Кровавые события в Актобе заставили многих политиков и политологов задуматься, почему же такое стало возможным. В сферу обсуждения было брошено много версий. В данном материале, подготовленном Северо-Кавказской редакцией EADaily, повествуется об одной из причин — долговременном и долгоиграющем факторе влияния на умму Казахстана деструктивных веяний, связанных с джихадизмом на Северном Кавказе. Кавказский фактор влияния стал возможен благодаря выбранному Астаной принципу многовекторности.
Теория и практика «стоимости»
Для начала процитируем обращение амира казахстанской джихадистской группировки «Джунд аль-халифат», обращенное к ваххабитам Центральной Азии в нулевых годах. «И хотя нас разделяют расстояния, нам нужно хотя бы идеологически объединиться. И в этом деле прекрасный пример нам подали братья с Кавказа, которые объявили Имарат, выбрали общего Амира и сражаются под единым исламским знаменем. И пускай они находятся в разных республиках, они вместе идеологически. И почему бы нам, мусульманам Средней Азии, также не объединиться и не сражаться на этих территориях. Победа в Афганистане близка, освободим землю Хорасана и двинемся в Мавверанахр (Туркестан). Но Вы, братья, должны помогать нам. Кто имуществом, кто душой».
Из этого обращения видно, что казахстанские ваххабиты со времен чеченских кампаний ориентировались на пример «братьев» с Северного Кавказа. Более того, многие эти «братья» приезжали в Казахстан делиться опытом, и способствовали обучению и стажировке казахстанцев.
Такому «обмену кадрами» во многом поспособствовала политика властей республики. В Казахстан из России нередко приезжают люди, которые просят у властей республики убежища, поскольку, по их словам, в России их преследуют. Астана в большинстве случаев идет навстречу беглецам. Тому есть много причин, одна из которых — использование Астаной фактора беглых россиян в политических и экономических торгах с Москвой. Чем значительнее «стоимость» беглеца, тем интенсивнее торг. Такая многовекторная позиция нисколько не мешает Астане говорить о крепких исторических связях с Россией, евразийской интеграции и т. д. Евразия Евразией, а бизнес врозь.
Надо отдать Нурсултану Назарбаеву должное. Благодаря ему в нулевых годах спасли свои жизни в Казахстане некоторые общественные деятели с Северного Кавказа, которые в открытую говорили о неудобных для властей своих регионов вещах. Например о том, что в том же Дагестане или Северной Осетии некоторые местные чиновники потворствуют распространению ваххабизма. Допустившие утечку неудобной информации уроженцы Кавказа после недвусмысленных сигналов (чаще всего, телефонных звонков с угрозами) понимали, что им лучше на время покинуть Россию. Если эти люди в качестве убежища выбирали Казахстан, то власти республики давали им гарантии, что «диссиденты поневоле» могут пребывать в республике столько, сколько им нужно. Чиновники действовали не столько по закону гостеприимства, сколько по негласной установке «сверху»: если россиянин ищет убежища в Казахстане, то ему, пока не придет особое распоряжение, не мешать и лишних вопросов не задавать.
Само собой, что казахстанским гостеприимством пользовались не только добропорядочные россияне, но и фигуранты уголовных дел. В том числе, террористы. Например, с 2004 по 2008 годы частым гостем в Казахстане был известный террорист Александр Тихомиров, он же «амир „Имарата Кавказ“» Саид Бурятский.
Желанный гость
Находясь в Казахстане, Тихомиров-Бурятский читал проповеди и лекции в городах республики. Проповеди Бурятского были очень популярны в мечетях Шымкента, Алматы, Актобе, Атырау. Обратим вниманию на географию этих городов. Шымкент (Чимкент) и Алматы (Алма-Ата) находятся на юге республики. С 2011 года спецслужбы Казахстана считают Юг регионом с максимальным риском террористической опасности. Атырау (Гурьев) — центр протянувшейся с юга на запад Мангышлакской области — объект № 1 для местной госбезопасности, поскольку именно Атырау с 2011 года считается в Казахстане символом «зеленого», то есть ваххабитского террора.
Казахстанские проповедники «чистого ислама» неоднократно выступали с осуждением террора. Но этот факт не отменяет другого: салафитские общины Казахстана в период окучивания республики «амирами» с Северного Кавказа были наиболее питательной средой для распространения идей «борьбы за чистоту исламской уммы» и «освободительного джихада». Саид Бурятский исключением не стал. Его проповеди собирали много людей разных национальностей и самого разного социального происхождения. Популярности Бурятского способствовала его экзотическая для мусульман республики харизма. Во-первых, Бурятский по происхождению был русский. Русский человек, принявший ислам, для озадаченных национальной идеей молодых казахов был привлекательной фигурой. Во-вторых, в отличие от местных имамов, свои проповеди Бурятский читал на русском языке, что открывало к нему дорогу тем, кто не владел в должной степени казахским и не понимал смысла проповедей имамов из муфтията Казахстана. То есть живущим в Казахстане русским, узбекам, таджикам и представителям других «некоренных» национальностей Страны степей.
«Для них ты „чурка“»
В обращениях Бурятского к мусульманам было много моментов, которые давили не только на религиозную, но и национальную «мозоль» казахстанцев. В проповеди, изъятой полицией Атырау в феврале 2010 года у 22- летнего Шолкара Нурдауренова, Бурятский говорил: «Вы все равно не хозяева, над вами русские хозяева. Вас держат на одной зарплате. Эти скинхеды вас «черн…ми» называют. Ты приедешь в Россию, русские будут о тебя ноги вытирать, для них ты «чурка». Далее в той же проповеди, залитой на мобильник Нурдауренова в аудиоформате, шли оскорбления в адрес традиционных мусульман России и Казахстана и призывы к «вооруженному джихаду».
Многоглаголивые вещания террориста записывались на видео и аудио, а потом распространялись, в том числе путем выкладывания их в Интернет. Конечным результатом проповеднической деятельности Бурятского стало распространение среди жителей Казахстана идей «Имарата Кавказ» и появление в республике террористических ячеек, созданных по образу и подобию «материнских структур» на Северном Кавказе. Многие поклонники Бурятского из Страны степей сами уезжали в Россию, чтобы присоединиться к «джихаду». Тому свидетельство — сводки ФСБ. 29 июля 2009 года спецназ ФСБ ликвидировал в пригороде Махачкалы группу террористов. Пятеро убитых боевиков были опознаны как казахи — граждане Республики Казахстан в возрасте от 20 до 30 лет. ФСБ с помощью Комитета по национальной безопасности (КНБ) Казахстана установила, что трое убитых в Дагестане террористов-казахов проживали в городе Жанаозен Мангыстауской (Мангышлакской) области и посещали салафитскую общину города. Ехать «на джихад» в Дагестан их заставили проповеди их любимого духовного наставника — Саида Бурятского, которые распространялись в аудиоформате через казахстанских салафитов. Один из пятерых казахских джихадистов, закончивших свои дни под Махачкалой, мог слышать лекции Бурятского самолично. Было установлено, что он учился в одном из вузов Атырау, где в период с 2004 по 2006 годы бывал с «дружескими визитами» Саид Бурятский.
30 ноября 2009 года суд Астаны рассматривал дело террористической группировки «Джамаат аль-Фараби», созданной двоюродными братьями Жасуланом Сулейменовым и Куатом Жоболаевым. За пропаганду терроризма и создание террористической группировки обоих братьев приговорили к 8 годам строгого режима. В ходе следствия выяснилось, что Сулейменов и Жоболаев слушали и распространяли аудиозаписи выступлений Саида Бурятского. Примечательно, что Сулейменов попал в руки казахстанского правосудия из рук ФСБ. В январе 2009 года Сулейменова задержали в Ингушетии, в ходе спецоперации по обезвреживанию террористов, а затем передали властям Казахстана. Свое нахождение в Ингушетии, да еще в такой «теплой» компании, Сулейменов объяснял тем, что хотел получить у местных салафитов «терапию» чтением Корана, поскольку является инвалидом. 2009 год — это период максимальной активизации деятельности Саида Бурятского в рядах «Имарата Кавказ», конкретно, в Чечне и Ингушетии. Скорее всего, арестованный в Ингушетии молодой казах Сулейменов проходил у Бурятского обработку. Например, инвалида могли готовить на самоподрыв.
За месяц до смерти Бурятского, в феврале 2010 года, суд Актобе признал виновными в подготовке терактов местных жителей Серика Истаева, Асхата Туркумбаева и Даулата Есенбаева. Все трое были задержаны российскими пограничниками в июле 2009 года на пропускном пункте «Караозек», на границе с Астраханской областью. Казахи, по данным ФСБ, через Астрахань планировали попасть на Северный Кавказ. В ходе бесед с казахстанцами и их личного досмотра пограничники сочли нужным задержать их, а потом передать КНБ. Итогом стало судебное следствие, установившее, что молодые казахи через Астрахань планировали присоединиться к террористическому подполью в Дагестане. На это преступление их сподвигли проповеди Саида Бурятского.
Присутствовавшие на суде над неудавшимися «моджахедами Дагестана» их родственники после окончания заседания задали судьям примечательный вопрос. Как писала газета «Жас казак», когда Истаева, Туркумбаева и Есенбаева после вынесения приговора окружил конвой, мать одного из осужденных закричала: «Почему власти сами позволяли Саиду Бурятскому свободно приезжать в Казахстан? Почему ему было позволено распространять свое учение? Почему в конечном итоге страдают наши дети, а не сам Саид Бурятский?». Эта реплика во многом была вызвана эмоциональным стрессом, но она была обращена по нужному адресу. Духовное управление мусульман Казахстана неоднократно свидетельствовало, что проповеди Бурятского не соответствуют нормам традиционного для казахов ханафитского мазхаба. Однако местные чиновники на это отвечали, что Казахстан — свободная страна, и мечети этой страны открыты для всех мусульман.
Когда 2 марта 2010 года Тихомиров-Бурятский был ликвидирован силовиками в Ингушетии, его смерть стала побудительным фактором для роста джихадизма в Стране степей. Как известно, ликвидированный террорист для своих последователей становится культовой фигурой, куда более значимой даже, чем при своей жизни. Аудио- и видеозаписи обращений Бурятского расходились по салафитским общинам республики просто огромными тиражами. Необходимо также отметить, что фигуру Бурятского в Казахстане раскручивали прозападные медийные ресурсы вроде «Радио „Свобода“» и «Эха Москвы». Многим запомнились слова либеральной деятельницы Юлии Латыниной, сравнившей Бурятского с Че Геварой. Медийные столпы свободы и демократии внушали казахстанцам, настроенным против режима Назарбаева, что люди, вроде русского джихадиста, — это «Че Гевары наших дней».
Сквозь пальцы на проповеди Бурятского смотрели и многие имамы Казахстана. «Несмотря на запреты, его аудиолекции прихожане записывают на диски и мобильные телефоны, — признавался не так давно „Радио „Азаттык““ имам мечети „Имангали“ города Атырау, назвавший себя Талгат хазрат. — В Интернете множество ссылок на его проповеди. Я считаю, что каждый волен слушать всё, что ему интересно и может быть полезно. Ведь у шейха Саида Бурятского есть лекции, касающиеся чисто религиозно-правовых и социально-бытовых аспектов жизни мусульман. А запрет и преследование проповедей могут вызвать лишь больший интерес среди мусульманской общины». Заслуживает внимания что имам центральной областной мечети Атырау (если это в самом деле имам) именовал террориста «шейхом».
«Исламское наследие»
Широко известен другой представитель российского влияния на умму Казахстана — амир ваххабитского «джамаата» Кабардино-Балкарии Анзор Астемиров, «шариатский судья» «Имарата Кавказ», ликвидированный в марте 2010 года. «Герой» ваххабитского нападения на Нальчик в 2005 году (которое явно пытались скопировать террористы из Актобе) в начале нулевых годов активно разъезжал со своими проповедями по регионам России и странам ближнего и дальнего зарубежья. Оставил след Астемиров и в Казахстане: у местных джихадистов при обысках до сих пор находят его проповеди и обращения. Как и у Бурятского, аудитория Астемирова в Казахстане — это широкий спектр населения, представители всех национальностей и социальных слоев. Тому способствует язык проповедей Астемирова — понятный каждому жителю Казахстана обычный русский язык. Надо отметить, что Астемиров умел излагать свое видение сложных богословских терминов в понятной манере, а когда надо, мог превратиться из интеллигентного богослова в базарного крикуна и грязно унизить своих оппонентов. К сожалению, такой хамский стиль Астемирова нравился многим казахам.
Имам в казахском фольклоре — традиционный комический персонаж. В постсоветский период состояние традиционного ислама в Казахстане было близко к катастрофе. В духовенстве преобладали пожилые люди, которые могли удержать паству благодаря своему авторитету аксакалов, но явно проигрывали конкурентам в знаниях и аргументации. Также играли против духовенства плодившиеся среди населения слухи об их стяжательстве и угодничестве перед властями. Очень набожным казахам не нравилось, что многолетний муфтий республики Абдасаттар Дербисалиев пришел в духовенство из кресла ученого-востоковеда, и потому этим мусульманам казалось, что Дербисалиев не верит в Аллаха. Похожие настроения были в конце 1980 годов в Узбекистане, когда верующие потребовали у властей республики отставки муфтия Шамсутдина Бабаханова, арабиста по образованию. Бабаханова обвиняли в том, что он, читая на арабском Коран, за этим арабским текстом не видит ислама. В общем, Астемирову, привыкшему унижать своих оппонентов-традиционалистов, в Казахстане было где «разгуляться».
Астемиров не мог бы стать Астемировым, если бы за ним не стояло влиятельной поддержки. В конце девяностых — начале нулевых, когда будущий амир «Имарата Кавказ» только приобретал свою популярность, на него сделали ставку представители влиятельных политических кругов, тогда оседлавших мусульманскую «тему» России и бывшего СССР. Помощником и наставником Астемирова был Руслан Нахушев — политический деятель, один из основателей в 2005 году движения «Российское исламское наследие» (РИН). Созданное изначально как ручная партия чеченских магнатов братьев Джабраиловых РИН впоследствии приобрело известность как сила, лоббирующая в России и бывшем СССР интересы салафитов. Помимо Нахушева, в руководстве РИН были такие деятели как Гейдар Джемаль, Али Вячеслав Полосин, Шамиль Бено, Максим Шевченко. Характерно, что активность РИН пришлась на период наиболее тяжелого противостояния в Кабардино-Балкарии между местным суфийским духовенством и салафитами. (Шевченко в телеэфире тогда договорился до того, что потребовал отдать под суд муфтия КБР Анаса Пшихачева — главного противника салафитов в республике, впоследствии убитого боевиками «Имарата Кавказ»). Кто расшатывал в 2005 году Кабардино-Балкарию, тот планировал перекинуть тамошние волнения на весь Северный Кавказ, а оттуда — на сопредельные регионы, включая Казахстан. Бросается в глаза, что дестабилизация в КБР хронологически совпадает с парадом «оранжевых революций». Режим Назарбаева был просто обязан стать очередной мишенью «нового мирового порядка». Демонтаж светских властей планировался через деконструкцию существующей в бывшем СССР системы муфтиятов. Нахушев в сентябре 2005 года прямо заявил: данные муфтияты только и делают, что «натравливают спецслужбы на мусульман», а работают в муфтиятах «вчерашние алкоголики».
Из существующих в России Духовных управлений мусульман РИН в то время никто не поддержал, что понятно. Зато на помощь движению пришли довольно известные физические лица. Так, ради РИН ушел из Совета муфтиев России (СМР) Али Вячеслав Полосин, затем сопредседатель СМР Нафигулла Аширов. После того, как предложение вступить в РИН принял муфтий Саратовской области от СМР Мукаддас Бибарсов, РИН органично влилась в состав Совета муфтиев России.
Уроки для Астаны
Казахстан для СМР — направление особой важности. Глава СМР (ныне Духовное управление мусульман Российской Федерации) Равиль Гайнутдин дружит с людьми из окружения Нурсултана Назарбаева, близок и к самому лидеру Казахстана. Нетрудно предположить, что близость Гайнутдина к Назарбаеву была хорошим способом для того, чтобы в Казахстане был режим благоприятствования для людей, которые в разное время пребывали в лоне СМР.
Террорист Анзор Астемиров — один из таких людей. СМР, конечно, давно открестился от «подвигов» кабардинского джихадиста, но по факту Астемиров — человек СМР. Его наставник Руслан Нахушев вместе с Астемировым участвовал в нальчикских событиях 2005 года. С СМР Нахушев был связан напрямую через Мукаддаса Бибарсова, который помогал Нахушеву создавать в Нальчике так называемый «Институт исламских исследований». Этот, с позволения сказать, «Институт» занимался распространением и апологетикой ваххабизма, и, как следствие, диффамацией традиционного для КБР суфийского ислама.
Саид Бурятский, как бы это ни отрицали в нынешнем ДУМ РФ — тоже «их» человек. Свое начальное мусульманское образование Бурятский получал в московском медресе «Дар уль-Акрам», которым руководил сопредседатель СМР Магомет Биджиев (он же Мухаммад Биджи улу, он же Мухаммад Карачай — в девяностых годах проповедник ваххабизма в Карачаево-Черкесии и названный брат Джохара Дудаева). Интересно место, где Александр Тихомиров продолжил постигать ислам — медресе «Аль Фуркан» в городе Бугуруслан Оренбургской области. Это медресе, созданное около 20 лет назад сопредседателем СМР Исмаилом Шангареевым, выпустило из своих стен людей, которые приняли участие в захвате бесланской школы № 1 в сентябре 2004 года. После того, как в марте 2006 года в стенах медресе была выявлена ячейка запрещенного в России движения «Хизб-ут-Тахрир», «Аль-Фуркан» было закрыто.
Через аудитории «Аль-Фуркана» прошли многие граждане Казахстана. Например, там было большое количество выходцев с Западного Казахстана. Специфическая направленность учебного заведения формировала взгляды этих шакирдов во вполне определенном ключе. Выйдя из этого медресе, казахстанцы шли в радикальный салафизм, а то и вовсе в джихадизм.
Есть даже информация (пока точно не доказанная), что среди нападавших на бесланскую школу № 1 были казахи — бывшие питомцы «Аль-Фуркана». Эта версия косвенно поддерживается фактами, что граждане Казахстана воевали в джихадистском подполье еще в 1990-х годах. 3 сентября 2004 года в Актюбинской области были арестованы 9 членов группировки, тесно связанной с северокавказским подпольем. Лидер группировки Ерсаин Тасбулатов, по данным следствия, воевал в Чечне в отряде под командованием араба Абу Заира. Принимал активное участие в боевых действиях различных незаконных банд-формирований, которые нападали на российские блокпосты и военную технику на территории России. В одном из боев он получил осколочное ранение правой ноги, осколок так и остался в ней. Во второй чеченской кампании Тасбулатов стал инструктором, обучал боевиков основам минно-подрывной деятельности. К моменту его задержания он готовил теракт на территории Казахстана.
Как и любое учебное заведение, «Аль-Фуркан» нуждалось в рекламе. Рекламу в Казахстане ему создавал его основатель — сподвижник Гайнутдина Исмаил Шингареев. Саид Бурятский, приезжавший при жизни в Казахстан, также немало рассказывал казахстанцам об этом заведении.
Казахстанский религиовед Асылбек Избаиров не так давно заявил, что существующая в «Стране степей» джихадистская сеть, проистекает из радикал-исламистской секты «Таблиги джамаат», которая так полюбила Казахстан в начале нулевых годов. В ячейках с виду мирных таблиговцев осуществлялись сбор и «залегание» оседавших в Казахстане боевиков «Исламского движения Узбекистана», «Хизб-ут-Тахрир» и других джихадистских группировок. Находили там приют и бежавшие в Казахстан боевики с Северного Кавказа. Трафик переброски шел через таблиговские ячейки Астраханской области — региона, соединяюшего Кавказ с Центральной Азией. Небезынтересно отметить, что созданию и развитию в России сети «Таблиги джамаат» способствовал уже упомянутый выше функционер СМР Мукаддас Бибарсов. К сожалению, таблиговцами в Казахстане обеспокоились довольно поздно, запретив эту секту только в 2013 году.
В качестве дополнительной иллюстрации надо рассказать, что в 2011 году, во время «болотных» протестов в России, в Казахстане долго пребывал Гейдар Джемаль. Этот деятель интенсивно обивал пороги кабинетов местных чиновников. Как передали корреспонденту EADaily компетентные источники, Джемаль пытался убедить чиновников в том, что «режим Путина вот-вот падет», «Кавказ рискует отойти от России», и поэтому Казахстану надо смягчать свою политику в отношении исламистского фактора в Центральной Азии. Параллельно Джемаль встречался с казахстанскими исламистами, где призывал их быть «смелее и настойчивее».
Нурсултан Назарбаев был верен своей политике многовекторности, и поэтому предпочитал не придерживаться одного направления, а договариваться со всеми. Сохранять эту политику в отношении исламистского фактора Назарбаеву советовали, в частности, люди Равиля Гайнутдина, который отстаивал через Казахстан свои интересы, нисколько не задумываясь о вопросах безопасности в этой республике.
Теракты в Актобе во многом стали причиной назарбаевской многовекторности и стремления дружить со всеми, чтобы всех перехитрить. В отличие от Виктора Януковича, Назарбаев хитрит более умело. Но Нурсултану Абишевичу надо помнить, как закончил бывший президент Украины.
Северо-Кавказская редакция EADaily
15.06.2016
Источник: eadaily.com