19-летняя москвичка Варвара Караулова пошла в университет, но пропала, а позже неожиданно для семьи объявилась в Турции. Как рассказал, отец исчезнувшей из страны девушки Павел Караулов, ориентировка на пропавшую уже направлена в правоохранительные органы России, Турции, США, Великобритании, Испании и Сирии. Родные подозревают, что девушку могут перебросить в Сирию или Ливию.

"Арабский Варя начала учить в сентябре, а в октябре в университете стали замечать, что она носит хиджаб. Потом выяснилось, что она при мне всегда ходила в нормальной одежде, но в университете переодевалась, одевала хиджаб и длинные одежды. К сожалению, я с одногруппниками стал беседовать уже постфактум и выяснил, что она так себя стала вести где-то в октябре", — добавил Караулов.

Пока от дочери было всего одно послание — из Стамбула, в котором она написала, что у неё "все хорошо". Цель тех, кто увёз её, — использовать её знание иностранных языков, уверен отец девушки.

Комментарии экспертов

Роман Силантьев, исламовед: "Девушек вербуют в соцсетях и превращают в военно-полевых жен боевиков"

- Несколько лет назад девочка-отличница из Якутии, из уважаемой семьи, поехала поступать в московский вуз и пропала. Через год пришло сообщение из Пакистана: на теле атаковавшей блокпост смертницы нашли паспорт на ее имя. Примерно месяц назад молоденькая девушка из Петербурга, известная своими фашистскими взглядами, перешла в идеологию "Исламского государства", выехала в Сирию и теперь вербует оттуда девиц. И такие случаи исчисляются десятками, если не сотнями. Поэтому вполне вероятно предположить и в нынешней еще малоизученной истории такой сценарий, - поделился с эксперт.

- Вербуют в основном откуда?

- Из Европы, Средней Азии едет гораздо больше, чем из России. А уж главные поставщики таких кадров - Турция, Саудовская Аравия.

- Что их там обычно ждет?

- Участь военно-полевых жен - назовем это деликатно, черных вдов с соответствующими поясами. Хотя некоторые, как известная «Белая вдова» из Англии, выбиваются даже в генералитет.

- Есть ли шансы оттуда вернуться?

- Вероятность ниже 50%. Но кое-кто возвращается - границы же там не на замке. Если психика совсем травмирована, то даже не подумают вернуться.

- Как родственники и окружение потенциальной жертвы могут распознать угрозу?

- Если ваш близкий человек заходит на сайты экстремистского характера - это очень плохой сигнал. Активная вербовка идет как раз через интернет и соцсети. Впереди может быть "ИГ" или батальон "Азов", что не сильно лучше. Надо браться за человека сразу же, как на ранней стадии алкоголизма или наркомании. Дальше могут и не спасти.

Михаил Зотов, детский и семейный психолог: "Все случилось не вдруг, сигналы были в семье и раньше"

- Михаил, скажите, пожалуйста, в каких случаях родители должны бить тревогу, видя поведение своего ребенка?

- Вопрос действительно глубокий. Это отслеживается, что называется, с самого раннего детства, еще начиная с детского сада. Потому что тогда уже формируется открытость или закрытость по отношению к родителям и сверстникам. И потом уже в дальнейшем это развивается. Если ребенка упустили на первых стадиях обучения – 1-2 класс, то мы классу к пятому-седьмому уже получаем то, что получаем. Поэтому мы говорим здесь уже о совершившемся действии. Хотя все закладывалось вначале.

Вот вы говорите – вдруг это произошло – да не вдруг это произошло, это не может быть вдруг. Это когда-то сформировалось. И то, что ребенок не общается, то, что он скрытный, то, что он что-то не говорит, что-то прячет – эти сигналы существуют в семье. И мне удивительно, что родители не смогли увидеть таких простых вещей, как ребенок, во-первых, не делится своими впечатлениями, не говорит о своих сверстниках, не делится своими историями в школе, не говорит о своих друзьях. Вот это уже огромное количество сигналов, говорящих о том, что что-то с ребенком происходит.

Почему уходят люди туда? Почему не только подростки, но и взрослые уходят туда? Да потому, что они получают там то, что не получают в среде. Если я не получаю что-то в семье, я пойду искать на стороне. А тут вдруг приходит информация, что мне говорят – ты лучшая, ты умница, ты красавица, иди к нам, мы понимаем, как тебе тяжело, мы тебя поддержим, мы с тобой, мы твоя семья. Все, я, конечно, пойду туда. Вот в чем дело.

Максим Шевченко, правозащитник: "В набат бить пока рано"

- Здесь ведь в самом факте принятия любой религии нет никакого преступления. Если же человек становится на путь терроризма или оправдания терроризма, или поддержки терроризма, то есть, безусловно, чудовищное преступление, которое должно быть наказано, поэтому, если Варвара просто уехала, может, она влюбилась в какого-нибудь мусульманина, по любви приняла Ислам там или, не знаю, как-то по иному, это ее личное дело. Если же она вдруг стала размещать в Сети какие-то посты или видео, в которых она говорит о каких-то террористических наклонностях своих или устремлениях, я, правда, этого не видел, то это, конечно, безобразие. Поэтому я бы тут четко зафиксировал первую позицию. Выбор личный человека религиозный – это полностью его право, он не преступен ни в какой форме. А все, что остальное, что я упомянул, то есть, поддержка террористической деятельности – это абсолютное преступление.

- Мы пытаемся понять, что могло с девушкой произойти? Похоже ли это на то, что она влюбилась и улетела?

- Конечно. У меня есть знакомая – полюбила турка, вышла замуж за турка – я даже не знаю, приняла она Ислам или нет, но они живут счастливо много лет и у них трое детишек. Так же живут десятки тысяч наших женщин в Ливане, в Сирии. Поэтому в этом нет ничего такого, от чего надо было бы делать круглые глаза и говорить – ах, ужасно. Другой вопрос – если ее завербовали проповедники какого-то экстремистского или террористического направления – это дело серьезное. Если с Варварой это происходит, я считаю, ей надо помогать. Мне приходилось по роду моей работы общаться с такими женщинами, которые находились на грани такого как бы вовлечения в террористическую деятельность, и меня поражало, что фактически часто я, как журналист, был первый, кто с ними просто по-человечески поговорил. С ними просто мало кто работает, мало кто разговаривает, к сожалению. Потому что надо понимать, что, когда человек попадает в Секту, тут неважно, исламская она, христианская, иудейская или какая-либо еще, или какая-то неофитская, он рвет, как правило, связи со своими родными. То есть, традиционные каналы как бы воздействия на него прерываются.

Фактически он попадает полностью во власть и под контроль тех, кто его готовит для какой-то цели там. Быть самоубийцей или еще что-то. И тут бы как раз правозащитникам и психологам прийти на помощь и поговорить с такими людьми, и заниматься какой-то реабилитацией. Зачастую им просто не хватает человеческого слова, которое бы к ним было адресовано. Но это, к сожалению, крайне редко происходит. Поэтому в данном случае мы не знаем, что случилось, я считаю, что в набат бить пока рано – у нас нет достоверной информации о том, что происходит с девушкой.

01.06.2015

По материалам Русской службы новостей и радио "Комсомольская правда"

Технично вербанули? На джихад сбежала студентка МГУ Варя Караулова

Незадолго до своего исчезновения 19-летняя студентка перестала носить нательный крестик. А выходя из дома, втайне от родных надевала хиджаб.

Вот уже несколько дней продолжаются поиски 19-летней студентки Вари Карауловой. Напомним, 27 мая второкурсница философского факультета МГУ отправилась в университет и пропала. Позже стало известно, что она через Шереметьево улетела в Турцию. В последнее время Варя увлеклась арабской культурой, изучала язык и якобы даже могла принять ислам. Родители подозревают, что девушку завербовали радикальные исламисты и транзитом через Стамбул она пытается перебраться в Сирию, на территорию, которую контролируют боевики "Исламского государства".

Просматриваю странички Карауловой в соцсетях. Фото нет. Записей немного и про ислам - ни слова. Девушка состоит в нескольких группах о Библии и православии, о романах Толкиена и популярном сериале "Игра престолов". Последняя запись - в начале мая: перепост фотографии с коронации Николая II. Прежние ее сообщения - цитаты из Ницше и стихи Есенина про Русь. Не удивительно, что и для родителей Варвары ее увлечение исламом оказалось полной неожиданностью.

ОНА - БУДУЩИЙ ВЕРБОВЩИК?

- От друзей Вари мы узнали, что отправляясь из дома в университет в обычной светской одежде, она по дороге переодевалась в хиджаб, - рассказал "КП" адвокат Александр Карабанов, оказывающий семье Карауловых юридическую поддержку в поисках Варвары.

- От своих родных она это скрывала. В разговорах со мной отец вспомнил одну вещь, которой раньше не придал значения, думал, что это какая-то молодежная блажь. В какой-то момент Варвара перестала носить нательный крестик. Теперь, как он думает, это была та точка невозврата, когда у девушки возникли новые убеждения. Также ребята из университета видели у нее исламскую радикальную литературу. Есть и другие косвенные признаки, что она была завербована в какую-то организацию, представляющую радикальный ислам.

- Где ее завербовали? При личном контакте или в социальных сетях?

- Это пока выясняется. Но как действуют вербовщики, будь то радикальные исламисты или представители сект? Они сначала выбирают объект. Объекты могут быть разными, это зависит от того, каким именно способом их в дальнейшем хотят использовать. Это подростки из хороших, состоятельных семей, представляющих бизнес, политику, госслужбы. Этих детей потом используют либо как способ воздействия на родителей, либо как вербовщиков среди ребят своего круга. Варя, по моему мнению, заинтересовала радикалов именно как будущий вербовщик. Она знает несколько языков - английский, французский, латынь и арабский. Плюс спортсменка, занимается единоборствами. Именно как агент влияния это ценнейший кадр.

- Известно, что родители Вари в разводе. Девушка жила с мамой. А с отцом общалась часто?

- Несмотря на развод, Павел Караулов виделся с дочерью практически каждые выходные. То есть, она на виду была. И у него даже мыслей тогда не было, что ребенок мог жить какой-то жизнью, о которой он даже не знал.

- Последний заход на страничку Вари во "ВКонтакте" - 31 мая, через четыре дня после своего исчезновения. Она выходила на связь с родственниками?

- Нет, не выходила. Мы пока тоже не знаем, она ли это выходит, или кто-то использует ее аккаунт. Сейчас идет отработка всех контактов. Проверяется, кто ее сопровождал в этой поездке. Такой человек наверняка был. Отрадно, что нам удалось наладить коммуникацию с офисами Интерпола в пяти странах. Они подключены к поискам. История Вари Карауловой - это уже не рядовой случай. Такие вещи происходят все чаще, и в России, и в Европе. Пока вербовка россиянок радикалами-исламистами не принимает массовый характер, но на эти случаи надо обращать самое пристальное внимание.

ВОПРОС - РЕБРОМ

Почему девушка получала загранпаспорт в МИДе?

Еще одна странность в этом деле - Павел Караулов узнал по своим каналам, что его дочь получила загранпаспорт в МИДе. Не многие знают, что если раньше через внешнеполитическое ведомство документы для поездок за рубеж могли оформить только дипломаты, то теперь - любой россиянин. В Москве несколько десятков различных фирм вполне легально предоставляют свои посреднические услуги за "ускорение" всех формальностей.

- Мы с вами видимся только один раз, - объясняют мне по телефону в одной из таких контор. - Приносите в офис копию своего паспорта, мы вас фотографируем. А через 12 рабочих дней вы самостоятельно забираете в МИД свой новенький биометрический паспорт с микрочипом. Эта услуга стоит 36 тысяч рублей.

- Паспорт - еще один из косвенных признаков того, что Варе кто-то помогал, - уверен адвокат Карабанов. - У девушки не было денег на быстрое получение документов и покупку билета.

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА

"Это была "атака любовью"

- Это на самом деле метод не новый, - рассказал в эфире радио "Комсомольская правда" (97,2 FM в Москве) специалист в области психологии терроризма Игорь Карпов. - Он не связан конкретно с вербовщиками ИГИЛ. Еще Штази, восточногерманская разведка, подставляла красавцев-агентов под некрасивых секретарш высокопоставленных иностранных чиновников и таким образом добывала нужную информацию. В современных условиях этот метод, который я называю "атакой любовью", трансформировался. Я изучал его по историям, когда девушки из разных регионов России уезжали к боевикам на Кавказ. Как правило, у таких девушек не очень благополучно в семье, они быстрее хотят выйти замуж, получить самостоятельность. Иногда - не очень симпатичные, которым не хватает внимания молодых людей. Вербуют и в интернете, и при личном общении. Появляются красивые парни, которые говорят о любви, обещают красивую жизнь. Зачем им девушки? Это потенциальные смертницы. Девушкам проще внушать. Причем, от такого не застрахованы никакие семьи. Была такая история. У одного достаточно высокопоставленного российского чиновника, не буду назвать его фамилию, дочь уехала работать за границу. В Малайзии организовала две процветающие фирмы. А потом вроде как случайно, в спортзале, познакомилась с выходцем из Дагестана. Он ей настолько голову закрутил, что она даже одну из фирм продала - деньги перевела ему. Правда, я не знаю, чем в итоге это закончилось.

Что касается истории Вари Карауловой, она уже студентка, достаточно самостоятельный человек. Родителям трудно проконтролировать, с кем она общается, с кем знакомится. Возможно, своим бегством она еще таким образом пыталась самоутвердиться.

Специалист в области психологии терроризма Игорь Карпов прокомментировал новость о пропавшей студентке МГУ Варе Карауловой. По одной из версий, девушку завербовали экстремисты. Наш эксперт рассказал, как террористы пополняют свои ряды. По его словам, есть такой метод, как "атака любовью". На 99% Варя - жертва очередной "восточной сказки".

Наш колумнист - об истории студентки МГУ, которая приняла ислам и в тайне от родных сбежала в Турцию

Когда я слышу традиционное родительское "...ее похитили!" в отношении беглянок типа Вари, даже не знаю, смеяться или плакать. Уж сколько раз мы с правозащитниками разыскивали на территории Египта и Турции подобных "жертв"! Находили - на дискотеке, в объятиях волоокого "хабиба", (в переводе - "любимого") искренне недоумевающими: "Ну, я же написала маме в смс, что у меня все хорошо!"

Ярослава ТАНЬКОВА

02.06.2015

Источник: Комсомольская правда

Невеста с предательством

Французская журналистка Анна Эрель рассказала Esquire, как познакомилась в интернете с боевиком «Исламского государства», стала виртуальной «женой джихадиста», едва не уехала в Сирию, а теперь живет под охраной полиции.

Шесть лет назад я создала поддельный аккаунт в «Фейсбуке», чтобы изучать страницы джихадистов. Никакой конкретной цели у меня не было — я занималась этим в свободное время из чистого любопытства. Я работаю в парижском еженедельнике, часто пишу о Ближнем Востоке. Мне всегда было интересно, как происходит вербовка в интернете, каким образом молодых и наивных девочек с помощью соцсетей отправляют прямиком в ад.

В разделе «О себе» я написала: меня зовут Мелоди, я живу в Тулузе (тогда я там действительно жила). Больше никакой информации про меня не было, возраст я тоже не указывала. Вместо фотографии на аватарку поставила принцессу Жасмин из диснеевского мультфильма «Аладдин».

Удивительно, насколько легко было подружиться в «Фейсбуке» с моджахедами. Вычислить их можно по слову «Абу», по-арабски — «отец», которое они все добавляют к своим вымышленным именам. Я добавила в друзья около сотни моджахедов, опубликовала на странице несколько отрывков из Корана на арабском (но только те, что призывают к миру) — и мой профайл стал выглядеть вполне убедительно. Потом я еще перепостила пару статей, критикующих президента Башара Асада за использование химического оружия в Сирии. Это, наверное, единственное, что у меня есть общего с «Исламским государством»: и я, и они осуждают Асада.

Поизучав профайлы, я поняла, что онлайн-джихадистов можно поделить на две категории. Первые — так называемые «чистые сердца». Такие ребята либо очень набожные, либо наивные, либо просто необразованные. Они искренне верят в то, что делают большое и хорошее дело. Но таких немного. Вторые — очень самовлюбленные парни. Их эго раздуто донельзя, они жутко хотят прославиться и уверены, что обретут статус звезды, став джихадистами. Они уже отсидели в тюрьмах, и в Европе для них нет будущего, только осуждающие взгляды кругом. Когда-то я по работе изучала жителей неблагополучных городских окраин и видела много преступников, которые не имели ничего общего с религией, но становились исламистами, не видя другого выхода. В Сирии не будет тюрьмы, никто не упрекнет прошлым, наоборот, там они заслужат уважение. Все это куда круче уже надоевшей PlayStation.

Иногда я получала сообщения от джихадистов — спрашивали, есть ли у меня парень. Но писали мне молодые ребята лет двадцати-тридцати. Я знала, что в ИГИЛ высокие посты занимают только старшие, связываться с какой-то мелочью было неохота, и я их сообщения игнорировала. Но одним апрельским вечером, около десяти часов, я получила сообщение. «Ас-саляму алейкум, сестра. Ты мусульманка? Как тебе моджахеды? Хочешь в Сирию?» Это был Абу Билель, помощник главы «Исламского государства» Абу Бакра аль-Багдади. Я ответила ему, что недавно перешла в ислам, хочу быть хорошей мусульманкой и поставила кучу смайликов. Ему это явно понравилось.

Я уже знала много историй девочек, которые уезжали в Сирию за джихадистами. Такие девочки делились на три категории. Первые делали это, просто чтобы ощутить хоть какой-то вкус к жизни, вырваться из серости своего квартала. Вторые хотели стать звездами: во Франции ты просто девочка из бедной семьи, а если на тебя обратил внимание боевик, ты получаешь новый статус, куда выше прежнего. И третьи — чувствительные, ранимые и совершенно потерянные в жизни девочки. Для своего образа я выбрала третий вариант, потому что он больше всего похож на меня. Сказала, что мне 20 лет — девочки в этом возрасте много думают о будущем, и им легко заморочить голову. Добавила, что росла без отца, что моей маме не до меня, что я одинока и несчастна.

Настоящее имя Абу Билеля — Рашид, ему 38 лет, он француз с алжирскими корнями, вырос на севере Франции, а в начале нулевых уехал воевать в Ирак. Теперь он жил в сирийском городе Ракке, столице «Исламского государства», причем не только воевал, но и собирал налоги. Он перешел в атаку с первого сообщения: «Ну все, готовься к джихаду. Отныне ты будешь под моим крылом». Билель вел себя агрессивно и даже не думал уважать мои личные границы. Вскоре он уже присылал мне свои фотографии, а через три дня после нашего знакомства предложил поговорить по скайпу.

Мне стало страшно: вдруг я скажу что-то не так и выдам себя? Все-таки я на десять лет старше выдуманной Мелоди. Но у него не возникло никаких сомнений. Передо мной был чистый и ухоженный мужчина с дорогущим смартфоном. Он звонил из своей машины, и чтобы убедиться, что он действительно находится в Сирии, я попросила его направить камеру на улицу. Он сделал это — и я увидела руины. Потом машина остановилась, к нему подошли какие-то боевики, и он по-французски начал отдавать команды.

С тех пор мы стали общаться каждый вечер. Перед нашими разговорами я стирала всю косметику, чтобы выглядеть моложе, и надевала паранджу. Я не готовилась специально, больше импровизировала. Старалась только не путаться в деталях. Абу Билель рассказывал, как прошел его день, сколько человек он убил, как участвовал в казнях и пытках. А я после наших разговоров часами проверяла достоверность его историй. Все сходилось — число убитых, место и время боев. Я быстро стала настоящей звездой джихад-комьюнити. Мне стало приходить много писем от девочек, которые паковали чемоданы в Сирию, где их уже ждали женихи. Самой старшей женщине, с которой я общалась, было 29 лет. Самой младшей — 16. Девушки спрашивали, стоит ли им брать с собой соблазнительные трусики: «Я хочу понравиться мужу, но не хочу, чтобы он меня принял за подстилку». Некоторых беспокоили вопросы гигиены: «Стоит ли мне с собой взять побольше тампонов?» Про религию не было ни одного вопроса. Сколько таких девочек отправляются в Сирию, сказать трудно. Кажется, их не очень много, но в последние месяцы становится все больше. Самый крупный поставщик жен для джихадистов — Бельгия. Следом идут Великобритания, Франция, Германия и Дания.

Абу Билель обещал, что когда я перееду в Сирию, то заживу как принцесса: я буду богатой, у меня будет роскошный дом, а жены всех его друзей ждут не дождутся встречи со мной. Хвастал своим высоким положением в иерархии ИГИЛ. Я в ответ рассказала, что ушла из школы, когда мне было 17, но очень хотела бы вернуться к занятиям и выучиться на медсестру. Он ответил, что мне не нужны никакие занятия, а на должность медсестры он устроит меня и так. Сказал, что я буду помогать сиротам и боевикам, которых война сделала инвалидами.

Один раз я спросила его, как в Сирии развлекаются 20-летние девушки, но он разозлился и сказал, что я плохая мусульманка, раз интересуюсь таким. Я поняла, что целыми днями мне предстоит ждать дома мужа и прихорашиваться к его приходу. Билель все время повторял, что во Франции мне ничего не светит, а когда я наконец приеду в Сирию, на моей улице начнется праздник. Он не говорил «если я приеду» — только «когда».

Конечно, никуда ехать я не собиралась. Я прекрасно понимала, что это билет в один конец. Но это не мешало нам строить планы. Абу Билель объяснял, что сначала я полечу в Амстердам, чтобы замести следы и не вызвать подозрений. В аэропорту выброшу старый телефон, куплю новый и сообщу ему время прилета в Стамбул. Там меня встретит провожатая — он называл ее «Мамочкой», — с которой мы полетим в Сирию. Он давал точные инструкции: не лететь в хиджабе, а спрятать его в чемодан, не оставлять никаких записок, не пытаться ничего объяснить семье — просто исчезнуть. И не забыть купить ему в дьюти-фри парфюм Chanel Egoiste.

В последний момент я решила, что все-таки долечу до Стамбула — мне очень хотелось увидеть «Мамочку», заглянуть в лицо этой мадам. Я уже добралась до Амстердама, когда Абу Билель сообщил, что у «Мамочки» не получится меня встретить, а потому мне нужно добраться до Стамбула, купить за наличные билет на рейс до города Шанлыурфа на юге Турции и там получить новые инструкции. Чтобы ободрить меня, он добавил: «Не переживай, десятки европейцев проделывают этот путь каждую неделю». Я села в самолет, но полетела не в Стамбул, а обратно в Париж.

Когда Абу Билель позвонил вновь, он был очень зол и предупредил, что найти и убить меня не составит труда. Вскоре вышла моя статья — под псевдонимом Анна Эрель, — но проклятия и угрозы начали сыпаться и на мои настоящие аккаунты. Моя семья была в ужасе, мне пришлось несколько раз сменить номер телефона, а потом редакция решила на полтора месяца спрятать меня в Латинской Америке. Впрочем, угрозы доходили и туда. Когда я вернулась, ко мне приставили охрану. Полиция даже забрала мою собаку — она редкой породы, и они решили, что с ней меня слишком легко вычислить.

Говорят, в ноябре прошлого года Абу Билеля убили, но я по-прежнему живу под охраной, а после атаки на Charlie Hebdo ко мне вообще приставили команду вооруженных до зубов полицейских. Из дома я все равно выхожу, несмотря ни на какие предупреждения. Но теперь мне приходится скрывать лицо.

01.06.2015

Источник: esquire.ru