Не успело постсоветское пространство оправиться после войны Армении и Азербайджана, как боевые действия начались между двумя другими странами бывшего СССР – Таджикистаном и Киргизией.

Бытовой конфликт жителей приграничных сел за несколько дней перерос в столкновение армий двух стран с захватом заложников и взятием блокпостов. Стороны стянули вооруженные силы к границе и пустили в ход танки, вертолеты и минометы. С обеих сторон десятки погибших. После нескольких неудачных попыток Бишкеку и Душанбе все-таки удалось договориться о прекращении огня. Во второй половине мая президенты двух стран Садыр Жапаров и Эмомали Рахмон согласились встретиться и обсудить территориальные проблемы.

Однако уже сейчас можно сказать, что снять все разногласия им вряд ли удастся. Стороны не готовы идти на уступки – сейчас не то время ни с политической, ни с экономической точки зрения. Киргизский президент Жапаров не будет отказываться от национал-популистской риторики, а таджикский президент Рахмон планирует в ближайшее время передать власть сыну – тоже не лучший момент для уступок в территориальных вопросах.

К тому же демаркация и делимитация границы – дело затратное, а в эпидемию лишних денег в бюджетах меньше, чем когда-либо. Наконец, ни одна из региональных или мировых держав пока не демонстрирует большого интереса к тому, чтобы посредничать между Таджикистаном и Киргизией. Россия хоть и претендует на роль гаранта мира и стабильности в регионе, пока не вмешивается в происходящее, позволяя конфликту развиваться самому по себе. 

Откуда проблема

Нынешние боевые действия на границе Таджикистана и Киргизии оказались беспрецедентными по масштабам, но не стали чем-то совсем неожиданным: с начала 2020 года (несмотря на пандемию и локдауны) там произошло семь вооруженных инцидентов. В некоторые годы, например в 2014-м, их число доходило и до 30.

Пограничные конфликты в Центральной Азии в основном сосредоточены в Ферганской долине, которую между собой делят Узбекистан, Таджикистан и Киргизия. Ограниченные ресурсы в густонаселенном регионе с засушливым климатом – благодатная почва для споров и столкновений. 

Советская власть во время национального размежевания провела границы так, что ресурcы Ферганы распределены неравномерно. Это давало о себе знать и приводило к регулярным конфликтам еще в СССР, когда эти границы были чисто административными. После распада Советского Союза проблем только прибавилось, когда каждое из новых независимых государств стало интерпретировать разночтения в положении границы в свою пользу.

Сегодня у Киргизии с Таджикистаном около 70 спорных участков границы – из 971 км общей границы только 519 км описаны и уточнены. Конфликты возникают в определенных точках – в районах киргизских сел Ак-Сай, Кок-Таш, Самаркандык и таджикских Чорку и Сурх, а также вокруг эксклава Ворух, который связан с основной территорией Таджикистана единственной дорогой.

Бишкек и Душанбе интерпретируют принадлежность спорных участков, пользуясь теми советскими картами, которые им выгоднее. Таджикистан теми, что из 1924–1939 годов: поэтому официальная позиция Душанбе состоит в том, что Ворух – никакой не эксклав, а выпуклая часть территории страны, и связывающая с ним дорога – тоже часть Таджикистана.

Киргизия признает карты 1958–1959 годов, по которым Ворух –  эксклав Таджикистана, окруженный киргизской территорией. При этом общины таджиков и киргизов в этих селах не размежеваны, живут вплотную друг к другу, их дома и земли расположены не раздельно по национальному признаку, а вперемешку, в шахматном порядке.

Экономика тут сильно зависит от сельского хозяйства – в нем заняты 74% экономически активного населения Баткенской области Киргизии, 75% – в Согдийской области Таджикистана. Безработица на таджикской стороне границы росла еще до пандемии, а на киргизской, в Баткене – самый высокий уровень безработицы в стране.

К тому же Баткенская область сильнее других в Киргизии зависит от переводов трудовых мигрантов. А то, что она расположена далеко от больших киргизских городов, делает внутреннюю маятниковую миграцию невозможной. А тут еще пандемия ударила по и без того низким доходам, заставив местных жителей ожесточеннее конфликтовать за сельскохозяйственные ресурсы.

За последние 20 лет стычек между жителями приграничных сел было много, но большинство из них ограничивались киданием камней друг в друга. Пограничники вмешивались редко. Поэтому нынешняя эскалация совсем не похожа на зашедший слишком далеко спор местных жителей. Тучи над регионом сгущались давно, и решение начать боевые действия готовилось на высоком уровне.

Язык за зубами

Национал-популистская риторика, которая помогла прийти к власти новому президенту Киргизии Садыру Жапарову, – это одна из причин нынешней эскалации на границе с Таджикистаном. В разговорах с Москвой и Пекином Бишкек по-прежнему очень дружелюбен, но этого не скажешь о словах и действиях по отношению к соседям в Центральной Азии.

11 марта президент Садыр Жапаров побывал с первым визитом в Узбекистане – еще одной стране, с которой у Киргизии территориальные споры. Поездка выглядела успешной, президент Шавкат Мирзиёев даже назвал ее «исторической». Среди прочего лидеры стран обсудили вопросы делимитации границ. Через 10 дней после встречи в Ташкенте прошло заседание правительственных делегаций Киргизии и Узбекистана по делимитации и демаркации границы.

Киргизскую делегацию возглавлял близкий друг Жапарова и по совместительству председатель Госкомитета нацбезопасности (ГКНБ) Камчыбек Ташиев. Вернувшись в Бишкек, Ташиев собрал пресс-конференцию и заявил: «Вопрос по границам с Узбекистаном решен на сто процентов, были сложные вопросы, но в ходе переговоров они решены, спорных вопросов не осталось».

Однако вместо радости Ташиев получил шквал критики в соцсетях и на улице. Жители приграничных районов, для которых решение спорных вопросов могло означать вынужденный переезд, вышли протестовать. В результате глава ГКНБ забрал свои слова обратно.

Через месяц после заявлений о полном решении пограничных вопросов президент Жапаров тоже стал сдавать назад: «Сейчас только начало переговоров. Никакие документы не подписаны. Пройдет четыре этапа, только потом будет подписано». Он также заявил, что в состав комиссии по делимитации и демаркации границ планируется включить местных жителей. Ташкент публично не отреагировал на эту перемену, но явно был не рад такому развитию событий.

Не добившись успехов на узбекском направлении, Ташиев взялся решать пограничный вопрос с Таджикистаном. После очередного инцидента на границе он и его коллега, глава таджикского Госкомитета национальной безопасности Саймумин Ятимов встретились в городе Худжанде, чтобы обсудить территориальные вопросы.

После встречи Ташиев на пресс-конференции сделал еще одно громкое заявление. Он поставил Душанбе перед выбором: или Таджикистан обязуется больше не расширять поселение и свои претензии вокруг Воруха (тогда Бишкек больше не будет перекрывать единственную дорогу, связывающую Таджикистан с эксклавом), или пусть Таджикистан обменивает Ворух на равные по площади территории в других приграничных районах.

1 апреля, через неделю после заявления, власти Киргизии стянули в Баткенскую, Ошскую и Джалал-Абадскую области военные силы для командно-штабных учений «Коопсуздук-2021» («Безопасность-2021») и «Калыптандыруу-2021» («Формирование-2021»). Эти масштабные учения Киргизия проводит ежегодно, но в 2020 году их отменили из-за пандемии, а в 2019 году их проводили в конце июня и не в приграничной с Таджикистаном области.

Война

Напористость новых властей Киргизии стала подарком для стареющего и теряющего популярность президента Таджикистана Эмомали Рахмона, который к тому же готовится передать власть сыну. Такую возможность для националистической мобилизации нельзя было упустить. Уже через несколько дней президент Рахмон посетил Ворух, где последний раз был два года назад, и заявил: «Ворух останется в составе Таджикистана. За весь период переговоров, то есть за 19 лет, вопроса об обмене Воруха на какую-либо другую территорию не было и не может быть».

Менять плодородные земли Воруха на иссушенные приграничные территории нелогично с экономической точки зрения, не говоря уже о непопулярности этой уступки. Так что в Киргизии вряд ли ожидали, что таджикские власти согласятся на их предложение. Но, похоже, не ожидали в Бишкеке и того, что в ответ Душанбе окажется готов к масштабной военной эскалации, поводом для которой стала стычка в районе киргизского села Кой-Таш и водозабора «Головной».

На момент начала боевых действий ключевые чиновники Киргизии были в отъезде. Глава ГКНБ Ташиев позже признался, что ему заранее было известно об обострении на границе, но, несмотря на это, 28 апреля он полетел в Германию на лечение. Премьер-министр Улукбек Марипов в это время находился в Казани на встрече Евразийского межправсовета. Министр обороны Киргизии Таалайбек Омуралиев – на заседании Совета министров обороны государств – участников ОДКБ в Душанбе.

О том, что обострение было не спонтанным, говорит и то, что одновременно с наступлением в зоне конфликта близ села Кок-Таш таджикская армия начала обстрелы сел Лейлекского района, а это почти 100 км от Кок-Таша.

Душанбе просто не смог бы так быстро мобилизовать военную технику в таком количестве без предварительной подготовки. В СМИ и в соцсетях много видеодоказательств того, что армия Таджикистана заранее вырыла окопы и пригнала к границам всю свою мощь: танки Т-72, вертолеты Ми-24, которые сбрасывали неуправляемые авиационные ракеты С-5, бронетранспортеры БТР-70, гранатометы РПГ-7.

По сообщениям многих киргизских СМИ, таджикские военные атаковали погранпосты и задержали заложников, среди которых был глава киргизского села Интернационал Мырзабек Жумабаев. Местные жители из охотничьих ружей обстреливали проезжавших по дороге Ош – Исфана киргизов.

В ответ киргизскому спецназу удалось продвинуться и занять один таджикский погранпост, но в целом успешными действия Киргизии назвать сложно. Конфликт еще раз показал коррумпированность и плохую управляемость киргизских госструктур, включая армию. Как и в ситуации с пандемией, в вооруженном конфликте людям пришлось многое делать самим: они искали дроны для наблюдения за таджикскими силами и рацию для военных, собирали деньги для пострадавших, оказывали помощь жителям попавших под обстрел поселений.

Двое суток перестрелка шла в основном на территории киргизских сел, откуда власти эвакуировали местных жителей, но не всех. В результате большинство погибших – это мирные граждане, среди них есть дети. 25 человек погибли во время минометного обстрела недалеко от водозабора «Головной».

В итоге за несколько дней столкновений число погибших с обеих сторон превысило полсотни, раненых – более 300, власти Киргизии эвакуировали более 51 тыс. своих граждан из зоны конфликта. Официальных данных по пострадавшим с таджикской стороны пока нет.

На переговоры Киргизия и Таджикистан пошли сразу же, однако остановить военных и гражданских с двух сторон было непросто: несколько раз переговорщики объявляли о прекращении огня и отводе войск, но не могли это обеспечить. Даже телефонный разговор президентов Жапарова и Рахмона не смог остановить конфликт. Местные жители взяли инициативу в свои руки и пошли поджигать дома в селах друг друга, выкладывая все это в соцсети.

Волна сочувствия и желания отомстить прокатилась и по Таджикистану, и по Киргизии. Первого мая в Бишкеке больше тысячи протестующих собрались на площади Ала-Тоо с призывами решить приграничный конфликт, звучали требования раздать мирным жителям оружие. В таджикских соцсетях тоже было много националистических постов типа «Ворух – наш».

Без посредников

Вечером 1 мая главы ГКНБ Киргизии и Таджикистана Ташиев и Ятимов сообщили, что достигли «принципиального согласия» и приняли решение о полном прекращении огня и отводе войск. К утру 3 мая стороны завершили отвод сил от границы в глубь своих территорий и заявили, что каждая сторона сохранит за собой земли, которыми она владела до конфликта. Теперь Жапаров собирается во второй половине мая в Душанбе, чтобы обсудить вопрос границ с Рахмоном.

Показательно, что пока на севере Таджикистана шло вооруженное столкновение, в Душанбе проходила встреча секретарей совбезов Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), куда входят и Таджикистан, и Киргизия. Но там обсуждали не ситуацию на границе Таджикистана и Киргизии, а Афганистан. Генсек организации Станислав Зась ограничился заявлением, что «в ОДКБ подробно, внимательно следят и изучают ситуацию на таджикско-киргизской границе».

Москва сказала примерно то же самое – что изучает ситуацию (по словам пресс-секретаря МИД РФ Марии Захаровой). Позже пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков сообщил, что «Путин готов сыграть посредническую роль в разрешении острых проблем, которые могут возникать между странами-участницами ОДКБ».

Скорее всего, сдержанная реакция России объясняется прошлым печальным опытом в этой области. В 2020 году после очередного заседания ОДКБ глава МИД РФ Сергей Лавров проявил инициативу, заявив, что Москва готова посредничать в демаркации и демилитаризации границ между Таджикистаном и Киргизией. В ответ Россия тут же получила официальную ноту протеста от таджикского МИДа: «Вопрос таджикско-кыргызской границы не был предметом обсуждения в ходе заседания ОДКБ. Деятельность в области делимитации и демаркации государственных границ является внутренним делом государств – участников ОДКБ».

Тем не менее на этот раз Лавров все-таки провел телефонные переговоры с министрами иностранных дел Киргизии Русланом Казакбаевым и Таджикистана Сироджиддином Мухриддином. Источники «Коммерсанта» в российских госструктурах говорили, что после их звонка коллегам из Центральной Азии «результат налицо».

Помимо России, есть еще одна страна, которая считает себя миротворцем в нынешнем столкновении Киргизии и Таджикистана. Это Узбекистан. Президент Шавкат Мирзиёев 30 апреля созвонился с президентами воюющих сторон и призвал стороны к урегулированию ситуации. Окружение узбекского президента приписало всю победу ему. Например, его бывший пресс-секретарь, ныне куратор узбекских СМИ и соцсетей Комил Алламжонов написал в своем телеграм-канале: «В результате усилий и личного вмешательства президента Узбекистана Шавката Мирзиёева сегодня этот конфликт был решен».

Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев также отреагировал на конфликт: созвонился с президентами Жапаровым и Рахмоном и предложил Киргизии гуманитарную помощь. Помощь предложил и Иран, с которым Таджикистан в начале апреля договорился создать совместный комитет по обороне – структуру, чьи функции пока не совсем ясны, но, видимо, будут касаться поставок вооружений.

Крупнейший экономический партнер обеих стран и главный держатель госдолгов Таджикистана и Киргизии, Китай, как обычно, не вмешивался в конфликт двух центральноазиатских стран. Хотя часть военной техники была китайской (например, военные грузовики).

Похоже, что никто из потенциальных партнеров Таджикистана или Киргизии не горит желанием вмешиваться в их конфликт и играть роль посредника. А шансов, что сторонам самостоятельно удастся договориться о чем-либо существенном, мало.

Больше всего нынешняя эскалация помогла Рахмону. Маленькая война продемонстрировала, что его режим по-прежнему способен мобилизовать страну перед лицом опасности. Повышенная популярность пригодится ему во время грядущей передачи власти сыну Рустаму Эмомали.

Для президента Жапарова нынешнее столкновение стало, наоборот, очередным ударом по репутации, которая и без того страдает. Пока что у Жапарова не очень получается доказать киргизскому обществу, что он способен исполнять свои предвыборные обещания. Проблемы у него не только в военных вопросах. Например, обещав бороться с коррупцией, Жапаров отпустил на свободу самого одиозного подозреваемого в коррупции – экс-замглавы таможни Киргизии Райимбека Матраимова.

Образ отважного националиста толкает Жапарова на все более резкие действия во внешней политике. Китай или Россия пока кажутся ему слишком опасными мишенями для обвинений, а вот соседи по региону уже почувствовали на себе те риски, с которыми связана его любовь к жесткой националистической риторике. Нынешний конфликт показал, что резкие заявления для подъема популярности могут аукнуться непредвиденными последствиями, особенно в регионе, где все любят поиграть на националистических чувствах. Надежд на внешнюю помощь, в случае чего, у Жапарова тоже нет – никто не будет поддерживать политика, который вряд ли долго усидит в своем кресле, учитывая, в какой нестабильной среде существуют политические элиты Киргизии.

Темур Умаров

04.05.2021

Источник: carnegie.ru

Кто виноват в резком обострении ситуации на киргизско-таджикской границе?

Конфликты на разных участках границы между Кыргызстаном и Таджикистаном случаются почти каждую весну. Виной тому, прежде всего, длящийся с 2002-го года и до сих пор не завершенный процесс переговоров по делимитации границы (определении госграницы с описанием ее прохождения и нанесением на карту). В настоящее время из более чем девятисот километров линии границы определены и взаимно признаны обеими государствами около 580 километров, остальные 400 остаются спорными.

Трудное течение переговоров обусловлено тем, что каждая сторона при определении границ руководствуется советскими картами разных лет, настаивая на выгодных для себя условиях. Если учесть, что очертания двух советских социалистических республик менялись неоднократно с 1924-го года, запутаться в картографических хитросплетениях несложно.

Не утвержденные властями участки границы зачастую проходят между двумя странами  «по живому»: через поля и жилые дома, перерезая автодороги и водные артерии. А за тридцать лет после распада СССР на не делимитированных участках построены дома, разбиты сады, все перемешано еще сильнее, чем раньше.

Новые поколения людей, выросших в непосредственной близости от зыбкой границы, занимаются выживанием и отстаиванием «своей» территории в условиях нехватки водных и земельных ресурсов.

При этом прозрачность межгосударственных рубежей приносит не только проблемы. Коррупционеры и криминальные элементы с обеих сторон получают ощутимую выгоду: через границы свободно течет контрабанда самых различных товаров.

«Крепость» Ворух — юридически никакой не «анклав»

Одним из самых спорных участков границы является территория вокруг старинного таджикского села Ворух (название предположительно происходит от древне-иранского слова «крепость»). Автодорога, ведущая сегодня из сельской общины Ворух с населением под сорок тысяч человек к остальной части Таджикистана, проходит через киргизское село Ак-Сай.

Поэтому здесь фактически нет пограничных контрольно-пропускных пунктов. Поэтому земля пока и ничейная, и общая, как во времена СССР, когда никто из простых местных жителей о границах не задумывался. Только СССР уже давно нет.

Таджикские ученые и политологи рассказывают нам свою версию того, как Ворух «стал анклавом» в пятидесятые годы. По их данным, это произошло с попустительства тогдашних местных властей, под давлением коммунистического аппарата из Москвы, и никогда не было отражено в официальных документах.

Киргизская сторона никаких доказательств своей правоты публично не приводит. Однако твердит о том, что Ворух — анклав, как заклинание. Удобно же не вдаваться в подробности, а просто написать: «Юридически Ворух относится к Таджикистану, однако, в связи с перекройками границ в прошлом он остался анклавом внутри Кыргызстана».

Но в любом случае факт пока остается фактом: на протяжении уже тридцати лет линия прохождения государственной границы между двумя независимыми государствами здесь официально не утверждена парламентами двух стран и не проложена по земле.

Вопрос о земле и воде

Вскоре после очередной киргизской «революции», еще в ноябре две тысячи двадцатого, и.о. президента Кыргызстана Жапаров заявил на встрече с гражданами, что «приграничные вопросы надо решать скорее, иначе в стране не будет спокойствия».

В самом деле, из-за пандемии коронавируса переговорный процесс практически остановился в марте прошлого года. А вот конфликты вовсе не прекратились. Но как новые киргизские власти начали эти вопросы решать? По сути, переводя вопрос из дипломатической риторики в ультимативную.

«Земля нужна всем странам, поэтому некоторые участки земель придется отдать, а некоторые мы, наоборот, заберем. Например, чтобы забрать десять объектов у других стран, нам придется отдать два. В Ала-Буке мы уступаем землю, а в Сузаке забираем. В Узгене отдаем, а где-то земля переходит к нам» (глава ГКНБ Кыргызстана Камчыбек Ташиев).

В начале февраля Жители Баткена и некоторых районов Джалал-Абадской области вышли в Бишкеке на митинг с требованиями решить давние проблемы с демаркацией. Жители приграничных сёл буквально заявляли, что «соседние государства посягают на земли Кыргызстана, и они хотят, чтобы этому был положен конец».

Из Баткена же раздался и голос общественного объединения, называющего себя «Чек Ара» («Граница»). Его глава подверг критике нового президента: «Огорчает, что, пока кто-то захватывает наши границы, главнокомандующий Садыр Жапаров ни в одном из своих интервью не поднял этот вопрос».

Замечу, что никаких фактов «посягательства» или «захвата» киргизских земель со стороны соседних государств никто из активистов или представителей правительства в пример не приводил.

В марте власти Кыргызстана громогласно заявили, что «вопросы демаркации и делимитации с Узбекистаном решены». Однако позже Камчыбек Ташиев под давлением местных жителей отказался от своей подписи и пообещал «переубедить Ташкент» изменить протокол по границе. Зазвучали фразы типа «как народ решит, так и будет». Как будто эмоции толпы могут помочь разрешить межгосударственные споры.

В конце марта Ташиев ультимативно предложил таджикской стороне либо зафиксировать село Ворух в качестве таджикского анклава на киргизской территории, окончательно отрезав его от «материка», либо обменять Ворух на равнозначную по площади киргизскую территорию.

Ташиев не дипломат, конечно, и не профессор истории. Но главный чекист Кыргызстана должен понимать, что подобные предложения Таджикистан воспринимает только как провокацию и давление: ни один житель Воруха никогда и ни за что не согласится покинуть дома, земельные наделы, тысячелетние мазары своих предков и переехать в другое место.

Эти заявления из Бишкека вызвали очень сильное раздражение у Душанбе. Официальные лица слова Ташиева никак не комментировали, но в Фейсбуке (очень по-современному) со своей «гражданской позицией» выступил бывший министр иностранных дел страны Хамрохон Зарифи.

Он назвал слова Ташиева «бредом», его самого «негативной персоной», а киргизские революции — «вакханалией безвластия», «бесконечной чехардой и сменой руководства». Зарифи заявил, что «Таджикистан — суверенное государство, а его границы незыблемы и неприкосновенны».

Подготовка к войне?

Дальше — больше. Кыргызстан провел мобилизационные военные учения в Баткенской области, в непосредственной близости от границы с Таджикистаном, объявив на некоторое время и в некоторых районах комендантский час. Военная техника была стянута в район еще в начале марта, учения прошли 1-3 апреля. Даже отдельные киргизские аналитики назвали эти учения «демонстрацией силы таджикской стороне».

Официальная цель прошедших учений - "отработка действий органов военного, государственного управления и органов местного самоуправления в условиях введения военного и чрезвычайного положения в отдельных местностях республики, практическое отмобилизование формируемых воинских частей и выполнение боевых задач в условиях обострения обстановки".

И Ташиев не останавливался. 25 апреля он сделал два самых громких и ультимативных заявления. Одно — опять по Узбекистану: что Кемпир-Абадское (Андижанское) водохранилище «соседям не отдадут». Второе было адресовано Таджикистану. Глава ГКНБ заявил, что за ближайший год в Лейлекском районе Баткенской области на реке Козу-Баглан (по-таджикски — Ходжабакирган) будет построено водохранилище «Ак-Тоок».

«Вопрос финансирования решен, деньги выделяет правительство. Оказалось, что наша вода утекает в таджикские города Гафуров и Худжанд, а наши села мучаются без поливной воды. Если построим водохранилище, то решится вопрос границ», — заявил Ташиев.

Подлинный смысл последней фразы считывается исключительно легко. Ташиев вроде бы сопереживает гражданам Кыргызстана, но на самом деле прямо обращается к Таджикистану, угрожая перекрыть водообеспечение части северных районов этой страны и использовать поливную воду как инструмент давления.

При чём тут камеры?

Первый в текущем году конфликт на водораспределительном пункте «Головной» вблизи того самого таджикского села Ворух возник 17 апреля.

Пункт этот находится на не делимитированном участке границы, на той самой автодороге, ведущей из «островного« Воруха на «материк». Несмотря на не утвержденный до сих пор статус границы в этом месте, Бишкек регулярно объявляет построенный в 1968-м году водораздел расположенным на земле Кыргызстана. Таджики категорически не согласны.

17 апреля все закончилось довольно мирно, и местные власти заявили об урегулировании ситуации. Но 28 апреля, через три дня после заявлений Ташиева, столкновения сразу начались нешуточные.

Киргизские военные утверждают: конфликт начался из-за того, что таджикская сторона «нагло» установила видеокамеры на столбах, окружающих гидротехнический объект. Таджикская сторона, в свою очередь, факт установки видеокамер подтверждает, но отмечает, что пограничники Кыргызстана ранее тоже установили видеонаблюдение. И более того: что киргизская сторона не допускала таджикских специалистов водного хозяйства к замеру уровня воды.

Журналист и политолог из Худжанда Негматулло Мирсаидов открыто называет действия соседей вокруг «Головного» провокацией. «Сперва все решили, что они хотят отремонтировать свой шлюз, но затем вдруг откуда-то появилось очень много людей. Эти люди не были местными жителями – их завезли из других населенных пунктов. Но для чего? Вывод один: затевалась провокация, цель которой была вызвать ответные действия граждан Таджикистана. И вполне естественно, что со стороны наших граждан это вызвало стремление защитить свою территорию. Что там конкретно произошло, еще предстоит выяснить, тем не менее, факт запланированной провокации однозначен. И случившееся – это следствие избранной стратегии правительства Кыргызстана».

Очевидно, что после того, как ситуация на межгосударственном уровне была накалена почти до предела, нервы уже не выдерживали ни у кого. Предварительный моральный «артобстрел», проведенный киргизскими правительственными спикерами, достиг своей вероятной цели: конфликт вспыхнул и вскоре перекинулся на другие приграничные районы — также не делимитированные, условные, где киргизы и таджики живут в «шахматном» порядке...

Популизм, ведущий к преступлениям

«Каждый раз, когда в Кыргызстане происходят такие турбулентные события, начинается некая волна национализма, которая, возможно, изначально с самой ''революцией'' никак не связана. К власти приходят политики, которые выступают с популистских позиций, такие как Жапаров и Ташиев , которые хотят показать, мол, мы — настоящие политики, решительные, мы за народ, мы — крутые, мы решим проблемы, которые предыдущая власть не решала», — говорит исследователь Лондонского Королевского Колледжа Анна Матвеева.

«Крутые», факт. Очень печально только, что подобный «революционный подъем» уже приводил Кыргызстан к страшным трагедиям.

После предыдущей революции (2010 года) Бишкеку понадобилось как-то сплотить и мобилизовать отчаявшееся население раздробленной страны. Тогда на роль внутреннего врага было «назначено» узбекское меньшинство, проживающее в Ошской и Джалалабадской областях. Итоги всем известны: погромы и поджоги в узбекских махаллях с участием правоохранительных органов, сотни убитых и раненых, аресты и осуждение лидеров узбекской общины. В конце концов — позорная для Кыргызстана смерть журналиста и правозащитника Азимжана Аскарова, невинно приговоренного к пожизненному заключению.

В течение последних месяцев власти Кыргызстана усилиями новых «революционеров» морально мобилизовали граждан страны против врага внешнего — Таджикистана. А сегодня — уже после кровавых столкновений на границе — и бишкекский официоз, и киргизские СМИ делают все возможное, чтобы представить Кыргызстан как жертву агрессии со стороны Таджикистана.

Я вместе с кыргызстанцами скорблю о погибших из-за конфликта на границе мирных жителях киргизских селений. Как и вместе с таджикистанцами — о жертвах и пострадавших на территории Таджикистана.

Когда уже началась стрельба, трудно найти того, кто первый нажал на курок, как трудно и оправдать того, кто агрессией ответил на агрессию. Однако можно проанализировать цепь предшествующих событий, чтобы понять истоки эскалации конфликта и не допустить этого впредь.

Попытавшись сделать это в данной статье, я прихожу к мнению, что вина за обострение ситуации в большей степени лежит сегодня на руководстве Кыргызстана. Именно популистские и недальновидные, по меньшей мере, действия киргизских властей привели в конечном счете к страданиям и гибели людей с обеих сторон.

Впрочем, повторюсь, это только мое личное мнение. Определить истинные причины произошедшего могло бы независимое международное расследование событий, в том числе и тех, что предшествовали кровавому конфликту.

Даниил Кислов

05.05.2021

Источник: МИА «Фергана»

Tweet