Вторая за последние месяцы атака на православные храмы в кавказских республиках волей-неволей заставляет искать в этих печальных событиях закономерность. В том, что она существует, больших сомнений не возникает. Но верно ли её определяет российская общественность?

Первую трагедию — «кровавую Масленицу» в Кизляре — некоторые аналитики поначалу попытались увязать с проводившимися в тот период масштабными чистками во властных кругах Дагестана — мол, руками мусульманского фанатика теряющая «хлебные должности» местная элита дала России «ответку». Но такая увязка, разумеется, несостоятельна.

Убийство четырёх пожилых русских прихожанок, даже если и предположить, что террориста к этому кто-то прямо или косвенно подтолкнул, никак не могло остановить производимого федеральной командой разгрома правивших Дагестаном группировок. Церковные прихожанки при таком гипотетическом обмене ударами (прошу прощения за вынужденный цинизм!) — заведомо не та цель.

Эффект, произведённый кизлярским расстрелом, получился как раз обратным. Трагический эксцесс скорее укрепил общественность России, и сам Кремль в мысли о правомочности избранного в отношении Дагестана курса. Регион, где недавних градоначальников по совокупности деяний суды отправляют в «Чёрный дельфин», где до сих пор ещё тлеют очаги диверсионно-террористической войны, необходимо возвращать в человеческое состояние.

Но то был давно кровоточащий Дагестан. Теперь нападение на православный приход совершено в Чечне, уже не первый год позиционируемой в качестве витрины обновлённого и умиротворённого Кавказа.

Теракт в церкви Грозного в принципе не может быть объяснён какими-то скрытыми мотивами местных правящих кругов. Наоборот, горстка русских стариков и старух, мирно молящая в отреставрированном храме — это, своего рода, один из символов современных чеченских властей.

Мотив, двигавший убийцами русских прихожан в Кизляре и в Грозном, на мой взгляд, един, и он вполне очевиден. Это — месть. Именно стремление отомстить России за понесённое поражение — причём, отомстить слепо — и заставило озлобленных, но, в общем-то, профессионально неподготовленных фанатиков напасть на церкви с охотничьими ружьями, ножами и бутылками с зажигательной смесью.

К сожалению, мы не всегда склонны ценить достигнутые страной успехи, но вот враги, в отличие от нас, это оценивают. Остаткам кавказского бандподполья, безусловно, есть, за что мстить: за очевидно проигранную ими в Дагестане и Чечне войну; за учинённый при активном участии российских войск разгром ИГ; за целую череду успешных операций спецслужб против ваххабитских ячеек в городах России.

Они и мстят, особенно этого и не скрывая.

Но в этой слепой мести фанатиков отчётливо сквозит обречённость. Утратив за последние годы свои наиболее боеспособные кадры, бандподполье начало вымещать свою злобу на русских жителях кавказских республик — пока ещё, к сожалению, одной из самых уязвимых и плохо защищённых категорий населения страны. «Дотягиваться» до других целей им сделалось гораздо сложнее.

Способны ли эти убийства привести к благоприятным для боевиков последствиям?

К сожалению, некоторая вероятность такого развития событий существует, и российское государство должно отнестись к обозначившейся угрозе со всей серьёзностью. Речь идёт не только об усилении охраны действующих в кавказских республиках православных приходов — эта мера, разумеется, напрашивается и наверняка будет реализована. Речь о возможных общественно-политических последствиях произошедших терактов.

Ещё несколько таких расстрелов (а они, согласитесь, могут произойти не только в Грозном и Кизляре, но и в русских городах), и кампания за изоляцию Кавказа, сошедшая было на нет, может вспыхнуть в российском обществе с новой силой. Более того — такой вариант исключать никак нельзя — остающихся в кавказских республиках недобитков противники России станут вполне целенаправленно подталкивать к продолжению антирусских акций. Чтобы с хладнокровным расчётом вновь растравить взаимные претензии и обиды.

Желаемый результат: новый приток недовольных в ряды боевиков и частичная реабилитация вроде бы уже изрядно дискредитированного проекта «Исламское государство» в глазах населения кавказских республик.

Можно, кстати, предположить, что схожий умысел присутствовал и у руководителей ИГ, начавших в своё время откровенно подталкивать своих адептов в странах Запада к развязыванию «диффузного джихада» против местного населения. Вся эта кровавая самодеятельность в виде наездов грузовиков на празднующие толпы и резни в кафе объективно способствовала двум вещам: нарастанию неприязни к общинам мусульман-мигрантов в среде европейцев и — по закону сообщающихся сосудов — дальнейшей радикализации европейской уммы.

Игиловская ставка на «диффузный джихад» не сработала — террор фанатиков в Европе не смог уберечь ИГ от военного поражения, не вызвал во Франции, Голландии или Германии ваххабитских мятежей. Однако из этого факта отнюдь не следует, что мы можем позволить себе проявить благодушие. К изменению тактики кавказских джихадистов следует отнестись со всей серьёзностью.

Игорь Бойков

22.05.2018

Источник: svpressa.ru