, не ввязываясь в военный конфликт. Индия, несмотря на все трудности (так, часть товаров приходилось доставлять по воздуху, что существенно увеличивало цену), развивала торговлю с Афганистаном. Особой выгоды индийцам эта торговля не приносила, объемы ее были незначительны. Тем не менее для Индии сам факт экономического сотрудничества был важен, поскольку Афганистан таким образом получал альтернативу взаимодействия с Пакистаном.

Сейчас, после того как талибы пришли к власти, в Индии царит полное уныние. В Нью-Дели готовились к такой ситуации заранее, потому что индийцы вывели практически все свои активы из Афганистана. Самый крупный проект – концессия на разработку железорудного месторождения Хаджигак, который индийцы официально получили от афганского правительства ещё в 2011 году. Проект заморожен, и прежде всего из-за того, что невозможно нормально развивать структуру в воюющей стране.

Однако Индия оставила несколько инфраструктурных проектов в Афганистане, реализации которых талибы пообещали не мешать. Индийцы будут заканчивать их в том случае, если появится какая-то стабилизирующая и «комфортная» сила, которая гарантирует безопасность и выгоду от завершения проектов.

– То есть важность экономических связей с Афганистаном не заставит Нью-Дели наладить диалог с талибами?

– Экономических рычагов, которые заставили бы Индию наладить какие-то переговоры с талибским правительством, нет. Товарооборот Индии с Афганистаном на 2019 год составлял $1,5 миллиарда. При этом Индия экспортировала в Афганистан на $825 миллионов, а импортировала $509 миллионов.

Преимущественно Индия получала из Афганистана разнообразные продукты питания, например, сухофрукты, и это не мелочь – в рационе индийцев сухофрукты играют важную роль. В ближайшее время высушенные фрукты и ягоды на базарах Индии значительно подорожают, но на общее состояние экономики это существенного влияния не окажет.

Индийцев главным образом тревожит то, что теперь Пакистан приобрёл, как они утверждают, «стратегическую глубину». Раньше Пакистан оказывался зажат между Индией и дружественным Индии Афганистаном. Теперь дружественного Индии Афганистана попросту нет. Есть Афганистан, который находится под пакистанским контролем. С индийской точки зрения это означает, что скоро боевики Талибана отправятся воевать в Кашмир.

– Какие сценария развития событий в Кашмире возможны – регион ожидают военные действия? Как будут складываться индийско-пакистанские отношения на фоне новой власти в Кабуле?

– Индийцы боятся активизации повстанческих движений в Кашмире, но полноценное вторжение со стороны Пакистана сюда какой-то вооружённой армии маловероятно.

С индийской точки зрения, в регионе можно ожидать наплыва боевиков с качественным боевым опытом. Не очень понятно, насколько это обосновано, поскольку российские эксперты считают, что индийцы существенно преувеличивают влияние ISI – пакистанской межведомственной разведки – на Талибан. Да, в своё время Пакистан сыграл важную роль в создании Талибана, но цели Исламабада и цели любого правительства в Кабуле расходятся, причём достаточно сильно.

С другой стороны, к этой ситуации применим термин «игра в долгую», потому что непонятно, сколько талибы продержатся у власти и не начнётся ли внутри них раскол.

– Индия сейчас в регионе занимает позицию «проигравшего», США, по крайней мере физически, вышли из Афганистана. Индийцы будут искать новых партнеров в регионе?

– Индийцы будут налаживать связи со старыми партнёрами, а не искать новых. Например, с Ираном. Иранское и индийское правительства относятся друг к другу с большой симпатией и вместе работают по региональной повестке.

Очень велика вероятность, что Индия будет сближаться с Россией по афганскому направлению. Во-первых, потому, что у РФ есть контакт с талибами. Во-вторых, Россия – сила, которая заинтересована в стабильности в Афганистане. РФ уже не раз демонстрировала свою готовность сотрудничества с Индией по этому вопросу, и в своё время именно Россия, Индия и Иран вместе поддерживали Северный альянс.

Возможно, индийская позиция на принципиальный отказ от сотрудничества с талибами ещё принесёт Нью-Дели политические дивиденды. Хотя, если судить по последним событиям, вероятность этого мала.

23.09.2021

Источник: ИАЦ МГУ