Всего лишь три дня понадобилось террористам, чтобы организованно ответить серией взрывов в Брюсселе на арест главного подозреваемого в организации терактов в Париже Салаха Абдеслама. Трансформация ИГ из сети вооруженных группировок в квазигосударство с единым центром принятия решений ознаменовала переход международного терроризма на качественно новый уровень.

Терроризм из явления превращается в процесс. На смену прежнему сетевому принципу организации групп террористов приходит стратегическое планирование террористической деятельности. Она становится перманентным процессом, способным влиять на самочувствие целых обществ. 

Если считать, что у квазигосударства ИГ есть «внешняя политика», то первым её актом стало внесение хаоса в Европу как наиболее слабое звено мира вне ислама. Во втором акте расшатывание Евросоюза и ослабление управляемости отдельных государств должны создать условия для великого переселения в Старый Свет мусульман из Северной Африки, Ближнего Востока и Центральной Азии.

До появления ИГ ставка делалась на «мирное» завоевание Европы. В Лондоне находится штаб-квартира созданного в 1997 году European Council for Fatwa and Research (ECFR) - центрального учреждения Федерации исламских организаций Европы (FIOE). Европа, утверждают идеологи ECFR, - это гнездо «экстремистских сил фундаментализма, представляющих собой альянс крестоносцев и сионистов».  

Под эгидой ECFR действует разветвленная сеть мечетей, школ, центров подготовки имамов и других заведений. Их деятельность финансирует правительство Катара через благотворительные учреждения.

О масштабах деятельности ECFR говорит уже тот факт, что эта экстремистская структура добралась даже до периферийной Украины. Здесь работает Всеукраинская ассоциация общественных организаций «Аль-Раид», зонтичная структура ассоциации «Братьев-мусульман». В 2008 году на базе этой организации было создано Духовное управление мусульман Украины «Умма»

Спонсорами «Аль-Раида» и «Уммы» являются Федерация исламских организаций Европы (FIOE)Организация гражданских реформ (Social reform society, Кувейт), Исламская помощь (Islamic Relief, Великобритания), Всемирная ассамблея мусульманской молодежи (WAMY, Саудовская Аравия). Все они входят в сеть «Братьев-мусульман».

Глава ECFR Шейх Юсуф аль-Карадави говорит: «Завоевание не обязательно осуществляется силой оружия. Мы захватим эти страны (европейские) без всякого войска. Нам нужна лишь армия богословов и проповедников, которые будут говорить об исламе на всех языках и диалектах».

Однако кризис с наплывом мигрантов-мусульман, подтолкнувший страны Европы к принятию ограничительных мер в отношении «мирных завоевателей», не мог не привнести коррективы в планы тех, кто стоит за Юсуфом аль-Карадави. Общеевропейские масштабы террора и его перманентный характер вполне могут позволить исламским интервентам говорить с отдельными европейскими столицами языком ультиматумов. А договориться о единстве действий у Европы не получается.

В период «мирного завоевания» пришлые мусульмане выпрашивали у властей европейских стран «социальный пакет». Как правило, получали. С переходом к перманентному террору они скажут (уже начинают говорить): «Отдай или умри!» Для европейцев дело может кончиться тем, что сначала отдадут требуемое, затем молитвенный коврик станет в Европе самым ходовым товаром, а под конец кюре и протестантские проповедники пойду на курсы переквалификации - мусульмане всегда ценили ренегатов.

* * *

Традиция номадов всех времен и народов – не ударяться в тонкости производственных отношений тех стран, куда они приходят, а извлекать прибавочную стоимость внеэкономическим путем. Нашествия Чингисхана и его последователей, завоевания арабов времен первых халифов – тому подтверждение. Поэтому появление новых пришельцев с Востока, в авангарде которых идут «тумены» мигрантов и «сотни» джихадистов, не стоит рассматривать как некое уникальное явление. Вопрос заключается в том, сумеют ли те, кому грозит это нашествие (Хантингтон называл его «столкновением цивилизаций»), объединить свои силы до наступления критического момента?

Существует еще один вопрос: почему отработка методов террора «новой волны» началась с Франции и Бельгии? Может быть, потому, что именно здесь дальше всего зашли процессы общеевропейской деградации и именно эти страны оказалась самой слабой частью самого слабого звена?

Законы об однополых «браках»; союзы извращенцев всех мастей; призывы доносить в полицию на сограждан, использующих выражения «нормальная семья», «нормальная половая ориентация», – все это приметы общественной жизни и Франции, и Бельгии. Причем для «преступников» такого рода во Франции предусмотрено тюремное заключение, а министры французского правительства рекламируют образовательные программы, дрессирующие граждан с целью заставить их согласиться с относительностью понятий «мужчина» и «женщина». Россия же, принявшая закон о запрете пропаганды половых извращений в школах, порой изображается в СМИ этих стран как «нацистский ад на Земле».

Смертельная для народа патология объявлена формой общественного здоровья, а призыв к человеческой норме – преступлением. Зато власть снисходительна к правонарушителям, которые завтра могут стать террористами:  избиратели, однако!

Европа нездорова, это известно давно. Хорошо известно также, что ослабленный болезнью организм восприимчив к любой инфекции. Вопрос в том, как скоро европейцы смогут (и смогут ли?) найти лекарство против подтачивающего их цивилизацию вируса. Если не смогут, Европы, какой её знали во всём мире, больше не будет.

Владимир Нестеров

23.03.2016

Источник: Фонд стратегической культуры