Что стало бы с Казахстаном и с казахским народом (а также с другими народами некогда единого государственного образования), не будь событий октября 1917-го? Как наша страна выглядела бы сейчас, не перехвати тогда власть большевики? Чем установленный ими режим отличался от царского с точки зрения политики в отношении национальных окраин? Что дала нашему народу и что отняла у него советская власть? В канун столетия Октябрьской революции этими и другими подобными вопросами задаются многие. Не будучи историком и рискуя быть подвергнутым остракизму, автор этих строк тем не менее попытался дать свои ответы на них.
Прогноз на прошлое
Хотя история не терпит сослагательного наклонения, все же представим чисто гипотетически, что Российская империя, пережив отречение царя от престола, затем сумела бы избежать Октябрьского переворота. Что произошло бы с ней в условиях сильных центробежных тенденций, крайне незрелых демократических институтов и продолжающейся первой мировой войны? Скорее всего, то же самое, что случилось в результате горбачевской перестройки второй половины 1980-х, когда уже на новом витке спирали истории возникла похожая ситуация – правда, с той разницей, что война теперь была холодной. Иначе говоря, империю ждал частичный распад с отделением Прибалтики плюс, возможно, некоторых территорий Закавказья и юга Средней Азии.
А на что могли рассчитывать казахи? Самое большее – на относительно широкую автономию в составе России. Ведь даже лидеры национально-освободительного движения «Алаш» признавали, что на тот момент условий для обретения нашим народом полноценной независимости не было.
Итак, допустим, что Казахстан стал одним из автономных образований внутри обновленной России – вроде нынешнего Татарстана или Башкортостана. Что бы произошло потом? Если продолжить историческую аналогию и вспомнить, что в конце 20-го века попытка демократического переустройства (на волне перестройки) в РФ довольно быстро потерпела крах, то с чего бы она должна была стать успешной в начале того же столетия? У России «особенная стать», и либеральные ценности на ее почве пока не приживаются. Поэтому очень велика вероятность того, что если бы не случился октябрьский переворот, то после некоторого «разгула демократии» (созыв Учредительного собрания или новой Думы, многопартийный раздрай в органах власти между кадетами, эсерами, социал-демократами и прочими, поражения на фронтах первой мировой, голодные бунты и т.д.) общество потребовало бы возвращения сильной руки. А значит, скорее всего, появился бы либо новый монарх, либо диктатор – с реставрацией прежних идеологических ценностей. И политика в отношении национальных окраин в целом снова стала бы такой же, какой она была до 1917 года. Может, даже упразднили бы автономии или, как минимум, сильно ограничили их права.
Огромные жертвы и цивилизационный прорыв
Здесь нужно вспомнить, что в царское время метрополия не особо вмешивалась в жизнь казахской степи. Во всяком случае, не ломала ее через колено, не покушалась на сложившийся веками социально-экономический уклад. Ее позиция сводилась примерно к следующему: «Мы позволяем вам жить так, как вы хотите, а в ответ требуем от вас лишь лояльности». И потому жизнь в нашем крае продолжала оставаться патриархально-законсервированной, а преимущественно кочевой народ пребывал, по сути, в цивилизационной дремоте.
Приведу цитату из интервью известного ученого-исследователя Чокана Лаумулина в одном из недавних номеров Central Asia Monitor: «Сто лет назад на этой территории была чуть ли не поголовная неграмотность, насчитывалось лишь около полутора десятков инженеров, две абсолютно слабые библиотеки и не было ни одного университета». Некоторые читатели назвали такую оценку чересчур мрачной, но все же, судя по всему, она не очень далека от истины.
И в это же самое время в другой части империи, в России, делали свои выдающиеся научные открытия Менделеев, Павлов, Попов, создавал свои самолеты Сикорский, уроженец Киева. Народы, жившие к западу и северу от Великой степи, ездили на автомобилях и поездах, смотрели кино, слушали радио, переживали бурное индустриальное и инновационное (для тех времен) развитие. К 1917-му Казахстан отставал в этом плане от ведущих стран лет на двести, тогда как метрополия, Россия, была почти на одном уровне с ними, а в отдельных сферах науки даже превосходила их.
Хотя уровень общей грамотности населения в среднем по империи был ниже, чем в Европе. Дело в том, что он очень сильно разнился в разрезе регионов: до 70 процентов и выше – в прибалтийских губерниях, от 45 до 55 – в Московской и Петербургской, от 20 до 25 – в приволжских, от 15 до 20 – на территориях нынешней Украины и Беларуси, на Кавказе, и лишь 6 процентов – в Средней Азии.
Коренное отличие большевистской власти от царизма заключалось в том, что она в своих попытках переустроить все и вся не делала особых различий между центральными регионами и окраинными, между «стержневым» этносом и остальными. Раз взялась она за коллективизацию – значит, ею должны быть охвачены все территории и все народы империи поголовно; затеяла индустриализацию, культурную революцию, ликвидацию неграмотности, гонения на религию, на «классовых врагов» – то же самое. И делала она это, идя напролом, круша на своем пути все, что ей мешало, не считаясь ни с чем – даже с человеческими жизнями.
Иначе говоря, если бы не октябрьский переворот, то, скорее всего, казахи избежали бы массовых жертв, вызванных голодомором (который стал следствием насильственного и кардинального изменения уклада их жизни) и политическими репрессиями. С другой стороны, благодаря этой особенности большевистского режима мы за сравнительно короткий срок перескочили через цивилизационную пропасть, отделявшую нас от европейских народов. Да, возможно, режим здесь преследовал сугубо свои интересы, но, по большому счету, какое нам сегодня до этого дело? Главное – то, что в результате перепало казахам.
К моменту распада СССР они по уровню образования находились на ведущих позициях в мире, имели свою науку, пусть и не самую передовую. За какие-то три десятилетия (с начала 1960-х до конца 1980-х) был создан весьма многочисленный и довольно качественный инженерный класс из числа казахов (лучшие представители того поколения сейчас успешно работают в США, Японии, Франции…), достаточно мощный индустриальный потенциал. И список подобных достижений можно продолжить.
Было бы все это, если бы не большевистский переворот, если бы политика метрополии в отношении «туземного» населения окраин оставалась такой же отстраненной, как до 1917-го? Вряд ли. Можно даже допустить, что не будь советской власти, Казахстан сегодня представлял бы собой что-то вроде нынешнего Афганистана, но мирного.
Словом, на одной чаше весов – огромные человеческие жертвы и страдания, на другой – удивительный по темпам цивилизационный прорыв. Какая перевесит? Пусть каждый попробует сам ответить на этот вопрос.
Странная двойственность мышления
Сегодняшняя критика советского режима, в которую активно включилось даже молодое поколение казахов, не заставшее те времена (что одновременно и раздражает, и озадачивает – как, впрочем, и неумеренные восторги по поводу того, как счастливо жилось в СССР), часто носит огульный характер. Причем обычно в кучу сваливается все, без деления на временные этапы и без учета особенностей каждого такого этапа.
Между тем, было бы в корне неверно ставить на одну доску сталинскую деспотию и хрущевскую оттепель, брежневский застой и горбачевскую перестройку. В рамках одной господствовавшей на протяжении более чем 80 лет идеологии менялся политический режим (от крайне жестокого до относительно мягкого), менялось отношение к внешнему миру, к национальному вопросу, к религии, даже к человеческой жизни. Совершенно разным в упомянутые периоды был и уровень благосостояния людей. И все это необходимо учитывать при оценке советского прошлого.
Кроме того, сегодняшнему отношению многих казахов, особенно так называемых зиялы кауым и немалой части национал-патриотов, к той эпохе присуща странная двойственность мышления. С одной стороны, как они утверждают, все тогда было плохо – и коммунистическая идеология, и русификация, и пренебрежение национальными традициями. Но, с другой стороны, в телепередачах, на страницах газет эти же самые люди с ностальгией вспоминают о том, какими тиражами издавались книги казахских писателей и поэтов, какие были замечательные ученые, режиссеры, даже политики – секретари ЦК и обкомов, министры… По количеству документальных байопиков, снятых в жанре панегирика и посвященных деятелям того периода, Казахстан сегодня занимает едва ли не первое место в мире.
Возникает резонный вопрос: как при таком страшном политическом режиме, унижавшем и подавлявшем казахов, они умудрялись делать великие (по словам этих людей) научные открытия, писать великие книги, принимать на уровне республики или областей важные решения во благо нашего народа? Ведь никто же из них не был диссидентом, все они жили и работали в рамках советского строя и коммунистической идеологии. Как-то не стыкуется все это.
Верх примитивизма
Или вот, многие сегодня предъявляют счет к СССР за Аральскую катастрофу, за распашку целины, за Байконур, за Семипалатинский ядерный полигон… В случае с последним возразить особо нечего – правда, тут мы должны «поблагодарить» нашу огромную пустынную территорию, которая и стала решающим фактором при выборе Москвой места проведения атомных взрывов, имевших трагические последствия. Но вот что касается других…
После распада СССР процесс обмеления Арала не только не был приостановлен, но и, напротив, ускорился. Посмотрите на карты – и сами в этом убедитесь. Если в 1993-м площадь его водной поверхности составляла примерно 36 тысяч кв. км (больше половины от того, что было), то за следующие двадцать три года она сократилась в четыре с половиной раза – до 8 тысяч кв. км. Да, удалось восстановить северную часть водоема, но ведь это лишь 4,8 процента акватории бывшего моря и всего 2,5 процента его прежней водной массы, тогда как от остального Арала практически ничего не осталось. Сегодня никто даже не заикается о сокращении посевов риса и хлопка, ради которых в свое время и решили принести в жертву Арал. Кто мешает вернуться к исходной ситуации? Ведь Москва уже не имеет никакого влияния в этом вопросе.
Или возьмите распашку целины. Как бы мы к ней ни относились, благодаря ей Казахстан сегодня входит в «топ-10» крупнейших мировых экспортеров пшеницы. А главное – это основа продовольственной безопасности, которая не даст нашему народу умереть в случае, не дай бог, какой-то серьезной напасти. Критики целинной эпопеи по сей день льют слезы по якобы погубленному животноводству. Но сравните: если в 1987-м, спустя почти четверть века после той эпопеи и перед самым распадом СССР, в республике насчитывалось 10 млн. голов КРС и 36,4 млн. овец и коз, то сейчас – соответственно 6,7 млн. и 20,2 млн., то есть поголовье уменьшилось более чем на треть. Так все-таки что больше повинно в резком сокращении численности скота – распашка целинных земель или наша аграрная политика в период уже суверенной истории?
Что касается Байконура, то при всех связанных с ним экологических издержках наличие на нашей территории такого объекта – это огромное благо, поскольку космические технологии всегда находились на самом острие инноваций, мирового прогресса. Очень многие страны, включая даже наиболее развитые, могут лишь мечтать о подобном космодроме. Другое дело, что за четверть века своей независимости Казахстан мало что сделал в плане использования возможностей Байконура, разработки и реализации собственных космических программ. Но это опять-таки претензии к нам самим.
…Советский период нашей истории был крайне сложным и противоречивым, а потому давать ему однозначные оценки было бы верхом примитивизма. Масштабный социальный эксперимент, начавшийся ровно сто лет назад и оказавший огромное влияние (и со знаком плюс, и со знаком минус) на судьбу в том числе казахского народа, требует всестороннего, непредвзятого и свободного от идеологических шор исследования. Остается надеяться, что рано или поздно мы к этому придем…
Женис Байхожа
31.10.2017
Источник: camonitor.kz
Что дала казахам и что отняла у них революция 1917 года?
«Мы отметили 550-летие Казахского ханства, но справедливости ради надо сказать, что нынешняя Республика Казахстан восходит не непосредственно к нему, а к Казахской ССР. Именно от нее мы унаследовали наши современные границы и территорию», – считает доктор исторических наук Ануар Галиев, говоря о роли Октября 1917-го года в жизни казахов. Мы побеседовали с ним в преддверии столетия этого одного из важнейших событий прошлого века.
«Слабое звено»
– Однозначно оценить влияние революции 1917 года на жизнь казахов – благо она принесла нашему народу или зло, невозможно, – говорит историк. – Любой процесс или событие следует рассматривать с разных позиций. Вспомните, с чем вообще была связана эта революция. Маркс и Энгельс, создавая формационную теорию, утверждали, что рано или поздно развитие производительных сил приведет человечество к коммунизму. Но то, как это будет происходить, они не конкретизировали.
Российская империя, как мы знаем, не была технологически продвинутой страной с высоким уровнем развития капитализма, хотя определенные процессы уже шли. Поэтому говорить о том, что там закономерно должен был произойти переход к следующей формации, было бы глупо. Но идеолог революции Владимир Ульянов-Ленин, считая себя продолжателем дела Маркса и Энгельса, предложил так называемую «теорию слабого звена». И этим слабым звеном, по его мнению, являлась Россия. Здесь, как считал Ленин, сложились необходимые условия – и участие страны в первой мировой войне, и тяжелое экономическое положение, и угнетенный рабочий класс, и крестьянство, которое только недавно освободилось от крепостного права, и национальные меньшинства с их проблемами. Согласно этой теории, там, где есть слабое звено, может произойти разрыв, революция или переворот. Ленин предполагал использовать этот разрыв для перехода к другому социально-экономическому строю.
– Так что все-таки произошло в октябре 1917 года – революция или переворот?
– Для начала надо разобраться в терминах. Что мы понимаем под словом «революция»? Это не плавный переход, а некий скачок, который приводит к качественно другому состоянию. Но поскольку события 1917 года, в конце концов, завели в тупик, то о качестве говорить не приходится. С точки зрения дня сегодняшнего все же правильнее будет назвать это переворотом.
После того как старый мир разрушили до основания, надо было строить новый, причем на пустом месте. Возникла идея мировой революции, которая должна распространиться из советской России. Сталин, воплощая в жизнь идеи Ленина, исходил из того, что все силы в стране должны быть направлены на достижение одной цели – создание военной машины, которая разрушит капитализм во всем мире. Была введена жесткая дисциплина, опоздание на пять минут приравнивалось к саботажу, любое инакомыслие каралось расстрелом или ссылкой в лагеря. Активно велось строительство танковых заводов, бешеными темпами развивалось авиастроение, разрабатывались новые виды оружия. О том, как создавалась военная промышленность СССР, как осуществлялась аннексия (насильственное присоединение) Латвии, Литвы и Эстонии, как отторгалась часть территорий Финляндии, Польши и т.д., хорошо рассказал в своих книгах Виктор Суворов (псевдоним бывшего разведчика Владимира Резуна). Советский Союз, утверждает он, был таким же агрессором, как и Германия, поэтому обе страны были изгнаны из Лиги наций. Разница заключалась в том, что если Германия строила какой-то национал-социалистический мир, то СССР пытался распространить идеи мировой революции.
Для создания мощной военной машины нужно было изъять у народа какие-то средства. А поскольку в наследство большевикам досталась аграрная страна, то их стали изымать у крестьян. Сталин оправдывал это еще и тем, что крестьяне – это такой слой населения, который, с одной стороны, вроде бы никого не эксплуатирует, но с другой, поскольку они работают на своем поле, то это вроде как частники. Коммунизм же предполагает, что все должно быть общим. А коли так, то крестьяне – враги советской власти. И чтобы изменить их сознание, людей стали массово загонять в колхозы, а принадлежавшие им средства труда, скот – обобществлять.
В Казахстане процесс коллективизации совпал с процессом насильственного перевода казахов на оседлый образ жизни. Почему они кочевали? Да потому что скот – основа их благосостояния – нуждался в подножном корме. А когда людей заставили жить оседло, он стал массово гибнуть. Начались эпизоотии (одновременное распространение инфекционных болезней среди животных), а следом – страшный голод.
Истоки государственности
– Говоря о массовой гибели казахов, разные исследователи называют цифры от миллиона до четырех миллионов. Так каким на самом деле было количество жертв?
– Я не занимался этим вопросом специально, но, на мой взгляд, четыре миллиона – слишком завышенная цифра. Будь это так, то можно было бы говорить о точке невозврата применительно к казахскому народу. Более реальной представляется цифра в полтора-два миллиона. Причем гибли не только казахи, но и другие народы. Но их, оседлых, хоть как-то спасал огород.
Это тот негатив, который принесла Октябрьская революция. В то же время нельзя забывать о том, что после революции Ленин издал декрет о равенстве всех народов, даровал нацменьшинствам какие-то свободы. И в результате была создана сначала Казахская (Киргизская) АССР, а потом Казахская ССР. То есть республика обрела гораздо более высокий статус.
В прошлом году мы отметили 550-летие Казахского ханства, но наша государственность не восходит непосредственно к нему. Согласно Конституции СССР, советские социалистические республики пусть и на бумаге имели право выйти из состава СССР и стать по результатам волеизъявления народа самостоятельными. В 1991 году эта статья Основного закона была реализована: 15 союзных республик стали независимыми государствами, а, допустим, Татарстан, Якутия, Чечня, будучи автономиями в составе Российской Федерации, такого права не получили. Вот и выходит, что именно советская власть заложила основы суверенного Казахстана. То есть, Республика Казахстан – продолжение Казахской ССР, а не Казахского ханства. Ведь последнее, добровольно войдя в 1730 году по инициативе хана Младшего жуза Абулхаира в состав Российской империи, стало зависимой от нее территорией. И, как бы нам ни хотелось, отрицать это невозможно. То же самое следует сказать и про другие союзные республики. К примеру, Грузия и Армения, имеющие богатую историю, тоже не являются прямыми продолжателями древних царств, а возникли благодаря существованию Грузинской и Армянской ССР.
Без альтернатив
– Своими словами вы наверняка навлечете на себя шквал возмущенных голосов национал-патриотов.
– Но я ведь не отрицаю существования Казахского ханства. Мы можем, конечно, ссылаясь на декабрьские события, говорить о том, что независимость нам не с неба свалилась, за нее пришлось побороться. Это и в самом деле так, но границы и все прочее законодательно оформлялись в бытность Союза, поэтому РК является правопреемницей Казахской ССР, а не Казахского ханства. Словом, если называть вещи своими именами, государственность у нас появилась благодаря революции.
А второй плюс Октября для нас заключается в следующем. По официальным данным, к 1917 году грамотных казахов насчитывалось лишь 2% от общей численности населения, из них только 200 человек имели высшее образование, тогда как советская власть сделала жителей республики поголовно грамотными. На территории Казахстана до 1917 года не было ни одного высшего учебного заведения. Все институты и университеты появились при советской власти.
В последующем были, конечно, всевозможные перегибы. И школы казахские закрывались, и казахский язык чуть не умер, и переселяли в республику народы в таком количестве, что казахи на своей родине стали вторыми, а в некоторых регионах даже третьими по численности. Бывало и такое, когда, не считаясь с интересами коренного населения, могли отобрать какие-то земли в пользу другой республики, распахать площади под целину или же разрушить исторические памятники.
В общем, всякое было, но если посмотреть на советскую эпоху глазами тех, чья молодость пришлась на 1970-80 годы, то этот период многими воспринимается как самый счастливый. Люди разных национальностей жили дружно, вместе учились и трудились.
Конечно, очень тяжело взвесить на весах хорошее и плохое. На одной чаше – миллионы умерших от голода и репрессий, бежавшие за границу от верной гибели наши соотечественники. На другой – тот капитал, с которым мы вошли в эру независимости: обретение государственности, довольно качественные образование и здравоохранение, серьезный промышленный потенциал (университеты и институты, театры и клиники, заводы и фабрики). Я согласен с российским диссидентом Валерией Новодворской, которая как-то сказала, что казахи и сами бы додумались построить у себя и университеты, и театры, и заводы. Но советская власть, дав людям возможность получить хорошее образование, значительно ускорила этот процесс.
– Ваш покойный коллега Нурболат Масанов утверждал, что у казахов был свой, особый, путь развития. А, может, не будь Октября, у нас все сложилось бы по-другому?
– Он был во многом прав, когда говорил о том, что номадный способ производства не втискивается ни в одну из пяти общественно-экономических формаций. Я с ним не согласен лишь в том, что он начисто отрицал наличие у казахов своей государственности. Уникальная кочевая государственность, на мой взгляд, все же была. Я сейчас пишу книгу, в которой пытаюсь показать ее особенности. Просто к 1917 году другой альтернативы у казахов, кроме как влиться в общемировой процесс, не было. Да, когда-то кочевники правили миром. Великий тюркский каганат простирался от Тихого океана до степей Венгрии. Но затем пришло время, когда уже европейские оседлые народы стали диктовать кочевникам свою волю и привносить в их жизнь свою культуру. И трудно сказать, смогли бы кочевники и дальше вести номадический образ жизни.
Скажем, Монголию никто не трогал. Она как-то еще сохраняет кочевой уклад, но, тем не менее, там тоже начали строить заводы и фабрики, развивать туризм. Словом, на одном кочевом образе жизни далеко не уедешь. Жить в глобальном мире без интеграции в него просто невозможно.
Сара Садык
07.09.2017
Источник: camonitor.kz
Страна, которой больше нет, или почему узбекистанцы не знают о 7 ноября
Всего лет 30 назад 7 ноября весь Ташкент, как и многие другие города Союза, был усыпан флагами, растяжками с лозунгами, по центру города проходили колонны военных, спортсменов, пионеров и представители еще десятка других профессий.
Огромная страна отмечала, пожалуй, свой главный праздник — День Октябрьской революции, ставший фактически днем основания страны, которой сегодня нет ни на одной карте мира, ни в головах юных и не очень узбекистанцев.
В начале 90-х годов Узбекистан вступил в новую для себя эпоху независимости после более чем векового пребывания под протекторатом сначала царской, а потом и советской России. Для укрепления собственной власти выходцы из компартии, получившие бразды правления республикой, стали рьяно уничтожать все остатки советского прошлого.
Буквально за какие-то месяцы с центральных улиц по мановению волшебной палочки исчезли памятники Ленину и другим деятелям советской эпохи, затем в расход пошла советская символика, переименовывались улицы, из метро вынимались мраморные блоки с символами коммунизма. Дошло до того, что корреспонденты Sputnik, будучи еще учениками, очищали школьные библиотеки не только от книг о пионерах и КПСС, но даже от тех, где в качестве издательств значились, например, "Лениздат", "Молодая гвардия", "Правда" и многие другие.
В современном Узбекистане достаточно сложно найти что-то из советской символики. Знающие люди, конечно, видят, как на закатанных на скорую руку в цемент или закрашенных краской фасадах некоторых государственных учреждений или обычных многоэтажек проступают то тут, то там символы ушедшей эпохи. Но узнают их только жители старшего поколения. Сейчас не только молодежь до 25, но и многие узбекистанцы, преодолевшие рубеж 35 лет, практически ничего на знают о былом величии.
Корреспонденты Sputnik опросили на улице прохожих, задав всего пару вопросов: знают ли они, что сегодня за праздник и кто такие Лев Бронштейн (Троцкий), Владимир Ульянов (Ленин), Надежда Крупская, Владимир Маяковский, Иосиф Джугашвили (Сталин).
Как и ожидалось, молодое поколение узбекистанцев практически не знает героев революции по настоящим именам. Сказались пропасть в 27 лет, когда из книжек по истории тщательно вымарывалась история СССР, а также снижение уровня образования и отсутствие учителей истории.
Когда же в ход пошли прозвища лидеров революции, в головах молодых и не очень узбекистанцев кое-что стало проясняться. Ленина вспомнили практически все, правда, вот о его роли могли сказать единицы. Для большинства это был "мужик в кепке", "памятник с рукой", "тот, что лежит в Кремле", и так далее и тому подобное. Помогло и российское ТВ, запустившее в преддверии праздника сериальные блокбастеры, благодаря которым узбекистанцы смогли прикоснуться к этой части в том числе и своей истории.
При этом интересно, что советское прошлое все же нашло свою нишу в современном Узбекистане, сохранившись в качестве нарицательных названий многих улиц и районов. Например, в Ташкенте есть станция "Буюк Ипак Йули", которую в народе называют по старинке "Максимка", по аналогии с бывшим названием станции "Максим Горький".
Здесь время делает забавную петлю, как бы прокладывая путь между советским прошлым и независимым будущим. Так, рядом есть автостанция, где каждый день сотни маршруток везут людей в разные концы города и Ташкентской области. И за стеклом практически у каждой, рядом с табличкой с маршрутом, гордо красуется название "Горький". А ведь прошло уже 27 лет, но эта табличка все никак не уйдет в прошлое. Да и водители маршруток, молодые и не очень мужчины, уже практически и не знают, что это псевдоним советского поэта. Вот так и ездят они из Узбекской ССР в независимый Узбекистан, разрываясь между прошлым и будущим, и таких примеров по всей стране можно насчитать десятки.
Хуже всего, что сегодня тысячи молодых узбекистанцев даже не задумываются о символизме названий, занимаясь исключительно своими делами на радость строителям капитализма. А ведь когда-то их родители вместе с еще сотнями тысяч представителей других республик строили БАМ, восстанавливали Ташкент после землетрясения, встречали Олимпиаду в Москве и слушали Высоцкого. И все это кануло в лету. Остается надеяться, что новое поколение узбекистанцев будет трепетнее относиться к своей истории, не искать новых кумиров, а помнить о тех людях, кто этого заслужил, будут стремиться не отгораживаться, а дружить с соседями.
И примеры этому есть — тот же широко отмеченный 100-летний юбилей Шарафа Рашидова, который при прошлом президенте, мягко говоря, был не в особом почете. Или новая политика, нацеленная на восстановление связей с соседями.
В общем, похоже, что после нескольких десятилетий метаний, поиска выдуманной самоидентичности, республика снова возвращается на круги своя. А это значит — любить свою историю, какой она бы ни была, понимать, что ближе бывших республик Союза у нас никого нет.
07.11.2017
Источник: ru.sputniknews-uz.com
Столетие революции: неудобный юбилей в странах бывшего СССР
К 7 ноября в кинозале Центрального дома журналиста авторы исследования "Революция-100: реконструкция юбилея" под редакцией историка, руководителя Ассоциации исследователей российского общества (АИРО-ХХI) Геннадия Бордюгова обсудили политическую, научную и общественную реакцию в России и мире на столетие революции 1917 года.
"Подводя итоги мониторинга, можно сказать, что такое масштабное событие, как 100-летие Великой российской революции, заслуживало несколько большего внимания. Этот юбилей для многих постсоветских стран не очень удобный, потому что им не хочется быть в одном ряду со всеми, каждая страна хочет вычленить свою революцию из российской и создать свой собственный исторический нарратив. Поэтому для них такое комплексное осмысление революции неудобно, они ничем не хотят быть обязанными русской революции. И настаивают на том, что у них были все предпосылки для создания собственной государственности едва ли не со Средневековья", — подвела итог своей работе ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН Людмила Готагова, которая занималась мониторингом стран СНГ и Балтии.
Восстание и культ вождизма
"В центре внимания практически всей Центральной Азии оказалось знаменитое Туркестанское восстание 1916 года, и ему они посвятили очень много времени, сил и юбилейных приготовлений, отметили с размахом. Были все варианты мероприятий — на официальном уровне, в научном сообществе, проходили конференции, выставки, демонстрировались документальные фильмы, презентовались книги. А президент Кыргызстана издал Указ 26 октября о переименовании Дня октябрьской революции, который у них до сих пор был, в День примирения и памяти. Именно Туркестанское восстание стало центральным символическим сюжетом этого праздника. Поэтому Великая российская революция отошла на второй план — восстание затмило ее. Другое дело, что некоторые из ученых попытались установить некую связь между восстанием и революцией, говоря, что восстание было одной из важных предпосылок, которые привели к революции", — пояснила историк.
При этом она отметила, что Узбекистан, который полностью проигнорировал юбилей Великой российской революции, демонстративно и торжественно отмечает 100-летие Шарафа Рашидова, бывшего первого секретаря ЦК Компартии республики, который 24 года воплощал в жизнь идеи революции.
"Это очень странно, но, видимо, Узбекистан озабочен идеей вождизма", — считает Готагова.
Информации о том, как относится к революции Туркменистан, исследователь и вовсе не нашла.
"Его как будто и нет. Видимо, в этой стране культурная жизнь либо закрыта от посторонних глаз, либо находится в упадке".
На штыках латышских стрелков
"Страны Балтии полностью проигнорировали 100-летие Великой российской революции и сейчас активно готовятся к 100-летию независимости, которое будет отмечаться в 2018 году. У каждой из стран это мероприятие пройдет соответственно в феврале, марте и ноябре. Они готовятся примерно так же, как другие готовились к 100-летию юбилея революции, но при этом совершенно игнорируют тот факт, что их юбилеи независимости корнями уходят в революцию, — говорит Людмила Готагова. — Прибалты вычленяют свою историю. Взять латышских стрелков — в Латвии выпустили марку, посвященную латышским стрелкам, но они позиционируются только как сила, которая способствовала становлению латвийской государственности. А о том, что латышские стрелки сыграли колоссальную роль в Великой российской революции, вообще нет ни слова. Этот факт умалчивается. И это очень странно, потому что страны Балтии получили независимость именно благодаря революции и стечению обстоятельств — Мировой войне, Брестскому миру, немецкой оккупации и прочему. И в отличие от других, если не считать Финляндию и Польшу, стали независимыми на целых 22 года".
Приступая к мониторингу юбилея революции в странах Балтии, Людмила Готагова была уверена, что "у них будет хотя бы историческое чувство благодарности, что им так повезло, но нет". В юбилейный год не проходили даже научные мероприятия. Совместный с Россией круглый стол прошел только в Литве, да и то был посвящен не революции, а обретению Литвой государственности.
"Я и пафос своего выступления сводила к тому, что все они поглощены идеей самоутверждения, которая уже длится четверть века. Это ненормально. И у России есть свои проблемы на этой почве, поэтому они и не могут найти общий язык и вести цивилизованный диалог. В результате отношения в культурно-исторической области, связанной даже с юбилеем революции, подпорчены политическими неурядицами", — считает она.
Автокефалия, права женщин и декоммунизация
"Тем не менее повод коснуться юбилея Великой российской революции есть у всех стран. Скажем, Грузия в марте этого года отмечала 100-летие автокефалии Грузинской православной церкви. Это для них очень важный момент, часть национальной самоидентификации грузинского православия. А ведь автокефалию они получили тоже благодаря революции, правда, февральской. Временное правительство признало выход грузинской церкви из русской и автокефалию. Патриарх Тихон протестовал против этого, но его не послушались, и грузинская церковь стала самостоятельной. Вот они и отметили это событие на официальном уровне с конференцией, выставкой, присутствием самых высоких правительственных персон. А в следующем году, вероятно, будут отмечать 100-летите грузинской независимости. Хотя именно Грузия поставляла для России кадры верхнего эшелона власти", — поясняет Готагова.
Столетие своей государственности в следующем году будет отмечать и Азербайджан. Там сделан упор на том, что Азербайджанская республика стала первой из восточных стран демократической и первой, предоставившей женщинам свободу и право участия в выборах. "Они хвалятся эмансипацией женщин", — говорит историк.
"У Армении два года назад была более значимая дата, чем юбилей революции, — 100-летие армянского геноцида — и они отмечали ее. Соответственно, революция отошла на второй план. Пророссийская часть армянского общества продолжает чтить память Великой российской революции, а другая выступает с требованиями начать процесс декоммунизации по примеру Украины. Аргументы первых — большевики сыграли большую роль в становлении армянской государственности, а вторых — в результате революции Армения оказалась пострадавшей стороной, поскольку Лениным был заключен союз с Турцией и часть исторической армянской территории была утеряна. Но никаких особых мероприятий, кроме выступлений отдельных аналитиков, посвященных революции, в Ереване и не предвидится", — рассказывает Готагова.
Контрреволюция продолжается
На официальном уровне юбилей революции проигнорировала и Молдова, однако большую активность проявляют коммунисты во главе с бывшим президентом республики Владимиром Ворониным. "Несколько дней назад у них было торжественное заседание, посвященное 100-летию Великой российской революции, на котором выступил Воронин. Он говорил о большом значении революции, которому сейчас придают слишком мало внимания, о великой роли Ленина, и вдруг заявил, что все эти сто лет продолжается… контрреволюция. А яркими примерами этого назвал развал СССР и беспорядки в 2009 году в Кишиневе после парламентских выборов. Он считает, что даже сейчас ползучая контрреволюция пытается угробить великое дело революции", — пояснила историк.
И добавила, что в Молдавии очень четко прослеживается разделение на две линии — на прокоммунистическую — тех, кто прославляет революцию, и на прорумынскую — тех, кто игнорирует события столетней давности, но собирается отмечать присоединение Бессарабии к Румынии в 1918 году.
Год украинской революции с ленинопадом
"Примечательно, что из всех 15 республик бывшего СССР самая активная юбилейная компания революции развернулась на Украине. Я даже назвала в своем тексте это самостийным юбилеем, потому что, в отличие от всех остальных, у них все проходит на сугубо государственном уровне, с указом президента Порошенко, с его выступлением 1 января этого года, когда он по национальному телевидению объявил 2017 год Годом украинской революции. Они вычленили украинскую революцию из российской и расширили рамки. В итоге она захватила 1917-1921 годы. Украинцы разработали колоссальный список мероприятий, которые будут проводиться в эти четыре года. Но тут присутствует, конечно, большой процент демонстративности — на всю эту компанию накладывают отпечаток испорченные отношения с Россией. В частности, в марте следующего года Украина собирается отметить столетие освобождения Крыма от большевиков, а это явно политический шаг. И одновременно с этим 100-летие якобы украинского военно-морского флота", — говорит Людмила Готагова.
Мероприятий в рамках юбилейного года революции на Украине будет значительно больше, чем в России. И главная тема всех дискуссий: почему уже тогда не состоялась украинская независимость. При этом, как считает историк, видимо, именно к 100-летию Великой русской революции по Украине прокатилась компания ленинопада, когда в рамках проекта декоммунизации было демонтировано и уничтожено 1320 памятников Ленину.
"Оглядывая всю эту картину, которая складывается в постсоветских станах, я бы сказала, что фетишизм независимости, как метко подметил литовский поэт, переводчик и эссеист Томас Венцлова, которым озабочены республики бывшего СССР, затушевывает в глазах их правящих элит гораздо более серьезные социальные, экономические, нравственные и прочие проблемы внутреннего характера", — подытожила Готагова.
Алексей Стефанов
07.11.2017
Источник: ru.sputniknews-uz.com
Tweet