Загадку ИГИЛ многие пытаются разгадать политически, и решить — военным путем. Однако проблема имеет хитроумное «второе дно».

«ИГИЛ по типовой схеме отличается от традиционно опасных „Талибана“ , „Аль-Каиды“ , из которой она появилась, — отмечает Дмитрий Абзалов, президент Центра стратегических коммуникаций.Формально ИГИЛ являлось иракским подразделением „Аль-Каиды“. Особенность заключается в том, что ИГИЛ активно использует сетевой характер, сейчас становится активным игроком в информационном поле. Плюс ко всему, в отличие от „Аль-Каиды“, оно зарабатывает часть средств самостоятельно, а „Аль-Каида“ существовала в основном на пожертвования. Саудовская Аравия до сих пор ее поддерживает по некоторым направлениям. Катар частично присоединился к контуру помощи. ИГИЛ давно начало зарабатывать самостоятельно и представляет угрозу, хотя еще не до конца осознанную для ряда игроков, для целого ряда стран». При этом ИГИЛ выступил борцом не с правительствами, а с народами и, даже, более того — их образом жизни.

Крайне важное отличие ИГИЛ от террористических предшественников — высокая активность. Эта организация, набравшая немалую массовость и множество сторонников в «богатых странах». Причем она предложила людям выход накопленной энергии в форме разрушения. «Главным для ИГИЛ, однако, остается борьба не с правительствами, а с образом жизни народов, с тем, что принято называть европейским, потребительским или светским образом жизни, — говорит Шафик Ахмед, эксперт по политическому исламу из Института глобализации и социальных движений.— В Европе террористы не наносят ударов по чиновникам, поскольку не они их враги. Их враг само общество, в котором существует высокая степень личной свободы, воспринимаемой как развращенность. Но именно кризис этого общества и породил такого монстра как ИГИЛ».

Считается, что ИГИЛ был сконструирован США для «замещения пустот» на Ближнем Востоке — предотвращения светского арабского сопротивления. «Почти все ближневосточные светские диктатуры в начале XXI века сгнили, и Вашингтон начал их демонтаж, чтобы непосредственно контролировать экономические ресурсы стран региона, — подчеркивает Ахмед. — Мировой кризис активизировал этот процесс, но США было мало сбросить самостоятельные светские администрации, им нужно было предотвратить всякое местное самостоятельное развитие. Для этого и были пущены в ход самые жесткие формы политического ислама. Но эти формы во многом неожиданно нашли поддержку в среде уехавших в ЕС представителей исламского мира. И это результат отказа от политики социализации, который только начал проявляться».

Абзалов уверен, что ИГИЛ представляет для современного общества настолько серьезную угрозу, что с ней необходимо системно бороться. «Если не бороться с ее финансовыми каналами, а это не только нефтедобыча, если не бороться с сетевыми составляющими, то ИГИЛ, как „Аль-Каида“, просто уйдет в подполье и выйдет под другим брендом. Плюс ко всему охват организации такой, что с ней можно бороться только совместными усилиями, нельзя побороть ИГИЛ в Сирии, не победив его в Ираке». Однако самую большую сложность представляет борьба с ИГИЛ в головах людей, и здесь важен египетский урок.

Несколько лет назад выдающийся левый египетский экономист Самир Амин отметил, что нет ничего странного, что «Братья мусульмане» были побеждены. Он подчеркивал: многих в Европе удивило, что исламская партия была свергнута мусульманами в стране, где ислам — массовая религия. Военные взяли власть, но прежде по всей стране прокатились многомиллионные протесты. Они были направлены против «Братьев мусульман» и президента Мухамеда Мурси. «Почему так произошло? Потому, что одна партия присвоила себе бога и от его имени стала проводить невыгодную народу политику, уверяя, что она угодна высшим силам и потому должна приниматься народом безропотно».

По словам Ахмеда ИГИЛ отличает от «Братьев мусульман» солидная страховка. «Они уверенно действуют террористическими методами, и не ограничены ни демократическими процедурами, ни светской армией. Экономически ИГИЛ прикрывает Турция. Она его агент на рынке нефти. Но дело еще и в том, что ИГИЛ перестраивает образ жизни людей. Она возвращает их в Средние века, обещая стабильность в этом и ином мире. Это нужно учитывать. Малознакомые с реальностью Ближнего Востока люди, европейские мусульмане из семей иммигрантов клюют именно на это — они отсечены от хороших рабочих мест и озлобленны на тех, кто ведет более светский образ жизни, может больше зарабатывать и тратить. А ведь это могут быть и „неправильные“ мусульмане, которые не интересуются ритуальной частью религии, и вообще ощущают себя более свободными».

Сила ИГИЛ, таким образом, имеет отличную основу на Ближнем Востоке и в Европе. Но эта сила одинаково направлена против «языческого» образа жизни, в котором люди стремятся реализовать свои способности, и получать удовольствие от многих составных быта. Под это они и строят его. На Ближнем Востоке ИГИЛ уничтожает местный потенциал развития, запугивая и убивая образованных и свободно мыслящих людей, что выгодно, в первую очередь, США. В Европе иммигранты в различной форме выключены из местного социума. Будучи деклассированной массой, часть из них легко включается в борьбу не за свои права, а против социума — этого «дьявольского потребительского мира». Лечить эту болезнь можно только интегрируя людей в общество, заставляя принять его правила.

Для реализации такого плана нужно дать людям работу и перспективу. Беда в том, что в Европе нет развития, а значит не очевидна перспектива и для «местных». Что же касается, Ближнего Востока, то и здесь плана развития нет. Потому разгромить ИГИЛ можно, а перебороть фундаменталистскую болезнь в обществе нельзя. На свою беду, немалая его часть ищет в ее «вечных формах» спасение от бури современного кризиса. И этот кризис экономический.

Василий Колташов

01.12.2015

Источник: svpressa.ru