Александр Князев, ученый-востоковед, политолог, делится своим мнением по поводу возвращения на политическую сцену Афганистана Гульбеддина Хекматиара и его партии «Хезби-Ислами», его биографии и о том, чьи интересы он представляет в настоящее время.

Мирное соглашение между правительством Афганистана и «Хезби-Ислами», Исламской партией Гульбеддина Хекматиара, брюссельская донорская конференция по Афганистану, новое наступление «Талибана» в Гильменде, Урузгане и Кундузе — это, наверное, основные реперные точки в возможных оценках ситуации в стране последних недель. Попытки западных стран через донорские инструменты управлять хаотизацией в Афганистане — явление, уже имеющее свою историю. Как и волнообразная активность «Талибана», приурочиваемая, как правило, к тем или иным ситуациям знакового значении. Легитимизация «Хезб-Ислами» — явление принципиально другого порядка, имеющее потенциал качественно изменить ситуацию в стране и за ее пределами.

«Великий пакистанец» Гульбеддин Хекматиар и его команда

«Исламская партия Афганистана» (ИПА) «Хезби Исломи Афгонистон» Гульбеддина Хекматиара  — старейшая из политических партий новейшего времени. На первоначальном этапе отражала интересы части пуштунов центральных и восточных провинций Афганистана (Кабул, Баглан, Кунар, Лагман), имея при этом сильное влияние и среди северных пуштунов. ИПА, пожалуй, одна из немногих политических партий Афганистана, имеющая не локализованное регионами, а общенациональное распространение.

Гульбеддин Хекматиар — пуштун из клана хароти племенного объединения гильзаи, родился на севере провинции Кундуз, в кишлаке Вартапур уезда Имамсахиб, ему около 70 лет. После окончания лицея «Имамсахиб» в Кундузе в 1971 г., Хекматиар некоторое время проучился на инженерном факультете Кабульского университета, однако полного курса не прошел, увлекшись политической деятельностью. Что, впрочем, не помешало ему пользоваться в соответствии с афганской традицией титулом «Инженер Хекматиар». Во время учебы в университете он возглавил организацию «Мусульманская молодежь» и уже в 1972 году за резкие выступления в адрес королевской семьи, афганской аристократии и за участие в столкновениях с членами левой организации «Шоъла-ие джавид» попал в тюрьму. В 1973 г. после освобождения в связи с антимонархическим переворотом Мохаммада Дауда Хекматиар бежал в Пакистан, с этого момента и начинается его судьбоносная работа с пакистанской ISI.

В 1975 году Хекматиар стал одним из руководителей неудавшегося восстания в Панджшере, Лагмане, Сорхруде, Барикоте, Урузгане, Мангале против режима Мохаммада Дауда. После разгрома находился в основном в эмиграции, временно сложил полномочия руководителя партии, но в январе 1979 года был вновь избран амиром «Хезби Исломи». Позже Хекматиар заявлял: «Наше вооруженное сопротивление началось с периода нахождения у власти Дауда, а не с военного вторжения русских. В тот период некоторые рекомендовали найти компромисс с Даудом, особенно, когда Дауд вынужденно, под давлением нашего сопротивления, отошел от коммунистов… Они рекомендовали использовать этот фактор и избрать компромисс. Мы снова утверждаем, что, если бы наше сопротивление во времена Дауда избрало путь примирения, то революция была бы подавлена и уничтожена».

Росту авторитета Хекматиара в оппозиционном движении изначально способствовали его личные качества: самостоятельность мышления, смелость и жесткость в руководстве партией. С другой стороны, жесткий стиль в отношениях с людьми, амбициозность, властность поставили его в некоторой степени в изолированное положение среди других крупных лидеров афганских моджахедов, исключая, как правило любые устойчивые альянсы с ИПА. Один из старейших лидеров афганских моджахедов, покойный Маулави Юнус Халес в 2006 году говорил: «Я молюсь Богу, чтобы он позволил Хекматиару и дальше жить среди нас в Пакистане, но я не хочу, чтобы он оказался с нами в Афганистане, потому что он не позволил бы никому, кроме самого себя, стать лидером страны». Амбиции Хекматиара много раз становились одной из важных причин в неспособности различных группировок моджахедов объединить усилия в борьбе против Кабула и ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) — при создании т.н. «Исламского союза освобождения Афганистана» в начале 1980 года, «Исламского союза моджахедов Афганистана» летом 1981 года, «Пешаварской семерки» в середине 1980-х. Амбиции Хекматиара вкупе с другими, в том числе межэтническими, разногласиями привели и к тому, что в период 1976-1982 годов происходит раскол ИПА и под руководством Бурхануддина Раббани создается другая старейшая афганская партия — «Джамиат-е Ислами». В конце 1979 года, рассорившись с Хекматиаром, вышел из ИПА, создав свою организацию с аналогичным названием («Хезб-и Исломи») Маулави Юнус Халес (в литературе встречается как ИПА Халеса).

Пуштунский национализм как стержень идеологических воззрений Гульбеддина Хекматиара хорошо характеризуется его собственным известным высказыванием: «Я сначала пуштун, а затем — мусульманин». Будучи выходцем с севера, из пуштунской среды переселенцев, он никогда не был тесно связан с пуштунской племенной системой основного, южного, массива племенных пуштунских объединений. Возможно, это было дополнительным фактором интереса к нему со стороны пакистанских военно-политических кругов, частным интересом которых было стремление к ослаблению племенной структуры пуштунских племен, которое позволило бы установить более высокий уровень влияния на них в интересах Пакистана. В 1979 г. Хекматиар имел в Иране встречу с аятоллой Хомейни: в частности, это было связано и с его интересом к иранской революции, с попытками сформировать свою собственную политическую платформу.

ИПА была создана в Пакистане в 1975 г., с самого начала ориентировалась на пакистанскую партию «Джамаат-е Исломи» и общеарабскую «Ихван уль-Муслимон». По данным самого Хекматиара, партия насчитывала тогда более 100 тысяч человек — такая численность если и соответствовала реальности, то лишь подразумевая нефиксируемое количество сторонников и сочувствующих. Тем не менее, по данным Александра Ляховского, в период наиболее активных боевых действий против кабульских правительств и ОКСВ общая численность участников 1193 вооруженных отрядов ИПА на территории Афганистана составляла 40750 человек, или около трети всех сил оппозиции. Командирами наиболее крупных формирований ИПА были Джелалуддин Хаккани, Сейид Мансур, Устод Фарид, Мохаммад Башир. Районами наибольшей активности ИПА являлись Кабул и Кабульская провинция, Кундуз, Баглан, Кунар, Бадахшан и Нуристан. В 1989-1990 гг. группировки ИПА вели также активные боевые действия против правительственных войск под Джелалабадом.

Одновременно группировки ИПА Хекматиара постоянно имели вооруженные стычки с отрядами «Джамиат-е Ислами» (Исламское общество Афганистана, ИОА), точнее ее военной структуры «Шуройи-е-Незор», возглавлявшейся Ахмадшахом Масудом. Хекматиар не раз заключал соглашения с отрядами Масуда о совместных действиях, но легко их нарушал, совершая внезапные нападения на «союзников». Уже классическим для афганских авторов в этом контексте стало упоминание случая в июле 1989 года, когда в Фархоре, в провинции Тахар, было собрано совещание полевых командиров ИПА и ИОА, а при возвращении с совещания в места своего базирования, люди Хекматиара устроили засаду и уничтожили около 30 командиров, связанных с «Шуройи-е-Незор».

«Хезб-Ислами» — новый старый фактор афганской политики

Еще в 1980-х годах в качестве одной из сильных отличительных сторон военной деятельности Хекматиара было отмечено умение наладить хорошую агентурную разведку, что позволяло ему неплохо знать, что происходит в других оппозиционных группировках и среди правительственных войск. Он избегал боев в полевых условиях и вообще длительных, напряженных боевых действий с крупными силами противника. Основную ставку делал на подрывные действия, на подкуп и перетягивание на свою сторону отдельных подразделений правительственных войск, на внезапные нападения с предварительным проникновением в среду и тылы противника. Хекматиар имел немало своих людей в рядах афганской армии и в государственных структурах в Кабуле — это обстоятельство остается актуальным и в настоящее время.

Являясь организацией с наиболее выработанными традициями, ИПА располагала достаточно мощной структурой по выполнению специальных функций. «Служба исламской безопасности» ИПА — «Хедамот-е Амният-е Исломи», известная еще как служба «Сакхар», — была создана в 1991 году на базе подразделения «Служба верных слуг ислама», действовавшего в структуре ИПА примерно с 1980 года. Спецслужба Хекматиара создавалась при самом непосредственном участии пакистанской ISI. Среди характерных особенностей в деятельности спецслужбы «Сакхар» выделяют использование разветвленных агентурных звеньев, располагающихся на территории, контролируемой противником, а также широкое применение методов принуждения, в том числе путем захвата заложников из числа родственников, уничтожения имущества и т.п. Вообще Хекматиара всегда отличали исключительная целеустремленность, упорство и фанатизм в борьбе, изощренная хитрость, коварство и жестокость как по отношению к противникам, так и своим подчиненным. В его вооруженных формированиях многое держалось на страхе и простой политической демагогии.

Уже в 1990-х годах Гульбеддин Хекматиар активно поддерживал экстремистские группировки в бывшей Югославии, Албании, Чечне и  Кашмире, наиболее радикальное крыло исламской оппозиции в Таджикистане, его боевики воевали в Нагорном Карабахе. Будучи вынужден пойти на компромисс, и в 1992 году согласившись занять пост премьер-министра в правительстве Исламского государства Афганистан, в силу своей конъюнктурной позиции Хекматиар постоянно являлся основным фактором внутренней нестабильности правительства Бурхануддина Раббани. Но этот компромисс идеологически подрывал позиции Хекматиара среди наиболее националистической части его сторонников. Осенью 1996 года, когда накануне падения Кабула большинство отрядов Хекматиара перешли на сторону талибов, а другие были разбиты, Хекматиар эмигрировал в Иран и занялся подготовкой новых отрядов из числа беженцев. С того времени его участие в жизни Афганистана принимает своеобразный характер. Люди Хекматиара входят в правительство Бурхануддина Раббани, эпизодически отдельные отряды ИПА участвуют в антиталибском сопротивлении.

После 2001 года Гульбеддин Хекматиар начинает новый этап своей политической биографии, в значительной степени восстановлена вертикаль управления ИПА, ее отряды автономно действуя против иностранных и кабульских правительственных войск, в то же время, не солидаризируются с «Талибаном», сетью Хаккани, ИДУ и другими акторами. Важной составной часть самых последних лет становится политико-информационнаая, построенная на установлении диалога с правительством в Кабуле, определенную точку в этом процессе и ставит подписанное 29 сентября 2016 года соглашение.

В строках соглашения

В рамках подписанного соглашения, правительство Гани-Абдуллы обязуется предоставить Хекматиару амнистию по всем его прошлым преступлениям, и освободить ряд заключенных участников ИПА, правительство также обязуется добиваться отмены санкций США и ООН в отношении Хекматиара. Сделка включает в себя положение об обеспечении безопасности «Инженера Хекматиара» за счет государства. ИПА соглашается, в свою очередь, прекратить все военные антиправительственные действия и признать действующую конституцию Афганистана.

Правительство должно обеспечить свободу передвижения и выбор мест проживания Хекматиару и списочному ряду других видных деятелей партии, включая и затраты на обеспечение их безопасности. В соответствии с соглашением, в ближайшее время в специальном президентском указе должны быть обнародованы благодарность и сопутствующие почести Хекматиару «за его усилия по освобождению страны», и официально будет объявлено право «Хезби Ислами» участвовать в политической и социальной жизни Афганистана, включая и участие во всех выборах. Правительство Афганистана обязуется организовать и участие ИПА в процессах консультаций «по важным направлениям государственной политики». Соглашение предусматривает добровольное возвращение беженцев, ассоциированных с ИПА, из лагерей в Пакистане и всех членов ИПА, находящихся в изгнании, этим репатриантам должна быть выделена земля «в Кабуле и других провинциях», около 20 тысяч семей получат помощь от «международного сообщества».

«Хезби-Ислами» и ее ресурсы

Подписанное соглашение, легитимизация и возвращение Хекматиара в Кабул создают высокую вероятность объединения трех существующих групп ИПА: зарегистрированной группы бывшего министра экономики в правительстве Хамида Карзая Абдула Хади Аргандеваля, так называемого «Альянса Хезби-Ислами», поддержавшего на последних президентских выборах Ашрафа Гани, и фракции во главе с Мохаммедом Халедом Фаруки, первым руководителем ИПА внутри Афганистана до ее регистрации в 2004 году. Реализация соглашения приведет к возвращению десятков тысяч беженцев из лагерей в Пакистане, в частности, из контролируемого ИПА лагеря беженцев Шамшату под Пешаваром, десятилетиями являющегося важным ресурсом мобилизации боевиков ИПА.

Подписание мирного договора с ИПА для кабульского правительства и его западных кураторов является, едва ли не в первую очередь, демонстрацией, адресованной лидерам талибов, того, что «правительство национального единства» готово идти на компромиссы ради мира. Учитывается и то, что многие высокопоставленные командиры талибов являются выходцами из ИПА. Судить об эффективности этого плана, вероятно, пока преждевременно, но кардинальное изменение всей внутриполитической афганской конфигурации априори означает возрастание угроз и рисков по целому ряду направлений.

Возвращение Хекматиара неизбежно влечет новый этап соперничества между «Хезби Ислами» и «Джамиат-е Ислами», их взаимная враждебность имеет уже исторический характер. Помимо иррациональных межэтнических противоречий, она имеет и вполне конкретное общеполитическое наполнение, сужая для таджикской, как и для непуштунской в целом, политической элиты пространство возможностей в реализации собственных интересов. Учитывая текущие военно-политические и межэтнические конфликты в стране, появление новой силы усложняет ситуацию до уровня, близкого к критическому.

Массовое возвращение идеологически и логистически близкого к ИПА эмигрантского сообщества, которое наверняка будет размещено компактно, обеспечит партии Хекматиара ресурс постоянной базы вербовки и мобилизации сторонников, которая всегда может использоваться в качестве инструмента давления хоть на правительство, хоть на любых иных оппонентов. Возвращение Хекматиара совершенно по новому ставит вопросы безопасности в стране и в столице в частности. А соглашении никак не оговорены вопросы разоружения отрядов ИПА, их демобилизации и реинтеграции. В Кабуле и ряде регионов страны получают право на легитимное присутствие достаточно серьезные иррегулярные силы.

Хекматиар и Пакистан

Угроза пуштунского единства и сепаратизма населенных пуштунами территорий (нынешняя Хайбер-Пуштунхва, Вазиристан, частично Белуджистан) в значительной степени диктовала официальному Исламабаду всю историю независимости Пакистана векторы политики в отношении Афганистана. В 1980-х годах поддержка Пакистаном афганских моджахедов должна была отвечать не только заказам Запада и арабских стран, но и интересам собственной безопасности. Исламабад не стремился поддерживать какое-либо объединенное «движение сопротивления», а адресно управлял несколькими группами, эта политика была продиктована меньше исламской солидарной ответственностью, а больше страхом: бесконтрольный пуштунский национализм мог, своим влиянием среди беженцев, вызывать и мятеж пуштунских племен Пакистана. Пакистанский президент М. Айюб-хан в свое время выступал с идеей создания афгано-пакистанской конфедерации, что, разумеется, не было принято афганской стороной. Однако эта идея была реанимирована в 1980-е года: президент Зия уль-Хак показывал бывшему спецпредставителю ООН в Афганистане Д. Кордовесу карту, на которой были нанесены границы будущей конфедерации. Кроме Пакистана и Афганистана в нее впоследствии должны были войти Средняя Азия и Кашмир.

Именно тогда ставка была сделана на Хекматиара, полагающего, что с принятием теории «уммати ислами» («исламской нации») и союза Пакистана с Афганистаном будут осуществлены надежды на объединение пуштунского народа. Еще в 1987 г. на одной из пресс-конференций он заявлял, что «…исламское правительство Афганистана отменит все положения о визовых правилах и паспортный режим для граждан Пакистана, границы между Пакистаном и Афганистаном не будет. Мы хотим создать единое государство из Пакистана и Афганистана, и если возникнут какие-либо препятствия на этом пути, будем создавать конфедерацию двух стран». Кордовес пишет: «Зия уль-Хак за несколько дней до смерти (август 1988 г.) в беседе со мной отметил, что его целью является уничтожение коммунистической заразы и связанного с ней режима в Афганистане и создания условий для формирования некоего «Стратегического пакта» на юге Азии. «Мы имеем право иметь там дружественный режим, мы как прифронтовое государство находимся под постоянной угрозой и не позволим, чтобы проиндийский и просоветский режим, притязающий на часть нашей территории, оставался у власти. Там должно прийти к власти истинно исламское правительство. Это должно быть государство, которое будет составлять одно из звеньев движения панисламизма. Это движение в недалеком будущем охватит мусульманские народы Советского Союза. Вы будете очевидцем всего этого».

Однако ставка пакистанского руководства на Хекматиара примерно к 1992 г. перестала себя оправдывать в силу его непредсказуемости. Для Исламабада было главным обеспечить полную политическую подчиненность и подконтрольность любого нового руководства в Кабуле. Хекматиар в ходе апрельских событий 1992 г. не смог установить контроль над центральными органами власти, кроме того, в оценке многих политических событий стали возникать серьезные разногласия между Хекматиаром и политическим руководством Пакистана. Пакистанская армия могла усилить группировку Хекматиара под Кабулом летом 1992 г. и обеспечить переход реальной власти к пуштунским партиям «Пешаварского альянса», но реставрация власти пуштунов в стране неизбежно привела бы к усилению позиций Хекматиара, уже продемонстрировавшего нежелание следовать прямым указаниям из Исламабада.

Связь Хекматиара с пакистанскими кругами — а в структуре ISI хекматиаровскую ИПА курировало структурное подразделение «Объединенная разведка Севера» (Joint Intelligence/North, JIN), в 1990-х переключившееся на руководство «Талибаном» — всегда была неоднозначной.

Сегодня возвращение Хекматияра может стать частью новой большой игры Пакистана по проведению в жизнь своей стратагемы стратегической глубины в Афганистане и хеджированию индийского влияния. Когда-то Хамид Гюль, бывший глава ISI, назвал Хекматиара «Великим пакистанцем». По-крайней мере, в легитимном афганском политическом пространстве, другого подобного по значимости инструмента у Исламабада сегодня нет. А нарастающая вероятность нового периода индо-пакистанских войн, провоцируемая, в том числе, и ростом китайского влияния в Пакистане, диктует необходимость создания сколько-нибудь уверенного стратегического тыла к западу от ИРП.

Александр Князев

06.10.2016

Источник: gumilev-center.af