Александр Князев, ученый-востоковед, политолог, делится своими воспоминаниями об афганском лидере «Северного Альянса» Ахмадшахе Масуде, символе прошедшей эпохи.

15 лет назад, 9 сентября 2001 года, от ран, полученных в результате покушения, скончался Ахмадшах Масуд. Не будет преувеличением сказать, что с точки зрения истории Ахмадшах Масуд для Афганистана и всего региона Центральной Азии, для Среднего Востока – это символ ушедшей вместе с ним эпохи. Это знаковая личность, стоящая в одном ряду с Ясиром Арафатом – для Ближнего Востока, Эрнесто Че Геварой или Фиделем Кастро – для Латинской Америки… Для самого Афганистана – один из ведущих командиров движения моджахедов 1980-х годов в масштабе всей страны, и однозначный лидер борьбы с талибами в 1990-х…

Северный Альянс всячески оттягивал момент официального объявления о гибели Ахмадшаха Масуда, это случилось только 12 сентября. Масуд был не только талантливым полководцем, но и харизматическим лидером, способным консолидировать самые разнородные этнические и политические силы. Именно благодаря политической пластичности и военным талантам Ахмадшаха, Северный альянс сохранял единство и не без успеха сдерживал все попытки талибов установить над Афганистаном тотальный контроль. Было понятно, что гибель Ахмадшаха Масуда крайне негативно повлияет на общеполитическую и военную обстановку. Так и случилось, но гибель Ахмадшаха Масуда внесла принципиальные изменения в ход событий не только в Афганистане.

Иногда Масуда называют лидером таджиков Афганистана, это не совсем корректно. Хотя таджики и составляли большинство в Северном Альянсе, там было очень много и узбеков, и пуштунов, хазарейцев, исмаилитов… Лидерских качеств Масуда хватало и на то, чтобы объединять под своим началом военные отряды шиитской хазарейской партии «Хезби вахдоди», и находить компромиссы и взаимодействовать с пуштунской «Иттиход-е исломи», возглавляемой одним из крайне консервативных партийных вождей Афганистана Абдур Расулом Сайяфом, и даже с Гульбетдином Хекматиаром, лидером сугубо пуштунской, националистической партии «Хезб-е Исломи»…

Если в 1980-х Масуд объединял под своим началом чисто таджикские отряды определенных больших регионов, то уже в 1990-х однозначно стал лидером общенационального масштаба. И не только формально, как один из руководителей правительства президента Бурханутдина Раббани, но и де-факто. Многие таджики в Таджикистане вообще считают его общетаджикским национальным героем, в 1990-х годах в СМИ муссировалась мысль о том, что он, якобы, стремился к объединению с Таджикистаном, к созданию единого таджикского государства. Это абсолютно не так, у меня была возможность спросить его об этом лично: Мой вопрос: «Господин Масуд, как вы относитесь к идее объединения таджиков, создания единого государства таджиков, живущих сейчас и в Афганистане, и в Таджикистане?.. Правда ли, что вы выступали когда-то сами с такой идеей?» И ответ Ахмад Шаха: «Когда вы спросили меня о возможности федеративного Афганистана, я что вам ответил? Что я сторонник сильного и централизованного Афганистана. Так? Я думаю, что существующая граница между государствами Средней Азии и Афганистаном есть, она признана всеми. Между странами этого региона и Афганистаном могут быть хорошие отношения, лучшие, чем есть сейчас, нужен рынок, нужны добрососедские коммерческие отношения, от которых только польза будет всем. А этнический вопрос здесь не при чем». Он был афганским лидером, выступал даже против какой-либо федерализации, не говоря уже о разделе страны и изменении границ в регионе. Масуд – характерный пример явления, широко известного в политической психологии, так называемого «парадокса лидерства», когда расширяя масштабы своего лидерства, становясь лидером большей общности, лидер обречен действовать не в соответствии с интересами той малой группы, которая привела его к этой власти. К концу своей жизни он был лидером всех афганцев, выступавших против «Талибана», не только одних таджиков…

История 1980-х годов еще не написана, мало кто знает, что Ахмад Шах во время той войны был одним из тех полевых командиров, с кем с советской стороны постоянно шли попытки налаживания сотрудничества, было постоянное взаимодействие, многократно заключались локальные перемирия. Подполковник Главного разведывательного управления Министерства обороны СССР, фамилию которого я назвать не могу, длительное время находился при Ахмад Шахе, пытаясь склонить его на сторону просоветских сил. Он знакомил Масуда с достижениями советского образа жизни и с произведениями классиков марксизма-ленинизма, а у Ахмад Шаха, тем временем, наибольший интерес вызывали рассказы советского разведчика о тактике действий советских партизан в тылу врага в годы Великой Отечественной войны… Еще в годы учебы во французском лицее «Эстекляль» в Кабуле он проникся большим интересом к личности Че Гевары, читал его «Эпизоды революционной войны», «Боливийский дневник», «Партизанскую войну»… Он искренне стремился понимать противника и находить решения, которые минимизировали бы число жертв. Очень многие договоренности о перемирии, достигнутые советской стороной с Масудом, срывались пуштунскими националистами из окружения президента Наджибуллы, в последний период – особенно тогдашним министром обороны Шахнавазом Танаем. Так было, например, во время вывода советских войск, когда Масуд разблокировал для наших колонн Саланг, а правительственные афганские войска начали масштабную операцию против его сил.

После вывода советских войск события в Афганистане носили характер классической гражданской войны, отягощенной влиянием внешних сил и, иногда, их прямым участием (Пакистан), а также высокой степенью значимости фактора межэтнического противостояния. Интерес ряда мусульманских стран (Пакистан, Саудовская Аравия, ОАЭ) и США к событиям в Афганистане продолжал оставаться связан с интересами установления контроля над трансконтинентальными коммуникациями и энергоресурсным потенциалом центральноазиатского региона (путем утверждения власти движения «Талибан»), а также геополитическими интересами противостояния странам, имеющим здесь самостоятельные интересы и связанным с «Северным Альянсом» (Иран, Россия). Двойственная политика США свидетельствует и об их заинтересованности в сохранении в регионе управляемого конфликта, который можно было бы использовать для воздействия на страны самой Центральной Азии, а также страны, в той или иной степени к афганскому конфликту причастные.

К сентябрю 2001 года англосаксонской элитой перед Исламабадом ставилась стратегическая задача: управляемый военными Пакистан готовился на роль региональной державы, в сферу влияния которой должны были войти Афганистан и республики Центральной Азии. И мешало осуществлению этого проекта только сопротивление правительственных сил Исламского Государства Афганистан, вошедших в историю как «Северный альянс» во главе с Ахмадшахом Масудом.

У меня осталось устойчивое впечатление о нем, что он был не совсем человеком своего времени. Очень многие моральные принципы, которых он придерживался, они были уже несовременны, в мировой политике утвердились иные планки и критерии. Он давал слово, и он его выполнял, хотя вокруг, другие афганские же лидеры, или политики из других стран, многократно подводили его невыполнением обещанного…

Когда в 1992-м году Наджибулла укрылся от войск Ахмад Шаха и других полевых командиров в миссии ООН в Кабуле, моджахеды его не трогали. Масуд рассказывал: «В тот день, когда мы покидали Кабул, мы предложили Наджибулле уйти с нами. Затем мы помогли бы ему отправиться туда, куда бы он захотел. Наджибулла поблагодарил нас и попросил лишь о том, чтобы ему предоставили охрану. Он был уверен, что в миссии ООН его не тронут. Он ошибался. Получив известие о его гибели, мы восприняли действия талибов как кощунственные, антигуманные. Это самое настоящее зверство. Но на все воля Аллаха, мы ничего не могли сделать в этой ситуации»…

Вся биография и все основные характеристики Масуда как независимого лидера, неспособного возглавить правительство, подконтрольное какой-либо иностранной державе, с учетом его политического авторитета и известной харизмы, делали Масуда одним из наиболее серьезных препятствий на пути превращения Афганистана в управляемое США государство. Последний факт имеет огромное значение для понимания причин убийства Масуда, определения сил, заинтересованных в этом убийстве, а также более объективных представлений о сути развития событий в Афганистане и вокруг него в последующий период… История гибели Амир Саиба, как мы его называли, довольно известна, меньше говорится о том, кому это было выгодно. На первый взгляд, конечно, талибам, ведь Масуд был последним препятствием на пути к полному контролю над страной к тому времени. Но если посмотреть с точки зрения – кому это было выгодно более глобально, и посмотреть на дельнейшее развитие событий, то возникают большие сомнения, что за его убийством стоит просто «Талибан», или просто мифическая «Аль-Кайда»… Ахмадшах Масуд очень болезненно относился к любому внешнему вмешательству в Афганистане. Так было с советскими войсками, так было с Пакистаном, стоявшим за спиной «Талибана»… При живом Масуде не произошло бы той оккупации Афганистана американскими и натовскими войсками, которая продолжается уже пятнадцать лет. США и их союзники по НАТО просто не смогли бы оккупировать страну, Масуд стал бы в этом случае центром объединения всех афганцев, включая и большую часть пуштунов…

Для желающих установить контроль над страной в 2001 году была и другая проблема. Масуд был в тот момент единственным политиком подобного уровня, способным стать общенациональным лидером. Но Масуд – таджик. А в афганских этнополитических реалиях президент – таджик – был бы невозможен, это только добавило бы противоречий и стимулировало продолжение войны… Этим он мешал. Мешал решению задач американской политики в Афганистане и всем регионе Центральной Азии и Среднего Востока. Не вслух, но о том, что за гибелью Масуда стоит Запад, без разницы – Вашингтон это, или Лондон – говорит большинство афганцев.

Спустя пятнадцать лет, пока трудно говорить о каком-то ярко выраженном и устоявшемся представлении о Масуде и об отношении к Масуду с полным осознанием масштаба его личности в истории. Наверное, и потому, что современные оценки политики и политиков сильно расходятся с тем, кем был Масуд. Современные оценки политиков и политики формируются, прежде всего, вокруг представлений об интересах. Понятно, что интересы всегда первичны по отношению к идеалам. Но у Ахмадшаха Масуда кроме интересов были еще и принципы…

Александр Князев

07.09.2016

Источник: gumilev-center.af

Ахмад Масуд-младший: Стратегия Ахмад Шаха Масуда поможет вывести Афганистан из кризиса

На этой неделе Афганистан отметил годовщину гибели Ахмад Шаха Масуда, прославленного командира, погибшего от рук террористов 15 лет тому назад. Афганцы чтут память легендарного полководца, сыгравшего важную роль в истории страны во времена борьбы моджахедов с советскими войсками и в период противостояния между «Северным Альянсом» и талибами. В интервью порталу «Афганистан.Ру» сын национального героя Ахмад Масуд поделился воспоминаниями об отце, а также мыслями о том, как опыт, идеалы и политическая программа полководца могут послужить стране в нынешнее непростое время.

– Вам было суждено родиться в семье легендарного полководца, почитаемого афганским народом. Будучи сыном Ахмад Шаха Масуда, что Вы думаете о нем как о национальном герое и своем отце? Каким человеком, на самом деле, был Ахмад Шах Масуд?

– Ахмад Шах Масуд был национальным героем, который не думал о групповых, карьерных и племенных интересах. Он прилагал все усилия и вел борьбу исключительно ради Афганистана. Масуд был героем, который вместе со своей страной прошел самый драматичный период ее истории. С другой стороны, для меня он был отцом, учителем и самым дорогим человеком, и я хотел бы, чтобы он оставался со мной как можно дольше.

– Ахмад Шах Масуд сыграл ключевую роль на двух исторических этапах жизни страны: во времена советского военного присутствия и в период сопротивления талибам. По Вашему мнению, какой из этих двух периодов он считал наиболее важным?

– Оба этих периода важны и взаимосвязаны. Прежде всего, следует иметь в виду, что война и политика отнюдь не были теми вещами, которыми хотел бы заниматься Ахмад Шах Масуд. Его вынудили воевать.

На обоих этапах сопротивления, сопровождавшегося исламским движением, его усилия были направлены на то, чтобы Афганистан стал государством, основанным на принципах традиционного ислама. Эта борьба началась еще до ввода советских войск. Он хотел, чтобы в Афганистане было правительство, которое поддерживали бы 99% населения. В этой борьбе его убеждения с каждым днем становились все более и более зрелыми. Сегодня нам проще судить о его делах и предчувствиях. Теперь мы знаем, что он уже тогда хорошо понимал, что такое «Талибан», который сейчас представляет угрозу для всего мира. Он смог поднять народ на войну против талибов и разгромить «Талибан» на подконтрольной ему территории (в Кандагаре, Джалалабаде и Гельманде). Он победил талибов, находясь на передовой линии борьбы с ними. Поэтому этот период и называют периодом сопротивления.

Однако следует подчеркнуть, что проблемы Афганистана носят не военный характер. В тот период мы не сталкивались с трудностями военного характера, так же как не сталкиваемся с ними и сейчас. Мы могли бы победить талибов. Наши проблемы носят чисто политический характер. В то время Масуд не имел возможности заняться построением будущей политической структуры государства, поскольку был занят войной.

Несколько раз он пытался заключить мир с талибами, но затем понял, что они действуют не самостоятельно и являются иностранными агентами. Он несколько раз предпринял попытку примириться с талибами. Он погиб мученической смертью как национальный герой, не успев заняться формированием нового государства и довести движение сопротивления до окончательной победы.

Судить о том, какой из периодов являлся более важным, трудно. Но в любом случае, Ахмад Шах Масуд являлся как гениальным полководцем, так и гениальным политиком.

– Помимо того, что Ахмад Шах Масуд был опытным полководцем, он интересовался поэзией, мистицизмом и суфизмом. Какая из ипостасей командира Масуда больше всего привлекает Вас как его сына?

– Для меня важны все аспекты личности Ахмад Шаха Масуда. Я считаю, что он обладал исключительным умом, убеждениями и нравственностью. Вызывает восхищение его привязанность к жене и родителям, любовь к народу и страстное желание служить людям. Для меня очень ценно такое его качество, как незамутненное надэтническое мышление. Ему было не важно, является ли человек таджиком или пуштуном, узбеком или хазарейцем. Я восхищаюсь его человеческими и моральными качествами.

Однако для друзей и соратников Масуда был особенно важен военный аспект его личности. Это его качество принесло исключительную пользу Афганистану. Он сражался на многих фронтах и везде проявил себя гениальным полководцем. Известный французский писатель Оливер Руйя, напоминая о примирении Ахмад Шаха Масуда с бывшим Советским Союзом, отмечает, что он был не только гениальным военным, но и гениальным политиком.

Но лично для меня наиболее ценными представляются человечность, религиозность и мужество Ахмад Шаха Масуда.

– В годы антиталибского сопротивления Вы были ребенком и жили в Таджикистане. Какие воспоминания сохранились у Вас об этой соседней стране?

– Вероятно, годы, проведенные в Таджикистане, были лучшими в моей жизни. Я вспоминаю время, проведенное с отцом, вспоминаю наших дружелюбных соседей и красивый таджикский язык. Там я хотел учиться музыке. Таджикистан стал для меня вторым домом. Там прошла большая часть моей жизни. Для нас были созданы безопасные условия. Я признателен благородным таджикским людям за все, что они для нас сделали, и за то, что они поддерживали наше стремление к независимости, социальной справедливости и демократиии.

– Не могли бы Вы поделиться одним из своих наиболее ярких воспоминаний о Таджикистане и таджикском народе?

– Самое удивительное, что я больше нигде не нашел той любви и искренности, которая была у народа Таджикистана. Это удивительно доброжелательные люди. К нам хорошо относились соседи и все жители Таджикистана. Так случилось, что одной из наших соседок оказалась русская женщина. Она жила там со своими двумя детьми. Мой отец был в постоянных разъездах, и я не знаю, каким образом эта русская женщина догадалась, что это дом Ахмад Шаха Масуда. Однажды отец приехал домой, и она узнала об этом. Эта добрая женщина приготовила еды и принесла ее моему отцу. Интересно, что при этом она сказала, что в еде нет ни алкоголя, ни чего-либо еще в подобном роде, и что эта еда – чистая. Она догадалась, что Масуд был убежденным мусульманином и поэтому подчеркнула этот момент. Мой отец с аппетитом съел эту еду и поблагодарил русскую женщину. Мне было удивительно видеть, с каким уважением и симпатией относилась к отцу эта русская женщина, живущая в Таджикистане.

– Говорят, что после смерти отца Вы хотели продолжить обучение в России. Имелись ли у Вас такие планы?

– Когда я жил в Таджикистане, я не выучил кириллицы. Я владею русским на самом примитивном бытовом уровне. До пятого класса я учился в иранской школе в Душанбе, где преподавание велось на фарси, поэтому, к сожалению, у меня не было шансов продолжить образование на русском. Затем я уехал в Иран и продолжил учиться на персидском. За получением высшего образования я отправился в Англию, так как немного знал английский язык. Но если бы я владел хотя бы начальными основами русского языка, то обязательно поехал бы учиться в Россию.

– Вы много общаетесь с афганской молодежью. Каковы Ваши впечатления о молодом поколении в целом и о молодежи Афганистана?

– Присмотревшись к ситуации, вы поймете, что сегодняшная молодежь Афганистана совсем не похожа на молодых людей 60 или 70 лет назад. Молодежь изменилась. Они разбираются в политике и знают, что происходит в стране. Политика стала частью их жизни, и это очень важно. Когда молодежь начинает интересоваться судьбой своей страны – что и случилось – она никогда не позволит, чтобы страна пошла по неправильному пути. Молодые люди составляют социальное большинство нашего общества, им предстоит определять будущее. Когда я вижу этих молодых людей, ясно мыслящих, открытых, способных и начитанных, мое сердце радуется. Я замечаю, что нашей молодежи, в отличие от людей, которые сейчас находятся во власти и от тех, кто жил и учился на Западе, присуще более открытое, цивилизованное и ясное мышление. Они не зациклены на догмах. Они хотят, чтобы Афганистан оставался Афганистаном и принадлежал народу этой страны. Они мыслят шире национальных и религиозных представлений. Путь решения афганской проблемы – в руках молодежи. Молодежь Афганистана достигла необходимого уровня сознательности и понимания и осознает, что афганский кризис представляет собой проблему политического характера. И поскольку они это осознали, то они же найдут и решение этой проблемы.

– Собираетесь ли Вы в ближайшем будущем вступить на политическую сцену страны? Если да, то каким будет Ваш подход к политической системе и управлению страной?

– Да, я намерен выйти на политическую сцену. В какое время это случится, зависит от обстоятельств. Вся моя жизнь была переплетена с политикой. Я обещал отцу и много учился для того, чтобы однажды приехать в Афганистан и участвовать в политической жизни. Я хотел бы заняться политикой, поскольку проблемы моей страны носят политический характер, и мы должны решать эти проблемы. Бог даст, с помощью нашей молодежи мы преодолеем все трудности. Такая возможность вскоре представится. Но все зависит от обстоятельств. Я выйду на сцену в подходящее время и в подходящих условиях. Все мои усилия за последние 15 лет были направлены на достижение этой цели.

– Ахмад Шах Масуд избрал особый политический путь, но и 15 лет спустя после его гибели поставленные цели не были достигнуты. По Вашему мнению, была ли продолжена программа и стратегия Ахмад Шаха Масуда?

– На этот вопрос есть однозначный ответ: нет, путь, предложенный Масудом, не был продолжен. Как сказал доктор Абдулла в одном из своих прошлогодних выступлений, «никогда не сравнивайте нас с Масудом – мы другие». И это действительно так. К сожалению, обстановка и политика сложились так, что страна не пошла по пути, предложенному Масудом. Ахмад Шах Масуд был убежденным сторонником народовластия. Он говорил, что народ должен сам определять свою судьбу. Если люди избрали свой путь, все должны двигаться в этом направлении и поддерживать этот выбор. Когда это путь выхолащивают и подменяют другим, когда волю народа предают ради личных, языковых, этнических и религиозных интересов, тогда и возникают проблемы.

Здесь, как мы видим, не пошли по пути Масуда и не достигли народовластия. Все мои усилия, чего бы мне это ни стоило, будут направлены на то, чтобы продолжить дело Ахмад Шаха Масуда.

– Сейчас в стране сложная обстановка. Что бы сделал Ахмад Шах Масуд и какую позицию занял бы, окажись он в таких обстоятельствах?

– Если бы он был жив, такой ситуации не сложилось бы. Он хорошо знал страну под названием Афганистан. Если бы он был жив, подобной ситуации не возникло бы, даже если бы дела пошли по такому же сценарию и сложился бы такой же тупик, ведь у него был четкий план.

В настоящее время вы не находите никаких способов выхода из тупика. Но если вы обратитесь к программе Масуда, то найдете ответ. У этого национального героя была четкая программа действий. У него был план, и он говорил о нем. Нынешний тупик, несмотря на то, как его представляют, не является безвыходной и нерешаемой ситуацией. При правильном руководстве и управлении можно решить эту проблему. Важнейшим вызовом для нас на данный момент является отсутствие лидера. Наша армия и силы безопасности исправно воюют, наши солдаты проливают кровь и жертвуют собой на передовой –проблема заключается в руководстве и управлении. При нерешительном, слабом и малодушном руководстве, который действует так, что страна через день то воюют, то живет в мире, солдаты также теряют боевой дух. В таких условиях война приобретает затяжной и размытый характер. А это ведет к поражению. Но при правильном руководстве ситуация непременно изменится. Без сомнения, Ахмад Шах Масуд в этом отношении обладал совершенно ясным военным предвидением.

– Со дня гибели Вашего отца прошло уже 15 лет. Каковыми были эти полтора десятилетия для сына Ахмад Шаха Масуда?

– Я отвечу на Ваш вопрос стихами:

Зов муэдзина слышен из окна –

Не ведает, была ли ночь длинна.

Часы её верней сочтут мои ресницы –

Я был лишён благословенья сна.

– И Ваша семья, и глава Фонда Ахмад Шаха Масуда постоянно говорят о том, что инцидент с гибелью Масуда по-прежнему остается нерасследованным. Почему соратники Вашего отца, правительство Афганистана и мировое сообщество за последние 15 лет не приложили никаких серьезных усилий для расследования этого дела?

– Причины этого не понятны и для меня. Этот вопрос лучше переадресовать соратникам отца и правительству Афганистана.

– Что бы Вы хотели сказать в заключение?

–  Я надеюсь, что мир поймет, что мысли и убеждения Ахмад Шаха Масуда были направлены в сторону умеренного Ислама. Он шел по пути уничтожения экстремизма и терроризма. Он демонстрировал это в своей борьбе, политике и работе с людьми. Это правильный и эффективный путь. Если мы последуем по этому пути, то добъемся результатов. Способ борьбы с радикализмом, который был предложен Ахмад Шахом Масудом, способен принести практические плоды. Талибы – это те же террористы, игиловцы и экстремисты. Если метод Ахмад Шаха Масуда будет принят на вооружение и применен на практике, проблема терроризма, без сомнения, будет постепенно решена.

Беседу вел Джамшид Амири

Справка: Ахмад Масуд – единственный сын национального героя Афганистана, легендарного лидера «Северного Альянса» Ахмад Шаха Масуда, со дня гибели которого в этом году исполнилось 15 лет. Масуд-младший получил начальное и среднее образование в Таджикистане и Иране, а затем переехал в Англию для обучения в магистратуре. В последние годы Ахмад Масуд живет в Кабуле и часто встречается с друзьями и соратниками своего отца. Он убежден, что у его отца был конструктивный план урегулирования ситуации в стране, и подвергает критике политику бывших соратников Масуда, которые, по его словам, не следуют этому плану.

09.09.2016

Источник: afghanistan.ru

Tweet