Пошел пятый месяц с тех пор, как в Киеве произошел государственный переворот. Под давлением «майдана» было свергнуто правительство В. Януковича - политика никудышного, но избранного самими украинцами на высший пост в государстве, а, следовательно, вполне легитимного.

В стране начался политический беспредел, авансцену захватили крайне националистические силы, установившие режим морального террора, парализовавший деятелей и структуры, не утратившие здравого смысла. Антироссийская риторика стала доминирующей в средствах массовой информации. В Верховной раде был поставлен вопрос о лишении русского языка статуса регионального.

В этой обстановке политического шабаша русские, составляющие 15 процентов населения страны, равно как и многочисленные представители других национальностей, воспитанные в традициях русской культуры и считающие русский язык своим родным, оказались вынужденными всерьез подумать о своем выживании в качестве полноценных граждан Украины.

Население автономной республики Крым оказалось наиболее организованным и сплоченным, потому что в большинстве своем состоит из русских, среди которых традиционно много ушедших в отставку военных пенсионеров. Крымчан, безусловно, ободряло присутствие в Севастополе военно-морской базы российского Черноморского флота. Это нашло выход в принятии исторического решения о вхождении - без всяких условий – в состав Российской Федерации. Решение получило поддержку подавляющего большинства населения полуострова, и с 18 марта 2014 года Крым стал субъектом нашей страны. Среди крымчан сейчас наиболее распространены убеждения в правильности принятого ими решения, что позволило избежать гражданской войны, которая свирепствует на просторах Юго-Востока Украины.

Русские и русскоязычное население Юго-Востока не были так организованы и так подготовлены к крутым изломам судьбы Украины, как их соседи в Крыму. Поэтому естественный протест против «майдановского» беззакония носил более размытый, разрозненный, спонтанный характер. Выступления приобретали формы отдельных партизанских акций в виде захвата зданий, где размещались государственные учреждения, проведения стихийных митингов. По всей вероятности, на их действия наложил отпечаток крымский синдром и подсознательный расчет на активное силовое вмешательство России в события на Юго-Востоке. Никакой предварительной договоренности с российскими властями не было, как не было и тщательного анализа ситуации в мире и в регионе, который позволил бы реально взвесить шансы на успех или опасность неудачи.

Достаточно хаотичное движение протеста развивалось по принципу «на авось».

С самого начала я скептически оценивал перспективу «антимайдановского» движения на Юго-Востоке. Скепсис этот нарастал по мере развития ситуации в регионе.

Особенно остро резанули по сердцу обстоятельства гибели оператора Первого канала российского телевидения Анатолия Кляна, убитого под Донецком 30 июня, в последний день перемирия, объявленного обеими противостоящими сторонами. Картина случившегося, составленная по рассказам свидетелей, выглядит загадочной. Представитель пресс-службы властей Донецка уведомил российских телевизионщиков о том, что одна из воинских частей, расположенная недалеко от города, готова сложить оружие и присоединиться к повстанцам. Пригласил их отправиться туда, чтобы зафиксировать все документально на камеру. При этом было добавлено: туда же на автобусе поедет группа женщин, сыновья которых служили в этой части - чтобы забрать своих детей домой. Не воспользоваться таким информационным случаем не может ни один журналист.

По указанному адресу направились бригады сразу трех наших телеканалов: Первого, РЕН-ТВ и «Лайф ньюс». Анатолий Клян поехал в автобусе, а его коллеги наняли такси. Никому из них не пришло в голову обратить внимание, что операция была намечена практически на полночь. Не подумалось, что женщин и телевизионщиков не сопровождал никто из якобы договорившихся сторон. Не были согласованы никакие опознавательные световые сигналы или словесные пароли. Все впопыхах, на живую нитку, кое-как. А когда автобус и следовавшая чуть сзади машина такси приблизились к периметру расположения воинской части на 400-500 метров, в воздух взвились осветительные ракеты и ударил шквал огня из автоматов. Анатолию Кляну пуля попала в живот… Остальные телевизионщики, равно как и женщины, с трудом уползли из зоны поражения, но и уже вдали от воинской части их настигали мины.

Не могу отделаться от ощущения, что невинные люди стали жертвой провокации, организаторами которой могли быть представители киевских спецслужб. Могли выступить в такой роли и «доброхоты» из пресс-службы Донецка...

Уж больно велик был соблазн угробить сразу три телевизионных бригады из России, и, тем самым, поставить Москву перед еще более сложной проблемой реагирования на происшедшее. «Проглотить» - значит, упасть в глазах своего и мирового общественного мнения. Ответить силой – значит, втянуться в конфликт с непредсказуемыми последствиями.

Под впечатлением этой трагедии на память стали приходить и прежние размышления.

Из доступных материалов и телевизионных картинок не складывается впечатления, будто в Донецкой и Луганской областях - или республиках того же наименования - происходит общенародное восстание.

В поле телевизионных камер мы чаще всего видим отдельных фигурантов событий, дающих интервью или горько плачущих, небольшие группы людей, обычно из числа страдающего от обстрелов гражданского населения. Не видно массовости людей, участвующих в событиях. Население Юго-Востока не стало главным и основным действующим фактором событий, оно, скорее, стало жертвой сложившейся ситуации. Люди бегут из зоны конфликта: по данным аппарата управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, за время военного противостояния оттуда выехало в Россию 110 тысяч человек. Это подтверждают и сведения нашей Федеральной миграционной службы, еще 57 тысяч бежали во внутренние области Украины. Мы без конца видим заплаканные лица, испуганных детей, разрушенные жилища...

Эти кадры способны вызвать нашу жалость, сочувствие, ненависть к тем, кто несет столько горя простым людям. Но где решительные лица борцов за правое дело, где сжатые кулаки, где массовая готовность идти до конца под лозунгом «Родина или смерть!»? Власти Донецка открыто сетовали, что призыв вступать добровольцами в ополчение встречает очень слабый отклик: «Не нашлось даже тысячи мужественных мужчин, которые взяли бы в руки оружие!».

Киевские власти наверняка учитывают эту ситуацию, когда без устали повторяют байки про российских «добровольцев», якобы составляющих главную силу сепаратистов, о необходимости закрыть намертво границу. В последнее время кто-то запустил «утку» о том, что-де ополченцы - это наемники, которым кто-то невидимый платит валютой. Может быть, там и есть добровольцы из России, это их личное право.

Уместно лишь напомнить, что никакие «добровольцы» не в состоянии решить исход гражданских войн, в которых принимают участие народы.

В белых армиях в годы нашей гражданской войны присутствовали советники и эксперты из западных стран, но они ничего не могли сделать. В Испании в 1936-1938 годах было очень много наших «добровольцев», но остановить франкизм они были не в состоянии. Десятилетиям в Народно-освободительной армии Китая работали наши «добровольцы», но только в 1945-1846 годах, в результате глобальных перемен в мире и в Китае стал возможным победный марш против «Гоминдана». Даже такой политический и военный гений партизанской войны, как Че Гевара, погиб в Боливии, столкнувшись с инертностью местного населения.

Власти самопровозглашенных республик за все время противостояния с Киевом так и не выработали программы своего движения. Они не определились до конца в своих целях, и не могут четко сказать, на чем настаивают. На присоединении к России? На независимости и самостоятельности? На федерализации Украины с получением особого статуса в структуре государства? В разное время разные представители «антимайдановского» движения на Юго-Востоке высказывали на этот счет самые противоречивые суждения. Отсутствует и социально-экономический блок требований новых властей.

Каждая область, каждый город, каждое село участвует в движении по своему собственному плану и разумению. На Юго-Востоке нет единого политического центра, нет единого военного командования, нет полностью легитимного государственного управленческого аппарата. Пока весь регион остается зоной партизанщины.

Не было отмечено серьезных попыток наладить контакты и взаимодействие с родственными регионами Юго-Востока – Одессой, Харьковом, Николаевом, Херсоном. Совсем отсутствовала работа по информированию мирового общественного мнения о своем положении и своих чаяниях, хотя надо было стучаться в двери ОБСЕ, ООН и других международных организаций.

Донецк и Луганск оказались в замкнутом пространстве. Более того, сами эти области остались пористыми, ячеистыми структурами, в которых причудливо переплелись зоны, контролируемые киевскими властями и районы, находящиеся под влиянием новых властей.

Известны случаи, когда отдельные воинские части, сохранившие верность Киеву, три месяца находились в своего рода осаде в Донецкой области, не вступая в военные действия с ополченцами. Казалось, обе стороны просто ждали, что какие-то внешние события сами собой решат исход противостояния, ополченцы спокойно разрешают своим противникам выходить из своих казарм и посещать супермаркеты для пополнения запасов продовольствия

Из истории известно, что гражданские войны сопровождались почти всегда высоким уровнем непримиримости, взаимной жестокости и бескомпромиссности. Пример - война между Севером и Югом в США, чтобы не перечислять остальные. Гражданские войны почти обязательно рождают своих героев и мучеников. Их история пестрит подвигами, каждая из сторон пишет свою версию событий. В этом смысле события на Юго-Востоке Украины совсем не похожи на известные нам варианты гражданских войн.

Общие и частичные перемирия, переговоры, в которых угрозы перемежаются с поисками компромисса, относительная стабильность занимаемых сторонами в течение длительного времени позиций, заметное влияние международных факторов на ход конфликта - все это делает события на Юго-Востоке Украины явлением sui generis – своеобразным, не поддающимся привычной классификации. Это не война «не на жизнь, а на смерть», она, скорее, похожа на политическую борьбу множественных игроков с применением жестких военных мер и угроз применения силы для сокрушения своих политических противников.

В этой военно-политической конфронтации у мятежного Юго-Востока крайне мало шансов выстоять против Киева. Оформление развязки не за горами. У всех сторон имеется ясное понимание того, что Россия ограничится политической и дипломатической поддержкой своих соотечественников, а наше общество окажет гуманитарную помощь через комитет, руководимый уроженцем Донецкой области и бывшим председателем Совета Министров СССР Николаем Рыжковым.

«Плетью обуха не перешибешь!», - гласит русская поговорка.

Сегодня Россия не может противостоять объединенным силам Запада, однозначно поддерживающим Киев в его стремлении подавить сепаратистское движение на Юго-Востоке. Реальное состояние противоборствующих сил и их расстановка не дают оснований сделать иной вывод.

Не первое десятилетие и даже не первый век Украина была предметом раздоров между Западной Европой и Российским государством, между католицизмом и униатством с одной стороны и православием с другой. Да и на самой Украине всегда находились сторонники той или иной ориентации. Это было и остается исторической данностью. Песенный персонаж, гетман Петр Сагайдачный, в 1618 году принимал участие вместе с поляками в Московском походе. Его казаки безуспешно штурмовали укрепления Москвы, а к концу жизни он даже писал письма царю Михаилу Романову, предлагая свои услуги. После решения Переяславской Рады о присоединении к России в 1654 году другой фольклорный персонаж, гетман Правобережной Украины Петр Дорошенко, в 1669 году пошел на союз с турецким султаном Мехмедом IV для борьбы с Московией. В результате попал в русский плен и навсегда остался в условиях мягкого ограничения свободы.

На какое-то время антироссийская миссия на Украине перешла к Швеции, король которой Карл XII двинулся со своей армией в бездонные глубины русского царства, поверив украинскому гетману Ивану Мазепе, что там его ждут теплые зимние квартиры и 50 тысяч готовых к войне против Петра I казаков. В сражении под Полтавой в 1709 году шведы были разбиты русской армией и украинскими казаками. Карл XII и Мазепа бежали в Бендеры под крыло турецкого султана, где незадачливый гетман умер в том же году.

В 1918 году уже агонизировавшая кайзеровская Германия попыталась создать на Украине свое вассальное государство, поставив во главе его гетмана Павла Скоропадского - бывшего генерала царской армии.

Всего 8 месяцев просуществовала его власть, с апреля по декабрь 1918 года. Ему пришлось бежать в Германию, где он умер за несколько дней до полного краха третьего рейха в 1945 году.

В канун Второй мировой войны и в ходе ее гитлеровцы активно использовали украинских националистов в своих целях. Создатель «Организации украинских националистов» Андрей Мельник был прямым агентом гестапо под кличкой «Консул-1». После краха всех его планов он нашел убежище в Люксембурге, где и умер в 1967 году. Другой видный деятель националистов, Степан Бандера, сотрудничавший с немцами, осел в Мюнхене, где в 1959 году был убит сотрудником КГБ Богданом Сташинским. Тем самым был приведен в исполнение смертный приговор, вынесенный ранее С. Бандере советским судом за преступления, совершенные им в годы Великой Отечественной.

В годы войны «холодной» главным спонсором украинских националистов стали США, где располагалась штаб-квартира ОУН. Напоминаю эти исторические события только для того, чтобы подчеркнуть, насколько последовательно и упорно проводил Запад свою политику отторжения Украины от исторической России.

Резкая активизация курса на отрыв Украины от России началась в последние года советской власти, и особенно - после 1991 года. США признали, что они вложили более 5 миллиардов долларов в реализацию этой программы. Средства были «инвестированы» в целенаправленную пропагандистскую кампанию, создание своей информационной сети на Украине, формирование прозападных кадров.

От стратегической цели - отрыва Украины от России - Запад не отказывался никогда. Теперь Вашингтон действует заодно со своими союзниками по НАТО, что существенно влияет на расклад сил в регионе. В упорстве и политической последовательности западникам отказать нельзя, чего, к сожалению, нередко не хватало России.

Москва могла отдать за «просто так» Украине Крым и ряд других областей Новороссии, и в то же время бить по болевым точкам украинского национализма, устраняя из высших эшелонов власти Н. Подгорного, П. Шелеста, В. Щербицкого, которых подозревали в потакательстве национализму или в излишних властных амбициях. В. Щербицкий вообще котировался на высший пост в государстве вместо М. Горбачева, что,возможно, было бы логичнее и полезнее для государства. Этого не мог простить злопамятный Михаил Сергеевич, который убрал своего конкурента из Политбюро и, по отдельным свидетельствам, довел до самоубийства, последовавшего через пять месяцев после его вынужденной отставки.

События в российско-украинских отношениях после 1991 года вообще с трудом поддаются логическому осмыслению. Периоды декларируемой дружбы перемежались с этапами откровенной вражды, заявления вроде «берите суверенитета, сколько сможете проглотить» контрастировали со стремлением сохранить привилегированные отношения с Украиной. Европу, да и нас самих, лихорадили войны из-за цен на природный газ, стоимости его транспортировки по территории Украины, в воздухе висела постоянная напряженность из-за несанкционированного отбора газа Киевом, украинской задолженности за поставки газа… Сколько раз возводили и снимали таможенные рогатки на взаимную торговлю, уже и не упомнить. Тяжелая атмосфера окружала нашу военно-морскую базу в Севастополе, несмотря на подписанные соглашения об условиях аренды. Скандалы возникали по поводу каждого, даже мало-мальски значимого объекта инфраструктуры базы. Все это незаметно, но постоянно отравляло отношения между странами-соседями, мало-помалу антагонизировало общественные мнения России и Украины, ухудшало общую атмосферу и создавало предпосылки для появления «майданов», к рождению которых напрямую приложили руку западные спецслужбы.

Мы потеряли время. Наши послы в Киеве - В. Черномырдин и М. Зурабов - хотя и имели особые полномочия от президента страны на самое широкое развитие отношений с Украиной, погрязли в мелкотемье, утратили стратегическое видение политических перспектив, и, в результате, не смогли укрепить позиции России. В последнее время дело дошло даже до погромов нашего посольства в Киеве.

Российский бизнес работал на Украине в отрыве от наших государственных интересов, преследуя только свои деляческие выгоды.

По большому счету, наши представители на Украине не смогли найти талантливых политиков, вырастить из них перспективных деятелей, сплотить вокруг них здоровые силы, способные строить по-настоящему добрососедские отношения с Россией.

Обратный пример думающие читатели могут найти в отношениях США и Мексики. Трудно найти в истории образчик более недружественных отношений между двумя странами после того, как в 1848 году США в результате агрессивной войны отторгли от Мексики 2/5 ее территории. Но в последние полвека Вашингтон упорно и настойчиво, всеми силами добивался того, чтобы забыть прошлое и начать строить отношения с чистого листа. Американское посольство в городе Мехико было самым крупным в странах континента, укомплектовано лучшими специалистами. Американский бизнес, синхронно с госдепартаментом, «окучивал» экономику Мексики и ее политическую элиту.

И вот результат: Мексика, вместе с США и Канадой, стала членом зоны свободной торговли, мексиканцы утратили свою антиамериканскую пассионарность, их влияние и прежний политический вес в Латинской Америке резко пошли на убыль. А ведь не так уж и давно, всего в 1956 году, на ее территории формировалась вооруженная экспедиция Фиделя Кастро, и Мексика была Меккой для всех левых революционеров Западного полушария. Не грех поучиться на опыте других в ведении дел с беспокойными соседями…

Коли мы уже сказали, что наиболее вероятным исходом нынешнего конфликта будет установление власти Киева над мятежным Юго-Востоком, то надо попробовать понять, к каким последствия это приведет в обозримом будущем.

Наступит длительный период «обледенения» во взаимоотношениях России и Украины. Он уже наступает - в виде разрыва сотрудничества в военно-технических областях, намерении ввести визовый режим, в предстоящих сложностях торговли газом. Естественно, это не полный список. Средства массовой информации так безжалостно раскалили эмоции по обе стороны государственной границы, что решать неизбежно возникающие практические вопросы станет значительно труднее. Все политические деятели Украины будут в своих карьерных интересах без устали расчесывать «крымскую рану», и должно пройти немалое время, чтобы эта тема утратила свою болезненную актуальность.

Наибольшие потери Россия понесет из-за свертывания связей по военно-технической линии, так как мы покупали у украинских предприятий вертолетные моторы, судовые двигатели, большой ассортимент радио- и электронного оборудования. Теперь станем делать все сами. Сделаем, но на это потребуется время.

Юго-Восток подвергнется негласной политической стерилизации, выходцы из этих регионов будут рассматриваться как ненадежные. Чистка будет глубокой и жесткой. Очень показательным было недавнее заявление заместителя губернатора Днепропетровской области Бориса Филатова, сказавшего: «Сейчас можно обещать им все, что угодно, вешать будем потом!». В управленческих структурах Юго-Востока появятся представители западных областей Украины. Поговаривают даже о переселении людей с Запада на Восток. Донбасс, конечно, потеряет тот вес и влияние, которые он имел раньше в стране.

Тяжелые времена, судя по всему, ожидают Украинскую Православную церковь Московского Патриархата.

Киев давно стремится к созданию единой автокефальной православной церкви на Украине, полностью независимой от Москвы. Сейчас в стране существуют три самостоятельных православных церкви, две из которых образованы после 1991 года усилиями украинского государства вкупе с раскольниками, но они так и не стали массовыми. Самой влиятельной и многочисленной по сей день остается Украинская Православная церковь Московского Патриархата. Кроме Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской областей на всей территории Украины это доминирующая конфессия. Теперь Киев наверняка - правдами и неправдами – будет стремиться оторвать эту церковь от Московского Патриархата и подчинить своему влиянию под личиной «автокефалии».

Вероятно, в связи с окончанием активной фазы кризиса на Юго-Востоке, начнут медленно, постепенно восстанавливаться наши отношения с Западной Европой, которая кровно заинтересована в российском рынке и поставках российских энергоресурсов. Но уже введенные санкции вряд ли будут скоро сняты: Запад не хочет «терять лица» и убирать дамоклов меч, висящий над головами российских политиков и бизнесменов.

Что касается США, то отношения России с ними будут, как всегда, недружественными. «Крымская тема» навсегда будет внесена в политический поминальник американских политиков, так же, как это было с вхождением прибалтийских государств в состав Советского Союза в 1939-1940 годах.

Для того, чтобы отвадить Запад от двойных стандартов, можно было бы инициативно поставить в ООН вопрос о фиксации в международном праве принципа приоритета волеизъявления населения при решении вопроса о государственной принадлежности той или иной территории.

Разумеется, нормальным ответом на постоянную недружественность со стороны США было бы укрепление отношений с нашими восточными соседями и с быстро растущими странами Латинской Америки, в которых исторически сильны антиамериканские отношения.

Кому-то могут не понравиться мои прогнозы по причине их «пессимизма». Но я делаю их, исходя из реалий.

Николай Леонов

04.07.2014

Источник: stoletie.ru