Прямые переговоры между властями США и «Талибаном», которые привели к созданию рамочного соглашения о разрешении ситуации в Афганистане, были преподнесены как успех американской дипломатии и прорыв в многолетнем вооруженном конфликте. Однако переговорный процесс, который велся без оглядки на официальный Кабул, поднимает и немало вопросов, связанных с тем, как будут дальше развиваться не только события в Исламской Республике, но и отношения между глобальными игроками, которые участвуют в афганском урегулировании. На эти вопросы в разговоре с порталом «Афганистан.Ру» ответил директор аналитической компании Kissinger Associates Томас Грэм, который занимал пост спецпомощника президента Джорджа Буша-младшего и старшего директора по России в Совете по национальной безопасности США.

- Этот год начался с ожиданий, что американский военный контингент покинет территорию не только Сирии, но и Афганистана. В достигнутом накануне рамочном соглашении США и талибов речь, по-видимому, идет о том, что в долгосрочной перспективе так и должно произойти. Каковы реальные намерения Вашингтона в этом вопросе?

- Думаю, что Вашингтон готов полностью свернуть свое военное присутствие в Афганистане. В конечном итоге, это зависит от условий договоренностей. Несмотря на то, что в последние дни были довольно позитивные переговоры, мы далеки от заключения (конечного ) договора между талибами и США. Это раз. Во-вторых, нам надо беседовать с нашими афганскими коллегами, чтобы узнать их позицию по всем этим вопросам. Поэтому нужно сделать много шагов, чтобы достигнуть договоренностей с талибами и начать думать о возможности полностью свернуть военное присутствие в Афганистане.

- Что характеризует политику США на афганском направлении сейчас? Чем она принципиально отличается от политики предыдущих президентских администраций – Барака Обамы и Джорджа Буша-младшего?

- Моя оценка довольно позитивна: думаю, переговоры, которые мы ведем сегодня, нужны. Кажется, мы постепенно достигнем нужной договоренности. Это хорошо. Что касается президента Обамы, то политика президента Трампа более-менее похожа (на его политику). Обама тоже хотел сократить свое военное присутствие в Афганистане и стремился найти мирное урегулирование этого вопроса. Трамп уважает эту политику. Конечно, политика Обамы и Трампа сильно отличается от того, что делал Буш-младший. Его линия состояла в том, чтобы не только победить талибов и «Аль-Каиду» (запрещена в РФ – «Афганистан.ру») в Афганистане, но и выстроить демократическую систему в этой стране. Этого не получилось по разным причинам. Создание такого государства – это далеко от политики Обамы и Трампа.

- Вам не кажется, что когда Трамп смотрит на Сирию или Афганистан, в нем говорит предприниматель? Он хочет сэкономить и поэтому выводит войска.

- Он – предприниматель, и он всегда считает свои деньги. Я не исключаю, что этот склад ума сыграл роль в его оценке положения в Сирии и Афганистане. Тем не менее, я думаю, что он понимает и ощущает настроение американского народа, которому надоели эти войны без позитивного результата. Народ считает, что наше присутствие пора свернуть.

- Трамп понимает эти настроения лучше, чем предыдущие американские лидеры?

- Думаю, президент Обама тоже прекрасно это понимал, но был американский политический истеблишмент, который был против вывода войск. Обама получил довольно сильное сопротивление со стороны наших военных и дипломатов. То же самое касается и Трампа. Думаю, ясно, что есть множество дипломатов и военных, которые недовольны политикой Трампа и которые хотят остаться в Афганистане на долгие годы – до полной победы.

- Сейчас США фактически решились на открытые прямые контакты с талибами. Сложилось впечатление, что официальный Кабул оказался за бортом этого переговорного процесса. Какие проблемы с этим связаны, что в настоящее время США так открыто говорят о своих контактах с противниками президента Гани?

- Конечно, эти открытые контакты создают проблемы с нашими афганскими коллегами в Кабуле. Вот почему я сказал: несмотря на то, что, как кажется, есть рамки договоренностей между талибами и американскими представителями, мы далеки от завершения этого процесса, потому что оценка и мнение правительства в Кабуле тоже имеет значение для нас. Халилзад, наш спецпредставитель, будет говорить еще долго с афганскими представителями, чтобы найти общий язык, общую позицию. Поэтому это очень сложный процесс урегулирования. Нам придется говорить и с талибами, и с нашими союзниками в Кабуле.

- Нередко в Москве говорят, что Соединенные Штаты хотят подорвать дипломатические усилия РФ в Афганистане – речь о «московском формате» переговоров, в котором участвует множество региональных игроков. Есть ли конкуренция между инициативой России и тем, что делают США?

- Конечно, есть конкуренция. Думаю, что позиция Вашингтона заключается в следующем: мы берем бремя войны в Афганистане, мы – главный участник, тогда как мы проводим переговоры с талибами, это имеет шанс на успех, а то, что делает Москва, – это никак не связано с тем, что мы стараемся делать, и, по мнению Вашингтона, только усложняет наши переговоры. США считают, что московская площадка – это излишне на этом этапе.

- Связаны ли с этой конкуренцией между Россией и США обвинения, согласно которым российская сторона якобы оказывает помощь талибам – оружием и финансами?

- Это трудно сказать. Наше правительство и правительства западных стран получают разную информацию по этому поводу. Как кажется из открытых источников, есть некоторые контакты между талибами и Москвой, но какого качества эти контакты – сложно сказать. Тем не менее, они имеют смысл: в Афганистане есть другая террористическая организация – ИГИЛ, и есть серьезные напряжение между талибами и ними. Давать помощь талибам, чтобы они воевали более интенсивно с ИГИЛ, имеет смысл с точки зрения Москвы: ИГИЛ представляет собой гораздо большую угрозу для нее, чем талибы.

- В Москве склонны утверждать, что США хотят создать свои военные базы в Центральной Азии. Такие опасения слышны как среди экспертов, так и среди представителей законодательной власти. Вы считаете, у американского истеблишмента есть такие намерения?

- Конечно, есть некоторые круги, которые бы хотели укрепиться в Афганистане, но я думаю, это вряд ли . На самом деле, вопрос Центральной Азии является второстепенным для американской внешней политики сейчас. И я не думаю, что это изменится в ближайшем будущем. Думаю, что вывод наших войск из Афганистана, сокращение нашего присутствия – это признак того, что мы будем обращать гораздо меньшее внимание на то, что происходит в Афганистане и в Центральной Азии.

- Считаете ли Вы, что Россия и США могут взаимодействовать в Афганистане и в Центральной Азии, как во времена Джорджа Буша-младшего?

- Не в ближайшем будущем. Мы скорее являемся конкурентами в этом регионе, чем возможными партнерами, но все зависит от того, как будет развиваться Центральная Азия, какие возникнут геополитические вопросы в будущем. Это очень динамичный регион сейчас, там очень много разных геополитических игроков. Не исключаю, что когда-то в будущем интересы РФ и США будут совпадать, и тогда возникнут новые основы для сотрудничества между нашими странами. Но я не вижу таких обстоятельств в ближайшем будущем. Мы будем гораздо больше конкурировать, чем сотрудничать в этом регионе.

30.01.2019

Источник: afghanistan.ru