Экстремизм как инструмент геополитики. Очередное явление этой связки произошло совсем недавно в Пакистане, где в результате терактов погибли десятки человек. Но Пакистаном дело не ограничивается. Террор поставлен на службу интересам ведущих держав и угрожает безопасности всего мира, включая Россию.

Странные совпадения

В начале июня Пакистан потрясли несколько крупных терактов. 9 июня группа боевиков напала на аэропорт "Джинна" в Карачи. Результат – более тридцати погибших сотрудников аэропорта и службы безопасности, несколько поврежденных самолетов. В тот же день в городе Тафтан провинции Белуджистан смертники напали на группу паломников-шиитов, возвращавшихся из Ирана. Погибли по меньшей мере 22 человека.

Для Пакистана сводки о терактах стали делом привычным. Это неудивительно, ведь страна не только граничит с беспокойным Афганистаном, но и имеет несколько собственных горячих точек. 9 июня эти горячие точки, словно сговорившись, решили провести "презентацию". В случае с Карачи ответственность за взрыв взяли на себя организация "Техрик-и-Талибан" – пакистанское отделение "Талибана", совместно с Исламским движением Узбекистана (ИДУ). Эти группировки базируются в так называемой Зоне племен – фактически неподконтрольном центральному пакистанскому правительству регионе на границе с Афганистаном.

Не менее проблемной территорией является Белуджистан – крупнейшая провинция на юго-западе страны, граничащая с Ираном и Афганистаном. И хотя ни одна группировка не призналась в совершении теракта в Тафтане, почерк кровавой акции указывает на "Джейш аль-Адль" ("Армия справедливости") – влиятельнейшую террористическую организацию региона, главной своей целью провозгласившую борьбу с Ираном и шиитами.

Наше внимание к Пакистану неслучайно. По странному совпадению, теракты произошли в тот же день, когда под напором боевиков "Исламского государства Ирака и Леванта" пал второй по величине иракский город Мосул. Утверждать, что эти события направлялись из единого центра, мы не будем. И все же между ними есть тесная связь. Подобно тому, как Ираку после неудачи с Сирией отведена роль главного дестабилизатора Ближнего Востока, Пакистан играет ту же роль в отношении Южной и Центральной Азии. И в первом, и во втором случае дирижерами закулисного оркестра являются США и Саудовская Аравия, которых объединяют общие цели – нейтрализация Ирана, сведение на нет влияния Китая и полный контроль над исламским миром.

Если внимательно взглянуть на ситуацию в Ираке и Пакистане, возникает подозрение о существовании некой общей геополитической модели. Представьте себе марионеточный режим, крайне неустойчивый и находящийся в сильнейшей зависимости от внешних игроков. Следуя воле последних, режим послушно ввязывается в авантюры против соседей и, главное, сквозь пальцы смотрит на превращение территории страны в базу для экстремистских движений. Именно эта роль была уготована Ираку, однако неуступчивость Нури аль-Малики спутала Вашингтону и Эр-Рияду все карты. Судя по последним событиям, взят курс на расчленение Ирака и формирование на базе суннитских провинций отдельного государства – более послушного, более полезного для целей США и Саудовской Аравии. Расчленение Пакистана в ближайших планах этих держав пока не значится. Просто, в отличие от иракских властей, правящий режим Пакистана верно служит целям своих влиятельных покровителей.

Под колпаком

В первую очередь это выражается в союзнических отношениях с США и Саудовской Аравией. Со времени образования Пакистана Исламабад попал в орбиту американского влияния. Страна использовалась для давления на Индию и сыграла главную роль в противодействии СССР в Афганистане. Этому в немалой степени способствует зависимость от американской финансовой помощи. Только по официальным каналам в Пакистан за последние 12 лет поступило 26 млрд долл. А в 2009 г. американский конгресс принял закон Керри-Лугара, предусматривающий ежегодное выделение Исламабаду полутора миллиардов долларов, в основном на нужды безопасности. Взамен Вашингтон получил значительные рычаги влияния на пакистанскую армию.

Отношения с Саудовской Аравией также имеют глубокие корни. С 1960-х гг. оба государства установили тесные контакты в сфере обороны, что проявилось во время афганской войны и при разработке Пакистаном собственной ядерной программы (Эр-Рияд, к примеру, бесплатно поставлял Исламабаду нефть для минимизации потерь бюджета). Пакистан зависит от королевства и в экономическом плане. Потребности в углеводородах страна на 70% удовлетворяет за счет Саудовской Аравии. В королевстве работают свыше 1,5 млн пакистанских трудовых мигрантов, ежегодно отправляющих на родину более 4 млрд долл.

Идиллическая картина пакистано-американской и пакистано-саудовской дружбы была в значительной степени нарушена в 2011–2012 гг. Под влиянием общественного мнения, недовольного действиями Вашингтона (операцией по ликвидации бен Ладена и уничтожением американской авиацией лагеря пакистанских военных), президент Асиф Али Зардари пошел на свертывание отношений с США. В частности, был запрещен транзит американских военных грузов в Афганистан. Одновременно Исламабад объявил о "перезагрузке" пакистано-иранских отношений. Страны подписали договор о строительстве газопровода, а в феврале 2012 г. Зардари и вовсе заявил о помощи Тегерану в случае агрессии против Ирана.

Шаги пакистанских властей вызвали незамедлительную реакцию Вашингтона и Эр-Рияда. Против Зардари и его Народной партии (ПНП) в западных и арабских СМИ была запущена мощная программа по дискредитации. Президент обвинялся в коррупции и даже в психическом расстройстве. В результате парламентские выборы завершились разгромом ПНП и возращением к власти Пакистанской мусульманской лиги во главе с Навазом Шарифом. Эта партия является главным оплотом саудовского влияния в стране. Да и сам Шариф, занявший пост премьера в четвертый раз, обязан королевской династии своей жизнью. После военного переворота 1999 г. политик избежал смертной казни при посредничестве Эр-Рияда и отправился в Саудовскую Аравию в многолетнюю эмиграцию.

Понятно, что после возращения на политический олимп (а после поправок в конституцию пост премьера стал ключевым в Пакистане) Наваз Шариф отплатил долг сторицей. Контракты с Ираном были заморожены, а в обмен Эр-Рияд обещал Исламабаду крупную финансовую помощь и совместные оборонные проекты.

Пешки в чужой игре

Но все это только вершина айсберга. Главное для нашей темы то, что при новом премьерском сроке Наваза Шарифа Пакистан закрепился в роли основной дестабилизируюшей силы региона. Вернемся к началу статьи – к терактам в Карачи и Тафтане. Как могло получиться, что одна из крупнейших армий мира не может справиться с радикальными группировками, общая численность которых не превышает 50 тысяч человек? По той же причине, почему исламисты действуют в Сирии, Ираке, Ливии, Афганистане: внешним силам выгодны эти "псы войны". Ими можно манипулировать, натравливая на неугодные режимы и используя как средство давления на сателлитов.

Это прекрасно видно на примере Зоны племен. С одной стороны, пакистанской армии не позволяют провести решительную операцию по искоренению экстремистских группировок – дело ограничивается малоэффективными рейдами и авианалетами. С другой, Исламабаду не дают заключить с радикалами мир. Чрезвычайно показательным стало убийство лидера пакистанских талибов Хакимуллы Мехсуда американским беспилотником. Это произошло 1 ноября 2013 г. – на следующий день после начала переговоров между группировкой и властями страны. Вообще, действия США, регулярно наносящих по территории Пакистана удары с воздуха, напоминают поведение шекспировского Яго, ловко разжигающего ярость Отелло к Дездемоне и Кассио. Факт, что при наличии хваленой американской разведки ракеты часто поражают дома мирных жителей, вряд ли случаен. Как и то, что к ликвидации боевиков американцы подходят очень избирательно – уничтожая в основном сторонников "умеренной линии".

Все это делается для поддержания огня в жаркой Зоне племен: внешним силам нужен инструмент давления как на сам Исламабад, так и на соседние страны. Во-первых, на Афганистан. Источники свидетельствуют о возросшем влиянии здесь именно пакистанских группировок. Активность местного "Талибана", как правило, ограничивается ареалом проживания пуштунов (юг, юго-восток Афганистана), а потому угроза прихода к власти таджика Абдуллы Абдуллы, лояльного к Ирану, заставляет заказчиков террора прибегать к помощи других сил. Судя по всему, Вашингтон и Эр-Рияд не остановятся ни перед чем, чтобы протолкнуть на президентский пост Ашрафа Гани Ахмадзая, для чего на его соперника совершаются покушения, а исламисты теснят армию в традиционно "неталибских" регионах вроде Бадахшана и афгано-туркменского приграничья.

С этим тесно связана вторая мишень пакистанских группировок – постсоветские республики. Обращает на себя внимание громкое возвращение на политическую сцену Исламского движения Узбекистана, казалось бы, канувшего в Лету. Состоящее в основном из уроженцев Центральной Азии, ИДУ не скрывает своей цели – возвращение на "историческую родину" под знаменем Халифата. Эта цель полностью совпадает с желаниями Вашингтона и Эр-Рияда, стремящихся к контролю над регионом и вытеснению оттуда России и Китая.

В свою очередь, контроль над Центральной Азией облегчит задачу ослабления Китая путем разжигания уйгурского сепаратизма. Боевым крылом сепаратистов является Исламское движение Восточного Туркестана (ИДВТ), ответственное на многочисленные теракты и базирующееся, как нетрудно догадаться, на территории Зоны племен. На примере ИДВТ хорошо видна тесная координация действий террористов с политическим крылом сепаратистов. Последнее в лице Всемирного уйгурского конгресса открыто получает финансовую помощь от западных стран, не говоря уже об идеологической поддержке "права на самоопределение". При этом Всемирный уйгурский конгресс не осуждает действия ИДВТ. В недавнем интервью лидер конгресса Рабия Кадир в ответ на вопрос об отношении к кровавым терактам в КНР выдала, что "единственной стороной", отвечающей за "все такого рода инциденты", является Пекин. "Мы призываем власти Китая полностью взять на себя ответственность за всех убитых и раненых" – заявила Кадир. Если прибавить к этому статью в Washington Post, снимающую ответственность за теракты с ИДВТ и главными виновниками делающую, опять-таки, китайскую сторону, картина становится более чем ясной.

Отдельного разговора заслуживает иранское направление. Пакистан усилиями все тех же внешних игроков превращен в основной плацдарм террористической активности против Тегерана. Эта задача возложена на белуджей – народ, разделенный между Ираном и Пакистаном. Играя на национальных и религиозных струнах (белуджи – сунниты), Вашингтону и Эр-Рияду при посредничестве Исламабада удалось разжечь антииранские и антишиитские настроения. К 2003 г. относится появление "Джундаллы" – салафитской группировки, базирующейся в Пакистане. На ее счету целый ряд масштабных терактов, среди которых – уничтожение двух десятков мирных жителей селения Тасуки и покушение на Махмуда Ахмадинежада. При этом "Джундалла" находилась на полном финансовом обеспечении США и Саудовской Аравии. И это – не пропагандистское клише иранских властей. В 2007 г. американский телеканал ABC News провел журналистское расследование, в ходе которого всплыли факты финансирования "Джундаллы" из американских фондов. В следующем году западные же источники сообщили об официальном выделении антииранским группировкам 400 млн долл.

Решительные действия Тегерана, обезглавившего "Джундаллу", на время снизили террористическую активность. Однако вскоре ее место заняла новая группировка – "Джейш аль-Адль", заявившая о себе убийством 14 иранских пограничников в октябре прошлого года. Вашингтон открыто поддерживать экстремистов, призывающих к физическому уничтожению шиитов, не решается. Для Эр-Рияда, не скованного либеральными условностями, этой проблемы не существует. А что же Пакистан? Несмотря на призывы Ирана пресечь деятельность радикалов, власти страны не предпринимают никаких действенных усилий. Вернее – им не разрешают этого сделать.

Пакистан является ярким примером того, что даже, на первый взгляд, сильная страна может стать послушной пешкой в чужой игре. Единственным спасением от разгула этих темных сил является сплочение государств, не приемлющих новый мировой порядок. К сожалению, подобный союз пока остается больше благим ожиданием, чем политической реальностью. А это значит, что теракты, диверсии и перевороты остаются в повестке дня.

Сергей КОЖЕМЯКИН

23.06.2014

Источник: "Советская Россия", № 66 (14014)

Материалы по теме

Пакистан: усиление экстремизма

Недавний крупный теракт в международном аэропорту им. Джинны в мегаполисе Карачи в ночь с 8-го на 9-ое июня 2014 г., жертвами которого стали 29 человек, поднял вопросы об очередной волне экстремизма в Пакистане и мерах противодействия ему. Следует сразу оговориться, что операция с точки зрения подготовки участников и ее проведения прошла безукоризненно. Одетые в бронежилеты, вооруженные гранатами и гранатометами, боевики беспрепятственно проехали на территорию аэропорта через технический ангар, вывели из строя три самолета и в течение нескольких часов вели огонь против сотрудников Службы безопасности аэропорта и военных (гарнизон Maлир включился в операцию спустя двадцать минут после первого выстрела). Боевики сознательно шли на смерть – семеро были ликвидированы в перестрелке, трое оставшихся в живых привели в действие пояса шахидов.

Ответственность за теракт взяла запрещенная в стране организация Движение Талибан Пакистана (ДТП). Ее пресс-секретарь Шахид заявил позднее: «… это напоминание правительству Пакистана о том, что мы еще живы, и вот наш ответ за гибель невинных людей, погибших в результате авиаударов. Это месть за убийство Хакимуллы Масуда (лидер ДТП 2009 – 2013 гг.). Нападение было спланировано раньше, но было отложено на период переговоров гражданских властей с представителями ДТП».

Со стороны гражданских властей ни одно из государственных учреждений ответственность за инцидент в аэропорту не взял. Министерство внутренних дел Пакистана не комментировало инцидент в течение 36 часов.

Придя к власти в результате всеобщих парламентских выборов в мае 2013 г. Мухаммад Наваз Шариф одним из приоритетов внутренней политики провозгласил борьбу против терроризма и экстремизма, наряду с преодолением энергетического кризиса и подъемом экономики. В отличие, например, от бывшей правящей (2008-2013 гг.) Пакистанской народной партии, глава кабинета министров твердо и последовательно проводил курс на переговоры с ДТП. Он убедил политическую оппозицию, генералитет не проводить военную операцию в Северном Вазиристане, которая, по его мнению, еще больше осложнит ситуацию и сведет к нулю усилия правительства на ведение мирного диалога с ДТП. Он также сумел найти слова для американцев, и в результате были приостановлены авиаудары беспилотников по местам укрытий боевиков в ряде агентств Территорий племен федерального управления (ТПФУ) на границе с Афганистаном. Наконец, он сумел сформировать команду переговорщиков от федерального правительства.

В феврале 2014 г. переговоры стартовали. Стороны согласились с режимом прекращения огня на время диалога (соблюдался в течение 40 дней), и это был единственный крупный успех. В апреле 2014 г. теракты возобновились в ТПФУ, провинциях Хайбер-Пахтунхва, Белуджистане и портовом Карачи. 20 — 21 мая 2014 г. федеральная армия провела военную операцию в Северном Вазиристае. ВВС Пакистана нанесли авиаудары по укрытиям боевиков в агентстве Северный Вазиристан, боестолкновения были отмечены в других агентствах ТПФУ.

Два взрывных устройства боевики привели в действие в Исламабаде 24 мая 2014 г. в ответ на военную операцию в Северном Вазиристане, заявив, что это предупреждение правительству быть готовым к более жестоким актам в дальнейшем.

Последовали взрывы в Тафтане, Дера Бугти. В ТПФУ убийства и похищения людей стали обычным делом.

Курс Наваз Шарифа на диалог с пакистанскими талибами отчасти был связан с утверждением во власти, как в собственной стране, так и в регионе. Изначально переговоры были фатальны — например, ДТП выступало за введение шариата в Пакистане и отмену Конституции страны. Этот пункт отвергли члены команды переговорщиков от правительства, несмотря на то, что представляли праворелигиозные партии. Просчетов, как представляется, было несколько: Наваз Шариф слишком долго был отстранен от власти и недооценил масштаба современной активности боевиков; игнорировал мнение генералитета о необходимости проведения масштабной кампании федеральной армии против боевиков в ТПФУ, и, наконец, полный провал разрботанной правящей Пакистанской мусульманской лигой Наваз Шарифа (ПМЛ Н) Национальной политики внутренней безопасности. Несколько слов об этом.

6 июня 2014 г., (за несколько дней до теракта) Сенат (верхняя палата парламента) одобрил законопроект Антитеррористического акта 2014 г. (поправка вторая к Антитеррористическому акту 1997 г.). Он предоставил расширенные полномочия правоохранительным органам принимать действенные меры в отношении лиц и организаций, финансирующих террористические акты, полномочен замораживать их счета, арестовывать и конфисковывать имущество. Наваз Шариф настаивал на расширении прав Министерства внутренних дел при ведении оперативной деятельности, учитывая его всегда сложные отношения с генералитетом. Специалисты отмечали слабость документа, что вызывало острые споры при его обсуждении в 2013 – 2014 гг. Но перед слушаниями в июне 2014 г. правительство информировало сенаторов, что в случае, если законопроект не будет одобрен до конца июня 2014 г., Пакистан столкнется с международными финансовыми санкциями.

Теракт в международном аэропорту Карачи поставил много вопросов. По мнению многих в Пакистане, он уничтожил дальнейшие перспективы мирных переговоров ДТП с гражданскими властями Пакистана. Однако, спустя несколько дней Маулана Самуил Хак, лидер фракции Джамаат улема-и-ислам (С) и член команды переговорщиков правительства Пакистана заявил 12 июня 2014 г., что диалог является единственным решением, чтобы вернуть мир, так как в настоящее время страна находится в состоянии войны.

Оппозиция в Сенате призвала федеральный кабинет министров отправить в отставку министра внутренних дел и начать, наконец, полноценную военную операцию против боевиков в Северном и Южном Вазиристане и некоторых районах провинции Панджаб.

Правоохранительные органы и генералитет согласились с необходимостью улучшения обмена разведывательной информацией между центром и провинциями в борьбе с терроризмом. Наваз Шариф пообещал выделить ресурсы спецслужбам для отслеживания перемещения террористов.

Июнь 2014 г. стал своеобразным экзаменом на зрелость правящей Пакистанской мусульманской лиги Наваз Шарифа, уже год находящейся во власти. И если этот экзамен не провален, то сдан на «неудовлетворительно». Основным для правящей администрации является не столько предоставление дополнительных полномочий и ресурсов, сколько необходимость адекватно и эффективно реагировать на вызовы современности, а не запираться в родном Панджабе, отрицать успехи прежних властей, и, опираясь на конституционный механизм, регулировать отношения с генералитетом.

Наталья Замараева, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора Пакистана Института востоковедения РАН

23.06.2014

Источник: ru.journal-neo.org