Несмотря на то, что все чаще раздаются различные заявления о скором окончании войны в Сирии и начале восстановления ее экономики, пока все-таки рано говорить о том, что САР вступает в мирную фазу своего развития. Последние события на востоке и юге страны – лишнее тому подтверждение. Тем более на фоне того, что происходит в приграничных к Сирии районах Ирака.

Так, 22 октября формирования «Сирийских демократических сил», которых поддерживает возглавляемая США коалиция, смогли установить контроль на левом берегу Евфрата над крупнейшим нефтяным месторождением в Сирии – Аль-Омар в провинции Дейр-эз-Зор. При этом правительственные войска Дамаска находятся в трех километрах от этого месторождения. Из крупных остается еще месторождение Танак, но географически оно уже прикрыто наступающими курдскими подразделениями, так что, скорее всего, и оно отойдет под контроль сил СДС.

«Курды соперничают с армией САР за контроль над нефтеносными районами», — заявил глава сирийского МИД Валид Муаллем. Однако Сирия, по словам министра, не позволит нарушать свой государственный суверенитет. О «гонке за нефтью» заявил и российский сенатор Алексей Пушков, который также выразил уверенность, что основное сражение еще впереди.

Однако, согласно официальной версии Дамаска, сирийское правительство уже контролирует большинство нефтяных и газовых месторождений. Ранее посол Сирии в Китае Имад Мустафа сообщал о планах Дамаска вернуть контроль над 100 процентами источников нефти и газа в стране. Нефтяное поле Аль-Омар находилось под контролем террористов ИГ, которые по большей части обеспечивали себя продажей черного золота. По оценкам экспертов, боевики выкачивали не менее 25 тысяч баррелей в сутки из месторождений Аль-Омар и Аль-Танак. Теперь они лишились важнейшего источника финансирования и срочно переводят все средства в Европу. Уходя, они уничтожали нефтяную и газовую инфраструктуру САР. Еще в конце сентября стало известно, что боевики почти полностью уничтожили всю инфраструктуру крупных газовых месторождений в Дейр-эз-Зоре, при этом в Аль-Омаре ее разрушили целиком.

Курды после падения Ракки получили существенные подкрепления, вследствие чего им удается развивать наступление весьма высокими темпами. Так, 22 октября пришло сообщение о захвате отрядами СДС очередного городка на Евфрате ниже по течению, чем Маядин, в связи с чем курдские отряды начинают опережать наступление сирийских правительственных войск на другом берегу. Цель очевидна — Абу-Камаль. Именно он, как и нефтегазовые месторождения, являются еще одним стратегическим призом в этой гонке. Тот, кто сумеет овладеть этим во всех отношениях важным перекрестком, с которого расходится сразу пять направлений дорог, тот и будет контролировать ключевую точку входа на сирийскую территорию со стороны Ирака. После наступления иракской армии на Киркук и в сторону границы с Сирией на северо-западе, 16 октября американцы поставили задачу СДС взять под контроль сирийско-иракскую границу и создать барьер на сухопутном пути из Ирана в Сирию. Абу-Камаль в этом смысле является целью всей кампании на левом берегу Евфрата. От теперешнего положения курдов он отстоит буквально на 70 км.

При поддержке российских советников подразделения сирийских правительственных сил, которые стали основной ударной силой наступления в провинции Дейр-эз-Зор с правой стороны реки, разрываются между двумя поставленными перед ними задачами: взять под контроль как можно больше месторождений и успеть раньше курдов к Абу-Камалю. У курдов такой проблемы нет, а география местности для них более благоприятна, поэтому они могут сосредоточиться на одной задаче. Кроме того, взятие Ракки позволяет командованию СДС маневрировать ресурсами, а вот возможности правительственных сирийских военных ограничены, к тому же эти силы сильно потрепаны. Они могут высвободить некоторое число сил за счет отказа от охраны и обороны месторождений в центре Сирийской пустыни, но для этого требуется принять политическое решение, чтобы потом не пришлось отбивать эти месторождения обратно. Да и не так уж и много там этих сил, тем более, что на опустевшее место легко могут прийти те же боевики ИГ, которые продолжают небольшими мобильными отрядами передвигаться по пустыне.

Война, безусловно, продолжится, так как ни одно из внутренних противоречий не снято в ходе этой войны, к изначальным добавились новые, причем в значительной степени совершенно неразрешимые мирным путем. Скорее всего будет меняться формат и вид будущих военных столкновений.

Уже сейчас возникает вопрос о послевоенном финансировании восстановления уничтоженной сирийской экономики. Российский сектор контроля требует не менее 50 миллиардов первоначальных вложений, а всего для поддержания инфраструктуры на уровне, способном прокормить имеющееся в нем население, может потребоваться от 100 до 120 млрд долларов. Понятно, что такие средства пока трудно изыскать. И отказаться от финансирования невозможно: численность людей превышает возможности инфраструктуры вдвое, а по некоторым оценкам и втрое. Это само по себе создает все условия для продолжения войны всех против всех за обычное выживание.

Военная помощь со стороны Ирана и шиитских формирований Ирака, которые находятся с другой стороны границы, не торопится на выручку Дамаску, эти силы продолжают продвижение на север в Иракском Курдистане в сторону границы с Турцией.

В Багдаде полагают, что курды должны вернуться к территориям, которые они занимали по состоянию на 2003 год. Логика очевидна: в таком случае курдские территории Ирака и Сирии перестают соприкасаться, так как Ирак и Турция разделяют их. В этом варианте Ирак получает обратно очень серьезный приз в виде киркукских месторождений и снова закрывает Барзани возможность беспрепятственного и бесконтрольного транзита в Турцию. Тогда Багдад сможет претендовать на право контроля над курдскими потоками. Понятно, что Турция целиком и полностью за такое окончание операции Багдада, так как это во многом решает и их проблемы с курдским квазиобразованием Рожава в Сирии.

Не зря оппозиционная партия «Горран» Иракского Курдистана призвала Барзани уйти в отставку, ликвидировать президентство Курдистана и создать правительство национального спасения. В своем клане и своей партии ДПК Барзани остается признанным лидером, но вот статус лидера всех курдов теперь для него утрачен. Для курдов наступают не самые простые времена. До сих пор они были в Ираке наиболее серьезной силой именно в связи с впечатлением достигнутого единства. Теперь буквально за неделю это сошло на нет. Вполне возможно, что для США как раз такое развитие событий выглядит наиболее предпочтительным. Есть, конечно, и еще одно объяснение — в связи с серьезными проблемами в администрации США у неё просто нет четкой политики по данному вопросу.

Тем не менее, в результате произошедших в последнюю неделю событий, в Ираке установилось шаткое равновесие без очевидного преимущества какой-либо этно-конфессиональной группы. Суннитская группа на сегодня разгромлена в военном отношении, шииты серьезно расколоты по вопросу отношения к Ирану: радикалы целиком и полностью подконтрольны иранцам, но большинство шиитов крайне недовольны усилением персидского влияния на арабские дела. Теперь та же участь в смысле разлада постигла и курдов. При этом правительство Ирака гораздо больше склоняется к сотрудничеству с США, чем с Ираном, так как действия иранцев в Ираке вызывают нешуточное раздражение у официальных властей. На этом фоне госсекретарь Тиллерсон призвал иракское правительство начать выдворять иранских добровольцев и приводить в чувство иранских союзников из числа местных шиитов. Что, безусловно, в Багдаде будет воспринято вполне благожелательно. Другой вопрос — каковы сейчас возможности Багдада в удалении иранцев из Ирака? — Пока, видимо, незначительные. И многое зависит от того, как поведет себя Тегеран в Сирии и Ираке.

Александр Орлов, политолог, эксперт-востоковед

25.10.2017

Источник: ru.journal-neo.org