Одним из главных мировых событий 2017 года может стать конфликт между двумя амбициозными странами, конкурирующими за влияние в арабском мире — Катаром и Саудовской Аравией. В результате резкого обострения в начале июня они, фактически, оказались в условиях войны.

Так, 4-5 июня Эр-Рияд объявил о разрыве дипломатических отношений с Дохой, о прекращении ее участия в операциях «суннитской» коалиции в Йемене и запрете на использование саудовской территории, водного и воздушного пространства для транзита катарских грузов.

По сути, аналогичные меры приняли в отношении Катара ряд саудовских союзников — Бахрейн, Египет и ОАЭ.

«Террористический» фактор

Подобные действия объясняются тем, что Доха, якобы, вела подрывную и террористическую работу против Эр-Рияда, в том числе через поддержку радикальных и джихадистских организаций. Не случайно, что первым пунктом в этом списке идут «Братья-мусульмане», далее «Аль-Каида» и «Исламское государство».

Официально с «братьями», являющимися традиционным инструментом для распространения катарского влияния в регионе и мире, Катар порвал. Однако реально он этого не сделал.

Так, Каир и Рияд в последние дни официально указали, что Доха до сих пор укрывает на своей территории целый ряд своих граждан, принадлежащих к «братьям».

Несмотря на то, что ранее она выслала со своей территории значительную часть их лидеров, столкнувшись с усилением давления в отношении себя со стороны Саудовской Аравии и ОАЭ, этого, до сих пор, не было сделано в отношении руководства родственного им движения, по сути, являющегося одной из их «ветвей» — ХАМАС. Так, например, до последнего дня его глава Халед Машааль преспокойно жил в Дохе.

Впрочем, по последним данным, в условиях, когда американский президент Дональд Трамп официально объявил ХАМАС «террористической организацией», Катар предложил по крайней мере части представителей их руководства покинуть свою территорию, что, впрочем, не означает прекращения их спонсорской поддержки. Кроме того, переправив других «братьев» в Турцию, он продолжил оказывать им спонсорскую поддержку.

Причина столь острой реакции относительно их поддержки обусловлена тем, что они ведут активную пропаганду против «продажных прозападных королевских режимов» и уже многократно «засветились» своим участием в заговорах против властей тех же Саудовской Аравии и ОАЭ.

Катар как иранский «союзник» и партнер

Впрочем, как представляется, это лишь вторая по значимости проблема в их отношениях с Катаром. Главное же — «особая» позиция эмира Тамима ат-Тани применительно к Ирану, с которым Саудовская Аравия имеет целый ряд «фронтов»: в Йемене, Сирии, Бахрейне и, собственной, на своей территории в охваченной перманентными волнениями Восточной провинции, населенной шиитами.

Следует заметить, что у Катара относительно «иранской проблемы» имеется свой особый взгляд, выражающийся в том, что он, согласно своим официальным заявлениям, не считает ее актуальной. Более того — прежний эмир страны неоднократно делал заявления о «миролюбивом характере ядерной программы Ирана» и что она отвечает «интересам стабильности всего региона».

Подобный подход был обусловлен не только усилением разногласий Катара с Саудовской Аравией и их конкуренции в регионе и мире, и, соответственно, стремлением Дохи найти союзника в этом противостоянии, но и продуктивными бизнес-отношениями с Тегераном.

Речь, прежде всего, идет об их совместном освоении крупных газовых месторождений в Персидском заливе, в том числе знаменитого «Южного Парса», а совсем недавно стороны договорились разрабатывать прежде законсервированный «Северный Парс».

Иными словами, нынешняя острая саудовская реакция обусловлена, главным образом, особым независимым курсом Катара, действия которого торпедируют соответствующие саудовские усилия по укреплению своего влияния в мире.

Фактор «Африканского рога»

Дополнительную остроту катарско-саудовским и катарско-эмиратским отношениям придают амбиции Дохи на выстраивание своего влияния в Восточной Африке и стратегически важном районе Африканского Рога, контроль которого позволяет гарантировать безопасность поставок углеводородов (в том числе и катарского газа) из Персидского залива в Европу.

Так, например, с этой целью Доха в мае текущего года заявила о выстраивании военной базы в Уганде, откуда она осуществляет противодействие соответствующим саудовским устремлениям в Эфиопии, Джибути и Эритрее.

Идеологический спор об «истинных ваххабитах»

Еще одним острым моментом, на который мало кто обращает внимания — идеологическая составляющая спора, а проще говоря — конкуренция за то, кто является «истинными ваххабитами».

Так, эксперт Института Ближнего Востока А.Кузнецов заявляет, что «ваххабитский ислам признан государственной религией этой страны, а катарская элита считает своим долгом пропаганду и распространение этого религиозного учения во всем мире. Катарские шейхи с гордостью говорят всем иностранным гостям, что эмир Хамад является 17-м правнуком великого проповедника из Неджда Мухаммеда Абдель Ваххаба (1703−1787) — основателя ваххабизма. По мнению катарских эмиров, именно кланы Аль Тани и Мидади унесли с собой на катарский полуостров истинные идеи ваххабизма, тогда как пастушеское племя Ас-Сауд лишь использовали их, исказив и сделав ваххабизм чересчур жестким и пуританским».

Не случайно, что 28 мая саудовское ваххабитское духовенство, включая главного муфтия Абдель Азиза Ааль аш-Шейха, прямого потомка Мухаммеда Абдель Ваххаба открыто усомнилось в происхождении катарской династии от Мухаммеда Абдель Ваххаба, потребовав убрать его имя с центральной мечети Дохи.

Информационная война

Необходимо заметить, что обострение отношений происходило постепенно, преимущественно с мая, и ему предшествовала информационная «артподготовка» с обеих сторон, которую вели, главным образом, посредством передач на своих телеканалах — Катар — через «Аль-Джазиру», а саудиты и эмиратцы — через «Аль-Арабию» и «Скай ньюз Арабия».

Катарцы концентрировались, главным образом, на высмеивании и осуждении «расточительства», «прожигании фантастических сумм денег» членами правящий фамилий Саудовской Аравии и ОАЭ, а также связанных с ними лиц. Это покупки ими сверхдорогих яхт, самолетов и т. д., случаи их неадекватного поведения (явно смаковались и отчасти преувеличивались факты нарушения ими законов в других странах — например, это относится к утверждениям об избиении и изнасиловании ими иностранных гражданок, участии в торговле наркотиками и др.).

И, наконец, «Аль-Джазира» «давит» на болезненную тему для Саудовской Аравии и ОАЭ — а именно нарушение в них прав человека, особенно иностранных рабочих, что вызывает с их стороны особенно острую реакцию ввиду боязни привлечения к этому дополнительного внимания Запада.

В свою очередь, с середины мая саудовские и эмиратские рупоры стали рассказывать «правду» о Катаре, концентрируясь на том, будто бы именно он финансирует все известные радикальные исламские и джихадистские организации, включая вышеупомянутые и террористическое «Исламское государство», а также на ведении Дохой подрывной деятельности против своих соседей.

В частности, в прямом эфире были «прокручены» записи переговоров, якобы имевших место в 2008 году, которые «уличают» Доху в подрывной деятельности. В них, по версии Рияда, участвовали уже бывший катарский эмир Хамад бен Халифа ат-Тани, отец нынешнего правителя страны Тамима ат-Тани с тогдашним ливийским лидером Муаммаром Каддафи и президентом Йемена Али Абдаллой Салехом, на которых они обсуждали возможность «расчленения» Саудовской Аравии.

В частности, речь шла о «возвращении» Йемену провинций Наджран и Джиззан, а также передаче Катару богатой нефтью провинции Шаркийя. Все это «заговорщики» планировали осуществить вовлечением Саудовской Аравии в войну на йеменской территории при активном участии и поддержке катарских и ливийских спецслужб.

По версии эмиратовских и саудовских рупоров, Доха отнюдь не оставила эти попытки в прошлом и теперь реализует их через Иран. В частности, они сообщили, что катарский министр иностранных дел Мохаммед бен Абдель Рахман в ходе своего недавнего посещения Ирака провел там секретные переговоры с командующим иранским спецназом «Кудс» КСИР генералом Касемом Солеймани.

Кроме того, особое внимание саудовские и эмиратские каналы обратили на то, что Катар отказывается признать террористической проиранскую «Хизбаллу», действующую не только в Ливане и Сирии, но и отметившуюся в Йемене, на территории Бахрейна, ОАЭ и Саудовской Аравии.

Все это дало основания саудовским правительственным СМИ именовать представителей правящей династии Катара «врагами саудовской нации», после чего Эр-Рияд и его союзники в лице ОАЭ, Египта и Бахрейна блокировали у себя катарские информационные ресурсы, на что МИД Катара пригрозил отозвать оттуда послов, но в итоге сам получил разрыв дипломатических отношений.

Перспективы решения конфликта и интересы России

Между тем, Катар оказался в данном случае перед лицом очень серьезного вызова. О том, что может последовать далее, свидетельствуют произошедшие ранее события.

Напомним, что это далеко не первое столкновение. Так, в 1992 году в ходе «сражения за Хафус» саудовская армия атаковала погранично-полицейский пункт, чтобы «подвинуть» государственную границу.

А в 1995 году, согласно утверждениям ряда арабоязычных СМИ, саудовцы осуществили в Катаре государственный переворот, поставив у власти отца нынешнего эмира Хамада бен Халифу ат-Тани, которого уже в 1996 году они неудачно попытались свергнуть как «неоправдавшего» их ожидания. Причем тогда заговорщикам прямо содействовали вторгшиеся на катарскую территорию саудовские и эмиратовские спецназовцы.

Так может произойти и на этот раз. Впрочем, нельзя исключать, что это очередное обострение просто сойдет на нет, и Доха «даст задний ход».

В данном случае у Катара есть следующие варианты решения проблем: капитуляция с реальной, а не «официальной» сдачей Ирана и «братьев», что означает его полный отказ от амбиций на лидерство в регионе, покупка лояльности у новой американской администрации и вступление в полноценную конфронтацию с просаудовской коалицией.

Что же касается второго варианта, то с учетом нынешнего американо-саудовского сближения наличие на территории Катара военной базы США отнюдь не является гарантией невмешательства Вашингтона в события.

Разумеется, между Америкой и Дохой существует де-факто союз. С деталями относительно их сотрудничества можно ознакомиться в материале "Катар: ближневосточный "сукин сын" США" (см. ниже).

Однако ситуация на Ближнем Востоке стремительно меняется. И для президента Трампа, заключившего накануне многомиллиардные оружейные сделки с Эр-Риядом, представляется удобный момент дать гарантии своего неучастия в заговоре с саудитами, купив их у Катара по той же схеме.

Так, по имеющимся данным, кроме оружейных контрактов саудовский король преподнес президенту США поистине королевские подарки на общую сумму в $ 1,5 млрд, включая сверхсовременную океанскую яхту.

Третий вариант предполагает опору на внешние силы, поскольку самостоятельно Катар, невзирая на наличие у него огромных денежных ресурсов, защищаться не может физически — противостоящие ему Саудовская Аравия и ОАЭ превосходят его по военной силе в разы.

Остается заручиться помощью Ирана и, возможно, других центров силы, одной из которых теоретически может стать Россия. Для нее данный конфликт может представлять реальный интерес. И дело не только в том, что такой «спор» способен заметно подтолкнуть вверх цены на углеводороды.

Как известно, Катар является традиционным несговорчивым российским конкурентом по газу, не пожелавшим создавать совместно с Россией «газовую ОПЕК», благодаря которой они могли бы диктовать цены на голубое топливо мировому сообществу.

Никакой выгоды от возможного падения Тамима Москва не получит. В этом случае контроль газового «вентиля» перейдет к другим недружественным ей силам. Соответственно, стоит задача сделать действующего эмира таковым, что возможно лишь при условии предоставления ему гарантий защиты.

Платой за это может стать если не пересмотр прежнего мнения относительно «газовой ОПЕК», то предоставление серьезных инвестиций в российскую газовую отрасли или допуск к совместному с Ираном освоению гигантского месторождения «голубого золота» «Северный Парс».

Что же касается ответной реакции саудитов и эмиратцев, то она будет довольно острой. Впрочем, учитывая наследие чеченских и сирийской войн, эти отношения вряд ли будут кардинально испорчены. Тем более, что ОАЭ и Саудовская Аравия сейчас серьезно «заняты» в Йемене и Сирии, чтобы открыто ссориться с Россией.

Тем не менее, пока этот вариант выглядит наименее вероятным опять-таки ввиду того, что американские войска уже «защищают», то есть «контролируют» эмира Тамима.

Сергей Балмасов, эксперт Института Ближнего Востока и РСМД

06.06.2017

Источник: eadaily.com

Катар выкупил королевскую семью за $ 1 млрд. Такую сумму потребовали террористы, связанные с «Аль-Каидой»

Катар заплатил $ 1 млрд. террористам, связанным с "Аль-Каидой". Деньги пошли на выкуп 26 членов королевской семьи, которые были захвачены в Ираке. Об этом во вторник, 6 июня, сообщила газета Financial Times. По информации издания, Доха передала деньги группировке, воюющей в Сирии, и службам безопасности Ирана.

Как пишет Financial Times, в декабре 2015 года неизвестные вооруженные люди похитили катарских охотников с соколами из лагеря в пустыне Наджаф на юго-западе одноименной провинции вблизи границы с Саудовской Аравией. Среди похищенных были члены правящей семьи Катара. Переговоры об освобождении заложников велись более года между Ираном, Катаром и ливанским движением «Хезболла». В апреле 26 охотников были освобождены и переданы послу Катара в Ираке.

Сделка с «Аль-Каидой» дорого обошлась Дохе. 5 июня восемь государств — Бахрейн, Египет, Йемен, Ливия, Маврикий, Мальдивская Республика, ОАЭ и Саудовская Аравия — объявили о разрыве дипломатических отношений с Катаром, который они обвинили в поддержке терроризма и вмешательстве в дела других арабских государств. Ряд стран объявили о высылке дипломатов и подданных Катара, прекращении воздушного и морского сообщения с этим государством. Доха назвала такие меры необоснованными.

В тот же день скандал принял новый оборот. На официальной странице WikiLeaks в Twitter были обнародованы электронные письма экс-госсекретаря и бывшего кандидата в президенты США Хиллари Клинтон. Как следует из них, Клинтон была в курсе, что Катар и Саудовская Аравия оказывают финансовую поддержку террористам в Сирии и Ираке.

В письме от 17 августа 2014 года, адресованном руководителю предвыборного штаба демократов Джону Подесте, Хиллари Клинтон предлагает «использовать дипломатические и традиционные разведывательные активы США, чтобы оказать давление на правительства Катара и Саудовской Аравии, которые оказывают подпольную финансовую поддержку «Исламскому государству" и другим радикальным суннитским группировкам в регионе».

Что стоит за скандалом в $ 1 млрд. выкупа, какими будут теперь его последствия для государств Ближнего Востока и США?

— В наборе обвинений, которые сейчас предъявляют Катару, нет ничего нового, — отмечает директор Исследовательского центра «Ближний Восток-Кавказ» Международного института новейших государств Станислав Тарасов. — Слухи, что Доха подпольно финансирует террористические группировки, циркулировали давно. Они основывались на утечках из досье спецслужб — как ближневосточных стран, так и США.

Американцы, надо думать, вообще получали информацию из первых рук — неслучайно именно в Катаре расквартирована самая крупная военная база США на Ближнем Востоке. База, напомню, находится всего в 20 милях к юго-западу от Дохи, на авиабазе Аль-Удэйд, и насчитывает около 11 тысяч американских военнослужащих.

Плюс к тому, свою военную базу в Катаре строит Турция. Так что об «особой политике» Дохи в борьбе за политическое влияние в регионе было хорошо известно — что на Западе, что на Востоке.

«СП»: — Почему скандал вокруг Катара возник именно сейчас?

— Катализатором, несомненно, стал майский визит президента США Дональда Трампа в Саудовскую Аравию, и его выступление на Арабском региональном саммите, в ходе которого Трамп обрушился на Иран. «От Ливана до Ирака и Йемена Иран финансирует, вооружает и обучает террористов, ополченцев и других экстремистов, которые распространяют разрушения и хаос по всему региону», — заявил президент США.

Практически одновременно стало известно, что Катар поддерживает Иран, и потому выбивается из ансамбля арабско-мусульманской коалиции, которую сколачивал Трамп на Ближнем Востоке с помощью Саудовской Аравии. В итоге, Доха оказалась под шквалом критики.

Я лично считаю, Эр-Рияд получил информацию о контактах Катара с Ираном по линии спецслужб. Это и стало детонатором в обстановке, разогретой Трампом.

В ситуации есть другой важный момент. На фоне скандала вокруг Катара вице-президент США Майк Пенс назвал Россию, Иран и терроризм одними из главных угроз в мире, в борьбе с которыми США готовы помочь союзниками по НАТО.

Все это, я считаю, говорит об одном. За скандалом вокруг Катара стоят США, которые пытаются дестабилизировать Ближний Восток путем хаотизации обстановки в регионе. И, надо признать, пока американцам это удается.

— Конфликт Катара с Саудовской Аравией всегда имел место, как и конфликт между "Братьями-мусульманами", которых Катар поддерживает вместе с Турцией, и другими монархиями Залива, — напоминает политолог, президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. — Эти конфликты долго тлели, и теперь взорвались.

На деле, сейчас на наших глазах происходит развал одной из богатейших и наиболее влиятельных организаций арабского мира — Лиги арабских государств. Фонтаном взорвалось арабское единство — его больше нет. Теперь, я считаю, в регионе возможна диверсионно-террористическая война, которой Катар ответит на то, что получил от арабов. И это, на мой взгляд, совершенно беспрецедентная ситуация.

«СП»: — Дело может дойти до серьезной региональной войны?

— Нет. Просто потому, что американская военная база в Катаре никуда не делась. И потому что Турция, стоящая за Катаром, может снести арабские армии стран Залива, что называется, на раз.

Но такой расклад не исключает «войн по доверенности». Мы же видим, как сейчас группировки, которые поддерживает Саудовская Аравия, воюют в Сирии. Да и самая успешная группировка, которая воюет против Башара Асада«Исламское государство» — является креатурой Катара. Я уже не говорю о «Братьях-мусульманах», которые воюют в Ливии и Египте.

Поэтому теперь на Ближнем Востоке можно ожидать чего угодно. Сценарии зависят, я считаю, только от уровня тестостерона и адреналина у сравнительно молодых монархов арабских стран.

— Катар был одной из немногих стран Персидского залива, которые придерживались компромиссной линии в отношениях с Ираном, и имели с ним точки соприкосновения, — говорит президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. — И поэтому желание Трампа снова загнать Тегеран в угол сделало политику Дохи менее востребованной и даже неуместной.

Со своей стороны, другие монархии Залива, которым предъявляли претензии в поддержке радикальных группировок, постарались сделать из Катара козла отпущения. Разрыв дипотношений — очень резкий жест, а уровень соперничества между Дохой и Эр-Риядом не предполагал таких шагов. Это, безусловно, реакция на изменившиеся внешние обстоятельства, и эти изменения связаны с политикой США.

С точки зрения России, в нынешней ситуации есть и плюсы, и минусы. Если антииранская политика США будет переходить красные линии, и начнет скатываться к военным сценариям, ситуация станет опасной — и для нас, и для всех. Но если речь будет идти о новой изоляции Ирана — для нас это даже неплохо.

Андрей Полунин

06.06.2017

Источник:  svpressa.ru

Катар: ближневосточный «сукин сын» США

Катар «достался» Соединенным Штатам, можно сказать, в наследство от Британской империи. Продолжительный период в ХХ веке до того, как в 1971 году он стал независимым, Катар был протекторатом Великобритании. Соединенные Штаты открыли посольство в Дохе — столице Катара в 1973 году. В настоящее время именно Катар является главной опорной точкой США в зоне Персидского залива. Руководители Катара, как и других стран т. н. Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), состоящего из Саудовской Аравии, Кувейта, Катара, Объединенных Арабских Эмиратов, Бахрейна и Омана, рассматривают Соединенные Штаты в качестве гаранта безопасности в Персидском заливе. После изгнания Ирака из Кувейта отношения в военной области между США и Катаром углубились, и 23 июня 1992 года два государства подписали официальное соглашение о сотрудничестве в области обороны (DCA). С некоторыми изменениями это соглашение было обновлено в декабре 2013 года. DCA предусматривает прямой доступ США к военным объектам Катара, предварительное размещение американской бронетехники и другой военной техники на территории Катара, прочие формы военного сотрудничества. Одновременно отношения с НАТО Катар строит в рамках «Стамбульской инициативы сотрудничества». Катар имеет своего посла при штаб-квартире НАТО в Брюсселе.

В Катаре находится американская военная база с примерно 10 тыс военнослужащих США. Большинство американского контингента занято здесь обслуживанием большой военной авиабазы Аль-Удейд к юго-западу от Дохи — столицы государства. В 1990-е годы Катар потратил на финансирование строительства этого аэродрома около $ 1 млрд. Здесь же возле аэродрома располагается штаб-квартира передового командования Центрального командования США (ЦЕНТКОМ), занятая планированием и проведением военных операций на Ближнем Востоке. Рядом с ним — 609-й Центр управления воздушными и космическими операциями. Размещенной на складах американской базы в Катаре военной техники достаточно для полного оснащения одной американской бригады.

Американская военная база в Катаре сыграла значительную роль в развертывании войск для американского вторжения в Ирак в 2003 году. Сейчас сосредоточенные в Катаре американские силы участвуют в военных операциях по всему региону, в том числе, и против террористического «Исламского государства» (ИГИЛ, ДАИШ — запрещена в РФ) в Сирии и Ираке. Сам Катар совершил несколько авиаударов в Сирии против ДАИШ в рамках возглавляемой США антиигиловской коалиции.

По соглашению о сотрудничестве в области обороны американцы осуществляют обучение и подготовку катарских военных. Здесь заметим, что размещенный американский контингент почти что равен численности всей армии Катара.

Что касается поставок американских вооружений, то в конце 1980-х между США и Катаром был конфликт из-за незаконного приобретения катарцами американских ПЗРК «Стингер». Конгресс в ответ на это нарушение ввел запрет на экспорт американского оружия в Катар. Этот запрет был отменен в 1999 году. Подобное обстоятельство в какой-то мере определило то, что в настоящее время вооруженные силы Катара в значительном количестве оснащены французской военной техникой. Но по соглашению DCA США после отмены запрета активно продают Катару боевые вертолеты, ракеты и различные ракетные системы, артиллерийские установки. Так, например, Соединенные Штаты согласились продать Катару самую сложную наземную систему противоракетной обороны из поставляемых США за рубеж. В июле 2013 года Катар направил письмо с просьбой о покупке 72 американских самолетов F-15. После проволочек, вызванных отношениями США с Израилем, в ноябре 2016 американский надзорный орган — Агентство по сотрудничеству в области безопасности и обороны уведомило Конгресс о возможности подобной сделки, которая обойдется Катару в $ 21 млрд. В прошлом году, в августе 2016 года, в Катар были доставлены построенные в США и приобретенные Катаром быстроходные патрульные катера Mk-V.

Из самого актуального — официально США и Катар сотрудничают в борьбе с «международным терроризмом». В докладе Государственного департамента о международном терроризме за 2015 год говорится, что «Соединенные Штаты и Катар поддерживают прочные партнерские отношения в борьбе с терроризмом». Так, например, Катар сотрудничает с США по нескольким направлениям в борьбе против ДАИШ. В 2015 году Катар направил запрос на участие в программе американского Департамента по борьбе с терроризмом (ATA). Катар продолжает участвовать в мероприятиях Глобального контртеррористического форума, являясь при этом участником американской Целевой группы по финансовым мероприятиям для стран Ближнего Востока в Северной Африке, занимающейся борьбой с финансированием терроризма и отмыванием денег. В конце февраля 2017 года, возможно, с целью продемонстрировать активизацию антитеррористического сотрудничества, в Катаре состоялось совещание глобальной рабочей группы «Egmont group», состоящей из 152 подразделений финансовой разведки стран мира.

Сотрудничество США и Катара в области борьбы с терроризмом часто осложняется отсутствием согласия относительно того, какие группы или отдельные лица на Ближнем Востоке следует квалифицировать как «террористов».

Некоторые группы, которые Соединенные Штаты считают террористическими организациями, Катар числит среди легитимных арабских движений. Так, например, Катар поддерживает суннитскую исламистскую палестинскую группировку ХАМАС, но в марте 2016 года присоединился к другим государствам ССАГПЗ в определении поддерживаемой Ираном шиитской ливанской «Хизбаллы» террористической организацией. Замечено, что в последнее время не было официальных заявлений США по поводу того, что Катар или любое из его старших должностных лиц поддерживают членов террористической организации «Аль-Каида», ответственной за теракты в США и против американцев в других частях мира. Однако вместе с тем, по данным Государственного департамента, «юридические и физические лица в Катаре продолжают служить источником финансовой поддержки террористических и насильственных экстремистских групп, особенно региональных членских организаций «Аль-Каиды», таких как «Аль-Нусра».

В октябре 2016 года тогдашний помощник министра по борьбе с финансированием терроризма в Управлении по борьбе с терроризмом и финансовой разведки США Даниэль Глейзер сообщил одному исследовательскому институту в Вашингтоне, что за последнее десятилетие Катар добился «меньшего прогресса» в борьбе с финансированием терроризма, чем Саудовская Аравия. Известно, что США ввели санкции в отношении нескольких лиц, проживающих в Катаре, включая граждан Катара, якобы за сбор средств или за пожертвования для «Аль-Каиды» и ДАИШ. В настоящее время Катар поддерживает отношения с повстанческой группировкой «Аль-Нусра» в Сирии, признанной террористической американцами, якобы под предлогом того, чтобы убедить эту организацию разорвать ее связи с «Аль-Каидой». Между тем, американцы замечают, что исламские проповедники из Катара даже в США продолжают выступать в местных мечетях с подстрекательскими проповедями.

Правительство Катара помогает Соединенным Штатам бороться с региональными исламистскими террористическими организациями. Однако радикальные исламистские организации исповедуют идеологию, привлекательную для отдельных представителей местной элиты. Поэтому богатые катарцы как бы «частным порядком» предоставляют средства и услуги воинствующим исламистским организациям. Проблема в данной области уходит, с одной стороны, в историю, а, с другой, связана с особенностью государственного строя Катара — абсолютной монархии. Катар управляется семейством Аль-Тани, которое происходит из арабского племени бану-тамим, из которого вышел и основатель ваххабизма шейх Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб. Ваххабизм для катарских лидеров — это свое, племенное. Отчасти, официальный характер ваххабизма в Катаре связан с этим обстоятельством. Однако Катар также приветствует организацию «Братьев-мусульман», деятелям которой дает у себя убежище. Правда, одновременно «Братьям-мусульманам» в Катаре не дозволяется внутренняя пропаганда. Что касается внешней политики, то характерная черта собственной «террористической» деятельности Катара в арабском мире — это поддержка организации «Братьев-мусульман», которую лидеры Катара представляют в качестве положительного примера «политического ислама». Вопрос о поддержке «Братьев-мусульман» разделил Катар с Саудовской Аравией и ОАЭ, которые считают «братьев» подрывной организацией, представляющей угрозу региональной и внутренней безопасности. Сам Катар поддерживает группы «братьев» в Египте, во внутренних конфликтах в Сирии и Ливии.

Катар стал для США ключевым посредником в региональных конфликтах. Хотя уровень вовлеченности Катара внешне не соответствует его размерам, но это государство использует свои обширные финансовые ресурсы для получения влияния на региональном и международном уровне. Посредническая роль Катара обуславливается щедрым финансированием в конфликтные точки. Поэтому из-за закулисных связей с американцами внешняя политика Катара иногда противоречит позиции фактического лидера ССАГПЗ — Саудовской Аравии.

Катар прямо участвует или вмешивается одновременно в несколько региональных конфликтов, в том числе, в Сирии и Ливии. Также он пытается влиять на дела вокруг палестинской исламистской организации ХАМАС, движения «Талибан» в Афганистане, в конфликтах в Ливане и Судане.

Правители Катара регулярно критикуют Израиль по палестинскому вопросу, но одновременно Катар активно торгует с Израилем, закупая у него машины и технологии и сам продавая пластмассы.

В отношении Ирана Катар, как правило, в рамках ССАГПЗ занимает промежуточную позицию, поддерживая одновременно и усилия по ограничению регионального влияния Ирана, и диалог с иранскими лидерами. Катар участвовал в международных санкциях против Ирана в 2010—2016 годах и, по оценкам США, не нарушал режим санкций. Одновременно в акватории Персидского залива Катар делит с Ираном и разрабатывает совместно крупнейшее газовое месторождение.

Гранты и обещания Катара сыграли решающую роль для достижения соглашения в Ливане. Посредническая роль Катара в мае 2008 года для разрешения тамошнего конфликта была обусловлена тем, что до этого Катар щедро финансировал послевоенное восстановление в этой стране.

В Сирии Катар активно поддерживает антиасадовских повстанцев, в том числе, путем прямых поставок оружия и через финансирование. Отмечено, что «прокатарские» группировки в Сирии иногда имеют столкновения и конфликты с группировками, поддерживаемыми Саудовской Аравией и ОАЭ. В конце ноября 2016 года министр иностранных дел Катара заявил, что Доха будет продолжать вооружать сирийских повстанцев, даже если новая администрация США прекратит поддержку повстанческих группировок в Сирии. Правда, вслед за этим Катар объяснил, что не будет снабжать мятежников в Сирии переносными зенитными комплексами.

На сирийской почве Катар стал близким партнером Турции в поддержке повстанческих группировок, имеющих базы на турецкой территории. Сближение на этой основе привело даже к тому, что в мае 2016 года в Стамбуле между президентом Турции Реджеп Тайип Эрдоганом и эмиром Катара была достигнута договоренность об открытии на его территории первой турецкой военной базы в Персидском заливе.

В 2015 году Катар присоединился к возглавляемой Саудовской Аравией военной коалиции, которая сражается с повстанцами хуситами в Йемене. Катар направил в Йемен тысячу своих военнослужащих. Несмотря на эту «солидарность» в рамках ССАГПЗ, Саудовская Аравия подозрительно смотрит на действия Катара в Йемене.

В свое время Катар не развертывал свои силы для поддержки военных операций под руководством США в Афганистане, но всегда выступал посредником между Соединенными Штатами и повстанцами из движения «Талибан». В отличие от Саудовской Аравии и ОАЭ, Катар не признал талибов в качестве законного правительства в Кабуле в период 1996—2001 годов. Но зато в июне 2013 года движение «Талибан» открыло свое представительство в Катаре. Правда, позднее, по просьбе США, Катар закрыл его. Но и после этого представители движения «Талибан» остаются в Катаре и ведут переговоры с американцами.

Что касается экономического, впрочем, как и описанного выше политического, сотрудничества США и Катара, то оно определяется, в первую очередь, колоссальными природными богатствами Катара. Запасы нефти и газа сделали Катар страной с самыми высокими в мире доходами на душу населения и самой низкой безработицей — менее половины одного процента. Доказанные запасы нефти Катара составляют 25 млрд баррелей. Это меньше, чем у Саудовской Аравии или Кувейта, но, тем не менее, позволяет держать нынешний уровень добычи еще примерно 50 лет. Кроме того, Катар занимает еще и третье месте по доказанным запасам природного газа — более 25 трлн куб. метров. Это составляет около 13% от общемировых запасов газа.

Основные партнеры нефтяного и газового экспорта Катара — это Япония, Южная Корея, Индия, Китай, Сингапур. Нынешний экспорт катарской нефти составляет немногим более 700 тыс баррелей в день. Что касается экспорта природного газа, то в 2014 году он составил почти 201 млрд кубометров. Катар полностью зависит от экспорта углеводородов и не имеет диверсифицированной экономики. Нефть и газ составляют 92% экспортных доходов Катара и 56% бюджетных доходов. Катар является членом Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК). Он также является членом и местом расположения штаб-квартиры Форума стран-экспортеров газа (GECF) — прообраза газового картеля с участием Ирана и России. Катар стал крупнейшим в мире поставщиком сжиженного природного газа (СПГ), который экспортируется с крупного перерабатывающего предприятия Рас-Лаффан к северу от Дохи. Этот объект был построен на оборудовании и по технологиям США под кредитные гарантии Катара. На рынке сжиженного газа в Восточной Азии — в Японии и Корее Катару приходится конкурировать сейчас с Австралией.

Тем временем в последние годы экспорт в США катарской сырой нефти и природного газа снизился до самого незначительного уровня. Но зато государственная компания «Катар Петролеум» стала крупным инвестором на развивающемся экспортном рынке сжиженного газа США. Так, например, эта катарская компания владеет 70% акций терминала сжиженного природного газа в Техасе, разделяя участие в нем с американскими ТНК Exxon-Mobil и Conoco-Phillips. С этого терминала США сможет экспортировать более 15 млн тонн сжиженного газа в год.

В настоящее время Катар борется с последствиями кризиса от падения цен на нефть и газ на мировых рынках. Оно привело к дефициту бюджета Катара в $ 13 млрд в 2016 году, хотя предшествующий год был бездефицитным. Национальная стратегия развития Катара с 2011 по 2016 год была направлена главным образом на развитие жилищной и транспортной инфраструктуры в стране. В Дохе строится метро. В проведение чемпионата мира по футболу в 2022 года Катар намерен вложить $ 200 млрд. Разумеется, подобные амбициозные программы начинают испытывать финансовые стеснения.

Основной суверенный фонд Катара, управляемый Катарским инвестиционным управлением (QIA), оценивается примерно в $ 250 млрд. Однако до сих пор Катар не решился использовать эти активы для финансирования своих бюджетных операций, поскольку многие из инвестиций QIA сделаны в зарубежную недвижимость, в том числе в значительных объемах в США, и эти средства трудно вывести без существенных потерь обратно. Поэтому в обстановке кризиса в мае 2016 года Катар прибег к выпуску государственных облигаций на сумму в $ 9 млрд. Для повышения цен на нефть в ноябре 2016 года на сессии ОПЕК Катар согласился на сокращение добычи нефти в размере 30 тыс баррелей в день. Это небольшая величина.

Катар не имеет соглашения о свободной торговле с США. Но в апреле 2004 года Соединенные Штаты и Катар подписали Рамочное соглашение о торговле и инвестициях (TIFA). Катар пользуется преимуществами этого более ограниченного соглашения для осуществления крупных инвестиций в Соединенных Штатах, включая, например, проект центра города в Вашингтоне — столице Соединенных Штатов.

Во взаимной торговле с Катаром у США сейчас имеется значительный профицит. Экспорт США в Катар состоит в основном из самолетов, техники и информационных технологий. Так, например, катарская авиакомпания Qatar Airways остается крупным покупателем коммерческих самолетов в США. В октябре 2016 года авиакомпания заключила контракт на приобретение у Boeing Co 100 пассажирских самолетов на сумму в $ 18 млрд. Закупка авиатехники субсидируется правительством Катара, против чего безуспешно протестуют американские авиаперевозчики.

В отношении США Катар также использует «мягкую силу» своей «благотворительности» с опорой на собственные обширные финансовые возможности. Так, например, в 2005 году Катар пожертвовал $ 100 млн жертвам урагана «Катрина». Несколько университетов США, такие, как Корнельский университет, Университет Карнеги-Меллона, Джорджтаунский университет, Институт Брукингса и корпорация «Рэнд» создали свои филиалы и офисы в Катаре на деньги Фонда Катара.

Что касается проблемы «прав человека» и «ценностей», то в отношении Катара США явно применяют известный американский принцип «нашего сукина сына». Разумеется, США и «международные правозащитные организации» критикуют Катар за многочисленные проблемы с правами человека. Ведь Катар — это до сих пор абсолютная монархия, не имеющая избираемых законодательных органов. В стране в 2015 году провели лишь муниципальные выборы. 80% населения Катара, т. н. «бидуны», числятся иностранцами и не имеют гражданских прав. На 2,2 млн населения Катара граждан в активном возрасте насчитывают лишь 150 тыс человек. Впрочем, к последним правильней было бы применять понятие «подданные».

В последних докладах Госдепартамента по правам человека в Катаре основные проблемы в области прав человека связаны с закрытой политической структурой Катара. Все ключевые посты в правительстве занимают представители семейства аль-Тани. Посол Катара в США, кстати, также принадлежит к этому семейству. Создание политических партий и профсоюзов в Катаре запрещено. В отличие от Кувейта и Бахрейна, в Катаре нет и четко определенных или публично активных «политических сообществ», которые выступают в качестве прообраза партий.

Ислам является государственной религией в Катаре, а основой национального законодательства — шариат. В Катаре применяется смертная казнь. В качестве религий в законодательстве Катара признаются лишь ислам, христианство и иудаизм. Религиозные практики, например, массово представленных в Катаре индуистов разрешены лишь в частном порядке.

В национальном жилищном законодательстве предусмотрена дискриминация в отношении женщин, состоящих в браке с мужчинами, не являющимися гражданами страны, и разведенными женщинами. Правда и то, что женщины в Катаре управляют и владеют собственностью. Они составляют около 15% владельцев бизнеса и более трети общей рабочей силы, занимая, в том числе, руководящие посты.

Ограничения свободы слова, печати, собраний и доступа к справедливому судебному разбирательству, на свободу религии и передвижения, правовая и институциональная дискриминация в отношении женщин и неурегулированный правовой статус «лиц без гражданства» — это Катар. При всем этом «букете» отмечено, что Катар продемонстрировал наибольшую стабильность в 2011 году во время т. н. «Арабской весны», впрочем, активно сам в ней участвуя в подрывных целях в других странах арабского мира. В этот период финансируемая Катаром сеть спутникового телевидения «Аль-Джазира» превратилась в глобальный медиа-конгломерат, несущий планете информацию об «Арабской весне». У себя же дома Катар выступил с новыми законами, которые жестко ограничили свободу выражения мнений и увеличивали наказание за критику правящего режима. В 2014 году правительство утвердило новый закон о киберпреступлениях, предусматривающий до трех лет тюремного заключения тем, кто признан виновным в угрозе безопасности Катара. Власти Катара вынуждают интернет провайдеров блокировать «нежелательный» контент. Закон от ноября 2015 года увеличил штрафы за неуважение к национальному флагу Катара или других государств-членов ССАГПЗ. Все подобные «отклонения» от норм «свободного мира», разумеется, фиксируются в США, но каких-либо санкций в адрес Катара и его «семейных руководителей» не следует.

Разумеется, США уважают «суверенитет» Катара, поскольку их войска размещены в этой стратегической точке Персидского залива. Впрочем, все отмеченное выше «средневековье» во внутреннем строе Катара существовало и при колониальном господстве самых «передовых» британцев. Господство американцев и время лишь меняет внешний антураж этого государства.

Ближневосточная редакция EADaily

27.03.2017

Источник: eadaily.com