Политический анализ и регионоведение имеют сегодня существенный методологический дефект. Они делают постоянный упор на анализ рисков и связанные с ними негативные сценарии развития ситуации в изучаемых странах. Понятно, что апокалиптический сценарий хорошо продается СМИ и начальству, зато он мало что объясняет. Особенно это раздувание незначительных угроз касается Центрально-Азиатского региона (ЦАР), включающего в себя Казахстан и Среднюю Азию. Относительно ЦАР негативные прогнозы транслируются уже с 1991 года, но ни один из них так и полностью не сбылся.
Доминирующая концепция представляет ЦАР как пять «станов», одинаковых в своем постсоветском и азиатском убожестве. Бытующие медийные и политические мифы изображают их бесперспективными, экономически неразвитыми, нестабильными и тоталитарными. Основная причина такого поверхностного анализа — это даже не недостаток компетенции или информации, который существует только относительно Туркмении. Скорее, это шаблон — традиционное стремление рассматривать страны ЦАР как площадку для «Большой игры».
Регион обычно подают как объект, на котором осуществляют свою политику те или иные нерегиональные силы (Россия, США, ЕС, Китай, Турция и др.). Соответственно, немногие из исследователей рассматривают внутреннюю динамику развития центральноазиатских стран или просто мало знают о ней.
В этой статье мы постараемся рассказать о противоположном подходе — о новом свежем взгляде на ЦАР изнутри самого региона и о тех скрытых факторах, которые существенно стабилизируют данные страны и их политические режимы. Мы представляем совокупность взглядов двух профессиональных аналитиков из разных стран, которые два десятилетия успешно работают внутри самого региона ЦА и получают информацию из первых рук. Причем со всех уровней — от полевых исследований до верхних этажей власти. Надеемся, что наш новый взгляд на ЦАР будет вам интересен.
География Центрально-Азиатского региона
География Центрально-Азиатского региона зависит от внутреннего или внешнего взгляда. С внешней точки зрения Центральная Азия — это некий общий евразийский тыл: «мягкое подбрюшье» крупных стран, расположенное вдалеке от их морских границ. Особенно это характерно для России и Китая. В обоих случаях Центральная Азия граничит с их наименее развитыми, но богатыми сырьем провинциями, имеющими стратегическое значение. Строго говоря, для них Центральная Азия — это даже не маккиндеровский Хартленд, который надо удерживать любой ценой, но, скорее, стратегический плацдарм для наступления в любом направлении.
С внутренней точки зрения Центральная Азия — это сочетание четырех видов ландшафтов: степные или пустынные равнины, поймы рек, предгорья и горы. Равнины — это место добычи полезных ископаемых, территории для скотоводства и в отдельных случаях богарного земледелия. Поймы рек и предгорья — это древние земледельческие оазисы и место расположения основных населенных пунктов. Горы — это естественные границы и основные площади водосборов. Уникальное сочетание этих четырех видов ландшафтов и составляет своеобразие каждой из стран. Можно выделить два типа государств — равнинные (Казахстан, Узбекистан, Туркмения) и горные (Таджикистан и Киргизия), у каждого из которых есть свои недостатки и преимущества.
Значимыми природными ресурсами региона в мировой специализации являются уран и природный газ, а на региональном уровне к ним добавляются нефть, зерновые, золото, металлы.
История Центрально-Азиатского региона
Географическое сочетание гор и пустынь получило отражение в цивилизационном устройстве региона. Он состоит из троицы экологических и культурных ниш, «казах» — «курама» — «сарт», связанных с традиционным типом хозяйствования. Казах с постоянным риском для жизни кочует по степным и пустынным равнинам. Курама — это осевший на землю спокойный кочевник, который живет около реки и занимается скотоводством и земледелием. Сарт — это ремесленник или торговец, мирный житель города у подножия гор. Эта система разделения с приходом Российской империи и СССР была частично сломана, но если посмотреть расселение населения, то привязка к рекам и горам осталась. Наличие в регионе таких разных культур, сосуществовавших рядом, привело к развитию толерантности и к очень большой гибкости в перенимании всего нового. Это является крайне важным фактором для внутренней модернизации и стабильности ЦАР.
Хотя писать об истории региона достаточно неблагодарная задача, благо она довольно хорошо изучена, но в целом за последние 116 лет можно отметить следующие поворотные даты, которые оказали основное влияние на его нынешнее состояние:
1. Столыпинская аграрная реформа 1906 года, которая привела к большому переселению в регион русских крестьян, получивших затем земли, реквизированные у местного населения. Заодно с этим шло развитие промышленности и инфраструктуры. Поскольку эта волна царской модернизации сопровождалась необдуманным изъятием земель у коренных народов, она получила внутреннее сопротивление и впоследствии стала фитилем к восстанию 1916 года.
2. Национально-территориальное размежевание 1924−1925 годов, в период которого и образовались республики СССР, а также были окончательно сформированы народы, их населяющие. Появились массовые медицина и образование, национальная интеллигенция советского типа, а также привычный сегодня тип администрирования.
3. Депортация народов, начавшаяся с депортации корейцев Дальнего Востока в 1937 году и закончившаяся в 1949 году операцией «Юг» по депортации молдаван, существенно изменившая этнический состав региона.
4. Эвакуация предприятий и населения в период с 1941 по 1942 год, способствовавшая ускоренной индустриализации региона и усилению его экономики. Фактически тогда и сложился современный геоэкономический каркас ЦАР.
5. Обострение отношений с Китаем в 1969 году. Это привело к образованию Среднеазиатского военного округа и выстраиванию системы безопасности вдоль границы с Китаем. А также к специальной работе среди уйгуров и дунган и массовой пропаганде антикитайских настроений среди населения.
6. Распад СССР в 1991 году и образование независимых государств СНГ. Самый болезненный момент новейшей истории. Экономический коллапс и выталкивание ЦАР из рублевой зоны стали настоящим шоком, научившим политические элиты региона выходить из катастрофы самостоятельно и опираться на собственные силы.
7. Гражданская война в Таджикистане с 1992 по 1997 год. Эта война остается самой кровопролитной и самой жестокой среди всех происходивших на постсоветском пространстве. Фактически она навсегда уничтожила экономический потенциал Таджикистана — у страны нет теперь возможности восстановиться. Заодно она стала уроком для всех элит региона — к чему может привести раскол элит и вооруженная борьба между ними.
8. Образование «Шанхайской пятерки» в 1996 году, что означало решение основных вопросов о границе с Китаем и прекращение существовавшей в советское время конфронтации. Это стало существенным фактором безопасности как для Китая, так и для постсоветских стран. Открылись новые возможности для экономического развития региона и невиданных ранее крупных инфраструктурных проектов за счет китайских инвестиций.
9. Два переворота на Украине (2004 и 2014 годов) и два переворота в Киргизии (2005 и 2010 годов), а также «арабская весна» сплотили элиты в сохранении страны своими силами и переориентировали их от отражения внешних угроз на пресечение внутренних настроений. Была проведена большая работа над ошибками в области безопасности и поддержания стабильности.
10. Операция «Несокрушимая свобода», которую проводили США с Международными силами содействия безопасности в Афганистане начиная с 2001 по 2014 год. Заметно усилилось взаимодействие стран региона с Западом. Произошло выстраивание странами международного контингента военной системы логистики, завязанной на базу «Манас» в Киргизии. Это стало одной из косвенных причин смены руководства этой страны в 2010 году.
Каждое из ключевых событий новейшей истории ЦАР непременно что-то меняло в странах региона — сильнее или слабее. Главное, что все они придавали новый импульс политическим режимам стран региона и заставляли их меняться в сторону лучшей выживаемости. Кроме того, все эти события усложняли политические системы стран, делая их разнообразнее и с большим количеством внешних связей, что тоже важно для обеспечения стратегической устойчивости.
Взгляд извне на Центрально-Азиатский регион
Обычно основные факторы дестабилизации стран региона, которые упоминают эксперты, следующие:
Политические
— отсутствие преемственности власти;
— перманентная Битва кланов;
— китайская экспансия;
— тлеющий сепаратизм в ряде стран;
— Российская экспансия;
— пограничные споры.
Социальные
— Межэтнические конфликты;
— Межконфессиональные конфликты;
— Трудовые конфликты;
— Сильное имущественное расслоение и проблемы с социальными лифтами.
Экономические
— падение уровня жизни и связанное с этим социальное недовольство;
— «голландская болезнь» в экономике;
— деградация инфраструктуры, построенной в советское время.
Безопасность
— афганские талибы;
— исламские радикалы;
— наркоторговля.
Природные
— изменение климата, приводящие к опустыниванию;
— водно-энергетические споры.
Небольшая ремарка. Надо отметить, что из природных факторов упоминается обычно изменение климата и связанные с ним засухи, изменение режима и объемов стока рек, возможные гляциальные сели. Но для региона гораздо опасней неупоминаемые землетрясения, хотя прецеденты были — за последние 100 лет в результате их деятельности разрушались почти полностью Алма-Ата, Ташкент и Ашхабад. Также опасны вызванные землетрясениями сели и для равнинных районов Казахстана — паводки. Не надо еще забывать о техногенных катастрофах, которые также могут иметь довольно пагубные последствия как для населения, так и для экономики.
При типовом анализе рисков делается стандартный вывод, что ключевыми мерами против большинства угроз является парламентская демократия, гражданское общество и вхождение в глобальные институты вроде ВТО.
Однако последовавшая по этому пути Киргизия, некогда витрина МВФ и ВТО, совсем не демонстрирует успехов. Сегодня это типичное failed state, где власть меняется в результате переворотов. Там правительство ничего не контролируют, экономика живет за счет трудовых мигрантов, а регионами правит криминал. В целом в Киргизии ситуация ненамного лучше, чем у пережившего гражданскую войну Таджикистана.
В чем же тогда реальный секрет государственного успеха в регионе? За счет чего может поддерживаться социальная стабильность и осуществляться модернизация?
Взгляд изнутри на Центрально-Азиатский регион
На наш взгляд, изучать надо не только риски, но и те факторы, которые способствуют стабилизации ситуации, что в свою очередь помогает осуществлять постепенную модернизацию и, в случае Казахстана, эволюционную, но последовательную либерализацию. Цель этого раздела — показать инструменты и механизмы стабилизации ЦАР внутренними и внешними силами
Этих факторов не так мало, но обычно о них мало говорят. Мы представляем следующий список:
Политические
«Чтение прогнозов» — вообще, странно думать о правительствах стран региона как о людях, которые не читают ни прогнозов, ни оценки рисков. Как правило, они эти работы в основном и заказывают, а затем предпринимают всевозможные усилия, чтобы эти риски снизить. Может быть, элиты региона не так уж умны и культурны, но удерживать власть они умеют очень хорошо. К примеру, Узбекистан построил железную дорогу Ангрен — Пап, которая позволяет ему не пользоваться железнодорожным транзитом через территорию Таджикистана и, таким образом, иметь двойной транспортный коридор в Ферганскую долину. Дорога Ангрен — Пап позволяет перебрасывать не только грузы хозяйственного назначения, но и войска, вне зависимости от сезона. Таким образом Узбекистан снизил основную угрозу своей безопасности — «дестабилизацию Ферганской долины» — как минимум в два раза. И таких действий по снижению рисков у каждой страны региона можно найти много.
Толерантность. Как мы уже отмечали, говоря об истории региона, регион изначально был крайне разнообразен по своему этническому и конфессиональному составу. Его жители постоянно общались с представителями как минимум 5−7 народов и представителями нескольких конфессий. К примеру, в той же Бухаре жили одновременно узбеки, таджики, персы, индусы, арабы, русские, бухарские евреи, евреи ашкенази, казахи, туркмены, армяне, уйгуры и другие. То есть есть большой опыт сосуществования различных культур, что исключает как ксенофобию, так и неумение выстраивать отношения с другими этническими или религиозными группами. В регион только за 20-й век пришло как минимум пять волн миграций, различных по составу и назначению. Сознательная работа государства с диаспорами, выработка новой национальной политики. Создание Ассамблеи народа Казахстана и возможность выбора от этнических групп в парламент Казахстана.
Работа над чужими ошибками. Уроки переворотов Киргизии и работа с диаспорами и проблемными сепаратистскими регионами. Выработка антикризисных и стратегических программ, связанных как с моногородами, так и с миграцией.
Модернизация. Как минимум 2 крупные страны региона из 5 (Казахстан, Узбекистан) имеют серьезные системные собственные программы по реиндустриализации и модернизации общества, которые выливаются в крупные индустриальные и инфраструктурные проекты, позволяющие выйти за экономическую матрицу, заложенную СССР. У остальных стран региона это устремление выражено поменьше, но и они что-то да стараются делать. К счастью, на гигантские проекты новых плотин в горах у Киргизии и Таджикистана не хватает денег, что и к лучшему для водного баланса региона. При этом надо различать неолиберальную модернизацию Казахстана и чисто технократическую модернизацию Узбекистана.
Присутствие Китая. Так как Китай кровным образом заинтересован в стабильности граничащих с СУАР стран, он не просто торгует с ними, но и осуществляет масштабные экономические проекты на их территории. Система газопроводов Средняя Азия — Китай не только доставляет газ в Китай, но и обеспечивает при этом газом южные районы Казахстана. Такой продуманный подход заставляет кооперативно сотрудничать все страны региона друг с другом. То же самое можно сказать относительно транспортных инициатив КНР. Все инфраструктурные проекты с китайским участием находятся под дипломатическим прикрытием Китая и его мощных спецслужб, что обеспечивает дополнительную стабилизацию обстановки в регионе.
Понимание элитами необходимости компромисса, а также извлечения уроков из своих ошибок. Особенно это касается механизмов согласования внутриэлитных интересов при различных политических кризисах, а также в стандартных ситуациях столкновения бизнес-интересов, выборах и прочем. Основой этому послужила национализация элит в каждой из стран в 90-е годы. Это резко сплотило политикум ЦАР по отношению к внешним силам и повысило их желание своими силами сохранить страну и ее суверенитет. Для этого были созданы публичные и непубличные инструменты влияния (СМИ, силовая и пропагандистская машины, системы работы с НПО и политическими партиями).
Разработка программ устойчивого транзита власти. Она сейчас полным ходом идет через коллективные неформальные органы и элитную систему сдержек и противовесов. При этом нет персонализации преемников и нет заранее объявленных «наследников и принцев». Зато есть не очень заметная, но постоянная работа по выстраиванию юридических и политических инструментов по формированию устойчивого механизма передачи власти в элитах. Пока это видно в Казахстане, Узбекистане и Таджикистане. Где-то это происходит в виде либерализации, распределения баланса сил, разработки стратегических программ планирования, где-то — в виде насыщения элиты родственниками, но тем не менее эта работа ведется. Но надо отметить, что даже особо не имевшая такого механизма суперавторитарная Туркмения после внезапной смерти Ниязова не впала в политический кризис. Одним исключением на этом фоне выглядит Киргизия, но об их специфике мы писали выше.
Совместная работа Казахстана и Узбекистана. В масс-медиа эти страны и их руководство постоянно подаются как непримиримые враги, что является стереотипом еще советских времен. В реальности идет постоянное сотрудничество по блокированию и отчасти сдерживанию проблемной политики со стороны Таджикистана и Киргизии с целью недопущения дестабилизации всего региона. Она уже не раз проявлялась как в случае киргизских переворотов, так и в случае водно-энергетических споров.
Социальные
Махалля. Одним из мощнейших инструментов низовой самоорганизации и социально-экономической помощи является махалля, т. е. квартальная организация жителей. В махалле соседи помогают друг другу как с проведением различных ритуальных мероприятий (свадьба, похороны, различные религиозные мероприятия), так и в обычной повседневной жизни. Это существенно облегчает жизнь людей. Махалля характерна для юга Киргизии, частично юга Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Туркмении. Недаром в том же Узбекистане махалле придается такое значение, что она оформлена официально как наименьшая административно-территориальная единица, а семьи осужденных террористов в качестве наказания выселяют из махалли.
«Большие семьи». У большинства народов региона сохраняются в той или иной степени большие семьи, где связи поддерживаются между несколькими десятками и даже сотнями родственников. Благодаря этому родственники могут помогать друг другу и тем самым поддерживать приемлемый уровень жизни.
Общность культуры и языковое единство. Она двояко проявляется как в традиционной народной культуре, так и в остатках советского наследия в виде культурных практик и знания русского языка. Формальной структурой, которая поддерживала это единство, является СНГ. Считаем, что в последние годы СНГ потребуется кардинальное обновление и превращение во что-либо вроде Франкофонии или Британского Содружества наций (с их знаменитыми паспортами) — так что СНГ имеет право на существование, но без лишних амбиций.
Наличие многочисленных диаспор и ирридент. С учетом многовековой толерантности ЦАР это приводит к неожиданному для внешнего наблюдателя моменту — способствует культурному обмену, а также укрепляет социально-экономические связи, в том числе и с внешним миром. Созданные институты включенности диаспор в механизмы власти и поощрение внешнеэкономической деятельности в отведенных областях экономики позволяют резко снизить напряженность.
Экономические
Теневая экономика. Когда говорят об экономических показателях стран региона и о социально-экономическом положении жителей, всегда забывают про эту составляющую. Между тем даже в наиболее либеральном Казахстане она составляет как минимум 19−38%. В других странах региона эта цифра может стать намного больше. К примеру, таджики нелегально добывают у себя в горах золото, серебро, бирюзу, рубины, шпинель, которые затем вывозят в ОАЭ для перепродажи. Это, конечно, не массовый заработок, но учитывать его при расчете уровня жизни памирцев необходимо. И таких народных промыслов от микро до макроуровня можно насчитать очень много. Так что с экономикой региона намного лучше, чем показывает официальная статистика.
Масштабная трудовая миграция. При постоянном росте населения трудовая миграция позволяет снизить социальные затраты, и в целом она снижает конфронтацию между властью и обществом — наиболее активная и проблемная его часть большую часть времени находится вне страны. Мигранты уже образовали в экономике РФ устойчивые трудовые ниши и низовые механизмы взаимной поддержки. Пример — сайт Бирге.ру.
Единый трудовой рынок Евразийского экономического союза. Данный рынок действует с 2012 года, а с 2015 года к нему присоединилась Киргизия. Эта перемена существенно сказалась на трудовых мигрантах из Киргизии в России — их численность, в отличие от граждан Таджикистана и Узбекистана, не сокращается. Даже при резкой девальвации рубля оформление киргизов по официальным трудовым договорам с социальным пакетом оказалось взаимовыгодным.
Безопасность
Единая Система ПВО Казахстана, Белоруссии, России. Образование системы общего «закрытого неба» способствует большей стабильности Казахстана, а также безопасности самой России за счет расширения зоны радаров, единого графика дежурств самолетов и т.д. Возможность быть защищенными от внезапных воздушных ударов особо стала цениться политиками региона после «арабской весны».
Организация Договора о коллективной безопасности. Сегодня вялость ОДКБ критикуют многие, но она позволяет странам обмениваться разведывательной информацией и покупать вооружение у России по более низкой цене, что увеличивает стабильность и предсказуемость в регионе. Кроме того, ОДКБ способствует взаимодействию штабов и лучшему взаимопониманию между военными организациями стран-союзников, поддерживает общий командный язык.
Реальное миролюбие и отсутствие экспансии со стороны Афганистана. Британские, а потом американские и российские пропагандисты создали сказку про непобедимых и воинственных афганцев, хотя они достаточно редко организовывали нашествия на соседей, а скорее наоборот, находились под их властью. Конечно, базирующиеся в Афганистане террористические организации опасны, но это не настолько большая проблема.
Борьба с криминалом. Фактически везде, кроме Киргизии, организованная преступность потерпела поражение в борьбе с государством и силовиками. Отдельная ситуация в Таджикистане, но там на все оказывает влияние разрушенная после войны экономика.
Наработанная схема борьбы с исламским экстремизмом через контрпропаганду, мощную агентурную работу, социальную изоляцию родственников террористов. Она достаточно эффективна, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. В целом идет государственная поддержка и регулирование религиозной сферы, особенно исламской уммы, для поддержания традиционных религиозных форм без радикализма. Также поощряется религиозный диалог — например, Съезд мировых религий в Казахстане.
Вышеперечисленные факторы приводят к тому, что в ЦАР длительное время сохраняется стабильность: к примеру, там довольно низкий уровень социального протеста и преступности (можно просто посмотреть статистику по умышленным убийствам). В регионе мало террористов — особенно по сравнению с соседним Афганистаном и Ближним Востоком. Политическая борьба идет в основном в правовых рамках, да и конфронтация в обществе не так велика, как обычно характерно для постколониальных стран третьего мира. Все это вместе взятое позволяет обеспечивать в ЦАР догоняющую модернизацию и даже переходить, как в случае с Казахстаном, в группу стран со средним доходом.
Справедливости ради надо сказать, что стабильность региона во многом обеспечивает отсутствие крупного конфликта на этой территории между мировыми центрами силы. Но при таком повороте событий ни один регион мира не выстоит, тут иллюзий быть не должно. Тому пример Сирия, где столкнулись не только местные и региональные игроки, но и глобальные силы, желающие изменить карту Ближнего Востока.
Существует ли вообще единый регион?
В принципе, уже давно регион можно поделить на 3 части:
1. Казахстан и Узбекистан — направление на постепенную модернизацию и индустриализацию, эволюционная либерализация политической системы, налицо выход за матрицу экономики, заложенную при СССР;
2. Туркмения — отсутствие политической модернизации, формальный политический нейтралитет, мощное присутствие в экономике Китая, сохранение сырьевой модели экономики;
3. Киргизия и Таджикистан — фактически failed states, у которых основные надежды на восстановление страны и улучшение положения связаны с внешними акторами (Россией и Китаем).
Соответственно, нельзя говорить о судьбе ЦАР в целом. Мы не сторонники фрагментации ЦА, тут надо говорить о развитии данной территории в формате крупных и однородных блоков, по типу зарекомендовавшей себя концепции еврорегионов.
Каждая из стран имеет собственные как внешнеполитические предпочтения, так и внутренние тенденции развития. И это уже надо принимать как реальность.
Попытки считать регион за единое целое, а уж тем более присоединять к нему в геополитических конструкциях еще другие страны, к примеру, Афганистан, будут большой ошибкой. Поэтому планы США по созданию Большой Центральной Азии с включением туда Афганистана нежизнеспособны. Понятно желание Вашингтона реализовать этот проект с целью снижения зависимости стран региона от Китая и России. Но внутренние противоречия между странами региона и уж тем более явная чужеродность Афганистана не позволят это осуществить.
Выводы
В итоге можно прийти к следующим выводам:
1. Несмотря на отчасти общее прошлое в Российской империи и СССР, каждая из стран региона выбрала свой путь развития. При этом различия друг с другом были и остаются во многом больше, чем с некоторыми из соседей, которые не входят в регион.
2. Типовая схема угроз, предложенная для стран региона внешними экспертами, была разработана еще в 90-е годы 20-го века. И с тех пор она некритично повторяется из одного политологического труда в другой. Но прошло уже более двадцати лет. И все в ЦАР изменилось — общество, государства, политические системы и так далее. Соответственно, пришло время модернизировать точку зрения на регион, чего в силу инерции мышления еще не происходит.
3. Для отражения большинства факторов угроз в каждой из стран региона есть наработанные механизмы по обеспечению стабильности своими внутренними силами. Этот набор мер противодействия позволяют нейтрализовать в той или иной степени стандартные угрозы, тиражируемые в массмедиа. Учитывая, что, несмотря на мрачные предсказания, страны региона, кроме Киргизии, остаются более-менее благополучными — силы порядка оказались мощнее сил энтропии.
4. Информационная закрытость местных режимов, малое количество книг местных специалистов или просто неумение правильно подать информацию приводит к расцвету политической мифологии. Сегодня об эволюции стран ЦАР просто нет достаточной информации в широком доступе и это — основа незнания и ложных суждений. Можно сказать, что относительно региона сформировалась «набеговая политология», то есть его изучение дискретно. Политические исследования привязаны к отдельным ярким событиям — выборам, переворотам, катастрофам и так далее, которые вызывают медийный интерес у внешнего мира. Но постоянная и систематическая практика исследований ЦАР пока отсутствует.
Сейчас должен быть дан старт новому этапу по глубокому изучению региона ЦАР. Дело в том, что мы подходим к рубежной дате, когда больше половины населения ЦАР уже составят родившиеся после 1991 года. Можно уверенно сказать, что постсоветское суверенное развитие уже преобладает над всеми остатками прошлого (это, например, видно по различному отношению в ЦАР к сакральной для России дате 9 Мая). Каким будет будущее региона, нельзя узнать без изучения настоящего, вот это и надо выяснить исследователям, но уже спокойно и не опираясь на мифы прошлого.
В числе важнейших тем изучения можно выделить следующие темы, волнующие и политиков, и массы. Они включают в себя проблемы преемственности связей на постсоветском пространстве, пути развития для failed states, новую инфраструктурную связность, восприятие внешнего мира населением Центральной Азии и многое другое. Но это уже темы для наших следующих статей.
Юрий Солозобов, директор по международным программам Института национальной стратегии (Россия)
Марат Шибутов, представитель Ассоциации приграничного сотрудничества в Казахстане
17.05.2016
Источник: REGNUM