Оппозиционный политик Илья Яшин попытался представить доклад «Угроза национальной безопасности», посвященный Рамзану Кадырову, как некое откровение. Однако глава Чечни раздобыл доклад заранее, и опубликовал его раньше Яшина, заявив, что не увидел в собранных материалах «ничего, кроме болтовни».
Действительно, поражающих новизной фактов представлено было маловато. В докладе, например, присутствуют такие «откровения»: Кадыров воевал против федеральных сил в Чечне в 1990-х годах. Нынешний глава республики сам признавал, что участвовал в боевых действиях. А его отец Ахмат Кадыров в 1995 году объявил России джихад.
Однако есть и несколько неожиданных сравнений. В частности, Чеченскую республику Яшин называет чуть ли не российским вариантом «Исламского государства».
Кадыров проводит политику исламизации Чечни, читаем в докладе. Республика «выглядит религиозным государством, основанным на средневековых азиатских традициях». В Чечне фактически легализовано многоженство, министерство внутренних дел республики заставляет сотрудников отчитываться о прочитанных молитвах, а Центр исламской медицины в Грозном занимается изгнанием «джиннов».
Кадыров, как утверждает Яшин в докладе, получает миллиарды рублей из федерального бюджета, да ещё и взимает дань с чеченцев. С 2001 по 2014 год республике перечислили из федерального бюджета 464 миллиарда рублей. Контроль за расходованием этих денег осуществляется лишь формально, и значительную их часть разворовывают.
Кадыров создал в Чечне режим личной власти. Парламент, суды и средства массовой информации в республике находятся под полным его контролем, оппозиция фактически запрещена. Яшин считает, что «кадыровская вертикаль власти» повторяет путинскую, но только с учётом «кавказской специфики».
Пожалуй, наибольшее внимание заслуживают рассуждения оппозиционера о том, что Кадыров создал личную армию. В Чечне по национальному признаку сформированы вооруженные отряды общей численностью около 30 тысяч человек, лояльные исключительно главе республики. В докладе они названы «возможно, наиболее боеспособной военной группировкой в современной России». Ядро силовых структур Чечни — бывшие сепаратисты, амнистированные Кадыровым.
Здесь тоже нет никакого секрета. Но Яшин умело пользуется общественными стереотипами. В условиях нарастающего экономического кризиса, денег в Чечню и другие кавказские республики, по всей видимости, будет поступать меньше. Не вспомнит ли в таком случае Кадыров и преданная ему армия о «сепаратистском прошлом»?
— Сегодня забывают, что военные успехи федеральных войск в начале «нулевых» в Чечне не устранили опасность потерять эту республику для России, — говорит директор Центра геополитических экспертиз Валерий Коровин.
— Переломный момент произошел, когда случилась так называемая «чеченизация конфликта». Тогда Ахмат Кадыров сделал борьбу с ваххабитским влиянием внутренним делом чеченского народа. С этого момента не Чечня противостояла России, а чеченцы, придерживающиеся традиционного ислама, противостояли ваххабитам и ваххабитскому влиянию в республике. Рамзан Кадыров последовательно продолжил эту линию. Во многом благодаря этому республика осталась в составе России. Лично Рамзан Кадыров предан российской государственности. Что касается сложившейся там вертикали власти, то она результат «пожарной» формы сохранения Чечни в составе РФ, перевода её жизни в мирное русло. Это процесс очень сложный, учитывая, что Чечня больше восемь лет жила фактически отдельно от России.
Ислам действительно имеет огромное влияние на развитие чеченского общества. Но важно понимать, что это традиционный ислам. Эта фундаментальная форма ислама в корне отличает от учений ваххабизма и салафизма, представляющих, по сути, исламский протестантизм, политический ислам, поставленный на службу США и Западу в целом.
Поэтому традиционный чеченский ислам как раз противостоит сторонникам «Исламского государства». И проводить аналогии между Чечнёй и ИГ, значит расписаться в полном непонимании ситуации.
Что касается тезиса Яшина о том, что Чечня превратилась в государство в государстве, то это можно отнести не только к Чечне. Это некая данность российского федерального устройства, которая в разных республиках просто проявляется в большей или меньшей степени. Такова модель российской государственности, заложенная ещё Владимиром Лениным. Об этом говорил не так давно президент Владимир Путин.
Национальные республики внутри России имеют немало черт государств. Это относится к Татарстану, Башкирии, Калмыкии, Якутии и практически всем остальным российским республикам. И, кстати, именно Рамзан Кадыров отказался первым от такого атрибута государственности, как должность президента Чечни. Таким образом, он как бы подталкивает российскую власть к реформированию существующей государственной системы.
«СП»: — Вместе с тем, принято считать, что Чечня находится в привилегированном положении.
— О том, что Чечню с момента перехода Ахмада Кадырова на сторону федералов, начали буквально заваливать деньгами, это очередной либеральный миф, который без конца повторяется такими деятелями, как Яшин.
Мне доподлинно известно, что Рамзан Кадыров, ещё даже не вступив в должность главы республики, вынужден был «выбивать» деньги у представителей либерального блока российского правительства, лично общаясь с Германом Грефом. В тот момент республика лежала в руинах, её бюджет составлял 9 миллиардов рублей, причём 7 миллиардов шли только на зарплаты республиканским бюджетникам. А на реконструкцию Большого Театра, для сравнения, было выделено 50 миллиардов рублей.
Конечно, остававшихся двух миллиардов рублей никоим образом не могли помочь восстановить республику. И огромные средства в значительной степени были привлечены как раз из внебюджетных источников, под личные гарантии Рамзана Кадырова. Инвесторами были как российские бизнесмены (в том числе этнические чеченцы), так и представители чеченской диаспоры, проживающие за рубежом. Федеральные средства как раз представляют меньшую часть денег, привлечённых в республику за эти годы.
«СП»: — А насколько можно быть уверенными, что так называемые кадыровцы, сохранят верность российской присяге в случае, если вдруг начнутся разногласия между руководством ЧР и федеральным центром по поводу сумм, выделяемых в бюджет республики?
— Что касается армии, сложившейся в ЧР и насчитывающей, по разным оценкам, от 30 до 40 тысяч человек, следует учитывать, что значительная часть этих людей не так давно воевали против российской государственности. Если бы не личные гарантии Ахмада Кадырова, а затем его сына Рамзана, не исключено, что эти люди продолжали бы воевать вместе с иностранными наёмниками со всего мира против Российской армии. И та ситуация, которую мы сегодня наблюдаем в Сирии, была бы у нас под боком, на Северном Кавказе. Сегодня же десятки тысяч хорошо подготовленных бойцов готовы выполнить задачи любой сложности, о чём неоднократно говорил Кадыров, называя себя «пехотинцем Путина». И такое сильное подразделение, готовое служить интересам России не только в Чечне, но и практически в любой точке мира, это плюс. Но только в ситуации, когда российская государственность не разлагается, а наоборот укрепляется, возвращается на мировую арену в качестве сильного геополитического субъекта. Я допускаю, что Рамзан Кадыров и преданные ему бойцы снова будут воевать против российской государственности. Но только в том случае, если сама Россия снова встанет на либеральные рельсы, отказавшись от своих традиционных ценностей.
«СП»: — Вы бываете в разных республиках Кавказа. Как соседи относятся к Чеченской республике и лично Кадырову, по вашим наблюдениям?
— Кадыров политик крайне популярный, как на Кавказе, так и в целом в России, о чём свидетельствуют недавний опорос ВЦИОМ. Как лидер мобилизационного периода, он весьма востребован. Но опять-таки надо делать поправку на то, что в психологическом плане Чечня только вступает в мирную жизнь.
Но уже сейчас пассионарность, решительный настрой Рамзана Кадырова в какой-то степени чрезмерны для мирной Чечни. Это политик и воин, призванный решать задачи более высокого уровня, чем руководство республикой в довольно стабильной ситуации. Недаром Кадыров уже не раз говорил, что готов создать и возглавить специальные подразделения для выполнения задач государственной важности за пределами России. Это его стихия.
— В своём докладе Яшин оперирует известными фактами и, «предположениями», почерпнутыми из СМИ, — говорит старший научный сотрудник Центра кавказских исследований МГИМО Вадим Муханов.
— Я лично ничего нового для себя в его докладе не увидел. Для экспертов, занимающихся Кавказом, никакой эксклюзивной информации там нет. Яшин просто воспользовался тем, что в обществе существует запрос на достоверную информацию о том, что происходит на Северном Кавказе. В условиях нехватки такой информации легко складываются штампы о том, что там происходит. Мы знаем лишь о том, что официально сообщают власти Чеченской и других республик, да изредка слышим о вводимых то там, то здесь режимах КТО. А ещё два-три года информации из этих регионов было гораздо больше.
«СП»: — Насколько верен главный вывод доклада о том, что выстроенная Кадыровым система власти в республике представляет угрозу национальной безопасности России?
— То, что в реальной жизни Чечни есть ряд моментов, которые противоречат Конституции РФ — не секрет. Другое дело, с каких позиций подойти к этой проблеме. Многое, что сейчас находится в завуалированном состоянии, выйдет наружу, в случае, если экономический кризис в России усилится. Тогда действительно могут резко сократиться финансовые поступления в бюджеты республик Кавказа. А это может повлиять на лояльность кавказских элит. Да и тлеющие сейчас конфликты между республиками могут обостриться. Сейчас довольно непростые отношения, к примеру, между руководством Чечни и Ингушетии. Сегодня Чечня в России — самая автономная республика, так сказать. Да, в докладе Яшина есть выкладки, к которым стоит прислушаться. Но ясно, что в целом он просто играет на общественном запросе, спекулирует им в какой-то мере. Логичнее было бы, если бы сама власть открыто заявляла об имеющихся проблемах на Кавказе и предлагала пути их решения.
Алексей Полубота
24.02.2016
Источник: svpressa.ru