Председатель Международного общества за справедливый мир, известный малазийский общественный деятель и политолог Чандра Музаффар отмечает, что «глобализация может стать одним из самых серьезных вызовов человечеству». Действительно, в начале третьего тысячелетия мусульманский мир находится в полосе кардинальных изменений, вызываемых именно влиянием процессов глобализации.

На ее нынешнем этапе происходит существенное расширение сферы деятельности международных исламских организаций, ставшее возможным в результате технологического прогресса в области новых средств коммуникации. Многие религиозные центры и движения, ориентировавшиеся раньше только на местные общины, расширили свои возможности, выйдя на глобальный уровень. Эти крупномасштабные социально-экономические изменения, начавшиеся в последней четверти XX века, привели к тому, что в значительной степени возросла роль религии в общественной жизни народов мусульманского мира, которые получили непосредственное отражение в духовной жизни общества. Конечно, аналогичные процессы происходят также и в других регионах планеты, однако события в мусульманском мире, отличаются от всех аналогичных тем, что в них важную роль играет религия. Влияние религии здесь проявляется в сложных сплетениях, обусловленных многоликостью содержания и форм самих социально-политических движений, в зависимости от того, какие проблемы ставятся и каким образом они реализуются.

В этом контексте глобализация религии может быть понята как процесс глобальной перестройки этой уже сложившейся религиозной ситуации, как процесс, который вовлекает в себя следующие три аспекта. Во-первых, она подразумевает неизбежную трансформацию индивидуальных религиозных организаций. Во-вторых, появляются новые характеристики в содержании религиозно-правовых доктрин, ритуалов и методов религиозной практики. В-третьих, глобализация сопровождается изменениями в самих последователях тех или иных религий, особенно в плане их интеллектуальных перспектив.

Однако размышляя о плюсах и минусах глобализации, мы вслед за автором вышеприведенного высказывания приходим к выводу, что ее положительные аспекты – всего лишь побочный продукт, а её изначальный мотив, извлечение максимальных прибылей - причина всех социальных недугов современного человечества [См.: htpp://www.islamonline.net]. При этом мы должны понять, что ««глобализация это не вертолет, разбрасывающий деньги с небес» (Милтон Фридман).

Поскольку глобализация приводит к некоторым положительным последствиям для религии и культуры, ее нельзя полностью отвергать. В настоящее время под воздействием глобализационных процессов идет формирование у мусульман транснационального политического самосознания. Естественно, что ни одна мусульманская страна или умма (община) не может оставаться в стороне от того, что происходит в мире, а уж тем более по соседству. Идет интенсивное осмысление актуальных мировых проблем, возросло число и качественный уровень международных неправительственных исламских организаций, в том числе молодежных и женских, оказывающих мощное влияние на развитие Ислама, на выработку мусульманской идентичности в новых условиях. Тем более ислам не стремится   противопоставить   глобализации   альтернативные   социальные процессы и не является соперником глобализации, хотя естественно, что, многие традиции внутри ислама будут ей сопротивляться.

В то же время благодаря появившимся в последнее время таким качественным панарабским СМИ, как например, Al Jazeera использующим опыт и достижения западной журналистики, идет формирование общего культурно-информационного, идеологического и даже теоретического (сближение мазхабов) пространства. Их влияние не ограничивается только лишь арабскими странами. Эти СМИ смотрят представители всего исламского мира, так как арабский язык во многом остается языком межнационального общения всех мусульман и исламской элиты в особенности. В свою очередь благодаря Всемирной Паутине (WWW), идет популяризация Ислама во всем мире. А социальная сеть Facebook «растиражировала» арабский «День гнева» по всему миру.

Между тем, пока массовое сознание мусульман воспринимает глобализацию крайне негативно. Над этим следует серьезно задуматься, так как положение вещей осложняет перспективы глобализации в исламском мире.

Современный «исламский ренессанс» и процессы глобализация не могли обойти стороной и Казахстан. Факт исламизации Казахстана мало кем сегодня оспаривается. Если для стран ЕС отношения с исламом – вопрос сохранения своей идентичности, то в Казахстане так проблема не стоит. Однако факт того, что существующей сегодня в республике угрозе совпадения религиозно-идеологических границ с социальными, где верующих больше среди самых бедных слоев населения, по мнению казахстанского эксперта Тимура Козырева, может привести к тому, что полной социальной структуре мусульманской уммы, будет трудно противопоставить остальному обществу. Тем более, что «светско-исламские отношения уже более важны, чем межконфессиональные», и именно в этом ракурсе находится вопрос внутриказахского единства по линии отношения к религии [См.: http://zonakz.net/articles/342762]. Поэтому Казахстану следует ориентироваться на «свой» ислам, который будучи «казахским» не будет существенно отличаться от традиционного ислама, не противопоставляя себя всему мусульманскому миру. Иначе сценарий прихода мусульманских ценностей в общественную жизнь страны могут написать за нас другие силы и другие идеологи.

Естественно, что в рамках существующего в Казахстане законодательства присутствие ислама в политике страны невозможно и нежелательно. Однако часть общества находит вполне нормальным прямое вмешательство религии в дела государства. Подобные формы участия в политике, если судить по числу задержанных исламистов, можно считать скорее маргинальными. Да и легальные исламские организации не имеют большой склонности использовать весьма ограниченные возможности присутствовать, пусть даже опосредованно, в управлении страной. Ведь принцип «если нельзя, но очень хочется, то можно», как показывает практика, вполне применим в отношениях власти и граждан. При желании религиозные лидеры и организации могут весьма активно участвовать в политической жизни страны.

Однако в свете последних событий в Атырау и Таразе, напрашивается вопрос: «Будет ли такая ситуация сохраняться еще долгое время? Какое место должна занять религия в жизни страны?». Эти насущные вопросы государственного строительства должны дать понять силовым структурам страны, столкнувшейся с экспортным вариантом политического ислама, осознать, что кто-то должен привести в соответствие систему ценностей религии и государства. Желательно, чтобы этим «кем-то» оказался именно тот, кому это больше всех нужно, то есть само государство.

Современной термин «политический ислам» зачастую имеет в западной журналистике если и не отрицательную коннотацию, то, как минимум оттенок подозрительности. Что, собственно, вполне понятно – провозглашение необходимости привнесения исламских ценностей в политику очень часто означает радикализацию этой самой политики.

Новейшая история дает тому немало подтверждений. Так, идеология одной из самых известных исламских политических организаций – «Ихван аль-муслимин» («Братья-мусульмане») отвергает любую иную модель государственного устройства, кроме как построенную на принципах исповедуемой «братьями» религии, где ислам – это «вера и государственность, книга и меч, и способ жизни».

При этом долю исламизированных граждан Казахстана определить довольно трудно. Если Духовное управление мусульман Казахстана (ДУМК) оценивает размер своей паствы в 11 миллионов человек, что фактически равно численности национальностей, для которых мусульманский культ является традиционным, то согласно результатам социологического исследования «Религиозный фактор в современном Казахстане», (проведенного Институтом политических решений летом 2011 г. в 14 областных центрах страны, плюс «северная» и «южная» столицы), Ислам исповедуют 63,5% казахстанцев [См.: http://www.ipr.kz/projects/2/2/30]     Признавая определенную полезность религии в жизни общества и разделяя хотя бы отчасти или только на словах нравственные нормы и установки религии, значительная часть казахстанцев, тем не менее, не считают, что религия должна в какой-либо мере определять их жизнь и поступки. Может ли такое «заочно-религиозное» общество воспринимать радикальные идеи?

Если исходить из определения политического ислама американского исследователя Грэхема Фуллера, согласно которой политический ислам есть культурное облачение деятельности политически ангажированных мусульман, то вполне может. Более того, формально в Казахстане присутствуют все условия, необходимые для выхода этой религии на политическую сцену. Если, конечно, понимать этот процесс с точки зрения приведенного выше мнения заокеанского исследователя. Процесс урбанизации, в частности прирост городского казахского населения за счет сельского, и относительно низкий уровень жизни сельского населения благоприятствуют распространению в такой среде идей об «исправлении» существующего социального устройства. Облачение этих идей в форму, удобную для восприятия адресата, как говорится, дело техники.

Во многом правильны слова председателя Союза мусульман Казахстана Мурата Телибекова, о том, что не следует бояться привнесения исламских ценностей в политику. «Процесс вхождения норм ислама в жизнь страны не означает, скажем, отказа от национальных интересов или от светской основы государства. Для истинного мусульманина руководящими должны быть его долг и совесть, в том числе и обязательства по отношению к стране, а не только мнение сколь угодно авторитетных религиозных лидеров, трактующих положения ислама по своему усмотрению» [См.: http://i-r-p.ru/page/stream-trends/index-11520.html].

Однако, будет ли такая идеалистическая модель жизнеспособна в казахстанской действительности? Скорее всего, нет, так как полагаться в деле государственного строительства только на долг и совесть, мягко говоря, не всегда оправданно.

Что же вызвало всплеск исламизации в Казахстане? Ответ очевиден - отсутствие религиозного просвещения в этой сфере. Религиозное невежество и приводит к «ловцам душ», молодых граждан с обостренным чувством социальной несправедливости. Яркий пример, судьба бывшего выпускника Университета исламской культуры «Нур-Мубарак», превратившегося из подававшего надежды молодого человека в экстремиста. Другим фактором тенденции исламизации является то, что такие движения как, например, «Хизб ут-Тахрир», выполняет и культуртрегерские функции. Многие люди примыкают к организации именно для того, чтобы узнать больше об исламе, а, не преследуя некие политические цели.    

Тем не мене отсутствие юридически оформленного политического ислама в современной политической жизни Казахстана совсем не означает, что несущественна сама постановка вопроса о месте этого явления в стране. При наличии такой, во многом, «рабочей» идеологией Казахстана как построение правового, демократического, светского государства с рыночной экономикой (что, можно воспринимать как ее отсутствие), понятно, что дальнейшее развитие процесса государственного строительства подразумевает «политическую палитру» с самыми разными идеологическими красками. При этих условиях создание единой идеологии государства, служащей ориентиром, становится еще более необходимым. Причем государственная система ценностей должна быть универсальной, то есть совместимой с взглядами всех классов или религиозных групп.

Сегодня все больше казахстанских изданий (как печатных, так и электронных) критикуют власть за нежелание признать: страна уже вступила в сообщество государств, с развивающимися радикальными формами ислама. На первый взгляд, может показаться, что радикализация ислама в Казахстане неожиданна, так как почти 20 лет Президент А.Н. Назарбаев говорит о необходимости сохранять межэтническое и межконфессиональное согласие. Однако, в апреле 2009 года «неожиданно» возникает новое религиозное течение «кораниты», заявившие, что будут адаптировать ислам к современным социальным реалиям. Что в итоге из этого получится говорить сложно, так как сегодня во главе казахстанских мечетей стоят как представители суфизма (во многом ничего не имеющие общего с «классическим суфизмом» - Е.Б.), так и салафиты и кораниты. Настораживает и то, что казахстанцы в последнее время проявляют все больший интерес к нетрадиционным течениям ислама. Особенно это заметно на юге и западе страны, где превалирует казахоязычное население. Недавний суд в Алматы над суфистами во главе с Исматулой Магзумом, может только увеличить число противников действующему политическому режиму.

Одной из главных причин подобной переориентации в пользу нетрадиционных течений ислама является, по мнению некоторых экспертов, финансово-экономический кризис, начавшийся во второй половине 2007 года. В отличие от представителей ДУМК и Епархии, которые по своему поведению больше напоминают государственных чиновников, салафиты, кораниты, суфисты и т.д., например, не только легко идут на контакт со своими потенциальными последователями, но и порой помогают им материально. Поэтому, не удивительно, что в условиях социально-экономических проблем, когда подавляющая часть казахстанцев объективно говоря, обеспокоена своей экзистенцией, число сторонников различных исламских радикальных течений увеличивается с угрожающей для Казахстана скоростью.

В Казахстане известно много случаев, когда представители нетрадиционных исламских течений не только словом, но и делом помогали, например, погорельцам восстанавливать жилье, тогда как чиновники и представители официального ислама находили множество причин, чтобы отказать в помощи пострадавшим людям. Как итог, те же погорельцы обращали свой взор в сторону салафитов. Отсюда и симпатии части населения республики в отношении этих течений, в том числе и салафитских, на деле осуществляющих один из основополагающих догматов ислама. Поэтому как нам представляется, двум основным конфессиям республики нужно активизировать работу в этом направлении. Как мы видим, государство практически проигрывает в этом идеологическом противоборстве, опасаясь роста числа сторонников нетрадиционного ислама. Тем более, в свете последних событий, когда представители отдельных исламских радикальных движений по существу объявили джихад официальной Астане (ИДУ, «Солдаты халифата и др.)

Среди исламского населения региона, в том числе и в Казахстане, наблюдается рост антизападных настроений; поддержка радикальной идеологии террористических и экстремистских группировок; трансформация социально-политической напряженности в регионе в формы религиозно-мотивированного экстремизма и терроризма; рост и совершенствование методов террористических актов. В этой связи необходимость изучения динамики изменений широкого спектра социальных процессов и факторов, подпитывающих терроризм и экстремизм в Казахстане и Центральной Азии в целом, обуславливает актуальность такого исследования.

Потенциал вероятной нестабильности в центральноазиатском регионе сохраняется и в связи определенными проблемами социально-экономического характера. Наиболее благополучным в этом отношении выглядит Казахстан, в силу своей экономической развитости в сравнении с другими государствами региона. Вместе с тем, такие социальные явления как бедность, нищета, безработица, социальная поляризация общества оказывают существенное воздействие на пополнение рядов дестабилизирующих групп. Идейные вдохновители экстремистских формирований выгодно используют проблемы социально-экономического плана в своих целях, формируя из пауперов ту самую «черную дыру», которая должна по замыслу «кукловодов», поглотить «территорию мира и согласия» и самих участников «кровавого карнавала» в том числе. Поэтому проникновение и возникновение экстремистских групп с определёнными целями не может не настораживать нас. Тем более, что существующие в стране определенные проблемы социального плана имеют риск стать оружием в руках деструктивных элементов. Поэтому данная проблематика с позиции обеспечения национальной безопасности и защиты конституционного строя Казахстана является актуальной и естественно, что должна вызвать к себе внимание со стороны силовых структур.

За три последних года по внешнему периметру Центральной Азии активизировалась политическая деятельность сепаратистских группировок в СУАР КНР, вновь укрепляется позиция движения «Талибан» во многих провинциях Афганистана, после некоторого перерыва «оживает» ИДУ (новый лидер, которой, Усман Адиль проводит «переформатирование» организационной структуры движения и, грозит объявить джихад Казахстану, если хоть один казахстанский военнослужащий вступит на афганскую землю). Эти и другие факторы объективно актуализируют задачу исследования изменения социальных факторов, подпитывающих терроризм и экстремизм, как в Казахстане, так и в центральноазиатском регионе в целом.

Кроме этого, экспертному сообществу и конкретно, Отделу религиоведческих исследований, создающемуся в Институте философии и политологии КН МОН РК, следует обратить свое внимание на такие направления исследования как:

     - анализ основных тенденций распространения терроризма и экстремизма в Казахстане;

     - социально-политические и социально-экономические предпосылки возникновения и распространения терроризма и экстремизма в Казахстане;

     - анализ и прогноз развития террористической ситуации в Республике Казахстан и государствах Центральной Азии.

Таким образом, активизацию тенденций исламизации, усиление проявлений терроризма и религиозного экстремизма в Казахстане следует воспринимать в качестве реакции религиозных институтов на процессы вестернизации, модернизации и секуляризации и рассматривать в контексте глобального усиления исламского фактора и процессов современной глобализации (во многом ей способствующей), а также появления новой волны религиозности как формы и способа защиты от негативных последствий глобализации. При этом модернизация казахстанского общества, может быть успешной, только лишь при сохранении и переосмыслении исламских принципов, как путь и траектория нашего движения вперед.

Данный доклад был сделан на научно-практической конференции «Роль традиционных религий в противодействии экстремизму и терроризму» (21 декабря 2011 г., Алматы)

Еркин Байдаров, ученый секретарь Института философии и политологии Комитета науки МОН РК, кандидат философских наук

Источник: http://www.quorum.kz/