Кремль к президентским выборам 2018 года готовит масштабную реформу силовых и правоохранительных ведомств. Речь идет о фактическом возвращении ФСБ функций Комитета госбезопасности (КГБ) СССР. Об этом в понедельник, 19 сентября, сообщила газета «Коммерсант».

По версии издания, новая структура получит статус Министерства госбезопасности (МГБ). При этом в его состав войдут Служба внешней разведки и большинство подразделений Федеральной службы охраны. Сегодняшняя ФСО сохранится в виде Службы безопасности президента РФ — ей, помимо охраны, будут подконтрольны спецсвязь и транспортное обслуживание высших должностных лиц.

МГБ якобы получит следующие новые функции:

— сотрудники нового министерства будут не просто сопровождать и обеспечивать расследования уголовных дел, возбужденных по их материалам Следственным комитетом России (СКР) и МВД, но и осуществлять процессуальный надзор за ними;

— МГБ будет заниматься обеспечением собственной безопасности во всех правоохранительных и силовых структурах;

— следственное управление МГБ получит статус главка, и сможет принимать в свое производство наиболее резонансные, имеющие государственное значение уголовные дела, подследственность которых сегодня закреплена за СКР и МВД.

Предполагается, что в ходе реформы изменения коснутся СКР и Минобороны.

Так, Следственный комитет снова может стать структурой при прокуратуре России, из которой он был выделен в 2011 году. Это, в частности, означает понижение статуса его главных управлений. Например, Главное военное следственное управление станет в этом случае обычным управлением.

В свою очередь, Минобороны может быть усилено за счет включения в его состав войск гражданской обороны, а также спасательных, пожарных и других служб МЧС. В МВД из расформированного министерства отойдет Госпожнадзор, который ранее находился в его структуре.

По сведениям газеты, подготовка к новой реформе началась вскоре после того, как указами президента Владимира Путина были ликвидированы Федеральная миграционная службы (ФМС) и Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), функции которых получило МВД, а на основе внутренних войск и ряда подразделений органов внутренних дел создана Росгвардия.

При этом цель реформы — искоренить коррупцию в силовых и правоохранительных структурах (о том, как силовики кормятся на стороне, «Свободная пресса» уже рассказывала), и наладить более эффективное управление силовиками.

Влетит это в копеечку. По самым скромным подсчетам, только на выплаты компенсаций сотрудникам реформируемых ведомств, которые не захотят служить в новых структурах, потребуются десятки миллиардов рублей.

На публикацию уже последовала реакция Кремля. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков не подтвердил сообщения о якобы имеющихся планах создать Министерство госбезопасности. Впрочем, опровергать их Песков тоже не стал.

Может ли власть пойти на реформу силовых и правоохранительных структур, поможет ли эта реформа России?

— Я сам работал в спецслужбах, и на моих глазах, во времена последнего председателя КГБ СССР Вадима Бакатина происходило дробление госбезопасности, — говорит бывший генеральный прокурор России Юрий Скуратов. — Надо сказать, это дробление не принесло позитивных результатов, и было, прежде всего, попыткой решить политические вопросы.

Еще в августе 1991-го из состава КГБ СССР были выведены отдел правительственной связи, 8-е главное управление (правительственная связь и криптография) и 16-е управление (радиоэлектронная разведка). Месяцем позже Министерству обороны СССР были возвращены отдельные подразделения войск, ранее переданные КГБ, а 9-е управление КГБ СССР (служба охраны руководителей КПСС и СССР) было преобразовано в управление охраны при аппарате президента СССР. Реформы и дробление спецслужб продолжились и при первом президенте России Борисе Ельцине: тогдашнее либеральное правительство не доверяло людям, которые прошли школу КГБ.

Дробление служб вело к удорожанию их содержания (рос обслуживающий аппарат), затрудняло взаимодействие и порождало нездоровую конкуренцию.

Поэтому я считаю, что идея нынешней реформы в целом неплохая: сконцентрировать усилия силовиков и правоохранителей в рамках одного Министерства госбезопасности. Это позволит эффективно координировать работу, снимет значительную часть внутренних барьеров, и несколько удешевит деятельность подразделений.

«СП»: — Возродятся ли теперь традиции КГБ СССР?

— Вряд ли удастся возродить их в полном объеме, да и не нужно этого делать. Стоит возродить традиции лишь в части чистоты рядов, преданности, наличия идеологических мотивов работы, а не одних только материальных стимулов.

«СП»: — Что в предлагаемой реформе вас настораживает?

— Попытка возложить на органы МГБ функции процессуального контроля. Как, спрашивается, могут оперативные службы контролировать деятельность следствия? Как раз этого, на мой взгляд, не следует допускать.

Есть вопросы и по возвращению Следственного комитета в структуру генпрокуратуры России. Если СКР будет просто частью прокуратуры, с подчинением генпрокурору — это приемлемый вариант. Если же предполагается вернуться к модели, при которой Следственный комитет формально являлся частью прокуратуры, но генпрокурору не подчинялся — это, я считаю, будет крупной ошибкой. Все же генеральная прокуратура, согласно действующему законодательству, является единой централизованной системой, и внутри нее не может быть автономных подразделений.

Я считаю, что в любом случае нужно ужесточать прокурорский надзор над следствием. Что до сохранения органов следствия в МГБ, было бы правильным оставить им узкую подследственность — ту, которая сегодня имеется у ФСБ.

«СП»: — МГБ предлагается заняться обеспечением собственной безопасности всех правоохранительных и силовых структур. Это тоже возвращение к практике КГБ?

— ФСБ и сейчас является «старшим братом» во взаимодействии с МВД и другими силовиками и правоохранителями. Другое дело, что нынешние функции можно расширить, как это действительно было в КГБ. Такая идея мне нравится.

Скажем, сегодня в МВД имеется служба собственной безопасности, но коррупционные скандалы последнего времени наглядно показывают, что эта служба явно не справляется со своими обязанностями.

Происходит так потому, что надзор носит внутренний, щадящий характер. МГБ могло бы наладить контроль внешний и жесткий. Напомню, что в советские времена в МВД вообще не было службы собственной безопасности — функции контроля лежали на КГБ СССР, и вопросов к такой схеме не возникало.

«СП»: — Почему заодно власти хотят расформировать МЧС?

— МЧС давно превратилось в монстра, КПД которого крайне невелик. Думаю, в части преобразования этого ведомства ставится единственная, сугубо прикладная задача — сократить расходы на его содержание.

«СП»: — Представим, что реформа уже завершена. Как сильно упадет уровень коррупции среди правоохранителей и силовиков?

— Все не так просто. До сих пор реформы правоохранительной системы не давали нужного результата, поскольку во многом носили косметический характер. Нынешняя реформа более глубокая. Мне нравится, что она затрагивает не одно ведомство, а демонстрирует элементы системного подхода: пытается перестроить взаимодействие ФСБ, генпрокуратуры и Следственного комитета. Попытка решать вопросы комплексно — это уже хорошо.

Тем не менее, ожидания от реформы не должны быть завышенными. Чтобы эффективно бороться с коррупцией в правоохранительных и силовых структурах, даже такой реформы недостаточно — нужны кардинальные кадровые изменения, кропотливая кадровая работа. Необходимо, чтобы на ключевых должностях находились люди порядочные, ничем не запятнанные. Только в этом случае реформа достигнет заявленных целей.

 — За постсоветские годы в России наплодили большое количество субъектов оперативно-розыскной деятельности и спецслужб, — отмечает генерал-майор ФСБ в запасе Александр Михайлов. — Это не очень правильно, и ссылки на опыт зарубежных стран здесь не очень уместны. Потому что, например, США могут позволить себе содержать около 100 тысяч сотрудников различных спецслужб, а мы — нет. На деле, оптимизация российским спецслужбам не помешала бы. Но не все слухи о реформе МГБ, которые просочились в СМИ, имеют под собой реальную основу.

Я, например, с сомнением отношусь к утверждению, что СВР и ФСБ будут слиты в одну структуру, хотя чем черт не шутит. Как раз вычленение в свое время внешней разведки из структуры КГБ СССР было логичным: разведка должна находиться вне другой специальной службы.

А вот слияние ФСО и ФСБ вполне возможно. В мероприятиях по обеспечению безопасности высших должностных лиц ФСО и ФСБ принимают практически равное участие. Да, у каждой службы свои задачи, но работают они рядом. К тому же, ФСО не такая многочисленная, как кажется на первый взгляд, поэтому ее поглощение не кажется чем-то нереальным.

Что касается преобразований в Минобороны и МЧС, решающую роль здесь может играть личностный фактор. Все же нынешний министр обороны Сергей Шойгу был создателем МЧС, и вложил в свое детище немало сил.

Есть еще важный момент. МЧС России, как мы знаем, выполняет большой объем работ по оказанию помощи пострадавшим, в том числе за рубежом. Сейчас, например, именно МЧС доставляет гуманитарные конвои в Донецкую и Луганскую республики. Доставлять эту помощь с помощью войск куда менее удобно: решения о любом использовании войск за границей должны приниматься президентом России, а затем утверждаться Советом Федерации. Да и как гуманитарный конвой Минобороны будет пересекать границы суверенного государства — вопрос открытый.

Наконец, имеется существенное ограничение. Любая реформа правоохранительных и силовых органов требует серьезных затрат. В данном случае без работы могут остаться немало людей, которые сейчас носят погоны, и чей статус закреплен в соответствующих нормативных актах. Всем им нужно будет выплатить существенные компенсации. Напомню, что даже простая реформа — ликвидация Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков — обошлась бюджету в несколько миллиардов рублей, причем тогдашний директор ФСКН Виктор Иванов предупреждал, что службу дешевле сохранить, чем ликвидировать.

Вместе с тем, практика показывает: Владимир Путин никогда не принимает необдуманных решений. И если что-то из плана реформ, утечка которого произошла в СМИ, будет реализовано, это наверняка будут шаги, хорошо просчитанные — и организационно, и финансово.

Андрей Полунин

19.09.2016

Источник: svpressa.ru

KGB 2.0.  Нужно ли России новое Министерство госбезопасности

В понедельник, 19 сентября, «Коммерсантъ» сообщил о подготовке в России масштабной реформы силовых структур, включающей в себя создание Министерства государственной безопасности с переподчинением ФСО и СВР.

Система ГБ

Независимая система органов госбезопасности в СССР то возникала, то растворялась в более крупных ведомствах. Преобразование ВЧК в Главное политическое управление (ГПУ) в структуре НКВД продолжилось созданием самостоятельного ОГПУ при Совнаркоме (1923).

В 1934-м его передали обратно в НКВД на правах Главного управления госбезопасности (ГУГБ), в феврале 1941-го опять выделили в виде НКГБ, потом вернули, чтобы не сбивать работу в первые месяцы войны, и вновь отпочковали уже в 1943-м (с 1946-го — в статусе министерства госбезопасности, МГБ). В таком виде, с незначительной пертурбацией 1953-1954 годов, приведшей в итоге к созданию КГБ при Совмине СССР, отечественная госбезопасность и существовала.

В 1991 году была запущена политически мотивированная реформа ведомства с целью разделения его на ряд отдельных структур (как территориальных, так и функциональных). В результате образовались Межреспубликанская служба безопасности (впоследствии влилось в министерство безопасности России — будущую Федеральную службу контрразведки и, наконец, ФСБ), Комитет по охране госграницы (будущая Федеральная пограничная служба) и Центральная служба разведки (будущая СВР).

К слову, в декабре 1991-го — январе 1992-го в России формально существовало совершенно чудовищное суперведомство Министерство безопасности и внутренних дел, которому предстояло освоить наследие сразу трех силовых структур: МВД РСФСР, Агентства федеральной безопасности (КГБ РСФСР) и Межреспубликанской службы безопасности СССР. Однако депутаты Верховного Совета опротестовали это решение, и Конституционный суд признал создание мегакорпорации силовиков незаконным.

К основным задачам органов госбезопасности, вне зависимости от их организации (единой или раздробленной), статуса и ведомственного подчинения, относилось и относится следующее.

1. Ведение разведки в иностранных государствах. Иногда, особенно в середине XX века, говорили о «политической» разведке в противовес «военной», находившейся в ведении ГРУ Генштаба. Однако к концу XX века границы размылись, и госбезопасность активно включилась в том числе в военно-техническую разведку и промышленный шпионаж (а ГРУ — в «стратегическую» разведку в отношении иностранного руководства).

2. Противодействие работе иностранных спецслужб на территории страны (контрразведывательное обеспечение).

3. Выявление и предотвращение подрывной антигосударственной деятельности (заговоров, подготовки мятежей, террористических актов, диверсий и саботажа в промышленности и т.п.).

4. Обеспечение высшего военно-политического руководства спецсвязью и проведение исследований в области защиты информации (в том числе криптография, а также защита технических систем передачи, хранения и обработки грифованных данных).

5. Обеспечение физической защиты первых лиц государства.

К этой «классике жанра» в советское время добавились такие неспецифические для спецслужб задачи, как охрана государственной границы (погранвойска), а также постройка и эксплуатация бункеров и защищенных резервных узлов связи для руководства страны на случай большой войны (15-е главное управление КГБ, ныне Главное управление специальных программ президента России).

Возвращение резидента

Идеи о реформировании органов госбезопасности, доставшихся от эпохи 1990-х годов, обсуждаются давно. Начавшийся в 1991 году демонтаж системы КГБ был частично обращен вспять уже в 1996-м, когда самостоятельная Служба безопасности президента вернулась в состав ФСО.

Заметные подвижки пошли после прихода к власти первого поколения команды Путина, во многом состоявшей из кадровых офицеров советской госбезопасности. В 2003 году ликвидируется самостоятельное Федеральное агентство правительственной связи и информации (его делят между ФСО и ФСБ), а Федеральная погранслужба передается обратно в ФСБ. Однако в середине 2000-х годов дальнейшая интеграция ведомств системы ГБ была остановлена.

Источники в системе ФСБ уже долгое время указывают на то, что, с точки зрения интересов службы, осколки бывшего контингента целесообразно собрать заново. Причем в целом ряде направлений это делается в том числе явочным порядком. Например, хотя у ФСБ и ФСО имеются собственные кадровые службы, принципы и нормы, по которым ведется работа с личным составом, во многом одинаковы, что создает основу для проведения единой кадровой политики.

Интересен вопрос о возвращении СВР в состав системы госбезопасности. С одной стороны, для этого явно есть все основания, особенно с учетом целого ряда кадровых провалов 1990-2000-х годов, в том числе по линии собственной безопасности и внешней контрразведки ведомства. Одновременно создается новая возможность для «возвращения к власти» в госбезопасности клана разведчиков.

Напомним, что последний председатель КГБ СССР Владимир Крючков перед своим назначением 14 лет руководил внешней разведкой, а его кресло после августовского путча 1991 года предлагалось еще одному разведчику — Леониду Шебаршину.

Концепция поменялась

Тем не менее точка сборки конструкции лежит явно внутри страны. Предложенные в рамках гипотетической реформы действия, сводящиеся к фактической ликвидации СКР в его прежнем виде (а точнее, к откату органов следствия в состояние до момента создания этого ведомства), концентрируют вопросы чистки рядов госслужащих (и сопричастных с ними, иногда причудливым образом, коммерсантов) в новом МГБ. Передача процессуального надзора за уголовными делами, возбужденными по оперативным разработкам сотрудников госбезопасности, следователям нового министерства, окончательно закрепит особый статус ведомства.

Причем де-факто это уже состоялось — если вспомнить особую роль управления собственной безопасности ФСБ в оперативном сопровождении целого ряда громких уголовных дел последних лет. Этот аспект позволяет вычленить и главных бенефициаров предполагаемой реформы. На этом фоне возможное сосредоточении контроля за чистотой рядов всех правоохранительных органов в МГБ уже не выглядит революционным изменением. Строго говоря, управление «М» Службы экономической безопасности ФСБ работало и раньше.

Кроме того, нельзя не отметить, что времена существенно изменились. Логика кремлевского руководства 1990-х и 2000-х годов допускала, а в ряде случаев и прямо требовала конкуренции в спецслужбах. Это позволяло добиваться политической стабильности власти на фоне разной интенсивности конфликтов среди условных силовиков.

Однако в 2010-е Кремль уже не готов тратить ресурс государственной машины вхолостую. Видя себя и страну в «угрожаемом периоде» (причины и формы которого можно обсуждать), российское руководство более заинтересовано в приведении госаппарата в единообразный порядок. Бюджетный кризис дополнительно подстегивает перекрытие серых форм окологосударственного бизнеса (и откровенной коррупции). В этих условиях новое МГБ с централизованным управлением более адекватно задачам Кремля, чем выводок конфликтующих спецслужб и правоохранительных ведомств.

Константин Богданов

19.09.2016

Источник: Lenta.ru

Tweet