Анонсированная в ООН инициатива Узбекистана о проведении встречи на уровне министров иностранных дел ряда государств и международных организаций в Ташкенте 26-27 марта с.г. и подкреплённая узбекской стороной конкретными шагами по её организации, нашла международное понимание и поддержку, что для многих стало поводом   спрогнозировать возможные результаты и последствия такой встречи.

В кулуарах некоторые эксперты даже пытаются найти в этом некую интригу, хотя логика внешнеполитических действий узбекского руководства на протяжении последних полутора лет делает позицию Узбекистана вполне прозрачной и ясной.

Прежде всего, уместно напомнить, что Узбекистан никогда не дистанцировался от афганской проблемы. В различные периоды и по разным поводам Ташкент предлагал свои принципиальные оценки и действия, выступал с конкретными инициативами (к примеру, переговорный процесс в формате «6+2» и др.), которые конструктивно воспринимались в международном сообществе и позволили накопить необходимый опыт для объединения усилий, чтобы наконец запустить процесс урегулирования афганского конфликта, который, как иногда кажется, длится уже целую вечность.

На этом фоне нынешнюю узбекскую инициативу следует рассматривать не как некий сюрприз нового руководства Узбекистана, а в качестве ещё одного признака последовательности и преемственности внешнеполитической стратегии Узбекистана, но в её новом контексте и системе обновлённых акцентов, координат и приоритетов. В этой связи напрашивается ряд очевидных, на наш взгляд, выводов и предположений.

Прежде всего, в Узбекистане сформировалось устойчивое убеждение в том, что силовые способы - не метод внутри афганского урегулирования. Похоже, что с этим, хотя бы на уровне формальных заявлений, согласны все внешние силы, в той или иной степени вовлечённые в афганские процессы. В Афганистане есть множество примеров, когда различные исторические, этнические, религиозные, если хотите культурологические факторы, не мешали афганцам самостоятельно разрешать внутренние конфликтные ситуации. Сегодня в Узбекистане аргументировано считают, что надо дать возможность афганцам самим, пусть не сразу, но разработать собственную национальную «дорожную карту» в целях достижения мира и устойчивой стабильности в своей стране. Многочисленные внешние силы не просто могут, но и должны им в этом помочь и при необходимости предоставить свои посильные гарантии.

Во-вторых, и это наиболее важно, встреча в Ташкенте может и призвана задекларировать понимание и согласие с таким подходом со стороны всех участников предстоящей встречи. Пусть это не будет новой отправной точкой или основой (на это никто и не рассчитывает) для сложного процесса афганского урегулирования. Таких попыток было и есть уже достаточно, возможно появятся и новые. Ташкентская встреча явно не претендует на своё особое место в череде бывших и будущих инициатив по Афганистану. Главное – придать этому процессу новую тональность, позитива и, если хотите, большего оптимизма.

В-третьих, как представляется, Узбекистан, обозначив такую позицию, учитывает свой совсем недавний опыт по расчистке от многочисленных завалов, накопленных в последние годы в отношениях с ближайшими соседями по региону. Существенно возросшая интенсивность двусторонних диалогов и многосторонних встреч на самых различных уровнях во многом способствовала их улучшенной тональности и оптимистических взглядов на будущее в отношениях между странами. Примечательным является то, что в понятие регион Центральной Азии всё активнее вписывается Афганистан, что во многом меняет прежние стереотипы, над которыми довлела политическая составляющая (бывшие советские республики), а географические критерии отходили на задний план.

В-четвёртых, заметно активизировав двусторонние отношения с Афганистаном, Узбекистан, с одной стороны демонстрирует их результативность, а с другой – позволяет расширить восприятие региона шире, чем его географические контуры, с учётом перспектив разработки и реализации многосторонних проектов по торгово-экономическому сотрудничеству с привлечением Афганистана и заинтересованных крупных внешних сил. В идеале было бы замечательно, чтобы такое видение перспектив Центральной Азии стало важнейшим принципом для самих афганцев в ходе развития внутри афганского мирного диалога. В этом тоже видится предназначение встречи в Ташкенте.

В-пятых. Приведённые доводы позволяют развеять любые подозрения в отношении Ташкента по поводу его растущих региональных амбиций. Для Узбекистана главная цель региональной стратегии заключается в создании максимально благоприятных условий для реализации выгодных долгосрочных проектов развития, в том числе в национальных интересах Узбекистана. Через мирные проекты по сотрудничеству лежит путь к стабильности и безопасности во всём регионе, прежде всего, в Афганистане.  Главное - побудить афганцев самим решать свои внутренние проблемы через диалог при поддержке внешних партнёров.

Где, на какой площадке и в каком формате такой диалог можно развивать, решать должны сами афганцы.  Очевидно, что в Ташкенте не стремятся сделать для этого узбекскую площадку долгосрочной или постоянной. Цель предстоящей встречи в Ташкенте совсем не в этом. Пусть афганцы сами определяют своё будущее, но без внешнего участия и давления и уж тем более попыток войти в эти процессы со стороны таких организаций как Исламское государство (ИГИЛ) или других радикально террористических формирований, которые в своём большинстве являются чужеродным элементом на измученном теле Афганистана.

Рафик Сайфулин, политолог, Ташкент

24.03.2018

Источник: http://www.uzmetronom.com/2018/03/24/afganistan_k_vstreche_na_vysokom_urovne.html

«Нам вместе жить». Зачем Узбекистану конференция по афганскому конфликту

Международная конференция в Ташкенте по урегулированию конфликта в Афганистане вряд ли приведет к скорым практическим результатам. Главным ее итогом, конечно, могли бы стать скорейшие мирные переговоры между правительством Афганистана и движением «Талибан». Но талибы не прислали своей делегации на конференцию. Зато узбекистанскому правительству удалось собрать в своей столице всех ключевых «внешних игроков», влияющих на ситуацию в Центральной Азии. Прошедшая конференция в Ташкенте – это еще один шаг Мирзиёева, чтобы закрепить за Узбекистаном статус влиятельной региональной державы.

Конференция «Мирный процесс, сотрудничество в сфере безопасности и региональное сотрудничество» 26-27 марта в Ташкенте, вероятно, вызвала бы на порядок меньше ажиотажа, если бы не предшествовавшие ей заявления президента Афганистана Ашрафа Гани и «Талибана». В конце февраля Гани, выступая на другой международной конференции – «Кабульский процесс», - призвал талибов начать мирные переговоры без каких-либо предварительных условий. Он подчеркнул тогда, что лишь совместно с талибами правительство сможет «спасти свою страну». Несколькими днями ранее талибы заявили о готовности к переговорам с США, чтобы прекратить военные действия в Афганистане. Это было их второе с начала года обращение к американцам по поводу переговоров.

Поэтому конференции в Ташкенте предшествовали заявления различного уровня о ее важности. Были даже определенные надежды, что «Талибан» отправит свою делегацию. В январе появилась информация, что талибы сами выбрали Узбекистан как площадку для начала переговоров с кабульским правительством. Однако «прямая делегация» от движения «Талибан» не приехала в Ташкент. Прибыл их «косвенный представитель» - специальный посланник эмира Катара. Именно в столице Катара расположен официальный офис политбюро талибов.

Кто приехал

Самыми высокопоставленными участниками конференции стали два президента – узбекистанский Шавкат Мирзиёев и афганский Ашраф Гани. Именно они официально открывали конференцию. Пожалуй, третьим по значению участником был заместитель госсекретаря США по политическим вопросам Томас Шеннон. Именно американцы в настоящее время играют первостепенную роль в военной кампании против антиправительственных группировок в Афганистане. Гани даже признавался в одном из своих интервью в январе, что его правительство продержится не более полугода без поддержки США.

На уровне министров иностранных дел были представлены Казахстан, Киргизия и Таджикистан. Еще одно центральноазиатское государство – Туркмения – отправило делегацию во главе с заместителем главы МИД.

Министром иностранных дел в Ташкенте была представлена Россия. Сергей Лавров по ходу своих выступлений обозначил ревностное отношение Москвы к Ташкенту как к возможной площадке для переговоров между афганским правительством и талибами. По его словам, для подобных переговоров больше подходит «московский формат». Это еще одно доказательство того, что российский МИД обеспокоен ростом самостоятельности постсоветских республик Центральной Азии.

Другим «внешним игроком», имеющим существенное влияние на процессы в Центральной Азии, является Евросоюз. От него на конференцию приехала верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности, вице-президент Европейской комиссии Федерика Могерини. Её выступление было куда содержательнее, чем выступление Лаврова. В частности, она предложила снять санкции Евросоюза в отношении талибов, которые поддержат мирный процесс.

Еще одним важным деятелем, правда, именно в рамках Афганистана, а не всей Центральной Азии, безусловно, является спецпредставитель генерального секретаря ООН в этой стране - Тадамичи Ямамото. Ямамото активно участвует во внутриафганских процессах, а не ограничивается просто представительскими функциями «высокого посланника международного сообщества». Он также прибыл в Ташкент.

Из прочих государств в Узбекистан для участия в конференции прилетели делегации ОАЭ, Пакистана, Великобритании, Германии, Италии, Франции, Турции, Индии, Саудовской Аравии и уже упомянутого Катара.

Еще один важный «внешний игрок» в Центральной Азии – Иран – не смог отправить в узбекистанскую столицу главу МИД Мохаммада Джавад Зарифа, хотя предварительно его участие подтверждалось на официальном уровне. Кроме Ирана, не прислал высокопоставленного участника Китай. Однако делегации от этих двух государств принимали участие в работе конференции.

Что обсуждали

Все высокопоставленные участники конференции поддержали инициативу Гани начать мирные переговоры с талибами без каких либо предварительных условий. Причем Шеннон пригрозил, что США продолжат боевые действия (хотя они не очень-то и прекращали воевать), если талибы в ближайшее время не сядут за стол переговоров. «Мы призываем всех объединиться в стремлении посадить стороны за стол переговоров. Если «Талибан» не обратит внимания на призыв к миру, нам не останется никакого выбора, как только бороться с ними», - в частности, сказал представитель США.

Ямамото обратился к государствам, контактирующим с «Талибаном», дабы они повлияли на движение в вопросе переговоров. «Страны, которые имеют контакты с талибами, должны воспользоваться этими контактами, чтобы призвать их к переговорам о мире», - отметил спецпредставитель ООН. Напомню, что в последнее время развернулась бурная дипломатическая дискуссия на тему контактов с талибами России и Ирана. Давним партнером талибов является Пакистан.

Кроме необходимости мирных переговоров, в Ташкенте обсуждались такие важные для урегулирования афганской ситуации вопросы, как производство наркотиков в этой стране и интеграция вооруженной оппозиции в мирную жизнь.

В 2017 году в Афганистане было засеяно опийным маком – 328 тысяч гектаров полей. Это рекордный показатель. К тому же афганские крестьяне теперь используют модифицированные семена, которые позволяют выращивать мак круглый год. Главная проблема в том, что выращивание мака – наиболее доходный и доступный способ зарабатывать на жизнь для афганских крестьян. Другой вариант заработков – вступить в ряды вооруженной оппозиции.

На сегодня военные действия между правительством и антиправительственными группировками, главными образом, отрядами талибов, идут в большинстве провинций Афганистана. Общая численность только бойцов «Талибана» оценивается в 60-70 тысяч человек. Поэтому крайне важно уже сейчас разработать способы их интеграции в мирную жизнь. Например, Могерини высказала следующее предложение: «Мы также могли бы работать постоянно с людьми, которые сложили оружие, поддержать их семьи… чтобы они могли найти свое место в обществе, начать свое дело и реинтегрироваться». Отмечу, что конкретные примеры реинтеграции талибов в мирную жизнь уже обсуждаются. В частности, в провинции Герат несколько десятков боевиков готовы сложить оружие при условии гарантированного трудоустройства в охрану газопровода ТАПИ.

Главы МИД Афганистана, Таджикистана и Узбекистана выразили обеспокоенность, что Афганистан используется как площадка для геополитических столкновений, поэтому именно «внешние игроки» могут препятствовать началу мирных переговоров между талибами и Кабулом. «Недостаточное внимание мирового сообщества к проблемам этой страны [Афганистана], близорукость некоторых игроков мировой политики и их стремление к использованию сложившейся ситуации в своих сомнительных интересах, привели к появлению еще большей и опасной террористической группировки ИГИЛ, которая, несмотря на усилия многих стран, все еще не утратила свою силу», - заявил, например, министр иностранных дел Таджикистана Сироджиддин Аслов.

Аркадий Дубнов: «Итоги конференции неоднозначны»

Политолог, эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов, который был на ташкентской конференции, прокомментировал для «Ферганы» итоги встречи:

«Во-первых, надо отдать должное отчаянной и, я бы сказал, рискованной попытке нынешнего посткаримовского Узбекистана предложить миру и Афганистану свою площадку в качестве еще одного шанса для мирного урегулирования вооруженного противостояния между правительством и оппозицией в лице «Талибана». В Ташкенте, как мне сказал бывший министр иностранных дел Узбекистана Садык Сафаев, помнят ещё узбекский миротворческий опыт советских времен, когда полвека назад они пытались помирить Индию и Пакистан.

Лично я хорошо помню постсоветский опыт уже независимого Узбекистана, когда Ислам Каримов в середине 1990-х пришёл к выводу, что гражданскую войну в соседнем Таджикистане невозможно остановить, не признав таджикскую оппозицию в качестве реальной военно-политической силы, после чего в Ташкент был приглашён один из лидеров ОТО Ходжи Акбар Тураджонзода. После этого начался реальный мирный процесс, закончившийся подписанием московского мирного соглашения между правительством Таджикистана и Объединенной таджикской оппозицией.

Ситуация в Афганистане так же требует политической воли для своего разрешения. Новое узбекское руководство во главе с президентом Мирзиёевым при поддержке стран Центральной Азии и при наличии новых предложений правительства Афганистана, как представляется, демонстрируют такую волю. Как сказал вчера глава МИД Узбекистана Абдулазиз Камилов: «Или сейчас нам удастся решить эту проблему, либо ее никогда не решить».

Но дальше, что называется, «дьявол в деталях».

Во-первых, уже на конференции подтвердились различные взгляды на перспективы мирного афганского процесса со стороны России и США. Москва, устами Сергея Лаврова, как бы поддерживая инициативу Ташкента, настаивает на более «деловом» подходе, имея в виду так называемый «московский формат» афганских переговоров. Почему это формат более деловой, Лавров не пояснил. В итоговой Декларации московский формат не упоминался, впрочем, как и стамбульский...

Кроме того, российский министр откровенно дал понять, что Москва выступает против навязываемых Афганистану извне каких-либо «стратегий», намекая на новую афганскую стратегию Трампа. Заместитель госсекретаря США Томас Шэннон в Ташкенте достаточно жестко дал понять, что эта стратегия силовой поддержки правительства в Кабуле будет последовательно реализовываться, если талибы не прекратят свои военных действия против этого правительства.

Отвечая на мой вопрос, удалось ли в Ташкенте достичь консенсуса между Москвой и Вашингтоном, министр иностранных дел Афганистана г-н Раббани сказал, что «мы хотели бы видеть США и Россию нашими друзьями, которые будут работать с нами, с правительством в Кабуле, для достижения мира в Афганистане».

Было ли это сигналом Москве, чтобы она отказалась от поддержки «Талибана», в чем ее упрекают в Кабуле, сказать трудно. С другой стороны, министр Камилов подчеркнул, что в Ташкенте исходят из того, что внешние игроки не должны поддерживать одну из афганских сторон.

Нельзя не заметить в этих двух тезисах определенного противоречия: призывая обе афганские стороны к диалогу, контакты предлагается осуществлять только с одной стороной. Очевидно, что таким образом на сегодня оказывается консенсусная поддержка предложения Кабула в адрес талибов начать мирные переговоры без предварительных условий, но сначала талибы должны отказаться от вооруженной борьбы, признать конституцию Афганистана и отказаться от сотрудничества с террористическими организациями. Но ведь такие предложения талибы расценивают как принуждение к капитуляции, что с этим делать?

Тогда я задал г-ну Раббани ещё один вопрос: может, стоить пойти по пути материальной заинтересованности «Талибан», сделать их бенефициарами некоторых международных инфраструктурных проектов, скажем, согласиться с уже недавно высказанной одной из фракций «Талибан» идеей, дать им возможность охранять строящийся газопровод ТАПИ?

Министр Раббани ответил на это повторением формулы, определяющей отказ «Талибана» от военных действий, связей с террористическими организациями и необходимостью признания конституции Афганистана.

Таким образом, значение Ташкентской конференции пока можно определить, как международным широким консенсусом подтверждённую готовность Ташкента быть доверительной и надежной площадкой для мирных внутриафганских переговоров. Это в первом приближении весьма немало, учитывая, что ни одна другая мировая столица не может служить местом встреч противоборствующих афганцев, которое было бы одинаково приемлемо для конфликтующих сторон и внешних коспонсоров мирного процесса. В конце концов, для нас мир в Афганистане - это наша жизнь, сказал министр Камилов, а для вас, возможно, только интересный процесс».

Ташкентская декларация

Итоговым документом конференции стала Ташкентская декларация по Афганистану. В ней отражены три основных момента. Во-первых, мирный процесс должен проходить под руководством и силами самих афганцев в соответствии с положениями резолюций и решений Генеральной Ассамблеи и Совета безопасности ООН. Второй важный аспект – вооруженная оппозиция в Афганистане должна быть признана легитимной политической силой, и должны быть созданы механизмы, которые позволят бойцам оппозиции встроиться в мирную жизнь. Третий аспект: международное сообщество выступает решительно против любых форм и проявлений терроризма без каких-либо различий, а также признает, что угрозы транснационального терроризма, наркотрафика и организованной преступности являются общими вызовами стабильности и устойчивому развитию, как для Афганистана, так и региона и мира в целом.

В декларации также есть прямой призыв к талибам, чтобы они вступили в диалог с правительством. «Призываем талибов признать свою долю ответственности за установление мира и безопасности в Афганистане, чтобы положить конец страданиям народа и официально заявить о своей готовности вступить в мирные переговоры с правительством Афганистана», - говорится в декларации.

Основной итог конференции для Мирзиёева, пожалуй, - то, что он зафиксировал растущее влияние Узбекистана как региональной державы. Его диалоги с Киргизией, Казахстаном, недавний визит в Душанбе показывают, что узбекистанское правительством стало серьезнее оценивать свой потенциал в рамках Центральной Азии. Если покойный Каримов делал ставку на силу и изоляцию, то Мирзиёев, наоборот, делает ставку на экономику и дипломатические инициативы. Учитывая довольно устаревший инструментарий внешнеполитической деятельности в Центральной Азии, у Мирзиёева есть все шансы стать основным выразителем интересов региона в отношениях с мировыми державами. Впрочем, для этого необходимы еще два условия: рост экономики, заметный всем слоям населения, и формирование четкой внутренней и внешней стратегий развития.

Александр Рыбин

27.03.2018

Источник: МИА «Фергана»

Ташкентская конференция: в нужном месте и в нужное время

…Отщелкали фотовспышки. Отзвучали умные, недоуменные и даже провокационные вопросы от более чем 300 журналистов и умные на все это ответы узбекских дипломатов. Все разъехались… Газетчики, пытаясь понять, что же это такое в конце концов получилось, пишут итоговые статьи. Телевизионщики монтируют свои сюжеты…

А вот и наш отчет. 

Во-первых и в-главных. Узбекистан: 1) в нужное время и 2 )в нужном месте обозначил свои реальные возможности выстраивания новых межгосударственных отношений, свою заинтересованность не только в своем благополучии, но и в благополучии соседа. Возможности эти появились год назад, все в регионе уже видят их успешную реализацию, и знают, с чьим именем их надо связывать. Мы набрали солидный дипломатический капитал, и он, этот капитал, уже работает. Ведь всем понятно, что только улыбками в нашем «горячем регионе» уговаривать кого либо о чем либо бесполезно.

Итак, - «в нужное время». Сегодня в Афганистане «виртуальные весы», на двух концах которых – либо силовое давление, либо политическое урегулирование - находятся в состоянии неустойчивого равновесия. Силовое давление – это «новая афганская стратегия» американского президента. С 2001-го года США потратили на военные операции «на Востоке» более $ 5 триллионов (триллионов!), и Трамп намерен потратить на свою военную операцию в нынешнем году в соседней стране еще $ 45 млрд. Этого хватило бы, чтобы кормить каждого афганца в течение 10 лет, покрыть всю страну дорогами, а Кабул заново отстроить и превратить в Новый Сингапур. Но о строителях пока никто не говорит, зато американцы уже перебросили сюда с кораблей в Персидском заливе 3800 солдат (и далее о новых пополнениях говорить прессе не будут), НАТО свой контингент увеличит с 13 до 16 тысяч, в том числе расположенный у границ Узбекистана немецкий контингент вырос до 1,3 тысяч.

Объявлено о перевооружении афганской армии (это американские расходы - $3 млрд. В том числе $800 млн. на новые итальянские штурмовики по цене $16 тыс. за штуку, специально разработанные для афганских условий). Говорят о «перестройке» логистики (это еще $ 780 млн.). Что важно – к этой «перестройке» Пентагон надеется привлечь страны Центральной Азии, воссоздав в новом виде (без России) знаменитую «NDN - Северную сеть снабжения» (в самый разгар, в 2012 г. узбекская FMN Logistics заработала на этом $850 млн., переправив через Термез ок. 3 тыс. контейнеров по средней цене $ 5 тыс. за штуку). Конечно, в 2010 г. состав миссии ISAF оценивался в 131,7 тыс. солдат, это намного больше сегодняшнего количества, но тревожит тенденция.

В то же время нельзя не видеть прогресс во внутреннем политическом ландшафте Афганистана. Сначала - о ситуации в пограничном с нами Балхе. Так вот о ситуации там, которая грозила подорвать само кабульское правительство. Придя к власти, президент Гани решил ограничить вольницу некоторых губернаторов. Решил начать с провинции Балх: в Балхе живут хазарейцы, а губернатор Атта Мохаммад Нур – таджик. И была надежда, что население эту инициативу Кабула поддержит. Но Нур заключил союз с нашим старым знакомым генералом Рашидом Дустумом, который сейчас еще и первый вице-президент, и тоже имеет что «предъявить» Гани. Подключились и племенные вожди хазарейцев. Гани уволил Нура с поста губернатора. На что эта афганская «Антанта» пригрозила военным походом на Кабул. В Ташкент, как помните, срочно приехали посланцы Гани: выяснять, поддержит ли Ташкент Дустума «если что». Мы такого обещания не дали. В результате буквально на днях Нур пошел на мировую с Гани, в Балхе – новый губернатор, но выдвиженец Нура. Пока все успокоились.

В Кабуле между тем явные подвижки в межафганском политическом урегулировании. На мирной Кабульской конференции (25 стран, ООН и НАТО) 28 февраля президент Гани предложил талибам «без предварительных условий» войти в политический процесс, стать партией и даже занять несколько постов в правительстве. А Пакистану, который, как ни крути, а талибам помогает, предложил переговоры «с чистого листа». И вот результаты.

Пакистанский премьер в апреле приезжает в Кабул. А ярый оппозиционер, 10 лет воевавший с правительством Кабула, но в 2016 году заключивший мир в обмен на признание своей партии «Хизб-и-Ислами», Гульбеддин Хекматиар заявил, что «лично» войдет в контакт с одним из руководителей талибов Хайбатуллой Ахундзадой, чтобы он последовал примеру Хекматиара. Заявил это дважды: 19 марта в Джалалабаде и за 4 дня до Ташкентской конференции - в Кабуле.

Интересную подробность «шепнули» нам коллеги с ТВ Tolo: перед кабульским выступлением Хекматиар был в районе Даркад провинции Тахар. Этот район афганская правительственная армия который год не может взять штурмом по причине расположения там некой «небольшой базы» неких «бледнолицых» (я не назвал страну!). И еще одно крохотное замечание: в Индонезии (крупнейшая мусульманская страна мира) на 15 марта была намечена такая же, как наша, мирная конференция по Афганистану.

Индонезийцы провели большую работу и истратили большие деньги на подготовку. Чего стоило только уговорить одного из лидеров талибов муллу Мухаммада Расула дать согласие. Так вот, «кое кто» приложил значительные усилия, чтобы индонезийская конференция нашей не мешала – её отложили. Спасибо тем нашим друзьям, кто посодействовал…

Получается, сегодня на афганских «весах» - неустойчивое равновесие между силой и примирением. Ташкентская конференция, это признали все её участники, - весомый довод в пользу мира.

Теперь второй наш тезис: Узбекистан обозначил свою заинтересованность «в нужном месте». Не буду повторять сегодняшние сообщения прессы о расширяющемся экономическом сотрудничестве двух государств, это несомненно, огромное достижение нового курса нашей страны. Скажем о будущем, хотя бы о двух самых масштабных проектах «нашего места, нашего региона».

Узбекистан строит в Каракалпакии громадный металлургический комбинат. Мощность – 1,5 млн. тонн стали в год. Кому то надо будет эту сталь продавать. В мире стали – намного больше спроса, предстоит жесточайшая конкуренция. Причем у нас – неизвестный в сталелитейном бизнесе бренд. Кто купит? Афганистан! При условии, что там будет мир.

Второй проект – железная дорога от Мазари-Шарифа до Герата. Как сказал anhor.uz генеральный директор Боштранслойиха Рустам Рузиев, к июлю этого года будет готово ТЭО. Стоимость дороги предварительно - $ 2,7 млрд. Идут переговоры по финансированию, и не исключено участие китайцев. Даже несмотря на то, что дорога будет строиться по стандарту СНГ, т.е. ширина колеи 1520мм, а не китайская 1435мм, как они настаивали. Тут наши дипломаты и строители сумели убедить китайцев, что трасса М-Шариф – Герат стратегически выгодна и им тоже. То, что это дорога для экспортных грузов из Центральной Азии в порты Атлантики – это ясно. А вот для Китая это единственная возможность надежного снабжения своей крупной военной базы в пакистанском порту Гвадар.

Сегодня Гвадар снабжается морским путем – мимо американских баз в Тихом океане, на Филиппинах, мимо стояночных пунктов американских кораблей в Индии. Кто его знает, что будет завтра? А до дороги Термез-Хайратон-Мазари-Шариф-Герат и иранско-пакистанского участка никто «посторонний» не дотянется… Так что, и «в нужном месте» мы оказались вовремя. Еще один бонус Ташкентской конференции и тем, кто её задумал и провел.

Юрий Черногаев

27.03.2017

Источник: https://anhor.uz/columnists/tashkentskaya-konferenciya-v-nuzhnom-meste-i-v-nuzhnoe-vremya