Государственная дума РФ VI созыва в заключительный день весенней сессии одобрила во втором и в третьем (окончательном) чтениях пресловутый антитеррористический пакет законопроектов.

Смысл поправок — новое ужесточение наказания за терроризм и за экстремизм, снижение возраста уголовной ответственности, введение ряда дополнительных ограничений под видом антитеррористической деятельности.

Отдельный пункт новаций, который еще на стадии предварительных чтений законопроекта вызвал обоснованную критику как в интернет-отрасли, так и в гражданском обществе, — это навязывание операторам связи обязанности хранить данные о переписке и звонках пользователей и безоговорочно предоставлять их без решения суда спецслужбам для дешифровки.

Приняв в авральном режиме спорный, мягко говоря, документ, дума завершила свою работу, уйдя на каникулы. Так как выборы VII думского созыва намечены на 18 сентября текущего года, то полномочия нынешних депутатов действуют до момента созыва первого после парламентских выборов заседания Госдумы.

Нижняя палата, получившая за четыре года работы в прессе немало нелестных эпитетов, сегодня при голосовании е фактически раскололась, отринув привычное единодушие по большинству принимаемых решений. Это уже стало маленькой, но сенсацией.

За скандальный «антитеррористический пакет» поправок проголосовали 287 парламентариев, против — 148, 1 — воздержался.

Характерно, что против выступили государственнические фракции КПРФ и ЛДПР; отчасти их решение было поддержано фракцией «Справедливой России» и даже «Единой России». Аналогично проголосовали за вторую часть пакета — поправки в УК РФ: за — 277 депутатов, против — 148.

В палату законопроект был внесен 7 апреля, сразу получив известность как «пакет Яровой». Хотя среди его авторов — не только глава комитета Госдумы по безопасности, член фракции «ЕР» Ирина Яровая, но и руководитель комитета Совета Федерации по обороне, единоросс Виктор Озеров, а также коллеги Ирины Анатольевны по фракции Алексей Пушков и Надежда Герасимова.

Очевидный запретительный крен закона все же не отрицает договороспособность «железной леди» Яровой сотоварищи. Так, по консервации информации для интернет-провайдеров сроки в последнем чтении законопроекта были снижены с предполагавшихся вначале трех лет до одного года. Операторов обяжут хранить сведения о фактах приема и передачи звонков, текстовых сообщений, фотографий, звуков и видео на территории России в течение трех лет, содержание разговоров и переписки — до полугода.

Но даже эта уступка ставит под угрозу развитие IT-сферы в России, соблюдение стандартов ХХI века в новейших информационных технологиях связи и коммуникации. А уж то, что вводимая в жизнь «норма» вмешательства в частную жизнь граждан, что может выражаться в фиксации чужой переписки и частный обмен информацией, идет вразрез с духом и буквой Конституции, и говорить нечего.

Тем более, как отмечает вице-президент и технический директор Mail.Ru Group Владимир Габриелян в опубликованной на РБК статье «Закон Яровой: шесть ударов по интернет-отрасли», подобная мания преследования не просто дорогое удовольствие для ФСБ, а просто бешеные деньги, которых никто не потянет, — тем более сейчас, в кризис, — ни сама интернет-индустрия, ни российская казна.

— По подсчетам независимых экспертов, расходы операторов связи только на внедрение системы составят 3,9 трлн. рублей, — предупреждает г-н Габриелян. — Это стоимость оборудования, которое потребуется докупить, чтобы хранить данные в течение шести месяцев. Расходы организаторов распространения информации в интернете для компаний составят примерно столько же. Таким образом, суммарные затраты могут превысить 5 трлн. рублей, — для отрасли это непосильное бремя.

Таким образом, российское государство, по расчетам Mail.Ru Group, автоматически лишится поступлений в бюджет с налога на прибыль интернет-компаний.

— Что касается конечных потребителей, то для них вырастут цены на услуги как телефонной, так и интернет-связи, — резонно прогнозирует Владимир Габриелян.

К тому же, по его оценке, закон подразумевает, что компании должны начать хранить у себя огромные объемы информации. Размеры хранилищ, которые для этого потребуются, беспрецедентны: все предприятия в мире, производящие системы хранения данных, несколько лет подряд должны будут работать только на одну на Россию. Но даже и это не решает проблему: в европейской части РФ не вырабатывается столько электроэнергии, которую потребуют новые коммуникационные хранилища. Нужна будет массовая закупка систем на сумму, которая, по данным независимых экспертов, превысит… 5 трлн. рублей. Итог этой авантюры, как указывает специалист — гарантированное отставание нашей страны от всего мира в сфере телекоммуникации.

Не замедлили обозначить свою позицию в связи с принятием «пакета Яровой» представители МТС. Они уже оценили разовые расходы на организацию хранения голосовой информации и трафика персональных данных в течение шести месяцев без малого в 2,2 трлн. рублей. «Вымпелком» и «МегаФон» сообщили, что необходимость выполнять требования закона лишит бюджет компаний 76 и 50 млрд. рублей соответственно.

— Я не юрист и не вникал в правовые тонкости предлагаемых законопроектом наказаний, — говорит ведущий научный сотрудник Института экономики РАН, доктор философских наук профессор Александр Ципко, — но могу судить с нравственной точки зрения — перенос ответственности за недоносительство на 14-летних детей, это слишком серьезно. Тренд на ужесточение, ставший столь явственным и который ассоциируется с такими депутатами, как Яровая, говорит о том, что эти люди, несмотря на все их громкие слова о патриотизме, лишены веры в собственную страну, веры в людей. Прокурорское сознание, которое она собой олицетворяет, — когда оно начинает доминировать, несет только непоправимый вред и обществу, и государству.

«СП» — Вы еще в 1989 году заметили, что правильные идеи и цели влекут за собой при определенных исторических обстоятельствах не просто и ошибки, но и преступления. Что, мы опять наступаем на «обновленные» грабли?

— Чем опасна была советская система запретов? Тем, что в ней не было на самом деле веры в человека. И действовала беспощадная методика: прежде чем человека надо было наказать, у него нужно было вызвать страх. Сбрасывалось со счетов, что он может сам, своим разумом и совестью, прийти к разумному решению тех или иных проблем. Не хотел бы быть сегодня излишним пессимистом, отвечая на ваш вопрос, поскольку последняя четверть века, прожитая страной, — при всем ее драматизме, трагизме, при всех ее противоречиях, — все же многому нас научила.

— Никто не спорит, что нужно совершенствовать законодательство. Но прежде чем это делать, следовало бы подумать над обеспечением того, чтобы это законодательство применялось, — говорит государственный советник юстиции III класса, Почетный работник Прокуратуры РФ Леонид Прошкин.

— На мой взгляд, все, что на данный момент у нас закреплено в законодательной базе, вполне достаточно для противодействия и экстремизму, и терроризму. Но при одном условии: если сегодняшние правоохранительные органы работали бы так, как им положено. К сожалению, бурная законотворческая деятельность, какую мы можем наблюдать на примере авторов подобного рода законопроектов, имеет целью, в чем часто убеждает практика, вовсе не защиту конституционных прав и законных интересов граждан, а совсем другое — чтобы кто-то, пользуясь жесткостью и непрозрачностью принятых законов, мог положить себе в карман лишний миллион.

Тенденция прослеживается ясно: чем жестче законодательство, тем в больших масштабах и совершенно безнаказанно воруют. Так что у нас и без этих поправок вполне нормальные законы; если, подчеркиваю, их неукоснительно соблюдать. А совершенствовать их, — как и все, что угодно, — можно до бесконечности. То есть с виду совершенствовать, а потом приступать к «главному»: использовать их как средство прикрытия жуликам. Когда ныне так много говорят о коррупции, — у меня лично складывается ощущение, что мы коррупцию-то уже переросли и ушли дальше, в следующую стадию, которой пока и определения нет.

«СП»: — То есть вы фиксируете новую точку отсчета в коррупционной теме, которую в определенном смысле ставит и нынешний т.н. «пакет Яровой»?

— Ну, если речь идет о его финансовых последствиях — а это новые многомиллиардные (причем вынужденные!) расходы, которые потребуются для современной интернет-индустрии на обеспечение хранения баз данных переговоров граждан, их переписки, и т. д. Как вы думаете, неужели не найдутся (или, может, уже нашлись) ловкие выгодоприобретатели этой новой денежной волны?

…Если же проводить параллели с недавним прошлым, то сужу по собственному профессиональному опыту: в 1996 году я занимался делом Анатолия Собчака, и на меня оказывалось давление сверху с тем, чтобы я как руководитель следственной бригады его посадил. Но я сознательно не шел на это. И теперь, сопоставляя масштабы коррупции тогда, в 90-е годы, с тем, что творится сейчас, про того же Собчака могу сказать одно — он в сравнении с сегодняшними коррупционерами — ангел.

Алексей Голяков

25.06.2016

Источник: svpressa.ru

Дембельский пакет. Как изменится жизнь россиян после вступления в силу поправок Яровой

В последний день своей работы — в пятницу, 24 июня, — Госдума приняла сразу во втором и третьем чтениях немного смягченный пакет поправок в антитеррористическое законодательство. Инициатива председателя думского комитета по безопасности Ирины Яровой с самого начала подвергалась критике со стороны политической оппозиции и представителей гражданского и экспертного сообщества. По словам автора поправок, эти нормы позволяют «сформировать бронежилет защиты для российского общества». А вот ее оппоненты считают эти новеллы в лучшем случае избыточно жесткими, а то и «антиконституционными».

Быстро и тихо

Скандальный законопроект внесен в Госдуму 7 апреля. Документ не проходил нулевых чтений в Общественной палате, обсуждения в экспертной среде, общественных слушаний. Не при делах оказались даже профильные комитеты — например, комитет по уголовному законодательству. Поговаривают, что антиэкстремистский пакет вышел из Совета безопасности России, чем и объясняется избыточная секретность подготовительного этапа.

Второе и третье чтение документа прошли в спешке, в последний день работы Госдумы. Проект в его отредактированном виде раздали депутатам буквально за несколько минут до обсуждения.

Из законопроекта были исключены нормы о лишении гражданства и ограничения на выезд за совершение ряда правонарушений и сокращены сроки хранения метаданных операторами сотовой связи и интернет-ресурсов.

За «пакет Яровой» проголосовали депутаты двух из четырех думских партий: «Единой России» и «Справедливой России» — 287 человек. 147 парламентариев выступили против. Если не будет возражений у Совета Федерации и президента, большая часть поправок из пакета Яровой вступит в силу уже 20 июля этого года.

Из России… с ордером

В Уголовный кодекс России вносится статья 361: «Акт международного терроризма». Под ее действие будут подпадать теракты, совершенные в отношении россиян за пределами страны. Наказание — от 15 лет до пожизненного заключения.

При этом мало кто обратил внимание на изменение одного из основополагающих принципов уголовного процесса. Действие Уголовно-процессуального кодекса прежде распространялось только на территорию России (статья 2 УПК), с принятием «пакета Яровой» отдельные процессуальные действия можно будет проводить на иностранной территории. Правда, перечня этих действий в законопроекте нет, а к таковым относится, например, задержание.

Другими словами, российские спецы вероятно получат право задерживать иностранцев, подозреваемых в преступлениях против интересов Российской Федерации, либо ее гражданина (как поступили американцы с Виктором Бутом), либо россиян, проживающих за рубежом и совершивших там преступление против интересов, охраняемых нашим УК.

Гражданин — это должность

Сборник уголовного законодательства пополнит статья 205.6: «Несообщение о преступлении». С помощью этой нормы будут наказываться лица, достигшие 14-летнего возраста, не сообщившие властям о достоверно известных (готовящихся или совершенных) преступлениях, предусмотренных 17-ю статьями УК, касающихся терроризма, вооруженного мятежа и завладения ядерным оружием.

Отметим, однако, что в перечне этих преступлений нет массовых беспорядков (несогласованного митинга) и классического экстремизма (статья 282 УК), также законодатель разрешает не доносить на близких родственников.

Вероятно, статья о «несообщении» — это уцелевший элемент новой концепции гражданства, косвенно сформулированной в «пакете Яровой», наряду с выброшенными к третьему чтению положениями о лишении гражданства за определенные преступления и запрете на выезд из страны с непогашенной судимостью по ряду статей. Согласно такому представлению, подданство Российской Федерации — это некая должность в общей государственной структуре.

Следует подчеркнуть, что несообщение о преступлении — это претензия не к пособникам злоумышленников (для них есть отдельная статья), а к сторонним людям, которые, к примеру, услышали о преступлении в общественном транспорте или увидели нечто похожее на бомбу в сумке у соседа. Здесь каждый россиянин представляется служащим, обязанным следить за порядком и безопасностью. По логике нового закона, каждый человек будет постфактум отвечать за злодеяние, если окажется, что он мог о нем знать, но не сообщил куда следует.

Опасная молодежь

Еще несколько лет назад основной удар в борьбе с экстремизмом наносился по неким организованным группам и их идейным вдохновителям. Как правило, людям уже не юным.

Радикальные выступления подростков в худшем случае трактовались с позиции административного законодательства. Четкой границей, определявшей переход проступков в сферу уголовного права, служили признаки опасного для жизни и здоровья насилия в их действиях.

«Есть Шанхайская декларация (ШОС, куда входит и Россия) о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. И там есть определение, где написано, что экстремизм — это деятельность, которая связана с насилием», — рассказал в эфире «Эха Москвы» директор Информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский.

Со временем, под действием принятого более 10 лет назад в России закона об экстремизме, признак насилия (и, следовательно, общественной опасности) стал «вымываться» из следственно-судебной практики.

Еще в деле русских националистов из группировки БОРН такая связь прослеживалась. Но затем было весьма символичное расследование (первого в своем роде) дела об оправдании фашизма. Астраханского юношу судили за его посты в интернете. Раскрытием этого преступления занимались в областном управлении ФСБ, а дальнейшим расследованием — отдел по делам особой важности астраханского управления СК России.

В настоящее время обвинения за посты и комментарии, по словам адвокатов, стоят на потоке.

Но законодатели в «борьбе с подростками» решили пойти еще дальше. «Пакет Яровой» увеличивает список преступлений, ответственность за совершение которых наступает с 14 лет (с 22 до 32 составов). По смыслу прежнего закона юные преступники несли ответственность только за деяния, носящие явный характер: когда есть труп, ножевое ранение, украденное имущество.

Поправки Яровой требуют от молодых людей куда более высокого уровня самосознания и политкорректности и как бы вводят запрет на классический «подростковый бунт», в период которого молодые люди склонны к максимализму и радикальным суждениям.

Не получило широкого обсуждения и еще одно изменение. В настоящее время совершившие даже тяжкие преступления подростки помещаются после суда не в колонию, а в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа. В «пакете Яровой» увеличивается перечень статей, за которые малолетние преступники попадут прямиком на зону.

«14-18 лет — это возраст протеста, отрицания тех или иных правил, — объясняет адвокат, правозащитник, президент Российской секции Международного общества прав человека Владимир Новицкий. — Возможно, насмотревшись на события в каких-то других странах (цветные революции), депутаты решили понизить возраст уголовной ответственности по ряду статей. Безусловно, депутаты понимают, что делают, их действия не носят абсурдного характера. Все это вполне сознательно и спланировано».

Как по 58-й...

Диспозиция новой статьи «несообщение о преступлении» схожа по конструкции и смыслу с существовавшей более полувека назад статьей о «недонесении о достоверно известном, готовящемся или совершенном контрреволюционном преступлении» (подвид легендарной «политической» 58-й статьи). К слову, понятие контрреволюционной деятельности в общем-то включало в себя экстремизм и терроризм, о которых говорится в «пакете Яровой».

Разница лишь в санкциях. За «недонесение» в 1937-м люди получали от 6 месяцев и более; за «несообщение» 2016-м ввели верхнюю границу — до трех лет лишения свободы.

«Когда законодательство принимает с учетом поправок карательный характер, фактически любая общественная и политическая деятельность может быть истолкована как нарушение закона», — поясняет правозащитник Владимир Новицкий. — И либо эти нормы будут действовать избирательно, либо в зону их действия начнут попадать все, включая инициаторов поправок. Тем путем, которым идут сегодня депутаты, мы уже проходили в Советском Союзе. После убийства Кирова принимались нормы, позволяющие произвольно толковать ту или иную деятельность».

Юристов и правозащитников пугают не сами по себе нормы, а возможность и уже сложившаяся сегодня практика их избирательного применения. Ведь именно нормы о терроризме и экстремизме активно применялись во время массовых репрессий 1930-х годов. И статья 58 была политической только в кавычках.

«Отсутствие четкой формулировки — что понимать под экстремизмом — привело к тому, что к ответственности привлекаются простые граждане, которые, по сути, высказывают собственные убеждения, собственные мнения о тех событиях, которые происходят в стране, в мире, — рассказала в эфире «Эха Москвы» адвокат Международной группы «Агора» Светлана Сидоркина. — Выражение мнения, отличного от официальной позиции по отношению к Украине и присоединению Крыма, может явиться основанием для привлечения к уголовной ответственности, как было с Бубеевым». (Андрей Бубеев обвинен в перепостах двух публикаций «Выдави из себя Россию» и «Крым это Украина» в соцсети «ВКонтакте»).

Кстати, понятие «терроризм» в нашем праве тоже не определено. Об этом, по словам Александра Верховского, заявил недавно в парламенте сам генеральный прокурор России Юрий Чайка.

Глава надзорного ведомства рассказал в том числе и о том, что количество выявленных преступлений экстремистской направленности выросло в течение года на треть. (Выявленных, то есть обнаруженных и квалифицированных силовиками с привлечением неких экспертов.) Мало кто сомневается, что число таких дел будет расти и впредь. Учитывая появление на свет специального органа — национальной гвардии, призванной бороться с экстремистами и террористами.

Как не стать экстремистом

На днях Совбез, который считают лоббистом «пакета Яровой», разместил у себя на сайте для общественного обсуждения проект Доктрины информационной безопасности России.

«Наращивается информационное воздействие на население России, в первую очередь на молодежь, с целью размывания культурных и духовных ценностей, подрыва нравственных устоев, исторических основ и патриотических традиций ее многонационального народа», — констатируют авторы документа.

Информационная безопасность страны, по версии Совбеза, требует противодействия «использованию информационных технологий для распространения идей экстремизма (...) в целях подрыва общественно-политической стабильности».

Туманные формулировки вместо прямого запрета на критику того или иного явления, события либо личности — характерная черта нынешней борьбы с экстремизмом. В такой ситуации трудно вывести единую формулу легитимности убеждений, которая позволила бы избегать обвинений в преступном радикализме, если только речь не идет о банальном оправдании фашизма и кровавых методов исламского фундаментализма.

Логично, что «духовные ценности» как у представителей разных религий, так и у атеистов — разные. Не существует даже такого единого, принятого обществом понятия. Кардинально отличаются взгляды на «исторические основы и патриотические традиции» у монархистов, коммунистов и представителей современных либеральных прозападных течений.

Четкого определения того, что, собственно, человек сделал дурного, не дают порой (с целью поучения) даже сухие криминальные хроники. К примеру, в день принятия «пакета Яровой» органы Следственного комитета России (СКР) города Екатеринбурга завершили расследование в отношении 18-летнего горожанина, обвиненного по части 1 статьи 282 Уголовного кодекса («Возбуждение ненависти либо вражды…»).

Следователи установили, что прошлой зимой молодой человек сделал в лифте «надпись и рисунок экстремистского содержания». Что именно он нарисовал — не уточняется. А если свастику, то почему об этом нельзя написать в официальном сообщении по итогам расследования?

Остается только один универсальный совет для тех, кто сомневается в законности своих взглядов на жизнь, — избегать их проявления в общественной среде. В «пакете Яровой», кстати, усиливается та позиция, что соцсети и мессенджеры являются одним из видов СМИ — площадкой для пропаганды.

Уральца же подвела общедоступность разрисованного им лифта. Именно эта возможность ознакомления с его «творчеством» большим числом граждан легла в основу обвинения. Другими словами, единственным безопасным местом для открытого разговора о политике и истории вновь становится кухня вашего дома. Как в советские времена.

«Нанося на стену лифта надпись и рисунок, молодой человек самонадеянно рассчитывал на то, что авторство его далеко не художественного произведения вряд ли будет когда-либо установлено», — с гордостью заявляют в региональном управлении СКР.

Раскрытием преступления занимались сотрудники регионального ФСБ и Центра противодействия экстремизму областного главка МВД.

«Подобное сообщение в 90-х годах, скорее всего, рассматривалось бы в качестве шутейной истории, — рассказывает бывший следователь МВД России Олег Тютенков. — Согласитесь, сотрудники серьезных подразделений, оперативники при наличии нераскрытых убийств и прочих действительно тяжких преступлений, совершенных организованными группами, занимаются розыском юноши, сделавшего какую-то надпись в лифте, — тем, чем раньше участковый занимался».

Возможно, молодой человек отделается штрафом или исправительными работами — его ведь будут судить еще по прежнему закону. Согласно же принятому «пакету Яровой», избежать лишения свободы даже по 1-й части статьи 282 (самой легкой) уже никому не удастся. Минимальное наказание будет предусматривать два, максимально — пять лет заключения. И сроки будут увеличены по всем статьям экстремистского блока.

Сергей Лютых, Анастасия Чеповская

27.06.2016

Источник: Lenta.ru

Tweet