Чтобы изъять $1,5 трлн, направленных на финансирование терроризма, мировая экономика может пожертвовать офшорными преференциями и тайной банковских вкладов.

Сам себе спонсор

Разрушительная сила взрыва, на организацию которого террористы тратят в среднем $1-3 тыс., может быть незначительной в тротиловом эквиваленте и огромной в долларовом — от терактов хронически страдают туриндустрия, транспорт, фондовые рынки, торговля. Аль-Каида потратила на акцию 11 сентября около $300 тыс. и нанесла убытков американской экономике, по данным МВФ, на $100 млрд. Но даже при аскетическом финансовом подходе для борьбы с государствами, сообществами или отдельными лицами нужны немалые суммы.

Это во времена холодной войны террористы могли не заботиться о хлебе насущном и стоимости оружия. Сверхдержавы не стеснялись использовать свои денежные каналы для того, чтобы поддерживать лояльные вооруженные группировки. Арабские террористические организации, леворадикальные формирования Европы (где они теперь?) и Латинской Америки финансировались СССР. Афганские талибы получали доллары от США на борьбу с «империей зла».

Понятие государств — спонсоров международного терроризма существует и по сей день — впрочем, это преимущественно бедные азиатские и африканские государства, которым не по силам удерживать разветвленную и многочисленную структуру международного терроризма.

В перечне международных террористов, созданном Советом безопасности ООН, фигурируют фамилии 317 лиц и названия 112 организаций. Но террористов считают постфактум — после совершения преступлений.

Три финансовых источника и три составных части современного терроризма

Сколько же радикалов, готовых в любой момент взяться за оружие, живет на планете — неизвестно. В терминологии спецслужб существует понятие «спящая террористическая ячейка» — сообщество людей, которые до определенного времени ведут образ жизни порядочных граждан и даже мало общаются между собой. Пример тому — организаторы терактов в Лондоне летом 2005 г., которые не были нелегальными мигрантами, а имели британское гражданство, некоторые были подданными Ее Величества уже не в первом поколении. Приблизительны и подсчеты финансовых возможностей мировой террористической сети.

Отдельные специалисты, а с ними и такие структуры, как МВФ и Всемирный банк, пришли к выводу, что ВВП терроризма достигает $1,5 трлн. Часть этих средств составляют деньги, полученные откровенно криминальным путем (продажа оружия, наркотиков, торговля людьми), часть — сомнительным, в виде финансовых махинаций, часть — вполне легально через лояльные бизнес-структуры. Не существует единого мнения по поводу соотношения этих долей. Так, итальянская исследовательница экономики террора Лоретта Наполеони склонна считать, что средства, полученные легальным путем, составляют около трети в террористической казне. Дэвид Ауфхаузер, бывший аналитик Министерства финансов США, утверждает, что около 70% своих средств террористы получают из легальных источников.

В качестве примера Лоретта Наполеони упоминает Аль-Каиду, контролировавшую ряд рыболовецких хозяйств в Северной Африке, доходы которых перечислялись в спящие ячейки в США и других западных государствах. Именно по таким белым схемам поступали средства на подготовку терактов 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке. Другой исследователь — американец Виктор Комрас, бывший сотрудник Госдепа США, доказывает, что целые семьи известных бизнесменов с Ближнего Востока были признаны ООН спонсорами терроризма, однако это не мешало им иметь бизнес в Евросоюзе.

Немало таких семей и организаций действует, в частности, в Саудовской Аравии, где политическая власть много лет подряд ведет проамериканскую политику, тогда как местный бизнес нередко отчисляет немалые суммы радикальным группировкам. Лояльные предпринимательские структуры — это тоже своего рода спящие ячейки, причастность которых к террористическим организациям еще надо доказать. Менеджерское мастерство спонсоров терроризма нередко опережает международные и национальные системы финмониторинга, призванные разоблачать счета радикалов.

Кое-где вооруженные группировки не ощущают необходимости в создании сложных финансовых схем. Локализованные в пределах одной страны террористические организации ищут спонсоров среди своих соотечественников. К примеру, в Колумбии повстанцы-марксисты имеют около $600 млн в год — они собирают дань с местного легального и криминального (наркоторговцев) бизнеса. Этих средств им вполне хватает для ведения боевых действий против правительственных войск и актов запугивания (а это по сути и есть террор) среди нелояльного населения.

На Ближнем Востоке, как утверждает Лоретта Наполеони, главным спонсором исламского террора является местный средний класс, финансирующий войну с Западом. Это в основном владельцы торговых сетей, банкиры, которые стремятся отстранить от власти местные национальные олигархические элиты, продавшиеся, по их мнению, Европе и Штатам. Террористы отработали немало схем передачи средств своим зарубежным ячейкам.

Осуществлять переводы через благотворительные фонды и религиозные общественные организации начали еще специалисты ЦРУ, когда финансировали антисоветский джихад афганских талибов. Эти схемы существуют и по сей день, правда, уже без участия американцев. Отследить поток денег благотворительных, а тем более религиозных организаций не в состоянии ни одна международная структура — для этого необходим доступ к бухгалтерской документации.

Еще сложнее выявить поток денег, циркулирующих в системе под названием хавала. В Азии эта традиция перевода существует с древних времен, а американские спецслужбы узнали о ней лишь в нынешнем столетии, когда всерьез занялись вопросом финансирования террористов. Принцип хавалы довольно прост, и используют его не только террористические организации. Например, пакистанский гастарбайтер намерен перевести деньги из Великобритании на родину.

Он может воспользоваться услугами Western Union, а может обратиться к землякам, услуги которых будут стоить дешевле. Уважаемое среди диаспоры лицо — хаваладар — берет за свое посредничество, как правило, 1%. Транзакция происходит следующим образом: хаваладар — состоятельный человек, который имеет бизнес-контакты с родиной, договаривается (по телефону, по электронной почте) со своими контрагентами, чтобы те выдали семье гастарбайтера наличными определенную сумму. В качестве пароля используется цифровой код, например, номер купюры.

Потом контрагенты получат эту сумму от хаваладара в виде совершенно легального договора на приобретение какого-то товара или услуги. Долговые обязательства хаваладар может множество раз перевести на своих партнеров и таким образом окончательно замести следы транзакции.

По оценкам американских спецслужб, в системе хавалы обращается около $200 млрд. Часть из них — не просто переводы гастарбайтеров, а транзакции спящим ячейкам. Террористические отчисления имеют немалые объемы, и именно поэтому FATF и другим организациям удается иногда разоблачать эти схемы. Так, несколько лет назад в США был задержан предприниматель-эмигрант с Ближнего Востока, который перевел через свою мелкую торговую сеть $22 млн представителям Аль-Каиды и ХАМАС.

МВФ советует правительствам азиатских государств, где распространена хавала, ввести регистрацию хаваладаров, однако сегодня даже неизвестно точное количество таких посредников. По предварительным оценкам, в Азии работает около 3 тыс. центров выдачи хавалы. Вместе с тем в украинском исламском центре «Арраид» корреспонденту Контрактов сообщили, что не имеют ни малейшего представления о хавале как специфической системе денежных переводов и не используют подобных схем финансирования.

Жизнь или офшор

По данным ООН, ежегодно от рук террористов погибает около 5 тыс. человек. Такое количество жертв несопоставимо с количеством погибших в результате ДТП или от голода — там счет идет на миллионы. Конечной целью террора является не физическое уничтожение, а запугивание сообществ, государств, наций. После взрывов в Лондоне летом 2005-го в прессе появился термин «террорократия», то есть власть террора. Хотя международный терроризм находится по большей части на нелегальном положении, его мнение учитывают все больше. И не только политики и руководители силовых ведомств. Частные компании все чаще в своих маркетинговых расчетах отдельно рассматривают террористические риски. Да и сами террористы кое-где переключаются с политических целей на экономические. И уже в Нигерии боевики захватывают в заложники не дипломатов или военных, а менеджеров транснациональной корпорации Shell. Так что и борьба с терроризмом все больше приобретает экономическое содержание.

Взаимоотношения, в том числе финансовые, в террористических организациях основываются на доверии и жесткой дисциплине. Структуры же, призванные бороться с терроризмом и каждый год получающие многомиллиардные бюджеты и гранты, полагаются на технику. Хитроумным компьютерным программам, огромным базам данных, сложным системам мониторинга — всем этим изобретениям цивилизации террористы противопоставляют довольно примитивные, но действенные средства.

Поскольку большинство баз данных составляются латинским шрифтом, функционеры финансовых подразделений террористических ячеек часто меняют транскрипцию (написание) своих инициалов. Расхождение в одну букву позволяет ввести в заблуждение компьютерную программу, и паспортные данные не попадают в поле зрения компетентных органов. А еще к услугам террористов — краденые паспорта, которых, по данным Интерпола, насчитывается около 8 млн. Плюс офшорные счета, по которым бывает крайне трудно установить личность владельца.

В офшорах, по мнению Лоретты Наполеони, и кроется корень финансового могущества терроризма. Если бы мировая экономика полностью отказалась от использования офшорных схем, объемы финансирования радикальных группировок во всем мире значительно сократились бы, уверена исследовательница. Однако с учетом нынешних реалий, не стоит ожидать такого решительного шага со стороны мирового сообщества. «Сегодня 25% мирового товарооборота проходит через офшорные зоны.

Что касается Украины, то приблизительно 50% экспортно-импортных операций осуществляется через эти зоны. Запретить офшоры просто невозможно, это противоречит нормам международного права, — говорит Денис Кузнецов, юрист компании Amond & Smith Ltd. — Хотя определенные ограничения имеют место сегодня, и будут существовать в дальнейшем. Это вызвано борьбой с терроризмом, хотя дело не в самих офшорах, а в назначениях платежей, распорядителях, бенефициарах.

Из-за давления со стороны Европы сегодня уже практически нет смысла регистрировать офшорные компании на Мальте или Гибралтаре — количество налоговых привилегий там значительно сократилось. Сейчас банки, работающие с офшорами, должны пристально следить за счетами. Так, Евробанк ежеквартально выпускает директивы по поводу выявления подозрительных счетов. Например, по их классификации каждый платеж из постсоветских государств попадает в категории подозрительных».

Наступление на офшоры во имя борьбы с международным терроризмом началось после событий 11 сентября 2001 года. Под давлением FATF регистрация офшорных компаний стала более длительной процедурой, в ходе которой обязательна идентификация бенефициаров компании. По наблюдениям украинских юристов, регистрация компании на Гибралтаре требует предоставления многих документов, удостоверяющих личности директоров, основателей и реальных собственников. Весь этот процесс длится минимум месяц, в то время как в неофшорной Великобритании иностранец может создать предприятие за несколько дней.

Среди моделей локализации терроризма доминируют две. Первую, либеральную, отстаивают сегодня представители Всемирной торговой организации. По мнению ВТО, расстояние между богатыми и бедными странами, которые в основном и являются главными центрами терроризма, можно хотя бы частично преодолеть благодаря унификации правил международной торговли.

Однако последние заседания государств-членов ВТО демонстрируют неспособность политических лидеров государств так называемого первого и третьего мира принять эти унифицированные правила. Противоречия между богатыми и бедными ставят под вопрос будущее самой Всемирной торговой организации — ни одна из сторон не желает поступаться преференциями для своих производителей. А пока паны дерутся, поток миграции с Востока на Запад растет изо дня в день и несет с собой не только искателей лучшей жизни, но и мстителей, стремящихся изменить мировой порядок с помощью террора.

Во Всемирном банке уверены, что пропасть между богатыми и бедными непреодолима: большие прибыли и более высокий уровень жизни всегда будут в государствах, продающих конечные товары потребления, чем у тех, которые поставляют сырье. Консервативная точка зрения на ограничение террористической деятельности и ее финансирование заключается в частичном или полном отрицании процесса экономической глобализации, которая сегодня выглядит неизбежной.

Можно предположить, что всерьез напуганные терроризмом лидеры западного мира начнут изоляционистскую политику. Европу накроет новый железный занавес, попасть за который мигрантам будет крайне сложно. Силовики усилят контроль над банковскими операциями и деятельностью корпораций. Сами корпорации будут покупать и создавать зарубежные активы исключительно в лояльных государствах. Примером возможности такого сценария развития могут служить нынешние Штаты: после событий 11 сентября тамошние университеты значительно сократили набор студентов с Ближнего Востока. В результате этого они потеряли около $0,5 млрд. В Белом доме довольно активно обсуждают отмену так называемой зеленой карты — документов, которые нередко по принципу лотереи разыгрываются среди иммигрантов.

Украина тыловая

Для Украины терроризм остается экзотикой, которой мало кто интересуется. Тем не менее по статье «Террористический акт» СБУ в течение 2001-2005 гг. возбудила 13 уголовных дел, в 6 из которых 19 лиц были осуждены к разным срокам заключения. Примечательно дело «коммунистов-революционеров» — группы из 11 лиц, граждан России, Украины и Молдовы, которые в 2002 году устроили взрыв возле здания СБУ в Киеве и совершили ряд других преступлений. В своей газете «Совет рабочих депутатов» они призывали к партизанской войне. Средства на борьбу «коммунисты-революционеры», как установило следствие, добывали в лучших традициях эсеров и большевистских ячеек начала ХХ в. — в ходе экспроприаций, то есть нападений на пункты обмена валют и т. д. Члены этой организации летом были осуждены на сроки от 3 до 13 лет.

Впрочем, не леворадикальный терроризм, по мнению специалистов, является потенциальной угрозой в Украине. Терроризм — это, прежде всего борьба бедных с богатыми. Эти бедные уже теперь есть в Украине, и именно они являются социальной базой для терроризма. Я имею в виду нелегальных мигрантов, а именно на миграции сейчас зарабатывают колоссальные средства, в том числе и террористические организации. Вместе с потоком мигрантов идет наркотрафик, торговля людьми и человеческими органами», — говорит Кирилл Куликов, руководитель Национального центрального бюро Интерпола в Украине.

Можно предположить, что в Украине уже сегодня присутствуют спящие ячейки террористических организаций. «В Украине сейчас находятся десятки тысяч нелегальных мигрантов, — говорит Александр Причта, руководитель отдела координации борьбы с нелегальной миграцией и торговлей людьми украинского бюро Интерпола, — среди них есть немало людей, имевших проблемы с законом на родине. Со временем они формируют этнические криминальные группировки. Процесс выглядит следующим образом: группа мигрантов из определенной страны приезжает в Украину, начинает заниматься каким-либо бизнесом, скажем торговлей. Для защиты интересов формируются своеобразные отряды самообороны, которые со временем становятся криминальными группировками, а те в свою очередь могут стать террористическими».

Миграционная волна с Востока, оседающая сейчас в Украине, — это те, у кого не было возможности добраться до границ заветного ЕС. Трудно представить, что активисты мощных террористических организаций не нашли способа пересечь хотя бы украинско-польскую границу. Поверить в то, что террористы сейчас закладывают конспиративную сеть в Украине с целью организации здесь терактов, также сложно. По информации украинского бюро Интерпола, в конце 90-х годов имел место прецедент, когда на территории нашего государства был задержан гражданин Турции, обвиненный в терроризме.

Никаких экстремистских действий задержанный в Украине не совершал — только скрывался. В фетвах (установках) Аль-Каиды наше государство не фигурировало в качестве приоритетных целей для нанесения ударов даже во время пребывания украинского военного контингента в Ираке. Украинские же банки (см. Совершенно официально) также до сих пор не были замечены в участии в финансовых схемах террористов. Наверное, на стратегических картах Украина обозначена как потенциальный плацдарм для ударов по Европе и России.

Официально

1. В связи с ратификацией Украиной Конвенции Совета Европы об отмывании, поиске, аресте и конфискации доходов, полученных преступным путем, и о финансировании терроризма, СБ Украины поддержала решение Комитета Верховной Рады Украины по вопросам финансов и банковской деятельности и предоставила в Министерство юстиции Украины предложение о дополнении Уголовного кодекса Украины статьей 258-1 «Финансирование терроризма», согласно которой предлагается: совершение преступления, предусмотренного ст.258-1 УК Украины карать лишением свободы на срок до 15 лет (в зависимости от тяжести преступления) с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, и конфискацией средств или другого имущества, которое является предметом финансирования терроризма.

2. В среде сотрудников банков и финансовых учреждений, ответственных за проведение финансового мониторинга, проводится постоянная разъяснительная работа о наиболее современных методиках выявления и возможных признаках финансовых операций, которые могут использоваться экстремистскими организациями для отмывания средств или финансирования своих ячеек за рубежом.

3. Службой безопасности Украины осуществляется комплекс мер по выявлению в банковской системе Украины счетов и финансовых активов, которые могут использоваться лицами и организациями, указанными в соответствующем списке ООН. На сегодня факты использования международными террористическими и религиозно-экстремистскими организациями субъектов предпринимательской деятельности в Украине для накопления и легализации (отмывания) финансовых ресурсов через банковскую систему Украины не выявлены.

Информация Департамента защиты национальной государственности Службы безопасности Украины

Дмитрий КРАПИВЕНКО, «Контракты» №40, октябрь 2006г.

http://archive.kontrakty.ua/gc/2006/40/34-e-dani.html